Игра с огнём

  Когда чувствуешь, что твоя жизнь — это огонь, каждый миг наполнен яркостью и жаром. Ты живешь, словно в пламени, где страсть и боль переплетаются в неразрывный танец. Иногда этот огонь согревает, иногда обжигает, оставляя на душе глубокие шрамы. Ты горишь долго, и в этом горении есть своя красота. Это искры вдохновения, порыв к действию, стремление к мечтам. Но вместе с этим приходит и мучительное осознание. Буря эмоций превращается в хрупкий пепел, а страсть — в усталость.
 
  Ты не раз останавливаешься, чтобы задаться вопросом: "А что же на самом деле осталось после этого огня?" И вдруг, когда останавливаешься, понимаешь, что вся твоя жизнь оказалась спичкой. Маленькой, хрупкой, которая едва ли успела разгореться. Ты осознаешь, что все эти воспоминания — лишь дым, исчезающий в воздухе.
 
  Все те моменты, в которых ты чувствовал себя живым, казались вечностью, но на самом деле это был лишь миг. Тогда приходит время переосмысления. Ты начинаешь искать смысл в том, что прошло, и в том, что впереди. Возможно, настоящая жизнь — это не пламя, а тихий свет, который согревает и освещает путь. Тот свет, который не сжигает, а наполняет теплом и надеждой. И вот, огонь постепенно утихает, оставляя за собой пространство для новой жизни, нового начала, где каждая секунда может стать не просто вспышкой, а настоящим долгожданным рассветом.

  Я всегда знала, что моя жизнь — это игра с огнём. Но в тот вечер огонь решил сжечь меня дотла. Я обычная стриптизерша, моя работа не из лучших, знаю. Но это мой заработок и судить меня никто не может. Клуб "Бархат" гудел на улицах Нью-Йорка, как улей. Музыка, смешанная с шепотом денег и вожделением, заполняла каждый угол. Я двигалась на сцене, чувствуя на себе десятки глаз. Моя работа — дарить иллюзии, но не свои. Никогда свои. А потом вошёл он. Энтони Скалли. Его имя произносили шёпотом, с придыханием или со страхом. Босс семьи Скалли. Человек, который решал судьбы с той же лёгкостью, с какой закуривал сигару. Он сел за столик вдалеке, но его присутствие тут же перетянуло на себя всё внимание. Тёмный костюм, холодные глаза и лёгкая улыбка, которая не обещала ничего хорошего. Я попыталась не смотреть в его сторону. Но когда я закончила танец и направилась за кулисы, его люди перекрыли мне путь. 

— Хозяин хочет поговорить,— Его человек, который выше и шире меня намного, смотрел на меня как на какую-то игрушку. Я попятилась от такого взгляда. Сердце упало куда-то в пятки. Но отказаться — значило подписать себе приговор. А я еще хоть чуть-чуть пожить хочу.

Меня повели к нему. Я сжимала зубы, чтобы не выдать свой страх перед монстрами. Он ждал в VIP-ложе, развалившись в кресле, с бокалом виски в руке. Взгляд скользнул по мне, будто оценивая товар. 

— Виолетта, да?— в его тоне не было усмешки, либо какого-то веселья. Только серьезность и холодность.

— Да. — Я заставила себя улыбнуться. — Хотите приватный танец? — подняла взгляд.

Он рассмеялся, но в его смехе не было ни капли веселья. Очередной фальшивый ублюдок. Думает что ему можно со всеми играться?

— Нет, малышка. Я хочу забрать тебя с собой.

Лёд пробежал по спине. Сердце остановилось, мир завертелся и исчез. Я уже увидела, как меня сажают просто в клетку. В клетку из которой теперь мне не выбраться, я птица, которая была свободна, но сейчас из меня сделают попугая. Хотела я что-то ответить, гордо, чтобы он понимал — я не игрушка.

— Я... не понимаю,— черт хотела же что-то нормальное. И что мне сейчас делать? Из меня сделают кукольный театр, будут дергать за ниточки.

  — Ты теперь моя. Не спорь. Я люблю послушных,— Он наклонился вперёд, и его голос стал тише, но от этого только опаснее. Каждое его слово, будто удар ножом. Он смотрит прямо в глаза, будто читает мои мысли.

