Глава 16. Было больно?
Что значит – просыпаться после длинного, нескончаемого кошмара? Возможно, это повторное воскрешение, милосердие от Бога и Судьбы.
Сэм не знал точно, но именно так он себя и ощущал, когда очнулся на белой простыне в окружении белых стен и внутри белой больницы.
Липкие руки удушающего его сна хватали его со всех сторон, а огонёк, превратившийся в бесконечно льющийся свет, плавно сужался, становясь всё меньше и меньше, доходя до размеров круглой лампочки, которую тыкали ему в лицо.
Каждая частичка его тела болела, свет в глазах был невероятно ярким, голоса вокруг - смазанными. Всё было очень и очень паршиво, но в то же время Винчестер впервые чувствовал себя настолько живым в окружении людей и практически невидимых ему их душ.
Сердце бешено колотилось в груди и среди всего шума, обрушающегося на Сэма, где-то очень и очень далеко он сумел разобрать голос брата.
- Сэмми, боги, я сейчас сопли распущу и обниму тебя, ты знаешь это? - голос Дина пропитался неподдельной радостью, смешанной с какой-то тусклой горечью, на которую, даже будучи в таком состоянии, Сэм обратил внимание.
И только тогда обнаружил, что может разговаривать.
- Пшёл к... чёрту, - выдавил Сэм, придушенно улыбаясь. Он чувствовал руку брата, сжавшую его рубашку в районе сердца, и понимал, что это самые лучшие моменты во всей его взрослой жизни, в которой он практически разорвал все контакты со своим братом.
Дин не выпускал его плеча, на которое переместилась рука, всё то время, пока вокруг Сэма метушились врачи, что-то бесконечно долго проверяя. Так было легче воспринимать реальный мир, который после жёлтых глаз таковым не казался, и Винчестер с благодарностью взглянул на брата. Тот на это лишь хмыкнул и отвернулся, поворачиваясь к врачам с немым вопросом в глазах.
- Пульс в норме, зрачки в норме, капельницы в норме, - негромко отчиталась перед другим врачом и, видимо, перед Дином медсестра, на бейдже которой значилось имя «Стейси». - Думаю, стоит заканчивать и дать время этим двоим.
Врач на это отрешённо кивнул и махнул остальным, заставляя их отойти от Сэма. В этот момент Винчестеру дышать стало легче. Давление со всех сторон прекратилось, и как бы Сэм не хотел того признавать, но когда люди расступились - то их души расступились вслед за ними, освобождая пространство, уничтожая ощущение вакуума, которое замкнули вокруг него.
Вскоре кабинет был пуст, а Дин на миг задержал свою руку на локте проходящей мимо Стейси, мягко её благодаря. Та молчаливо усмехнулась, словно понимала всё, что происходит, и вышла, после чего Дин повернулся лицом к Сэму.
И закидал теми самыми банальными вопросами, от который ещё после врачей кружилась голова.
- Как ты, Сэмми? - Сэм успел только мотнуть головой, намекая на то, что всё пучком. - Как себя чувствуешь? Что болит? Тебе что-то принести?
Сэм отвернулся от брата, направляя взгляд в окно за своей кроватью. Оно было занавешено окнами и прикрыто жалюзи, словно врачи боялись того, что их пациенты могут узреть солнечный свет и ослепнуть.
А он, Сэм, как никогда прежде, хотел увидеть его, ведь тут, внутри, ему было слишком темно.
- Дин? - тяжело позвал он. - Можешь о... крыть?
Он повернулся назад к брату, замечая некоторое замешательство. После чего оно сменилось пониманием и Дин резко кивнул, скользнув руками по чему-то гладкому у своих боков.
И то, что, как думал Сэм, было стулом, на котором Дин сидел, плавно поехало. Инвалидная больничная коляска, со скрипящими колёсами, толкала Дина вперёд, позволив ему достичь окна и распахнуть изначально штору, а после – повернуть и жалюзи, позволив дневному свету политься внутрь, разогнав чёрные тени, бегущие по стенам.
Повернувшись к Сэму, Дин ответил на его отчётливый невысказанный вопрос, оглаживая руками колёса инвалидной коляски.
- Это временно.
Сэм нахмурился, щурясь от света, полившегося внутрь.
В голове царил настоящий бедлам, который каруселью кружился между мыслями и не позволял задержаться хоть на чём-нибудь. Но он всё-таки ответил, пытаясь говорить чётко:
- Когда т... встанешь на ноги?
