Глава 13
Ронан.
WWIII - grandson
Когда я снова просыпаюсь, меня больше не тошнит. Вместо этого я чувствую, что мне нужно в туалет. Срочно.
Я едва успеваю добежать до ванной, прежде чем всё вырывается наружу с силой, которая могла бы составить конкуренцию легендам о фастфудных буррито. И во второй раз за последние шесть часов я снова становлюсь религиозным.
Как только этот приступ заканчивается, я опускаю голову на колени. Черт возьми. Я не знаю, почему алкоголь демонизируют, если он возвращает тебя к Богу с такой силой. Мне придется выкинуть всё, что у меня есть. Ничего личного к бренду, но, бля, нахуй это всё.
Когда я наконец переодеваюсь, я понимаю, что что-то не так с моей рукой. Я смотрю вниз, и там, на указательном пальце, кольцо. Кольцо, которое я никогда раньше не видел.
Я моргаю.
У кольца толстый серебряный ободок, а на лицевой части — человеческийскелет. Скелет согнулся вокруг яркого фиолетового камня, будто умер, сжимая свое последнее сокровище. Это чертовски странно.
Я… что, галлюцинирую? Я бросаю взгляд на Буффало на кровати.
О, отлично. Я смотрю на свою говорящую плюшевую игрушку, чтобы проверить, не галлюцинирую ли я.
Мне нужно перестать пить, бля.
Кольцо кажется тяжелым. Я сглатываю, колеблюсь, а затем хватаю его. Кольцо настоящее. Оно твердое в моих пальцах, и металл такой толстый, что оно холодное на ощупь.
Из гостиной доносится тихий звук, и я сразу замираю. Все мои чувства настороже. Это был… вздох?
Я бросаюсь к краю кровати, чтобы схватить пистолет, но его там нет.
— Собираешься выйти и поздороваться? — низкий голос гремит, полный угрозы, и я чуть ли не подпрыгиваю от испуга.
Что за черт? Я сразу перехожу в режим действия. Кто-то в моем доме?
Кто-то в моем доме.
Мне нужно, бля, убить его.
Я прыгаю к шкафу, ищу там меньший пистолет, который там хранил. Но его тоже нет.
— Или заставишь меня зайти туда и забрать тебя?
Адреналин бурлит в моем теле, но я делаю успокаивающие вдохи. Какого хрена я пойду в ловушку. Хотя, очевидно, я уже в ней. Но я не сделаю хуже. Я возвращаюсь к кровати и вытаскиваю нож, спрятанный между матрасом и основанием кровати.
У меня нет времени занять позицию у двери, прежде чем огромная фигура врывается в комнату. Я вдыхаю и напрягаюсь, когда высокий мужчина шагает внутрь, направляя на меня пистолет. На нем полумаска и кепка, повернутая назад. Мужчина крепко сложен, покрыт татуировками, с черным рукавом, спускающимся по правой руке. Руке, которая направляет на меня пистолет.
Мужчина поднимает бровь. — Положи его.
Ярость накатывает на меня, и на секунду мне хочется только броситься на него и вонзить нож в его горло. Он, должно быть, видит это, потому что я вижу, как он прицеливается в меня, глядя на меня через мушку.
— Положи нож, — снова требует он. Его глаза яростные и пронзительно голубые. Ну, тот глаз, который я вижу над стволом пистолета. Будто он смотрит сквозь меня.
Я бросаю нож. — Не тащи пистолет на ножевой бой, — сквозь зубы говорю я. — Это грубо.
Мужчина не двигается. Нож недалеко от моей руки, но этот тип слишком, блядь, далеко. Если бы он был ближе, я бы рискнул броситься на него, но с таким расстоянием у меня нет шансов. Сердце колотится. Почему, блядь, он еще не выстрелил?
Мужчина пристально смотрит на меня. Я не вижу остальную часть его лица, но он выглядит… скучающим. Что, черт возьми, пугает меня. Работая на улицах, я никогда не доверял тем, кто выглядел скучающим. Они могли убить тебя, даже не моргнув.
— Что тебе нужно? — Я могу только предположить, что это мой подражатель. Он больше и сильнее меня, и очевидно, что он не новичок в насилии. Он еще и красавчик. Уверен, у него полно девушек. Нахуй его за это.