Я попыталась отступить, но его люди уже сомкнули круг. Все. Вот и моя клетка. Я прям чувствую, как на моем теле прожигается от его взгляда слова «Кукла Скалли»

— Мне нравится моя работа. Я не...— не успела я договорить, как тут же замерла. Щёлк. Звук курка. Пистолет лежал на столе, его дуло смотрело прямо на меня. И все сжалось, желудок сжался настолько, что я аж почувствовала привкус рвоты, который застрял где-то в горле. Сердце замерло и потом стало биться быстро, как бы меня не прихватил инсульт. Придурок. 

— Я не спрашивал,— процедил он четко. Сразу давая понять, что не терпит отказов. Его тон властный. В тот момент я поняла — это не предложение. Это приговор. Энтони встал, медленно подошёл ко мне. Его пальцы обхватили мой подбородок, заставляя смотреть ему в глаза. — Ты красивая. И умная, наверное. Но запомни: теперь твоя жизнь принадлежит мне. Будешь слушаться — будешь жить в золоте. Ослушаешься...

Он не договорил. Не нужно было. Не было  сомнений, что если я ослушаюсь будет очень плохо. Меня пробрал холод, пот на спине чуть скатился по моему позвоночнику.

Меня вывели через чёрный ход и буквально затолкали в чёрный «Мерседес». Дверь захлопнулась. И я чувствую как цепи сковываются на моих руках, ногах, сердце. Как во рту теперь нет места словам, а в горле нет крика. Нет ничего моего. Теперь все это его. Так начался мой ад. Или рай? Пока я не была уверена. Но одно знала точно — назад дороги нет. И нет моего спасения. Я умру. Не сегодня так завтра, а если не завтра, то эта мука продолжится очень долго. До этого момента я думала, что я несильно та и свободна. Но сейчас я прекрасно понимаю, что именно тогда, когда я танцевала, гуляла, спала и просто жила я была свободнее чем кто либо другой. Но сейчас все по щелчку пальцев изменилось. Меня везли в неизвестность. Чёрный «Мерседес»  плавно скользил по ночным улицам, но мой желудок сжимался от тревоги. Энтони сидел рядом, молча курил сигару, даже не глядя в мою сторону. Как будто я была просто вещью, которую он прихватил с собой по пути. Хотя почему как будто? Ведь это так и было. Лично для него я просто оболочка, которая дышит и у которой бьется сердце. В машине было молчание, только звук мотора. Да и прокуренный кашель от водителя. Я смотрела в окно, наслаждаясь вечерним городом. Смотрела как люди ходят, болтают, я уже скучаю по такому образу. Хотя прошло от силы двадцать минут. Я поглядывала на его профиль: нос чуть с горбинкой, губы не сильно большие, не сильно пухлые, ярко выраженные скулы. Гладко выбритая борода, нет никакой щетины. Черные волосы подстрижены под полубокс, густые черные брови и вроде голубые глаза. Не слишком рассмотрела в цветах клуба. Молчание. Это уже мне надоело.

  — Куда мы едем? —резко спросила, но сразу замолчала. Почему слова нельзя вернуть обратно? Либо отмотать время.

Он медленно повернул голову, выпустил дым мне в лицо. И снова этот взгляд, который просто ест мою душу. Я чуть закашлялась от дыма, не то чтобы я не привыкла, у нас в клубе все курили. Да и я бывала пробовала. Но сейчас это было неожиданно.

— У меня важный прием, который мне нужно посетить. Ты просто будешь ходить рядом, улыбаться, молчать. Ясно? — ответил он без эмоций.

Я кивнула, не в силах спрашивать что-то еще. Хотя хотелось выплюнуть ему пару слов, которые накопились у меня за это время. Я отвернулась и снова уставилась в окно. Но чувствовала, что он смотрит на меня. Пошел он к черту. Еще и молчать заставил.

Через полчаса мы остановились у огромного особняка в классическом итальянском стиле. Всё здесь кричало о деньгах и власти — от мраморных колонн до вооружённых людей у входа. Все такие лицемеры, стоят и улыбаются. Будто на их руках нет крови. Хотя может это обычные бизнесмены? Плевать. Я щас зла и не хочу думать.

— Выйди,— очередной приказ вылетел с его рта резко, который ослушаться нельзя.

Он даже руку мне не протянет? Да какой он босс, раз не знает правила этикета. Придурок. Я вышла из машины, поправив свое платье, сразу увидела его недовольный взгляд на мое платье. Ну извините, я не танцую в клубе как монашка. Я была одета: мини платье с открытыми плечами и бантом на лифе. Оно было красное и выше моего колена. Пусть своим недовольством захлебнется. Потому что я в нем выступала на пилоне. И нечего было меня так хватать и тащить из клуба, дал бы мне время переодеться, то может в чем-то другом была. Я шла за ним, сзади меня шли двое телохранителей, которые явно следят за моими действиями.  Внутри было ещё роскошнее: хрустальные люстры, золотая лепнина, мужчины в дорогих костюмах и женщины, чьи платья стоили больше, чем моя годовая зарплата. Красивые официанты, будто модели ходят по залу. Много людей и явно они все не ангелы, они такие же как он. Холодные. Жесткие. Хотя кто еще сравнится с Энтони Скалли. Только если его отражение в зеркале. Это пугает. Разве можно быть таким?

