*
Она отключила процессор и откинулась на спинку стула. За окном висело матово-черное покрывало. Стрелка застыла на одиннадцати. Из информационного отдела люди утекали уже после шести. В дверях просторного зала появилась кудрявая голова Сони Иккерман. Она уже знала, что дверь кабинета закрывать не стоит, даже когда рабочий день кончен. Жаклин устанавливала свой график. Могла приехать под вечер и остаться на всю ночь.
Секретарь поставила на ее стол маленькую чашку эспрессо и ласково улыбнулась.
— Отдохни немного, а я послежу за сообщениями о подозреваемом в прессе.
— Угу. — Жаклин запихала под верхнюю губу снус. — Не думаю, что информатором будут СМИ. Мужчина со снимка не публичный человек, и знать его должен кто-то столь же непубличный. Нужно развесить больше портретов где-нибудь на фонарях и на входе в подъезды. Тогда звонки поступят от местных. Наблюдайте именно за телефоном и не уделяйте слишком много внимания телевидению.
— Хорошо, я вызову нескольких девочек, — успокоила следователя Соня. — Чтобы посмотрели за телефоном в мое отсутствие. Мы будем чередовать перерывы.
— Я рада, — бросила Жаклин, опустошив чашку одним глотком.
Уже через минуту она пристегивала ремень безопасности. Кофеин быстро исчерпался, и последние пять минут езды голова ее периодически падала на грудь. Она прибавила газу, чтобы не потерять управление, и поспешила припарковаться у тротуара своего дома.
Жаклин втянула ночной зимний воздух. Многие окна, несмотря на поздний час, еще горели. Жаклин закурила единственную сигарету, завалявшуюся во внутреннем кармане пальто, и вскинула голову на незанавешенную личную жизнь. Какой-то мужчина со второго этажа пил чай за круглым столиком кухни, ребенок наблюдал за скудным видом из окна, подперев щеки кулачками, женщина разбирала только что поступивший заказ и мерила новые туфли.
Из круглосуточной пекарни за углом повеяло печеными яблоками, булочками с корицей и кофе с банановым сиропом. Ухватив ноты кофеина, Жаклин приободрилась и забыла о сне. Пересчитала монеты и направилась в заведение, не успев докурить. Знакомая официантка, а по совместительству кухарка и владелица, попросила затушить никотин и протянула меню, которое девушка знала наизусть.
Жаклин расположилась на любимом высоком стуле у окна. Она была единственным посетителем и, пожалуй, самым постоянным. И дело было не в том, что ей нравилось именно это место. Она посещала несколько заведений в день за новой порцией кофе, не ограничиваясь кофемашиной у себя или бесплатным автоматом в участке.
Дома Жаклин опустилась в покрытую ржавчиной ванну за ширмой. Пахло сыростью и даже каким-то гниением. Она подумала, что в таких случаях следует вызывать сантехника, к услугам которого она еще ни разу не прибегала. Потолок раскрошился. Посторонний звук, означающий очередной сорвавшийся со стен пласт, напоминал о ремонте, которого она еще никогда не проводила. Это была ее и одновременно не ее квартира.
Девушка поставила пластмассовый стаканчик с кофе на подставку для ноутбука, но была так измотана морально и физически, что не сумела до нее дотянуться и уснула прямо в ванне.
Ее разбудил звонок сотового из кармана пальто, брошенного на пол. Она вздрогнула и поежилась от воды, успевшей остыть за пару часов. Жаклин осмотрела свое посиневшее от холода тело и подняла телефон.
— Сколько времени? — бросила она, не взглянув на экран.
— Шестой час утра, — ответила Соня. — Я дежурила всю ночь. Звонок поступил две минуты назад, и первым делом я решила позвонить именно тебе.
— Все правильно, — Жаклин откинула мокрые волосы и набралась мужества вырваться из холода.
Конечности онемели. Сначала девушка разогрела пальцы на ногах, затем поднялась и покачнулась. На воздухе оказалось еще холоднее.
— Ванко, ты открыл окно? — крикнула она в комнату и продолжила в трубку. — Дальше.
Птица вылетела из-за ширмы и опустилась на почерневшую раковину.
— Ванко будил, — отчитался ворон.
— Жак? — напомнила о себе Соня.
— Я вся слух. — Она положила под ухо трубку, согреваясь полотенцем, и тяжело закашлялась.
— Судя по голосу, ты простудилась. Прими что-нибудь от гриппа. В такое время это нередкое явление.
— Все это не слишком информативно.
— Хорошо, перейду к делу. Кажется, наш подозреваемый найден. Позвонила пожилая женщина и представилась его соседкой
— Где он живет?
— В том-то и дело, что больше нигде.
— То есть? Он безработный?
— Он умер два месяца назад и уже захоронен. Уве сбросит адрес его соседки.
— Это не столь важно.
— Ты не собираешься ее опрашивать?
— Собираюсь. Но еще я собираюсь разведать кладбище этого парня. Как его имя?
— Михаэль Сванссон.
— Говорит о чем-нибудь?
— Еще как, — тускло признала Соня. — Два месяца назад этот парень разбился на машине бывший автомеханик. Просто забыл проверить тормоза перед тем, как выезжать.