— Хороший мальчик, рад, что ты умеешь следовать указаниям, — мужчина игнорирует мой вопрос, его голос сладкий и насмешливый. От этого по моей коже пробегает жар. — Тебе нравится мое кольцо? — Он смотрит на меня.
Я моргаю, потом смотрю вниз. Оно всё еще на моем пальце, и, не думая, я начинаю снимать его.
— Нет, — голос мужчины становится глубже, полным угрозы. — Оставь его.
Я сглатываю. Что происходит? Почему, блядь, он еще не убил меня? Почему, блядь, он не подойдет ближе, чтобы я мог броситься на него?
— Спой для меня.
Я моргаю, сосредотачиваясь на нападавшем. Я правильно услышал?
Он слегка опустил пистолет. Не то чтобы это имело значение. Он достаточно близко, чтобы просто выстрелить, и я уверен, что он попадет.
— Спой что-нибудь, — сквозь зубы говорит мужчина.
Требование настолько абсурдно, что я начинаю сомневаться в своем здравом уме. Мы что, в «Призраке оперы», блядь? Это туда моя психозная часть решила нас завести? Модельный мужчина врывается в мою квартиру и требует, чтобы я пел? Чтобы что? Влюбиться в меня? Украсть мой голос?
— Буфф? — Я бросаю взгляд на высокогорную корову. Он всё еще на кровати. И очень, очень тихий.
Мужчина поднимает бровь. — Спасибо, я в порядке. Но это не пение.
Я поднимаю руки, будто успокаиваю дикого зверя. — Ты реальный?
— Хочешь пулю в лоб, чтобы проверить?
— Нет? — Я моргаю. Может, у меня просто было плохое пойло или что-то вроде того. Может, я так и не проснулся. Хотя мужчина выглядит реальным. Очень реальным и очень серьезным.
— Если ты не споешь в следующие пять секунд—
— Ладно! — Нахуй всё. Если это сон, то могу и спеть.
И как только я это решаю, будто внезапно забываю все песни, которые когда-либо слышал.
Мужчина издает раздраженный звук и поднимает пистолет.
— Нет! Нет, я думаю. — Я поднимаю руки и начинаю напевать какую-то ерунду. Потом всё, что приходит в голову, — это спеть Sweet Home Alabama в трусах, чтобы мой мозг не размазался по стене за мной.
Святый Иисусе, я определенно схожу с ума. Но или это, или встретиться с Иисусом. И нахуй это. Это тот человек, с которым я не хочу встречаться.
Так что я начинаю петь. Сразу перехожу к припеву. Я не помню точных слов; что-то про голубое небо и Алабаму. Это ужасно и совершенно не в тоне, я путаю слова, но я дохожу до конца припева и постепенно замолкаю, пока в комнате не становится тихо.
Тишина болезненна, прежде чем мужчина качает головой. — Что за инцест? Ты ужасен.
— Извини? — Что здесь происходит?
— Я имею в виду, твой голос действительно ужасный. — Мужчина качает головой, начиная смеяться, будто я рассказал худшую шутку.
Именно тогда я замечаю, что он подошел ближе. Мое дыхание учащается, и мужчина бросает на меня взгляд, полный нерешительности.
В этот момент я атакую. Наклоняюсь, чтобы схватить нож, и бросаюсь на него. Он пытается среагировать, но действие всегда быстрее реакции. Я приседаю, опускаясь так, чтобы врезаться в его ноги. Он спотыкается, и мы оба падаем на пол. Начинается безумная схватка за преимущество, и огромная нога врезается мне в голову, вызывая яркие вспышки перед глазами. Я изо всех сил стараюсь удержать нож.
Если ты берешь нож на перестрелку, будь готов быть, блядь, быстрым.
Я напрягаюсь, замахиваясь рукой с ножом в сторону его тела. Мне нужно закончить это, прежде чем он выстрелит, и тогда мне конец навеки. Только я и сам Большой Человек, рассказывающий мне все причины, по которым он позволяет педофилам охотиться на детей.
Мужчина кряхтит, перекатывая нас обоих так, что он оказывается сверху, прижимая мою руку с ножом к полу. Обе его руки на мне, и я не вижу пистолета. Он сверху, но он не причиняет мне боли.