— Сюда, — произнес  он даже не смотря на меня, на его лице нет эмоций кроме глыбы льда. Лишь сплошной айсберг.

Энтони схватил меня за локоть и повёл в одну из комнат. Там ждала женщина с тремя нарядами на вешалке. Она была одета сама в какое-то обычное черное платье, без каких-то намеков на богатство. Ее волосы уложены в шишку, прилизаны. Макияжа нет. Похожа на горничную. Она чуть в возрасте, я заметила это по морщинам на ее лице и руках. Наверное ей пятый десяток. Вроде милая.

— Выбери что-то приличное,— указал на вещи рукой, а затем повернулся ко мне. Да ладно. Решил все таки посмотреть. 

Я посмотрела на платья. Все они были закрытые, элегантные, но... скучные. Ничего из того, что подчеркнуло бы мои достоинства. Он серьезно? Он что собирается сделать из меня монашку? Мое платье лучше чем эти мешки. Я недовольна.

— Можно что-то... другое? — осторожно спросила я, переводя взгляд с платьев на него. 

Его глаза стали холоднее. А на лице заиграли желваки. Он прикалывается? Собирается на меня злиться просто так? Тогда я вообще молчать буду.

— Ты думаешь, я привёл тебя сюда, чтобы ты выставляла себя на показ?,— Он шагнул ближе заслоняя своей фигурой свет.— Ты моя спутница, а не шлюха. Выбирай из того, что есть.,— его глаза пылают раздражением, он дышит глубоко, пытается успокоиться.

Я стиснула зубы, взяла тёмно-синее платье с высоким воротом и длинными рукавами, длинна платье была ниже колена. Теперь я чувствовала себя будто в мешке, все закрывало. Даже нет маленького декольте. Я чувствовала себя просто посмешищем. Но это было единственное из трех платьев, которое пришло мне по вкусу.

— Хороший выбор, — его уголки губ дрогнули в подобие усмешки. Он издевается.

Когда я переоделась, он осмотрел меня с ног до головы, будто проверял, нет ли изъянов. Но самый главный изъян в его глазах я. Раз он решил напялить на меня этот мешок из под картошки. Мы вышли в зал. И сразу же почувствовала на себе взгляды. Десятки глаз. Мужских — оценивающих, будто щас съедят. Оценки явно будут плохими из-за моего мешка на теле, женских — ядовитых или насмешливых. Куда он меня привел? Мы шли вперед и что я слышала. Правильно. Шепотки за спиной. 

—Это та самая стриптизёрша? 

—Скалли и такую завёл? 

  —Наверное, в постели огонь. Ведь шлюшки знают как принести удовольствие.

Голосов было много, я не понимала говорят это мужчины или же женщины. Я сжала пальцы, стараясь держать голову высоко. Но внутри всё горело от унижения. Еще ни разу я не чувствовала стыдобу за то что я работала стриптизершей. А сейчас...Сейчас я просто поливаю себя какой-то грязью, притворяясь монашкой. Этот чертов ублюдок Энтони, специально сюда меня привел. Чтобы сломать сразу? Ублюдок. Энтони наслаждался этим. Он вёл меня по залу, представлял как спутницу, но в его тоне звучало что-то вроде: Да, она моя. И вам до неё не дотянуться. Мерзко от этого. Очень. Я ведь не вещь...Я ведь человек, почему все так и почему именно со мной.

Энтони сидел за столом, а я стояла рядом. За этим столом сидело еще трое. Две женщины, которые явно богатые. Одна из них с черными волосами, а другая рыженькая. А так же мужчина ,который вел беседу с Энтони. Шаги за спиной. Один из мужчин подошел к нам с другого столика. Толстый и потный. Хотя пота не было видно, но от него воняло. Запах был мерзким. Смесь дорогого виски, табак и пот. У него было красное  лицо, явно не румяна. Видимо болезнь. Он тоже в возрасте, как и та женщина, которая подала мне платье. Одет в костюм. На его мерзком и красном лице расцвела похабная улыбка.

