Глава четырнадцатая
Я залетела в комнату, словно шершень летит в пчелиный улей. Остановилась около кровати и повернулась. Энтони стоял около двери, руки в карманах, смотрел мне в глаза. Моё сердце пропускало удар один за другим, затем остановилось и снова начинало биться.
— Энтони, что ты делаешь? — прошептала я, моё дыхание сорвалось, когда Энтони сделал шаг ко мне и убрал руки из кармана. Его глаза потемнели, а ноздри раздувались от сильного дыхания.
Пару шагов, Энтони около меня. Одна его рука схватила меня за щеки, сильно сжав, а вторая легла на затылок. Он смотрел мне в глаза, прожигал насквозь так, что мне было охото вообще не рождаться. Мои кончики пальцев стали судорожно сжиматься, одна коленка психически дергаться. Ладошки потеют.
— Что ты такое, Виолетта?— прошептал мне Энтони.— Почему ты так меня раздражаешь?
Я вообще впала в ступор, смотрела на него с широко раскрытыми глазами. Я же сейчас ничего не делала, с чего это я его раздражаю. Я оттолкнула его, он отошёл на два шага назад. Отошёл! А не отлетел. Хотя я приложила всю силу...
— Раздражаю? Да что я не так делаю?! Может ты меня ещё в подвале закроешь, как твой отец твою мать?!— прокричала я, а затем побледнела. Я задохнулась от своих слов. Прикрыла рот рукой, боже, что я сказала. Это одним словом пиздец Виолетта. Мой желудок сжался, готовился выпустить ту еду, которую я съела.
Энтони посмотрел на меня так, как смотрел на тех, кто тогда напал на мероприятие у Манфреди. Как на тех, кому прострелил голову в подвале. Как на Марко, когда убил его.
Меня сейчас убьют.
— Беги, Виолетта,— проговорил Энтони, расправляя плечи.
Куда блять бежать?! Он стоит на входе двери. Куда?! Меня стала накрывать паника, сердце будто остановилось на секунд тридцать. Горло пересохло, лёгкие сжались. Я сделала шаг в сторону на своих дрожащих ногах, затем ещё один. Энтони стоял с закрытыми глазами. Я пробежала мимо него, выбежав за дверь. Побежала по коридору до лестнице. Мои каблуки стучали по полу. А за спиной я уже слышала как идёт Энтони. Глаза намокли, я практически полетела со ступенек. Спустившись на первый этаж, поднимать голову было ошибкой. Знаете, когда шершень выбирает себе пчелу, чтобы её преследовать до её укрытия? Он не отпускают её пока она его не приведёт в свой домик, чтобы перебить там всех.
Энтони — шершень. Я — пчела. Его взгляд оставлял желать лучшего, но эта надежда была ложью. Он будто даже не моргал, его глаза стали стеклянными, безумными. Я хотела закричать, попросить о помощи, но знала, что никто не придёт.
Я выбежала из дома, охранники на меня смотрели и раздумывали ловить или нет. Но когда увидели Энтони сразу отворачивались, либо делали вид, что чем-то заняты. Чисткой оружия или осмотр территории. Энтони схватил у одного из них пистолет, проверил магазин, а затем смотрел на меня. Я бежала по тротуару к воротам. Бежала, что есть силы. Ворота были открыты, потому выбежав за них я побежала в сторону города.
Прошло минут пять, но я не останавливалась. Поняла одно, что бежать до города далеко, очень. Энтони догонит быстрее или выстрелит, потому пришлось бежать в лес, чтобы спрятаться и переждать.
В лесу было светло, но пока что. Я перебегала сухие ветки, стволы деревьев, которые были повалены. Либо старые, либо гнилые. Ветки с деревьев царапали мне руки, я спотыкалась, падала, вставала. Пока вскоре не села за большое дерево на землю, чтобы отдышаться. Слёзы беззвучной рекой скатились по моим щекам, ком, который был в горле стал выходить и я стала нормально дышать.
—Виолетта, выходи,— голос Энтони прорезал тишину. Словно нож резал канат.
