Кредо Сумрака

Я была близка к истерике, когда Богдан подбежал к дубу.

— Все в порядке, я нашел его.

— Где он?? — волна отчаяния потихоньку начала спадать, но для абсолютного спокойствия мне требовалось увидеть Славку.

— В самом начале леса, сидит на пеньке. Как Машенька из сказки.

В кармане шортов завибрировал телефон. На экране высветилось «мамуля».

— Алло! — послышался взволнованный голос мамы на том конце провода.

— Мам, все практически в порядке. Мы нашли Славика, сейчас приведем его обратно.

— Ох! Слава богу! Я тут вся изнервничалась, уже завела машину. А с кем ты? С Ваней Коршуновым?

— Нет, мам, я тебе потом расскажу.

— Не пугай меня! Ты что, с посторонним человеком куда-то идешь?

Я мельком глянула на Богдана, не сбавляя шага. Мы шли очень быстро. На один шаг Богдана приходилось два моих, поэтому он шел, а я почти что бежала. Богдан смотрел вперед, не прислушиваясь к моему разговору с мамой.

— Мы знакомы. Все хорошо, я тебе потом расскажу. Жди нас на даче, никуда не выезжай, — сказала я и прервала связь.

Мы приблизились к пешеходному переходу. На противоположной стороне, недалеко от входа в лес, стоял пустой рейсовый автобус на аварийке. Внутри сидел водитель, опустив руки и голову на руль.

Я понадеялась, что с ним все в порядке, и он просто отдыхает, потому что останавливаться сейчас я не могла. Мне нужно увидеть Славу живым и невредимым.

К лесу вела не слишком широкая тропинка, но достаточная для того, чтобы мы могли идти рядом. Пенек, о котором говорил Богдан, оказался пуст. В душе возник страх. А что, если брат ушел далеко и заблудился?

— Не беспокойся, он чуть дальше, — успокаивающе сказал Богдан, заглядывая в мои глаза. — Там есть еще один пень.

Я слабо улыбнулась. Мне очень захотелось поразмышлять о Богдане, о его поступках и вообще обо всем, и я решила обязательно этим заняться, но только в спокойной обстановке, в одиночестве и вечером. Налью какао и подумаю о парне с медово-ореховыми глазами.

Пройдя немного вперед, мы очутились на большой полянке, где сосны были рассредоточены на приличном расстоянии друг от друга. Поэтому мы без труда обнаружили Славку, сидящим на пеньке.

Я кинулась к брату.

— Славка! Ты меня до смерти напугал. И маму! Никогда больше так не делай, — я сжимала брата в объятиях, с облегчением чувствуя аромат Славкиных вспотевших ног, которые у него уже начали вонять в связи с наступлением переходного возраста.

Никогда бы не подумала, что неприятный запах может сделать меня счастливой. Но вот он, Славка, целый и невредимый. А вонючие ноги — это ерунда.

Я оглянулась на Богдана — тот стоял в самом начале леса и показывал мне на часы, как бы говоря, что ему пора идти. Я кивнула, а он подмигнул и тепло улыбнулся.

— Как ты узнала, где я? — спросил брат.

— Идем, — сказала я. — Дома поговорим.

Когда мы вышли из леса, возле рейсового автобуса стоял аварийный комиссариат. Водитель общался с сотрудником аваркома. Значит, все в порядке.

Какой сегодня ужасный и, в то же время, прекрасный день. За несколько часов я успела испытать огромное потрясение, а после — невероятную радость.

Домой мы приехали в умиротворенном молчании.

Мама со Славкой расцеловались и помирились. Славик попросил у мамы прощение и пообещал, что больше так не будет, а мама извинилась перед нами за тот скандал с папой, свидетелями которого мы стали. Вопрос о папином переезде обратно домой пока оставался открытым, но я была довольна, что между нами троими сейчас все наладилось, и на мамином лице вновь засияла улыбка, которую я давно не видела.

Остаток дня прошел спокойно.

Я несколько раз звонила Маше, но она не ответила ни на один вызов, после чего написала ей несколько сообщений.

11.05.2023

Женя Шишкина 21:17

Маш, ты что так и будешь на меня обижаться из-за непонятно чего? Ответь наконец-то!

Женя Шишкина 21:25

Алло! Ну, ты чего, Маш...

Женя Шишкина 22:48

Ну, Игнатьева, знаешь ли! Я тебе ничего такого не сказала, чтобы так меня игнорить!

Отправив последнее сообщение, я улеглась в постель.

Завтра Машка у меня попляшет. Исчезла, и нет ее. Подруга называется!