Я пытаюсь дышать. Первые 100 секунд в драке самые важные. Просто выживи первые 100 секунд, не умирая, и твой противник часто будет слишком выдохшимся, чтобы эффективно сражаться. С кем-то таким большим, мне просто нужно измотать его, пока я не найду возможность.
— Ты маленький ёбаный засранец. — Мужчина смеется, вдыхая воздух через маску, его всё тело прижимает меня с сокрушительным весом. Я чувствую запах, блядь, мыла и одеколона. — Перестань драться.
— Заставь меня, — огрызаюсь я. Я обхватываю его ногу своей правой, подтягиваю другую к ягодицам и делаю мост с переворотом. В мгновение ока роли меняются, хотя мужчина всё еще крепко держит мою руку с ножом в своей мясистой лапе.
— О, я, блядь, заставлю тебя, — рычит он.
Я не маленький, но чувствую, как мои кости сжимаются. Вместо того чтобы драться с ним, я замахиваюсь другой рукой, ударяя его по лицу. Кольцо врезается в его кожу, и я бью снова и снова, пока этот огр не решает, блядь, встать.
Он садится, будто я не вешу ничего, и прежде чем я успеваю слезть с него, он встает, поднимая меня вместе с собой и швыряя меня в стену. Этот удар сильно сотрясает мой мозг, заставляя голову на секунду потемнеть и затуманиться.
Я вдыхаю, пытаясь прояснить зрение. Когда оно возвращается, мужчина держит меня на весу за горло, а мой нож прижат к стене.
Я сразу же замахиваюсь другой рукой, чтобы выцарапать ему глаза. Но так же быстро он прижимает голову к моей шее, и я не могу дотянуться до чего-то твердого. Я всё равно пытаюсь, брыкаясь коленями и царапая. Всё, чтобы он отстал от меня.
Он просто наваливается на меня, прижимая так сильно, что я едва могу дышать, и сжимает мою шею, пока зрение не начинает мерцать. В конце концов, я понимаю, что трачу энергию впустую, и просто сосредотачиваюсь на глубоких вдохах. Сейчас он не причиняет мне боли. Просто держит меня на грани, перекрывая кровообращение.
— Ты закончил? — Покрытые маской губы касаются моей шеи, его низкий голос резонирует во всем моем теле. От этого по коже пробегают мурашки, и я с ужасом понимаю, что он может почувствовать мою реакцию. Я сразу же начинаю трясти всем телом.
— Нет, нет. У нас так хорошо получалось. — Он не дает мне двигаться, просто сдерживает мою борьбу.
— Отпусти меня. — Чем дольше он не причиняет мне боли, тем больше я злюсь. — Ты собираешься меня порезать?
Проклятая маска трепещет на моем пульсе. На том самом пульсе, который он также душит одной огромной рукой.
— Пошел ты. — Я борюсь, и рука сжимается сильнее, вызывая пятна перед глазами. Как только я расслабляюсь, он ослабляет давление. Этот ублюдок просто играет со мной.
— Бля. Ты так хорошо пахнешь, — стонет он. — Этот страх.
Я изо всех сил стараюсь не взорваться снова. Но это тратит мою энергию.
— Что тебе нужно?
Мужчина отстраняется, поворачиваясь так, чтобы встретиться со мной взглядом. Он сужает глаза, ожидая, попытаюсь ли я снова ударить его.
Я не пытаюсь. Вместо этого я пытаюсь отдышаться, глядя на ярко-красный порез, который оставило кольцо на его лице.
— Что тебе нужно? — снова требую я. Ничего из этого не имеет смысла. Если он хотел убить меня, почему он еще этого не сделал?
— Я хочу, — мужчина наклоняется ближе, — разрушить тебя, Ронан Картер.
В его глазах столько ненависти, что я чувствую её, как удар в живот.
— Что, блядь, я сделал? — Я оглядываю комнату, ища пистолет.
— Э-э-э, — он цокает, сжимая сильнее, так что зрение сужается, и мой взгляд снова приковывается к нему. — Смотри на меня. Молодец.
Унижение разливается по мне, и если бы мой рот не был таким сухим, я бы плюнул на него.