Я закрыла рот рукой, мои дрожащие руки прижимались к моему рту. Коленки стали судорожно дрожать, словно я только что словила несколько оргазмов. Я зажмурилась так, что увидела белые пятна, которые танцевали свой танец. Мое дыхание было быстрое, громкое; но и его я закрывала. Тихий всхлип вылетел из под рук, привлекая внимание всего живого, что есть в этом лесу.
— Виолетта выйди,— сказал более раздраженно Энтони, но без злобы.
Нет. Не поверю. Я не поверю этому. Никогда. Никогда! Ему верить нельзя. Никогда.
—Я тебя не обижу, иди сюда,— сказал громче Энтони, под его ногами хрустели ветки. Он шёл в мою сторону.
Я вскочила. Вскочила как давление, у меня загружалась голова и меня затошнило. Я повернулась к нему; мои глаза красные от слёз. А Энтони смотрит спокойно, нет его злобы, ярости. Он поднял руку и жестом подозвал меня. Я качнула головой в знаке протеста. Энтони раздраженное передёрнул головой.
— Пожалуйста, я не хотела,— прошептала я; мой голос дрожал, я смотрела на него с мольбой.— Я не хотела такое говорить...
— Просто подойди,— прорычал Энтони.
— Нет!— воскликнула я, делая шаг назад. — Ты сделаешь больно...
— Может и сделаю. Пока не подойдешь, то не узнаешь. Виолетта. Подойди,— провел рукой по лицу Энтони, смотря на меня. Его взгляд был другим, не тем злым.
— Нет, я не хочу..— прошептала я, мои руки дрожали, тело дрожало, я вся дрожала.
Энтони разозлился от моей непокорности, молниеносно сократил расстояние и перепрыгну ствол дерева. Я вскрикнула, а он схватил меня за руку и прижал к себе, его пальцы второй руки проскользнули по моей шее. Как бы угрожающее, но и почти ласково. В моих глазах встала картинка: цепь, нож, я на полу, ребра, его лицо.
— Отвечаю на твой вопрос. Если нужно будет сводить тебя с ума, мне не нужно оставлять тебя в подвале. У меня свои методы. Не слушай тех, кто с другой семьи. В мафии верить никому нельзя. В этом мире все хотят найти выгоду для себя. И это выгода ты, Виолетта. Ты выгода для других, для боссов, для моих врагов, для мужиков. Ты доверчивая, ты добрая, ты... Просто глупая,— Энтони говорил спокойно, но рука сжимала мою. Он смотрел в глаза. Но что-то он мне точно не договорил.
— Ты не будешь меня... наказывать?— прошептала я, опуская взгляд на его руку, которая держала меня.
— Буду,— ответил спокойной Энтони, а у меня ушла земля из под ног.— Но не сейчас и не так, как думаешь ты.
Два дня не было ничего. Он не наказывал, он не кричал, он не был раздражённым, что меня напрягает. Потому что он просто уехал. Уехал из дома. Сегодня похороны Фальконе. Энтони говорил, чтобы я приехала в чёрном, но какого хера я должна уважать каких-то ублюдков, которые меня чуть ли не убивали?.
Я надела красное платье.
Я не понимала почему мы едем на похороны врагов. И не хотела понимать. Когда я вышла на улицу, то Энтони не было, был какой-то телохранитель. По имени вроде Сэм, он посмотрел на меня и нахмурился. А плевать. На улице был дождь, пока я дошла до машины, то успела промокнуть. Красная вуаль , мокрая от дождя, прилипала к моему лицу. Сэм сказал, что Энтони уже там.
Похороны Фальконе должны были быть формальностью — собрание врагов, притворяющихся скорбящими. Но когда гроб опускали в землю, я почувствовала, как чьи-то пальцы сжимают мое запястье.
— Не оборачивайся,— Кармела, её губы едва шевелились под вуалью. — Ты в опасности. Они уже решили твою судьбу.
Боже как я рада её видеть. Я не успела ответить. Как уловила присутствие и услышала голос.
—Льдинка,— Энтони появился за моей спиной, а голос раздражённый, его рука легла на мою талию — жест собственника.— Мы уезжаем.
Я повернула голову, он осматривал моё платье, моё лицо. Кармела исчезла в толпе, как тень. Я не знала о чем она...Но знала что я всегда в опасности.Я выпала из мира...Выпала. А насчет слов про судьбу, о чём она?
