*
Проснулась Жаклин только в третьем часу дня. Девочки в комнате не оказалась. На мобильном высветилось несколько пропущенных вызовов. Она потерла спутанные от массажа Клариссы волосы и поднялась на дрожащих ногах. Тут же села и повторила попытку. В голове нестерпимо колотило, а на языке оставался кисловатый привкус. Она вышла в коридор и столкнулась с матерью девочки. Та удивилась, но галантно промолчала.
— Яичница на столе. Кофе сейчас сделаю.
Жаклин дошла до стола на ватных ногах в тапках не по размеру и упала на подоконник, удерживая разбитую голову.
— А где остальные?
— Кларисса в школе, а Уве уехал на работу восемь часов назад за бумагами по поводу машины.
— Почему не разбудил?
— Сказал, что ничего нового, достойного твоего внимания, там нет. К тому же он повсюду передвигается на велосипеде либо метро, поэтому подбросить все равно не мог.
Жаклин оценила вид из окна семьи Ингман. Слепящее полуденное солнце нравилось ей меньше всего. Деловые высотки блестели и неприятно слепили.
— Сколько я вам должна? — спрыгнула с подоконника девушка.
— Должна? — смутилась Бекки. — Жаклин, живи здесь хоть год. Мы твоих денег не возьмем. Для Уве ты словно племянница, ведь он твой наставник.
Пока хозяйка разбиралась на кухне, Жаклин вынула подарок, предназначенный Уве, и поставила на полку рядом с фотографиями. Среди других памятных семье вещей он выглядел в ее глазах лишним. Ей сделалось неловко, и рука сама потянулась опустить его обратно. Куда, как она думала, ему самое место.
Бекки собрала нетронутую яичницу в одноразовую посуду и успела передать его гостье. Та равнодушно ее приняла, но тут же выбросила в первый контейнер на улице. Она задержалась за поворотом, уставившись на брелок в виде прозрачных сердец, наполненных цветной жидкостью - подарок от коллег на какой-то из праздников. Это была их инициатива. Сама Жаклин никому подарков не делала.
«С чего бы это ему пригодилось? — думала она, пряча оленя в безразмерный карман. —Нужно дарить деньги. Пусть сам купит себе то, что действительно нужно».
Прежде чем поехать в отдел, Жаклин всегда набирала Сони. Собеседник вступал в разговор первым, независимо от того, кто звонил.
— Гудки кончились, — добродушно напомнила женщина.
Жаклин пожала плечами.
— В целом ничего нового, - продолжила секретарь. - Поступала пара звонков о том, что они где-то видели этого парня. В магазине или в парке. Но никаких конкретных адресов. Ни одна база его места жительства не выдает. Как будто он уже мертв, а мы гоняемся за призраком.
— Надеюсь, что еще нет. Первое и второе убийства отделяют три месяца.
— То, что смерть Михаэля неслучайна, мы доказать не можем. Автомобиль, на котором он разбился увезли на свалку и разобрали на металлолом.
— Мы еще можем успеть найти Нильса живым. Если убийца не поторопится.
Слабый кофе Бекки ее ненадолго поддержал. Добираться пешком у нее желания не было. Большие скопления людей ее пугали. Она вызвала такси и свернула в ресторанчик за самым большим стаканом капучино. Максимальным официантка порцию назвала без преувеличения. Его хватило до самого дома. Потягивая остатки, она дернула ручку незапертой двери.
Чужое присутствие девушка почуяла мгновенно. Рука автоматически потянулась в нагрудный карман пальто.
Телевизор все еще работал. Раздавался эхом искусственный смех какой-то дешевой комедийной передачи. Она заметила тень и выставила оружие.
— Жаклин Врана, полиция Стокгольма, — заявила она своему искаженному отражению.
Софи выронила на пол огромное ведро сухой кукурузы и подняла руки по инерции. Ванко, сложивший крылья на ручке кресла, повернул шею и устало моргнул.
— Как ты сюда попала? — поморщилась Жаклин.
— А двери тебя запирать не учили? — улыбнулась та. — И может, опустишь?
На Софи было платье не по сезону, но Жаклин не сомневалась, что в нем она и приехала.
— Хотела сделать тебе сюрприз, — объяснила девушка, соскальзывая с кресла. — Поэтому предупреждать не стала. Думала, по прибытии позвоню. Но ты не отреагировала. Посмотри, сколько у тебя пропущенных.