Дин поправил штору, дёрнув её в сторону, и поехал обратно к Сэму, опустив голову, словно задумавшись.
- Врачи точных прогнозов не дают, - молвил он. - И не дадут. Надеюсь встать через месяцок-другой, - после этой фразы Дин снова вернул внимание на Сэма, и последнее, что тот увидел – было недоумение, углубившее морщины у его глаз и между бровями. - Сэм? Сэмми, ты хочешь спать? Или тебе плохо? Чувак, не пугай меня. Сэм?
А дальше снова всё, как в дурмане. Мягкая постель утащила его в свои объятия, сцепившая руки на его теле, хотя где-то далеко внутри Сэм так боялся, так сильно боялся вновь засыпать. Застрять во сне, бесконечном и кошмарном, рядом со спрашивающим в личине друга Монстром о том, друг ли он. Утонуть и более не выбраться, потому что огонёк, то есть ярчайший свет, вряд-ли спасёт его вновь.
А даже если и спасёт, то зачем ему это нужно? Почему он так не хочет позволить Сэму умереть? Почему Сэм боится, что он не придёт, когда случится подобное?
Винчестер устал ото всех вопросов. Он просто уснул, утонул во мраке, окружённый тихой душой своего брата, не беснующейся так, как в салоне Импалы. Забылся.
Больше ничего не давило, Монстров не существовало. Существовал только Сэм, молчаливое смазанное поле, посередине которого он стоял, и трава, дотягивающаяся до его колен. Голубые небеса стелились над головой, а рыжий-рыжий лис рядом тянул к нему свою мордочку и тыкался чёрным носом в ладонь, шепча философские речи о том, что Сэм не может играть с ним, не приручив.
Деревья тянули к нему свои ветви. Сэм хватался за них, чувствуя жёсткость, иголки и листья под пальцами. В подошву босых ног вдавливался гравий, шишки и песок, которых Сэм толком и не ощущал. Он просто шёл. Шёл вперёд, до тех пор, пока не оказался на длинной мрачной дороге, над которой не было голубого светлого неба – лишь тучи. И пока он перебирал землю ногами, едва ли не срываясь на бег, то знал, что лис следует за ним. Чувствовал.
Остановился он скоро, тогда, когда остановился и лис.
- Тут, - подсказало животное. - Тут начался твой бесконечный сон, тут была причина.
Подняв взгляд, Сэм уставился на бесконечный слой дыма, поднимающийся вверх от разбитых вдребезги машин. Он поглощал всё изнутри, покрывал копотью и пробирался пальцами внутрь, пока из Тойоты, что вылетела к Импале под углом в девяносто градусов, выбирался наружу черноглазый парень, с чёрными очертаниями души. Лис шагнул к Сэму ближе, словно желая его успокоить, а Сэм лишь глядел на парня, чья душа мгновенно слилась с дымом и унеслась прочь, оставив беспомощного человека посреди дороги, с мобильником в руках и двумя незнакомыми ему братьями, лежащими на дороге вдали.
***
Если поначалу Сэм и чувствовал себя неважно, то всё стало только хуже, когда Дин отдал переданный Бобби его телефон.
Понедельник, 15 января
«Куда ты пропал?»
Вторник, 16 января
«Хм. Сэмм-о, отзовись. Отзовёшься?»
Четверг, 18 января
«Видимо, не отзовёшься».
Четверг, 18 января
«Серьёзно, чувак, всё в порядке?»
Габриэль явно разрывался между желанием написать и страхом показаться навязчивым. Его сообщения были редкими, но каждое словно требовало ответа. А Сэм хранил молчание, уже больше недели.
Как бы вины Винчестер чувствовать не должен был. Он попал в аварию, а чудом сохранившийся телефон, на котором от аварии осталось всего пару царапин (вот оно - качество), ну никак не мог отвечать на сообщения автоматически. Но всё равно тягучее чувство в груди не давало покоя и Сэм, несколько минут глядевший на технику, наконец-то начал печатать короткий ответ:
«Салют, Гейб, - пальцы на мгновение задержались над клавиатурой, словно в нерешительности. - Я тут, это, задержался в поездке немного. Ну, в той, что была на два дня. В аварию случайно попал. Прости, что не отвечал».