Ночью мне приснился сон:

Я подошла к озеру и увидела на зеркально гладкой поверхности свое отражение. На мне темно-синее платье на блестящих лямочках, плавными линиями уходящее в пол. Благородная, нежная на ощупь ткань подчеркивала маленькую, аккуратную грудь. В зоне декольте платье волшебно поблескивало при свете луны. Мои волнистые распущенные волосы слегка колыхались при теплом дуновении ветерка.

Идеально ровное озеро размыло свои границы и перешло в темно-синее небо, усыпанное множеством сверкающих звезд, словно яркие самоцветы заняли свое место в небе, устав скрывать сияние под слоем земли в рудниках.

Умиротворенно прикрыв глаза, я сделала глубокий вдох. Воздух теплый и влажный.

Не заметила, как рядом появился человек. Он выше меня ростом, с темными волосами и темными глазами, в рубашке глубокого синего цвета, под стать моему платью.

Я почувствовала легкое прикосновение к своей руке. От неожиданности, вздрогнула.

— Прости.... Не хотел тебя напугать, — произнес парень.

Его голос звучал тихо-тихо, будто шелест листьев. Я задумалась — а не послышались ли мне эти слова?

— Ты очень красивая, Женя... — продолжил таинственный голос.

Я посмотрела на него украдкой из-под опущенных вниз длинных ресниц. Кого-то он мне напоминал.... Не смогла вспомнить, кого. Знакомый незнакомец.

— Кто ты? — спросила я так же тихо.

Не хотелось своим голосом спугнуть волшебную атмосферу этой встречи.

— Лучше тебе не знать, девочка.

Внутри меня проснулся огонь. Хотелось смотреть на этого человека, не переставая. Слушать его тихий, будто шелест листьев, голос. Нежный голос. Мягкий голос. Я любила этот голос. Моя душа рвалась к нему, а глаза медленно наполнялись слезами.

Он этого не видел — чувствовал.

Мы оба смотрели на ночное озеро и прекрасные звезды, большие и маленькие, яркие и не очень. Мы оба чувствовали интимность момента. Мы оба были готовы к откровению.

Не сводя глаз с озера, он произнес:

— Не плачь, — слова эхом разнеслись по воздуху. — Не плачь, моя девочка...Мне тяжело видеть твои слезы.

Я закусила губу. Слезинки одна за другой продолжали капать на землю.

— Я всегда буду рядом, — прошептал он.

Мои глаза, наполненные слезами, плохо видели вокруг. Боясь оторвать взгляд от озера, произнесла:

— Я не могу даже увидеть твое лицо...

— Можешь, — слово разнеслось повсюду. Я слышала его везде.

— Если я повернусь, тебя не будет рядом, — одними губами проговорила я.

— Я всегда рядом, — ответил он.

Я медленно перевела взгляд на свое отражение. Слезы по-прежнему застилали глаза, но это не мешало разглядеть его силуэт справа. Он держал меня за руку. Не в силах больше сопротивляться, я повернулась с отчаянным желанием почувствовать его. Услышать размеренный стук его сердца, дотронуться до кожи, впитавшей в себя приятный древесный аромат.

Но рядом со мной была лишь пустота.

Слезы градом покатились по моим щекам. Ноги подкосились, и я рухнула на колени. Синее платье плавным веером окружило мою тонкую фигуру. Взирая на небо, полное ярких, таких разных звезд, я плакала...плакала...плакала.

Я и не заметила, что платье давно скрылось под соленой водой. Водой, созданной моими слезами.

Проснулась я от того, что дождь капал на мое лицо. Дождь? Я зажмурилась, потрясла головой и открыла глаза. Славка стоял надо мной и с хихиканьем выдавливал на меня воду из пипетки.

— Слава! — возмутилась я, швырнув в него подушку. — Совсем сдурел?

— Ха-ха-ха! Ты бы видела свое лицо, — брат скорчил кислую мину.

Быстро извернувшись, я стащила с его койки подушку и замахнулась ею, но Славке удалось уклониться. Через несколько минут к нам заглянула мама и сообщила, что весь день будет заниматься работой, и если мы соскучились по папе, то он вместе с бабушкой уже на даче.

Несмотря на конфликт, к огороду родители относятся ответственно и оба, хоть и в разное время, трудятся над будущими дарами природы.

У Славы двойка по русскому, поэтому он планировал весь день делать уроки и готовиться к пересдаче диктанта. Я хотела встретиться с папой и бабушкой, и была рада, что они на даче. Во мне возрастало желание встретить загадочного Богдана еще раз.