— Выглядишь чертовски хорошо, льдинка. Мне прям нравится, что ты наплевала на эту чёрную одежду,— ухмыльнулся Энтони.— Так бы и трахнул тебя перед гробом.
— Я вижу, что у тебя совершенно нет чувства стыда,— я нахмурилась и убрала его руку с талии, но он снова положил.
— Какая упёртая,— Энтони погладил мой бок.
— От упёртого слышу! — вскрикнула я; убирая его руку, но он снова положил. Мерзавец.
Напала перепалка продолжалась с рукой минуты две.
Затем мы зашли в дом Фальконе. Белые лилии, черные костюмы, шепот за спиной, одна я в красном.
Я стояла у окна, Энтони отошёл. Тогда я почувствовала знакомый запах — дорогой табак и бергамот.
— Принцесса в трауре,— Риккардо прислонился к стене рядом. — Как романтично, красное платье и я. Может свидание?
— Ты сумасшедший,— сказала я раздражённо, но улыбка сама появилась.— Если Энтони увидит, то думаю, что у тебя будет снова прострелено плечо.
— Он уже видит,— он ухмыльнулся, затем улыбнулся показывая свои зубы. Ровные и белые.
Я обернулась. Но Энтони не увидела, а увидела Лючио Манфреди наблюдал за нами через зал. Его лицо было каменным, но в глазах бушевала буря.
— Папочка не любит, когда я играю с игрушками Скалли,— он тихо рассмеялся, отталкиваясь от стены и подошел ко мне.
— Я не игрушка,—я нахмурилась. Моя надежда на то, что Риккардо не видит во мне игрушку, куклу просто рассталась.
— Нет? Тогда докажи,— Его губы почти коснулись моей шеи, когда тень разделила нас. Энтони. Он не сказал ни слова. Просто взглянул на Риккардо — и тот отступил, улыбаясь.
— До следующего раза, принцесса. Обязательно жду нашего свидания,— Улыбнулся мне Риккардо и бросив взгляд на Энтони.
Энтони взял мой бокал вина, вылил мне на платье. Я ахнула и отшатнулась, посмотрела на платье, а затем бросила на него злой взгляд. Вино растекается по красному шелку, как кровь.
— Ты что ахренел!?— прокричала я.
— Теперь у нас есть причина уйти.,—сказал он холодным тоном.
Он взял меня за руку и вывел из дома. Усадил в машину, затем водитель двинулся. В машине он молчал. Только когда мы пересекли ворота особняка, он взорвался.
— Ты думаешь, это игра?! — Его ладонь врезалась в стекло рядом с моей головой. — Он использует тебя, чтобы добраться до меня!
— А ты?! — вырвалось у меня. — Ты используешь меня. Ты постоянно меня унижаешь. Наказываешь! Берёшь меня с собой, чтобы показать всем свою шлюху!
Энтони замер. Потом рассмеялся— жестоко, безрадостно. Я его разозлила. Ну и пусть! Устала терпеть такое отношение ко мне. Устала. Хватит.
— Умная девочка,—Он притянул меня к себе, его губы обожгли шею там, его зубы впились в шею,— Но если ты ещё раз подойдешь к нему. Я откушу ему язык и зашью его в твой рот.
Затем он оттолкнул меня от себя. Дорога продлилась в молчании. Энтони вышел из машины, когда мы приехали к особняку. За окном дождь превратился в ливень. Как и мои слезы. Псих. Мудак. Придурок! Я вышла из машины и сразу же промокла. Пошла в особняк.
— Ублюдок! — прокричала я в пустоту, мой голос затуманился в звуке ливня.
— Пошла на хуй,— за спиной раздался голос Энтони.— В дом зашла.
Я повернулась и дала ему леща. Смачного. Сильного. С громким хлопком. А затем отскочила словно ошпарилась об горячую лаву. Голова Энтони медленно повернулась ко мне, его рука поднялась и дотронулась до щеки.
— Чертовски возбуждающи. У мирного щенка, зубки становятся острыми,— прошептал Энтони, а в его глазах нездоровый блеск.
А в голове всплыли слова Кармелы
Они уже решили твою судьбу.