Слова показались и правильными, и в то же время такими глупыми. Но сообщение сразу же оказалось прочитанным, стоило Сэму отправить его, и вверху появилась надпись: «печатает...».
Что-то в голове Винчестера закопошилось, как сотни муравьёв, беспокойных и бесконечных, хуже мыслей, и Сэм почесал затылок, подняв руку, украшенную проводками, к волосам. Вязкий стыд залил его с головой, и Сэм мысленно проклял его, чувствуя себя никак.
«АВАРИЯ?» - сообщение со стороны Гейба буквально кричало удивлением.
С этих слов началась их первая, длинная переписка, практически не цепляющая подробности самой аварии и её последствий - лишь состояние Сэма на данный момент. И если на чужие, заданные врачами вопросы - «как вы себя чувствуете, мистер Винчестер?», «всё ли в порядке, мистер Винчестер?» - Сэм предпочитал отвечать вскинутым вверх большим пальцем и лаконичными ответами, то на простой: «Не откинулся, выходит?», - Сэм искренне улыбнулся.
Придурок.
Подобные переписки стали одной небольшой, но приятной частью его бытия в больнице.
- Пол... жи, пожалуйста, - пробормотал Сэм, протягивая телефон Дину после завершения очередной такой же переписки.
- Что, со своим дружком общаешься?
Сэм пожал плечами, не желая отвечать, а Дин в это время положил телефон на прикроватную тумбочку и продолжил беззвучно щёлкать пультом, бегая по каналам. На экране мелькали лица ведущих, обрывки новостей, яркие кадры рекламы – ничего, что могло бы задержать взгляд. И Сэм отвернулся.
Язык, как и десна, у Винчестера болели до смерти сильно. Разговаривать было практически невозможно, да и Сэм не так уж сильно этого и хотел. Всё равно лежать неподвижно и делать вид, что ты совершенно не собираешься участвовать в диалоге, было намного лучше, чем действительно участвовать в нём.
Дин за всё время крутился вокруг него волчком, постоянно пытаясь то подравнять подушку под его головой, будучи на коляске, то спрашивая, хочет ли Сэм чего-нибудь. Он словно стал его прислугой, которая всё пыталась угодить хозяину.
Тогда Сэм понял, что Дин чувствует.
- Это не твоя вина, - глухим голосом промолвил он брату, когда в воскресенье в палате остались они одни. - Не твоя... чёртова... вина.
Дин остановился у тумбочки Сэма, наполнил стакан водой из графина и, не отрываясь от этого занятия, вопросительно поднял брови, не глядя на брата.
- Именно я сидел за рулём, Сэмми. Я мог всё увидеть, заметить ту машину и избежать... этого, - Дин обвёл одной свободной рукой палату Сэма и отставил в сторону стакан. - Я не чувствую себя виноватым, я просто понимаю, что ответственность за это лежит на мне.
Дин помог Сэму приподняться на кровати и быстро подложил под его спину две подушки.
- Ты внезапно вырос? - хмыкнул Сэм, пытаясь скрыть волны пронёсшейся вдоль ребер и позвоночника боли, пока его укладывали на эти самые подушки.
- Я внезапно снова стал тем старшим братом, которому нужно заботиться о своём младшем.
Винчестер на это ничего не ответил, поджав губы. Он осушил протянутый ему стакан до дна и прикрыл глаза, наслаждаясь прохладой воды, затопившей его рот. После часов, проведённых в аду, пока его лихорадило после комы, подобное время казалось раем.
Взгляд Сэма вернулся к лицу Дина.
Старший Винчестер будто постарел на десяток лет. В нем ещё угадывался тот мальчишка, готовый стянуть буханку хлеба для своего Сэмми, но тяжелый взгляд, усталость и мрачная решимость говорили о другом. Дину было далеко не пятнадцать, в которые он мог делать всё, что пожелает, и даже не двадцать пять.
Потянувшись вперёд, Сэм поставил стакан на стол и с помощью Дина вновь лежал на спине, накрытый пахнущим больницей одеялом.
- Значит, когда всё закончится - для тебя, по крайней мере, - ты снова пойдёшь на работу, как ни в чём не бывало? - негромко поинтересовался Сэм.
Дин мрачно посмотрел на него.
- Мне придётся, - сказал он. - Вечный отгул брать я не могу. Но приходить к тебе в больницу планирую стабильно раз в год, обещаю.
Сэм недоуменно моргнул, а губы Дина, плотно сжатые до этого, неудержимо дрогнули, растягиваясь в улыбке.