Удивительно, но обладатель теплых ореховых глаз постепенно заполнял мои мысли.

Я умылась, прошлась расческой по волосам. После сна они слегка вились, как если бы я спала с гулькой на голове. Надела тонкую белую блузу в мелкий цветок с рукавами фонариками, а сверху сарафан из крапивы благородного кофейного оттенка, нанесла дневной крем на лицо, подкрасила губы бледно-малиновым бальзамом. Из коробки, целый год простоявшей на моей половине шкафа, я достала кипенно-белые кеды. На плечо повесила сумку-шопер и вышла на улицу.

Из-за странного сна я чувствовала себя опустошенной. Будто узнала то, что знала раньше, но забыла. Я не могла самой себе ответить на вопрос, что же мне приснилось. Хотя и очень реалистичный, но всего лишь сон, а вот в реальности есть проблема куда серьезнее: от Маши по-прежнему была тишина. И это пугало.

— Погоди-погоди, ты мне как раз нужна, — остановил меня на полпути знакомый, излишне эмоциональный голос.

Я остановилась. Передо мной вырос Стас Щербаков, преграждая путь. Вид у него был сердитый.

— Что за игры у твоей подружки? — раздраженно спросил он.

— В смысле? — не поняла я.

— В прямом. Мы должны были встретиться вчера в шесть вечера. С этого времени я прождал ее у подъезда целый час! Она так и не вышла и трубку не взяла.

— Не знаю, Стас. А почему ты сейчас здесь? — озадачилась я.

— Потому что вчера в одиннадцать вечера твоя подружка написала, чтобы сегодня утром я снова подошел к ее подъезду, якобы она мне все объяснит. В итоге я опять жду ее уже сорок минут, — Стас потряс передо мной телефоном. — И трубку не берет!

Стас Щербаков являл собой страшное зрелище. Его немытые волосы грубыми патлами свисали в разные стороны, распахнутая черная куртка открывала взору потрепанный темно-серый свитер, напоминающий домашний. А еще до моего носа доносился весьма неприятный запах спиртного.

— Мне очень жаль, что так получилось, но я сама не знаю, где Маша, — призналась я, и попыталась обойти парня с другой стороны.

Стас встал у меня на пути.

— Нет, подожди! Ты ей передай, что так дела не делаются. Со мной шутки плохи. Я вообще шутить не люблю.

Я вздохнула и возвела глаза к небу.

— Хорошо, передам. Только если сама ее встречу.

Стас уже не выглядел сердитым, скорее, расстроенным. Мне стало его немного жаль.

— Послушай, Стас. Иди домой, отдохни, выспись, а там, глядишь, и Машка объявится. И все само собой разрулится, — я пожала плечами. — Бывает, когда все не по плану.

— Да уж, не по плану. Только время обратно не вернуть. Зря мотался сюда два дня подряд. А я вообще-то не миллионер каждый день вхолостую бабки на проезд проматывать. Ладно, — он освободил мне дорогу. — Спасибо, Жень. Ты нормальная девчонка.

На том мы и разошлись. Стас Щербаков неуверенной походкой, в расхлябанной куртке отправился в сторону остановки, а я поспешила в открывшуюся подъездную дверь.

Войдя в лифт, нажала кнопку с цифрой 8. Высокие этажи всегда вызывают у меня страх так же, как и лифт. Ладошки мгновенно потеют, а пульс учащается. Когда лифт поднял меня на нужный этаж и открыл двери, я облегченно выдохнула: не застряла. Не медля, я подошла к квартире Игнатьевых и постучала. За дверью послышался шорох и лязг открывающихся замков.

— Женя? — удивился Дима. Он был в домашних трико и старой серой футболке с надписью «Я твой босс». От него приятно пахло апельсинами.

— Привет! Надеюсь, я никого не разбудила? — спросила я, проходя в коридор.

— Нет, родители в семь утра взяли ноутбуки и с дипломатами умчались в офис. Ты же их знаешь, — улыбнулся Дима.

Я скинула кеды и по-хозяйски прошла в ванну, чтобы помыть руки.

— Будешь чай или кофе?

Промокнув руки о бумажное полотенце, я ответила:

— Давай чаю. Даже не завтракала, сразу к вам прискакала.

Я села на удобный миниатюрный диванчик, пока Дима разливал кипяток по стаканам. В мою кружку он бросил ломтик лимона, себе плеснул молока. Мне стало тепло — Дима прям как брат, знает, что я люблю. Он порылся в холодильнике и выудил оттуда торт «Дамские пальчики». Не спросив моего согласия, отрезал два хороших куска и разложил по тарелкам.