Мужчина глубоко вдыхает через нос, закрывая глаза на мгновение. Когда он это делает, я замечаю, что у него светлые веснушки на веках.
И в этот момент я бью его головой. Или пытаюсь. Это довольно жалкая попытка, учитывая, что моя голова прижата к стене. Наши лбы слегка соприкасаются, это лишь мимолетное касание.
Глаза мужчины сужаются, и, если это возможно, он прижимается ко мне сильнее. Все его тело горячее и подтянутое, и я чувствую, насколько он силен. Внезапно я также чувствую, насколько он возбужден.
По мне пробегает волна жара.
Мужчина снова смотрит на меня, и я знаю, что он знает, что я знаю. Он усмехается.
— Нет. — Я бьюсь, снова пытаясь дотянуться до его глаз. Он просто снова прижимается к моей шее, и я чувствую, как его хватка меняется. Внезапно его голые губы касаются моего горла, и мой мозг коротко замыкает.
Мужчина грубо смеется, затем кусает меня прямо над тем местом, где его большой палец впивается в меня. Я издаю испуганный звук, когда волна боли пронзает меня. Боль сразу же сменяется жаром, пробегающим по коже и зажигающим мои нервные окончания. А потом он начинает сосать то место, которое укусил, втягивая кожу в рот и пульсируя языком. Все мое тело напрягается, и кровь сразу же приливает к члену. Удовольствие пронзает меня, и я возбуждаюсь.
И тут я действительно начинаю паниковать.
Мужчина кряхтит, отпуская кожу, и снова кусает, на этот раз сильнее, сжимая артерии, пока в ушах не начинает звенеть. Смутно я чувствую, как моя рука бьется о стену, затем слышу звон упавшего ножа. Мужчина двигается, отпихивая его ногой, прежде чем прижать свою ногу между моих. Она трется о мой член, посылая электрические искры по всему телу.
— Тебе это нравится, натурал? — бормочет он.
— Отвали от меня, педик. — Я царапаю его, пытаясь обмякнуть и соскользнуть по стене, но это только усиливает давление на шею, и я задыхаюсь.
— Меня зовут Логан. Если ты назовешь меня так снова, я засуну свой член так глубоко в твою задницу, что ты даже забудешь, как выглядишь.
Еще один укус, прямо под линией челюсти, и его рука скользит вниз по моему боку к поясу. Каждая часть, к которой прикасается Логан, вспыхивает от ощущений.
— Нет, отстань от меня!
— Давай просто проверим кое-что. — Логан опускает руку еще ниже, и, несмотря на мои попытки сопротивляться, я знаю, что он почувствует. Я знаю, что он поймет, что мое тело запуталось.
— Это не из-за тебя, — выплевываю я.
— Нет? — Логан звучит скучающе, и его рука скользит под мои трусы.
— Нет. — В этот момент я не уверен, требую ли я или прошу. Остановись или, пожалуйста, остановись? Несмотря ни на что, я чертовски возбужден, и чувствую, как предэякулят стекает по мне.
Это просто потому, что мое тело запрограммировано любить засосы. Вот и всё.
И тут теплая рука Логана обхватывает мой член, и внезапно мир останавливается. Будто все нервные окончания сконцентрировались в моем члене, и они горят, готовые взорваться. Логан сжимает меня крепко, его рука сильная и требовательная, обхватывает мой ствол, будто он принадлежит ему. Это чертовски приятно.
Логан усмехается. — Ты возбужден, Ронан.
— Это просто реакция, — шиплю я сквозь стиснутые зубы.
Он дергает рукой, мгновенно посылая электрическое удовольствие по всему моему телу. — Думаю, ты возбужден из-за меня.
Я уже так возбужден, что чувствую, как мой член пульсирует в его руке. Он, должно быть, тоже чувствует это, потому что снова смеется. — О, мне будет весело ломать тебя.
— Я убью тебя. — Я сжимаю глаза, пытаясь стереть ощущение его руки на моем члене.
Губы Логана касаются моего уха. — Я бы с удовольствием посмотрел, как ты попытаешься.
Затем он обхватывает мою шею обеими руками и сжимает, пока мир вокруг не погружается во тьму.