Жаклин расстегнула пальто, проворчав под нос что-то нечленораздельное, упала в кресло и принялась гладить блестящую голову Ванко. На ручке по другую сторону располагался макет черепа, украденного из анатомического кабинета. Ворон издал звук, имитирующий смех, на какую-то телевизионную шутку, а Жаклин вернула пистолет во внутренний карман.
— Это тебе, — выглянула из широкой сумки Софи и вынула платье на манер тех, что носила сама.
— Это что? — поморщилась Жаклин.
Разница в их внешности, несмотря на совершенную идентичность в детстве, поражала даже старшую сестру. Со временем изменился не только стиль, но фигуры и лица. У Жаклин — угловатые и мальчишеские. Острые скулы и тонкие губы, подвижные мужские надбровные дуги, плоская грудь и худощавые ноги. У Софи — мягкие и округлые. Огромные глаза, пухлый рот и пышные формы. Взгляд у них тоже отличался. У старшей — равнодушный и строгий, у младшей — кокетливый и застенчивый.
— Померь, — попросила сестра. — Тебе должно пойти.
— Мне подходит моя одежда.
— Умоляю тебя, — обняла ее за плечи Софи. — Развеемся сегодня в каком-нибудь баре.
— Да. Сказала бы я, не будь у меня столько работы.
— Думаешь, все в участке работают круглосуточно? Уверена, у них есть личная жизнь и семьи. Боюсь спросить, но когда ты была в последний раз в постели с кем-то?
— Сегодня, — механически ответила Жаклин. — С дочерью моего коллеги. Ей семнадцать.
— Вот оно как, — чуть попятилась младшая. — Я ничего против твоих предпочтений не имею, — бегло добавила она. —Я не против посетить с тобой какой-нибудь бар по... интересам.
— Я не хожу в бары.
— Не сомневаюсь, — смущенно улыбнулась Софи.
Близилось к шести. Солнце медленно опрокидывалось.
— Я поищу подходящий тебе клуб. — Гостья обратилась к бездонной сумке и вынула планшет. — А ты одевайся.
— Я уже одета.
— Оденься еще раз, — надавила сестра, бросая на нее взгляд матери.
Он мог подействовать на Софи, но Жаклин ничего не испытала.
— Вот, нашла один, — воскликнула младшая после нескольких минут поисков. — Самый ближний к нам всего в пятнадцати минутах. До одиннадцати вход бесплатный, так что вызываю такси, пока не поздно.
— Вызывай, — равнодушно бросила Жаклин, щелкая каналами.
— Кстати, если ты не заметила, — не унималась младшая, меняя короткое платье на очень короткое, — я здесь у тебя прибралась. Ты ведь знаешь, у меня аллергия на пыль. Могла бы хотя бы один ее слой стереть перед моим приездом.
— Я тебя не приглашала, — оглянулась по сторонам Жаклин.
И действительно чего-то не хватало. Пустых коробок из-под молока и горы стаканчиков, разбросанных фотографий, досье и улик прошлых дел, грязных носков и одноразовых салфеток, полотенец и белья. Все испарилось. Жаклин потянулась к ящику для обуви — второе место хранение снуса после шкафчика на кухне.
— Готова? — спросила Софи, надевая огромные серьги. — Выходим.
Жаклин лениво поднялась и взяла пульт.
— Оставь, — каркнула птица, и девушка повиновалась.
— Пистолет можешь тоже оставить, — посоветовала сестра. — Там вряд ли кто-то будет нам угрожать.
— Оружие при мне всегда, — бросила она, прикрывая дверь. — Это привычка.
— Лучше бы у тебя выработались более полезные привычки. Убираться, например, или закрывать дверь. И когда, наконец, починят ваш лифт? — жаловалась она, придерживаясь за перила.
— Куда мы идем? — на всякий случай уточнила Жаклин.
— В бар.
— Кофе там продают?
— Конечно, продают, — съязвила сестра. — А еще булочки с корицей и мармелад на гриле.
— Хорошо, — не поняла шутки Жаклин.
— Простите, у нас не работает лифт, — отчиталась перед таксистом Софи, забираясь в машину. — Кстати, где твоя машина? Разве ты не водитель?
— До вчерашнего времени, да, — коротко пояснила девушка, выглядывая в окно.