— Дима, ты прям хозяюшка, — хихикнула я, принимая кружку ароматного чая и торт.

— А-то! Хочешь, я еще обед сварганю, — сказал он, усевшись на стул передо мной.

Мы начали уплетать торт, и тут до меня дошло, что я не сообщила о цели своего визита.

— Дим, а где Машка? Спит, поди? — спросила я, запихивая огромный кусок в рот.

Мой собеседник поперхнулся и во все глаза уставился на меня.

— Что ты говоришь, Женюша?! Ты шутишь?

Теперь настала моя очередь удивляться.

— Нет, — тревога во мне стремительно набирала обороты.

— Я думал, она у тебя ночевала, — ошарашено произнес Димка.

— То есть как у меня?

— Она еще в пятницу сказала, что останется у вас с ночевкой, а вчера позвонила маме и отпросилась побыть у вас до понедельника.

Ложка из моих рук упала на стол, ударилась о тарелку и звонко брякнула.

— Дима, она не ночевала у меня ни вчера, ни сегодня... — я схватилась за голову. — Боже, то есть, ее нет уже третий день??

Дима вскочил на ноги.

— Я за телефоном, — бросил он, торопливо покидая кухню-студию.

Меня бросило в жар. Машка пропала! Как же так? Я судорожно достала свой телефон и набрала ее номер. Быстрые гудки.

В то же время Дима зашел на кухню, держа трубку у уха.

— У нее частые гудки. Очевидно, с кем-то говорит, — более спокойно сказал он.

Я отключила звонок.

— Нет, Дим, мы с тобой звонили Маше одновременно, — я обреченно бросила телефон на стол.

— Тогда ее надо искать! Сейчас оденусь.

— И куда мы пойдем? Мы же не знаем, у кого она.

— Ты права. У тебя есть номера подруг, у которых она могла бы быть? — с надеждой в голосе произнес Дима.

Не хотелось его расстраивать, но кроме меня, у Машки подруг не было. Она слыла девчонкой, с которой лучше не дружить, если не хочешь остаться без парня. Да, Маша принадлежит к тому типу женщин, которые могут позариться на парня своей подруги. И потом, когда парень подруги окажется в лапках Машки, последняя с легкостью заявит, мол, хорошо же, что ты избавилась от такого бабника, как он. Себе лучше найдешь!

Таких случаев у Игнатьевой насобиралась уже целая коллекция. Поэтому дружбу с ней водить никто не хочет. Кроме меня. Пообщавшись с Машей, я поняла, что она вовсе не проходимка, какая слава о ней ходит по нашему маленькому району. Да и парня у меня нет, чтобы его уводить. И вообще, как можно увести того, кто этого не хочет? Парень что, собачка на поводке, чтобы им управлять? Если парнями действительно можно таким образом «руководить», тогда зачем они мне? Лучше уж буду всю жизнь заниматься любимой философией, ездить по экскурсиям в другие города и страны, изучать мифологию народов и жить так, как мне хочется.

Дима смотрел на меня вопросительно. Я покачала головой.

— У Машки больше нет подруг.

— Но где она тогда может быть? Есть версии? — Дима сел на стул и посмотрел в пустоту. — Я так мало знаю о своей сестре, выходит.

Какая-то мысль активно не давала мне покоя. Что же там Маша говорила в пятницу....Вспомнила! Догадка пронзила меня, словно молния.

— Дим, не знаю, как тебе сказать. В общем, накануне своего исчезновения Маша говорила о свидании с Ваней Коршуновым.

Дима повернулся ко мне. Судя по виду, он мне не верил либо верить не хотел.

— Впервые об этом слышу, — Дима прокашлялся. — У них что, роман?

—Точно не знаю, но про свидание она упоминала.

Дима взял телефон и начал что-то в нем искать. Затем начал звонить. Очевидно, Ивану.

— Не берет, — огорченно сказал Дима.

— Не утверждаю, но чувствую, что они вместе.

Между нами повисла напряженная пауза. Мы оба понимали, что хотя Ване уже девятнадцать лет, Машке еще не исполнилось восемнадцать. Раз она не ночевала дома двое суток, значит, она ночевала с ним. Оставался только один вопрос — почему она никому не отвечает.

Я озвучила свою мысль Диме.

— Потому что нам она сказала, что находится у тебя.

— А на мои не отвечает, потому что мы поссорились.

— Тогда остается одно — сходить к Коршунову, — сказал Дима. — Сейчас переоденусь и выдвигаемся.