- Ты поверил? - не смог не спросить он.
- Нет, конечно, - закатил глаза Сэм. - И так знаю, что будешь приходить раз в десять лет. С внуками только познакомишь? Или хотя бы с детьми? - внезапно вспомнив об одной удивительной детали, которую он успел заприметить ещё несколько дней назад, Сэм злорадно усмехнулся. Ещё одна возможность подколоть брата никогда не упускалась им. - Так что?
- Что?
Сэм спрятал улыбку и продолжил, как ни в чём не бывало, пытаясь скрыть удовлетворение от происходящего:
- Насчёт детишек. Та Стейси, медсестра, с любопытством на тебя смотрела, - заметив скользнувшее по всему лицу Дина удивление, Сэм довольно кивнул самому себе. - Может, когда выпутаешься, пригласишь её куда-нибудь?
Дин резко качнул головой из стороны в сторону, скользнув взглядом по двери, словно на входе сейчас могла оказаться вышеупомянутая Стейси.
- Не-а, - бросил он.
- Почему?
Сэм и правда был в недоумении.
- Она приятная и всё такое, но... - Дин замялся. - Ну, Сэмми, сам посуди. Я дважды пытался завести серьёзные отношения с людьми, будучи агентом ФБР. Ни Лиза, ни Кэсси – никто из них так и не понял, что эта работа требует всего моего внимания и, возможно, отсутствия личной жизни и сна.
- И что, решил умереть холостяком?
Дин, нахмурившись, отвернулся, так и не ответив. Казалось, эта тема больше его не просто не интересовала - она стала скучной. Потому Сэм и сдался, сбавляя напор и позволяя разговору самому по себе сойти на нет.
***
Дни сами по себе не спешили проходить, растягиваясь, как резина, долгая и липкая. О Бобби Винчестеры принципиально не говорили, хотя старик единожды зашёл в палату Сэма, долго мнясь на пороге. Сэм тогда благодаря толстому стеклу на двери отчётливо видел очертания его фигуры прежде, чем дверь со скрипом отворилась.
- Можно, Сэм? - тихий вопрос нарушил тишину.
Фигура Бобби словно сгорбилась, желая скрыться от пронзительного взгляда Сэма, изучающего его.
- Конечно, Бобби, - ответил Винчестер, даже как-то и не задумываясь.
Сэм позволил проблемам и мыслям отойти на задний план, что заметил и легко улыбнувшийся Бобби, прикрывший за собой дверь.
Вопросы о самочувствии и прочем были нейтральными, ни к чему не обязывающими. Сэм воспользовался этим, чтобы отстраниться от произошедшего и поддержать безобидную беседу с человеком, явно не настроенным на какие-либо откровения. И Бобби был за то ему благодарен.
Под конец небольшого диалога Бобби просто поднялся на ноги, копошась в карманах, словно что-то искал.
- Хотел кое-что вернуть, Сэм. Пока не забыл.
Спустя мгновение он уже нырнул рукой во внутренний карман, чтобы на тумбочку выложить кожаную книжицу, где в самом низу обложки были видны инициалы «Дж. В».
Внутри Сэма всё похолодело. Облизнув пересохшие губы, он почувствовал, как его внутренности сжали ледяные пальцы, выкрутившие Винчестера изнутри.
Он надеялся, что больше никогда в своей жизни не увидит эту вещь.
Сэм ещё некоторое время смотрел на блокнот - на отцовский дневник, - и перевёл взгляд на Бобби.
- Я его дочитал, - негромко молвил он. - Можешь сделать с ним всё, что хочешь.
- Это не мой дневник и уж точно - не ваш, - приглушённо молвил Бобби, глядя на Сэма. - Но, парень, оставь его себе, ладно?
- А если я не хочу оставлять его? - резко поинтересовался Сэм.
- Тогда выброси его сам, - ответил Бобби, поправляя кепку на голове. - Я этого сделать не смогу.
- Я тоже, - признался Сэм, отворачиваясь от книжицы, лежащей на тумбочке.
Бобби молчаливо смотрел в сторону окна, которое, казалось, гипнотизировало взгляд не хуже спирали, какой удерживали внимание гипнотизёры. Он стоял молчаливо, словно что-то обдумывал, после чего повернулся к Сэму и глубоко вдохнул пропитанный медикаментами воздух через нос.