— Автомеханик, не проверивший тормоза собственной машины?
— Неаккуратный механик. Бывает и такое. В каждой профессии встречаются гнилые зубы.
Повисла долгая пауза.
— Плохие исключения, — добавила Соня. — Уве в участке. Говорит, что сбросил адрес. Можешь выезжать. Старушка живет напротив механика. Не бойся ее беспокоить. Она с четырех на ногах. Хотя у тебя с беспокойством все просто.
— Выезжаю, — Она хлопнула крышкой старого дешевого телефона и набросила единственные вещи в своем гардеробе: штаны под кожу, мужскую рубашку и голубое пальто с ярким воротником, по которому ее узнавали с дальнего расстояния.
На готовку кофе времени она решила не тратить, поэтому купила в придорожном кафе. Навязчивая сладость сводила челюсти, поэтому она остановилась, чтобы выбросить стаканчик и купить эспрессо без каких-либо наполнителей.
Дом автомеханика располагался в тридцати километрах от нее, на юге города, недалеко от Лесного кладбища, где предали земле мужчину. Такой же небогатый квартал и дешевые квартиры. Жаклин вспомнила о том, что мужчина умер сегодня только для ее перспективы, поэтому квартира не просто не обнесена полицейской лентой, но принадлежит другим владельцам — довольно бедной многодетной семье. Женщина тридцати с небольшим лет согласилась ответить на все вопросы с условием, что будет кормить при ней младенца.
— Вы не имеете ничего против? — убедилась в последний раз женщина.
Для своего возраста она выглядела прекрасно. Ее не портили ни растянутый шерстяной свитер, ни безвкусные меховые угги.
— Нет, все же мне как-то неудобно, — улыбнулась она, засовывая ребенку пустышку в рот.
— Так снимите свитер, — посоветовала Жаклин.
— Я не в том смысле, — улыбнулась она шире. — Мне перед вами неудобно, а не физически.
— В нас не так много отличий, чтобы их стесняться.
— Вас интересуют мои персональные данные? — вернулась к теме хозяйка.
— Нет-нет, меня даже имя ваше не интересует. Но для протокола потребуется.
— Тогда Наташа Гуттенберг. Мы переехали в Швецию совсем недавно и купили эту квартиру уже после смерти владельца, поэтому мало о нем знаем.
— Мы обмениваемся вот уже пятой репликой, а кофе вы до сих пор не предложили.
— Простите, — спохватилась хозяйка. — Это так на меня не похоже. Обычно я сразу предлагаю гостям что-нибудь выпить.
— Молотый или растворимый?
— Простите?
— Вы пьете молотый или растворимый?
— Люблю молотый, но пью растворимый, — смущенно улыбнулась она. — В этом месяце зарплата у мужа совсем паршивая.
— Значит, обойдемся без него, — усадила ее жестом следователь. — Мне и это очень неинтересно, и все же, откуда вы родом?
— Великобритания, Ливерпуль. Вы когда-нибудь там были? В нашем регионе ситуация была совсем отвратной. Рабочих мест никаких. Муж поставил последние центы на рулетку. На эти деньги мы бы все равно долго не протянули, а так был какой-то шанс на удачу и быстрый заработок. Мы смогли переехать, и государство предложило ипотеку.
— Значит, этот дом принадлежит государству?
— У прежнего владельца родственников не было. Об этом мы узнали уже после въезда. В конторе нам о ее судьбе ничего не рассказали. А вот соседка знает больше, чем надо...
Пустышка выпала из губ младенца, и тот разразился криком. Из комнаты выбежал мальчик пяти лет, потирая сонные глаза, такие же большие, как у женщины.
— Ложись, спи, милый, — кивнула ему мать. — Ничего не случилось.
Мальчик вернулся в комнату, не отводя взгляда от незнакомки.
— Это мой старший, — с нежностью пояснила хозяйка. — Есть еще дочь. Так вы от кофе отказались? Справедливо. Но можете попросите у соседки. Она часто сует нос не в свои дела. Кроме того, рассказывает то, что нам знать вовсе необязательно. И любит хвастаться тем, что у нее новое все-что-только-можно-представить.
— Да, — по инерции поднялась Жаклин и направилась к двери в коридоре.
Женщина проводила ее взглядом и рассеянной улыбкой. Но у самой двери следователь обернулась и задала контрольный вопрос:
— Никаких вещей он не оставил?
— Во всяком случае, не в нашей квартире.
Жаклин задержалась еще на минуту, чтобы насладиться красотой женщины. Она крайне ей симпатизировала, и сдержать мысли на этот счет было сложно.
— Вы как-то очень хорошо выглядите.
— Что ж, спасибо, — улыбнулась та.
Жаклин перевела взгляд на фотографию невзрачного и немного раздутого в брюхе мужчину и бутылку крепкого напитка на столе.
— Этот тип имеет на вас права?
— Да, — смутилась женщина, не переставая улыбаться. — Так уж вышло. Я его любила. И ничего менять не хочу.
— Но ведь он вас недостоин.
— Не нам выбирать достойных нас, — ответила с печальной улыбкой хозяйка.
— Досадно, — завершила знакомство она.