— Энтони, а можно на твою игрушечку  посмотреть поближе? — сказал он облизнув губы, осматривая  меня с ног до головы, останавливаясь на каждом изгибе тела. Осмотрел мою талию, бедра, грудь, а затем поднялся уже до лица и перевел взгляд на Энтони. Он либо придурок, который не боится задавать такие вопросы на старость лет. Либо просто пытается провоцировать Скалли.  Энтони медленно повернулся к нему. Его глаза прогулялись по его лицу, он явно был спокоен. Эмоций на лице не оказалось, никакой мускул не дрогнул. Он что не против, чтобы меня этот ублюдок жирный потрогал? 

—Феликс, повтори,— процедил он сквозь зубы, но лицо так и оставалось айсбергом. 

  — Я просто пошутил,— Феликс отшатнулся назад, казалось он хотел сбежать. Его лицо, которое до этого было красным, сейчас оно чуть порозовело. Старый ублюдок стал бледнеть.

Энтони не спеша достал пистолет, будто это было просто, как достать телефон или жвачку. Он положил его на стол.

— Больше никаких шуток,— ответил он спокойно, но за этим спокойствием всем было понятно, что если он еще раз так пошутит, то лишится жизни. 

Я стояла, как вкопанная. Он защитил меня? Или просто показал, что только он может меня унижать? Я мельком посмотрела на Феликса, который не знал можно ему уходить или нет. Но ушел сразу, как Энтони отвернулся и продолжил беседу с мужчиной за столом. Я сжимала губы, мои плечи были напряжены. А еще я устала стоять, а этот чертов Скалли так и не предлагает мне присесть. Это какая-то пытка на выдержку.

Наконец-то Энтони встал из-за стола, пожав руки с мужчиной. Женщины улыбнулись, а затем одна из них перевела на меня взгляд и что-то шепнула своей подружке. Стерва. Энтони повернулся ко мне и по его взгляду я поняла, что мы уходим. Он прошел мимо меня, а я повернулась и пошла за ним. Смотря на его плечи и спину, он широкий. Ну не в плане, что он жирный. У него широкие плечи и явно накаченная спина. Пиджак на нем сидит идеально. Я бы даже сказала, что он выглядит сексуально. Когда мы подходили к выходу из этого зала, то я заметила, как из теней вышли те самые два телохранителя. Боже мастера маскировки. Они снова замыкают наш ряд. Мы подошли к черному «Мерседес» Я села на заднее сиденье и Энтони следом. Двое телохранителей сели в другую машину, которая была через дорогу от нас. Водитель завел двигатель, затем тронулся.

—Виолетта, ты правильно себя вела,— сказал он спокойным тоном. 

Я была удивлена, он меня только что похвалил? Повернувшись к нему лицом. Но он уже уткнулся в свой телефон, он даже не удосужился одарит меня взглядом. Мерзавец. Я для него какой-то мусор, на который противно смотреть. Я нахмурилась и отвернулась, ничего ему не скажу. Пусть идет к черту. Он резко притянул меня к себе, его губы почти касались моего уха. 

— Но запомни: ты принадлежишь мне. Никто не смеет на тебя смотреть. Никто не смеет к тебе прикасаться. Только я,— прошептал он.

Его рука поднялась и сжала мою шею — не больно, но достаточно, чтобы я поняла: это не угроза. Это обещание. Тупой собственник. Что у него за замашки?

Я повернулась медленно, но он все еще держал меня за шею. Наши глаза встретились, у нас был какой-то немой диалог. И будто пропал на данный момент мир. Я перестала слышать прокуренный кашель водителя. А Энтони тем временем приблизился к моему лицу, провел пальцем второй руки по моему подбородку. От чего мои губы приоткрылись, он надавил пальцем на нижнюю губу. Будто пытался получить больше доступ, но затем убрал руки и отвернулся уткнувшись в телефон.

Что это сейчас было? В прочем неважно. Я отвернулась тоже следом, сжала губы и у меня стали жечь глаза от слез. Я серьезно щас расплачусь. Провела пару часов с ним, я поняла, что все мне не сбежать. Мне не понравился этот прием. Мне не понравится его мир. Я скучаю уже по пилону, по матери, по отцу. Они наверное будут переживать. Ведь я даже не взяла с собой мобильник, он остался в гримерке клуба. Надеюсь, что Энтони разрешит мне потом как-то связаться с родителями, хотя бы на пять минут. Я смотрела на фонари, усталость берет вверх. Веки стали тяжелеть и я вовсе провалилась в сон.