- Ты хочешь завалить меня вопросами, - констатировал факт Сингер.
Сэма изнутри кольнуло иррациональное ощущение страха, – ведь Бобби и не представлял насколько сильно он был прав.
- Уже очень и очень давно, - выдохнул Винчестер.
Сингер понимающе кивнул, словно они сейчас говорили о какой-то обыденной теме, а не о том, что открыл Сэму отцовский дневник.
- Я отвечу на все из них, - негромко сказал он. - Когда тебе станет легче. Когда ты спокойно сможешь встать и вмазать мне, если захочешь.
Сэм и не заметил, как у него активно поползли вверх брови.
- Серьёзно, - заверил его Бобби, вновь ныряя рукой в карманы и поворачиваясь к Сэму. - А пока что – на, - он кинул Сэму что-то маленькое, на ниточке, что Сэм едва ли успел поймать. - Нацепи на шею и носи.
Сэм поднял в руке маленькую подвеску с каким-то чёрным знаком на конце. Оно было лёгким из-за тонкой нитки, и одновременно с тем тяжёлым, состоящим из железа на конце.
Тот знак, который висел на конце, странно напоминал Сэму какую-то пентаграмму.
- Зачем мне это? - напряжённо поинтересовался он.
- Твой отец когда-то это сделал, - ответил Бобби. Его лицо не выражало ничего, пока он шёл к выходу, подхватывая висящую на вешалке куртку. - Потому отдаю тебе. И, Сэм, - старик на мгновение поймал взгляд Винчестера. - Ты не будешь против, если я ещё буду приходить?
Сэм, сжав в руках подвеску, медленно покачал головой из стороны в сторону.
Бобби резко кивнул и спустя мгновение скрылся за дверью, тихо прикрыв её за собой.
***
Пиликанье аппаратов равномерно раздавалось по всей палате, гипнотизируя, завораживая. Оно смешивалось с мурчанием телевизора, висящего на стене, сливалось с тусклым светом в комнате и создавало свою атмосферу сна, в которой утопал Сэм.
Позже он будет думать, что происходящее – сон, но в тот момент, пока он сидел в кровати, один за другим поглощая оставленный Дином арахис в пачке, Сэм был уверен, что не спал.
Пачка отправилась на тумбочку, а Сэм ускользнул под одеяло, словно в убежище. Подвеска лежала на коже, напоминая о Бобби и о невысказанных вопросах. Пентаграмма на ней обжигала холодом, как клеймо.
Бобби и правда такой же, как отец – затянутый в омут веры в сверхъестественное? Сэм прогнал эту мысль, аккуратно отодвинув проводки капельниц, и повернулся лицом к двери.
Выключать телевизор он не планировал, тот лишь сильнее убаюкивал. Впившись бездумным взглядом в потолок, Сэм перевернулся вновь на спину, положил руки под голову и подумал о том, может ли он сейчас позвонить Дину и попросить его прийти («или приехать?» - дерзко поинтересовался голосок в голове, на что Сэм беззлобно ухмыльнулся), если тот, конечно, не спит.
Вряд-ли он прийдёт. Уже огласили тут отбой, так что Дин, скорее всего, сейчас просто отдыхает.
Ну и к чёрту.
Сэм прикрыл глаза.
За считанные секунды в сознании всплыли золотые глаза, пожирающие весь его мир, и Сэм распахнул веки, понимая, что без каких-либо медикаментов, в которых ему спустя неделю после пробуждения отказали, он просто не уснёт. Его же сознание издевалось над ним.
Сэм, приподняв проводки, вновь уселся, обнаруживая, что боли беспокоят его уже не так сильно, как раньше. Он вновь подтолкнул подушки под спину и поднял взгляд на телевизор перед ним.
Ведущая болтала о новостях, лёгкой улыбкой одаряя зрителей. Она держала небольшую чёрную папку прямо у грудей, словно хотела так скрыть от взглядов зрителей своё декольте, и Сэм не смел её за то судить. Лишь сделал погромче звук, чтобы слышать хоть что-то кроме своих мыслей.
Стоило звуку подняться до двадцатки, как изображение дрогнуло, покрываясь чёрно-белыми помехами, которые скрыли на одну секунду всё лицо ведущей. Сэм нахмурился и медленно положил пульт рядом с собой на постель.
Изображение дрогнуло вновь, помехи задержались в этот раз на минуту, заглушая все слова девушки. Внутри Сэма показало свои иглы раздражение и он сменил канал, нажав на кнопку на пульте.
