*
Жаклин опередила Лока на минуту. Она застала мальчика растерянным и озадаченным, со сложенными за спиной руками. Он что-то шептал. Девушка наклонилась над дрожащим телом и приставила удостоверение.
— Жаклин Врана, полиция. Удостоверение фальшивое, так что можете не отвечать на мои вопросы до прибытия в участок.
— Я одинок, — шептал он.
— Что? — Жаклин строго оборвала его неразборчивый лепет.
— Я одинок. Она так сказала, — поднял блеклые глаза он.
Свет фар заставил ее выпрямиться. Лок ехал неторопливо, оглушая прохожих фанковой музыкой.
— Ну что здесь? — подошел он, выпуская густой пар и мелко подскакивая.
Жаклин всмотрелась в его растекшиеся зрачки.
— Ты что-то принял?
— С чего ты взяла? — отвел взгляд Лок. — Это Николас Эшби?
— Да, — Жаклин вернулась к подозреваемому и посветила фонариком ему в лицо. — Он действительно слеп.
— Нам его увозить? — подскочил следователь, потирая руки. — Увозить его? — тут же повторил он.
Жаклин перевела усталый взгляд, и лицо ее вытянулось.
— Сдается мне, ты навещал Тоби. Он все еще выращивает запрещенные средства на балконе?
— Ну, я занял у него кое-что, когда забирал адрес, — по-детски отчитался Лок.
— Он послал адрес на мой компьютер в отделе.
— Она хотела меня убить, — прошептал мальчик, опускаясь корпусом на икры. — Она что-то говорила.
— Кто? — пригнулась Жаклин.
— Кто? — повторил Лок, широко и глупо улыбаясь.
— Эта старуха. Она приближалась, а когда подошла вплотную — поднесла дуло к моей голове.
— Дуло? Она хотела вас убить? — удивился аспирант, вынимая сигарету с блокнотом.
Жаклин все еще силилась разобраться в том, кто перед ней: жертва или убийца. Бессвязные фразы испуганного подростка только уводили ее от окончательного решения.
— Его посадят за достатком улик без суда, — заключила девушка.
— В любом случае оставить мы его не можем, — немного успокоился Лок. — Отвезем в отдел, а там и подумаем, что делать.
Через тридцать минут Соня уже раздавала кофе с подноса по кругу. Первым за ним потянулся Виктор. Этим вечером его бил особенно сильный озноб.
— Его посадят, что бы мы здесь ни обсуждали, — заметил он, пряча длинный нос в картонный стакан, и опрокинул содержимое. — Какое бы мы решение ни вынесли. Отпечатки, фотография, — загибал пальцы он. — Что еще? Видеозапись?
— Слепой убить не может, — тихо сказала Жаклин, грея синие руки о стенки стакана.
— Запутать провода автомобиля так, чтобы тот сломался через какой-то определенный срок, не каждому зрячему дано, — согласилась Соня.
— Испортить или сломать способен даже ребенок, — развел руками Лок.
— Особенно ты, — кивнула Соня.
— А сломаешь кофемашину еще раз — будешь готовить кофе до конца дней, — предупредил Виктор.
— Он жертва, а не убийца, — рассуждала Жаклин.
— Уве? — окликнула мужчину Соня.
Тот стоял у окна, опершись ладонями о подоконник.
— Что? — неохотно отозвался он.
— Может, хочешь что-нибудь добавить?
— У меня сегодня годовщина свадьбы. Предполагается, что в десять тридцать вечера люди отдыхают и занимаются своими делами.
Таким озлобленным следователя в отделе еще никогда не видели. Раньше он не возникал даже по поводу работы в день рождения жены или дочери.
— Твоего субъективного мнения никто не спрашивал, — бросил Виктор, у которого настроение тоже было ни к черту. Он сдерживал прыгающее колено обеими руками.
— Женщин здесь только две, а орут почему-то все сразу, — проворчала Соня, отодвигая стул и поднимая пышное тело.
— Будь у нас автомобиль, — начала Жаклин, разглядывая пустое дно чашки, — попавший в аварию, мы бы все поняли.
— Нечего его выгораживать, — поморщился Уве. — Все улики на руках. Всем хорошего вечера, — добавил он, забирая куртку со стула и покидая зал.
— Это похоже на ритуал, — продолжила мысль Жаклин. — Мужчина уже три месяца как покойник, и убить женщину он не мог. Есть какая-то четвертая сторона. С настоящим мотивом.