Там играл какой-то фильм. Сэм в этот раз не отпустил пульт, но практически сразу же узнал идущую третью часть «Гарри Поттера» и всмотрелся в изображение.
Через мгновение оно просто застыло, заставляя Гарри остановиться с приоткрытым ртом и глуповатым выражением лица. Сэм недовольно клацнул языком и вновь переключил канал. С такими успехами он просто выключит телевизор и останется наедине с самим собой. Этого не хотелось – но поделать ничего он не мог.
Со стороны раздался тихий скрип двери. Винчестер повернул голову, ожидая встретить либо Дина, либо какую-то медсестричку, которая пришла сменить его плавно подходящую к концу капельницу.
- Хэй, Сэмм-о! - заливисто прозвучал голос с порога, и в палату ураганом влетел Габриэль. - Как дела? Как жизнь? Чего такой кислый?
Сэм с открытым недоумением уставился на Габриэля, подтянувшего к себе стул, стоящий в углу, и поставившего его прямо рядом с кроватью Винчестера.
- Габриэль, - тупо произнёс Сэм. - Как ты сюда... Как ты, чёрт тебя дери, попал сюда?
Гейб наклонился вперёд, упираясь одной рукой в собственное колено, и приставил указательный палец к губам, намекая на то, что это – огромная тайна.
По телевизору в то время начал идти какой-то боевик восьмидесятых, без помех и заеданий, чего Сэм даже как-то и не заметил.
- Чтобы найти тебя, Сэмм-о, я шествовал в самый рай, где ангелы уже держали твою грешную душонку в руках и планировали низвергнуть её в ад. Я изначально напал на них, вытянув свой огромный меч, вот таких размеров, - Гейб расставил руки, ладонь к ладони, между которыми оставалось расстояние в полуметр. - А после, когда понял, что их – большинство, то взмолился, чтобы они отпустили тебя. Ангелы услышали меня, а после направили в эту больницу, говоря, что ты тут. Только никому об этом не говори, это великая тайна.
Сэм глухо выдохнул. Он отвернулся, уголки его губ подрагивали, – казалось, что если он посмотрит сейчас на Гейба, то разразиться настолько громким хохотом, что проснётся вся больница и лопнут его лёгкие.
- Ясно, - наигранно спокойно ответил он. - И сколько ты их молил об этом?
- До тех пор, пока они не начали умолять меня заткнуться.
Сэм фыркнул, давясь смешком, и Габриэль расхохотался, закидывая голову назад.
Растерев раскрасневшееся лицо, Винчестер медленно помотал головой, улыбаясь. Яркая рыжая душа крутилась вокруг него колесом, закручивая всё, что находилось вокруг, в нескончаемый водоворот. И вскоре Сэм улыбался не из-за глупой речи Габриэля, а из-за самого Габриэля, что теперь смотрел на Винчестера с такой же глупой усмешкой.
- А если серьёзно? - бросил он, облизывая пересохшие губы. - Как?
Габриэль помассировал заднюю часть шеи и откинулся на спинку стула.
- Честно? - молвил он, уже без улыбки. - Денёк назад общаюсь, значит, со знакомой мне медсестричкой, которая говорит, что в больницу поступили два брата, чуть ли не украсившие мозгами всю дорогу. Я вспоминаю нашу переписку, где ты говорил, что в аварию попал, спрашиваю фамилии и, оказывается, это «Винчестеры». Неплохо сработано, а?
- Во-первых, ты просто до этого мог спросить адрес больницы. Я бы его тебе дал. А во-вторых... Серьёзно? - Сэм нахмурился. Звучало уж больно удачно и как-то по-своему неправдоподобно.
Габриэль вскинул бровь, словно не знал, как подтвердить то, что говорил на полном серьёзе. После чего потянулся к открытой пачке с арахисом, стоящей на тумбочке, и нагло подхватил оттуда горсть, сунув её в рот.
- Дал бы? Так просто? - не поверил он, говоря с набитым ртом и выглядя впридачу, как хомяк, набивший еду за щёки, честное слово.
- И правда, - хмыкнул Сэм, даже не говоря ничего насчёт арахиса, который, как бы, принадлежал ему. - Я же специально хотел обречь тебя на экспедицию к ангелам.
Гейб показушно закатил глаза, не скрывая веселья, бороздящего его лицо.
- Я так и знал, - буркнул Габриэль, дожевывая арахис и довольно облизываясь. - Вкусно, - Сэм бросил на него раздраженный взгляд, на который Габриэль ответил нахальным жестом - вскинутым большим пальцем вверх. Но единственное, что Сэм так и не успел заметить – так это момента, когда веселая искра в рыжей душе и глазах Габриэля угасла, сменяясь задумчивостью. - Но все-таки, Винчестер, ты уходишь от ответа. Ты так и не рассказал о самой аварии. Как вас угораздило так?
Некоторое время Винчестер помолчал, словно перестраиваясь от прежней лёгкой волны и обдумывая, стоит ли ему хоть что-то говорить. Но решение пришло само собой, и Сэм вскоре рассказал, практически ничего не скрывая – огибая только их с Дином диалог и саму причину поездки.
С лёгкостью рассказал, как они избежали первой аварии, несясь по дороге вдаль, и как не сумели отвести вторую аварию, когда машина на всей скорости влетела ровно в бок Импалы, разрушая всё, что можно. А после рассказ перенёсся туда, где Сэм попал в кому, и в ту секунду Винчестер замолк, погружая палату в омрачающую её тишину.
Габриэль неподвижно сидел на стуле, давая Сэму время и ни разу не перебив его. Одни только глаза и рвущаяся к потолку душа выдавали весь спектр мыслей, скрытых от Сэма. Она вынуждала Винчестера отвернуться и прикрыть глаза, чтобы не видеть рыжий цвет, заполняющий всё пространство собой. Вынуждала отстраниться от всего и вновь оказаться мысленно в самом разгаре прошедших событий, чтобы не обращать на неё внимания. На её давящий, тяжёлый вес, наседающий на Винчестера.
- А дальше была кома, - негромко молвил он, привлекая внимание Гейба.
И словно только сейчас Сэм вспомнил, чей именно облик взял его Монстр. Чьё лицо шептало одинаковый вопрос о том, друг ли он, или нет. И кто именно пытался выбить из него ответ «нет», будто не было ничего важнее этого.
Его же сознание пыталось убедить Сэма, что человек, зашедший с шуткой на устах и сидящий перед ним в абсолютно расслабленной позе, – ему не друг. Возможно, Сэм был мало знаком с этим парнем, хотя два месяца были не такими уж и короткими, но знал, что Гейб – не враг и не «знакомый». Тем более, они договор заключили, воспоминание о чём затмило у Сэма мрачную тревогу от прошедшей комы – прошедшей встречи с Монстром.
Отзвуки хруста костей дробили голову. Золотые глаза всё ещё символом повисли в сознании Сэма, напоминая о себе в любом оттенке жёлтого, мелькавшего несколько раз за эти недели. В лице Гейба, в том, другом, неживом, пугающем до ужаса.
А ведь Дину он о Монстре даже ничего не сказал.
Сэм, по большей части, всегда забывал, что происходит во снах, очень редко помня картинку. Но кома... Кома – не сон, это сплетение, не дающее проснуться с приходом утра.
- О чём задумался?
Сэм распахнул глаза.
Веки потяжелели и в ходе бесконечного количества мыслей Винчестер даже и не заметил, как едва ли не уснул, окружённый медленно успокоившейся душой, что туманом оседала на Сэма, и уютным молчанием со стороны Гейба.
- Ничего серьёзного, - солгал он. - На чём я остановился?
- На том, что в кому впал. Дальше я знаю, что было, Сэмми, не утруждайся, - Габриэль кинул быстрый взгляд на аппарат жизнеобеспечения, который мерно пиликал, нарушая приятную тишину. Сэм повернулся и тоже посмотрел на аппарат, будто планировал узреть что-то другое, кроме зелёных линий. - Сейчас тебе легче? Какие прогнозы от врачей? На ноги же встанешь?
- Да и да, - буркнул Винчестер, поворачиваясь к Гейбу назад. Тот выглядел каким-то обеспокоенным. - Насчёт прогнозов ничего не известно. Надеюсь, что встану на ноги, хотя никто ничего не обещает.
- Встанешь, - заверил его Гейб. - Ещё как встанешь. Ноги тебе ещё будут нужны. Я прекрасно помню, какое разнообразие поз ты принимал, когда фотографировал меня. Словно планировал, чтобы сфотографировали тебя.
- Неправда, - ответил Сэм, уголки его губ дрогнули. - Я и с инвалидной коляски смогу также хорошо снимать.
Это тоже не было правдой, подумалось Сэму. Если он не сможет стоять, приложив фотоаппарат к лицу, если он не сможет упасть на пол в нужный момент, если он не сможет присесть и подойти к клиенту, чтобы подправить его позу, то кадр выйдет неполным и он всегда будет разочаровывать Сэма, сколько бы подобных снимков и не прошло.
И Габриэль на него смотрел так, словно знал это, – с сарказмом в глазах.
- Ты ещё встанешь, - пообещал ему он. - Просто время нужно. С месяцев пять, а?
- Не знаю, надеюсь, что меньше.
- Надеемся все мы. Кстати, в моей кофейне появились скидки для инвалидов. Это так, на заметку возьми себе.
Сэм открыто фыркнул и, если бы мог, то несильно ударил бы парня в плечо кулаком за подобное.
- Знаешь кто ты?
- И кто же? - ухмыльнулся Гейб.
Казалось, та секунда откровений, чистых, почти что болезненных прошла, оставив после себя тёмный дымок, рассеивающий ту извечную непринуждённость в их диалоге.
- Болван чистой воды.
- Сам такой, - брякнул в ответ Габриэль, потягиваясь на стуле. Вслед за потягиваниями последовал масштабный зевок который Гейб даже не удосужился рукой прикрыть, открывая вид на ряд желтоватых зубов и потресканные местами губы. Отмахнувшись от зевка, он вернул взгляд на Сэма. - Хм. Можно задать вопрос?
Габриэль выглядел невозмутимо, хотя его душа с долей волнения подскочила к потолку, волнами расстилаясь по помещению. Её вибрация пронеслась по коже Сэма, вызывая волну того самого трепета и одновременно с ним нежелания созерцать давящие его эмоции чужой души.
- Пожалуйста, - бросил он.
- Чудненько, - самому себе кивнул Гейб. - Когда ты находился в коме... Было больно?
- «Больно» в каком смысле? - насторожился Сэм.
- В смысле, пока ты был в коме, когда был в той темноте, или в чём там ещё, пока тебя спасали, тебе было больно или ты ничего не чувствовал? - голос Гейба стал тише, словно он чувствовал, что эта тема может быть болезненной, или, по крайней мере, страшной.
Сэм мысленно скривился, понимая, что отвертеться он не сможет. О подобном его вообще никто не спрашивал, ни Дин, ни Бобби, ни один из врачей. Всех интересовало его насущное состояние, но не Гейба.
Может, это был просто банальный интерес?
- Зачем тебе? - всё-таки спросил Сэм.
- Просто хочу знать, - мягко сказал Гейб, склонив голову к коленям. Весь его вид выражал нерешительность, закравшуюся в бегающие зрачки, но в то же время напряжённость, видную в плечах. - И, наверное, надеяться на отрицательный ответ.
- Каждую секунду.
- А? - переспросил Гейб, поднимая голову.
- Мне было больно каждую секунду, - негромко ответил Сэм. - Я видел какие-то образы, я из этого ничего не помню, - снова ложь, отметил мысленно Сэм, коря себя за это, - но я помню, что мне было больно. Как будто кости ломались по несколько раз в одном месте. Не знаю, как объяснить, но... Да. Было больно.
Габриэль поджал губы, так ничего и не сказав. О чём он думал? Что крутилось на языке? Сэм не знал, но надеялся, что жалость не имела места быть там. Её никто не любил, в том числе и он.
- Я с облегчением выдохнул, когда пришёл в себя, - продолжил Винчестер, тщательно подбирая слова. - Яркий, жёлтый свет – и я тут.
Габриэль ещё некоторое время помолчал, не сводя глаз с чужого лица. В карих радужках виднелось нечто, чего Сэм понять так и не смог, и душа это «нечто» подчёркивала, оставляя неизгладимый след на скрытом тенью лице.
В следующую секунду Сэм отвернулся, направляя взгляд в потолок. Он не осознавал и вряд-ли осознает смысл в этом разговоре и причине любопытства Гейба. И дальше допытываться об этом не собирался.
- Спасибо за ответ, - поблагодарил вдруг его Гейб.
А спустя какие-то пару минут Сэма уже клонило в сон и последнее, что он почувствовал, – это прохладную руку на своём лбу прежде, чем отключиться окончательно.