синтетический рай

Школа жила своей обычной жизнью. Звонки, перемены, толпы учеников с наушниками, жвачкой и запоздалыми контрольными. Арина вошла в здание так же, как и всегда — аккуратно, незаметно, в своей стандартной школьной форме: белая приталенная блузка, строгая, но короткая юбка, плотные колготки и белоснежные кеды-сменка. Волосы в хвосте, никакого лишнего блеска. Только взгляд чуть усталый, чуть настороженный. Но никто не замечал.

В классе она, как всегда, уступила место Оле — своей подруге, которая больше всех любила быть в центре внимания. Сама Арина села на крайний стул у окна. Не хотела быть заметной. После всего — особенно не хотела.

— Слушай, — начала Оля, подталкивая её локтем, — спорим, ты не осмелишься подойти к Кашину и... ну, ты поняла. Прям при его пацанах.

Арина замерла.

— Что?

— Поцелуешь его. В губы. На перемене. Прям при всех. Слабо?

Оля хихикнула. Ей просто хотелось шоу. Она не знала. Не знала, что между Даней и Ариной уже было что-то. Хрупкое, настоящее. И тем более не знала, через что та прошла из-за его компании.

— А если сделаю? — спросила Арина спокойно, будто бросала вызов не Оле, а самой себе.

— Тогда... я тебе должна любую шоколадку и прощаю долги по геометрии.

Арина кивнула. Всё внутри будто оборвалось. Она не играла — просто принимала правила, чтобы вырваться из своей же тени.

⸻

На большой перемене школьный двор гудел. Даня, как всегда, стоял со своими — сигарета за ухом, руки в карманах, смеялся с тупых шуток Влада, стукался кулаками с Егором. Он был как всегда. Холодный. Непробиваемый. Его боялись, ему завидовали.

И тут появилась она.

Медленно шла по бетонной дорожке. Взгляд — прямой. Сердце билось, как бешеное. Она не знала, что в ней горит: страх, злость или сила. Но ноги сами вели вперёд.

— Шикина? — буркнул кто-то из его друзей. — Ты чего, снова потерялась?

Но Даня уже смотрел. И сразу понял — что-то происходит. Она никогда не подходила к нему на глазах у всех.

А потом случилось то, чего не ожидал никто.

Она подошла вплотную. Без слов. Взяла его за ворот кофты. Протянулась на носочках. И поцеловала.

Быстро. Но не случайно. Не в щёку. Прямо в губы. Касание — тёплое, живое, реальное. Такое, от которого у него мгновенно вылетел сигаретный дым, а в голове наступила тишина.

Его пацаны притихли. Кто-то прыснул от неожиданности, кто-то просто охренел.

— Вот это она, — прошептал Влад. — Жесть.

Арина отстранилась. Смотрела в его глаза. Те были тёмными, будто всосали в себя весь мир. Но внутри — шёл ураган.

Она развернулась и пошла прочь. Внутри всё горело. Её трясло. Но она не дрогнула. Не обернулась.

⸻

После последнего звонка Даня нашёл её мгновенно. Без слов схватил за руку и повёл за школу. Дальше, в сторону парка, где никто не слышал. Где могли быть только они.

— Арина, ты в своём уме?! — выдохнул он, остановившись.

Она смотрела в землю.

— Это был спор. Я проиграла. Прости.

— А ты понимаешь, что теперь вся школа... — он замолчал. — Все думают, что ты моя.

— А разве я не твоя? — вдруг тихо бросила она.

Он замолчал.

— Я... — он сделал шаг назад. — Я не могу. Я не должен. Я...

— Почему? — голос дрожал, но была сталь. — Потому что тебе стыдно за меня? Или потому что ты боишься?

— Боюсь, — выдохнул он. — За тебя. Потому что я могу сорваться. Потому что мои друзья — уроды. Потому что я не уверен, что могу тебя удержать.

— Я не прошу удерживать. Я просто прошу... не отталкивай.

И тогда он сделал шаг вперёд. Прижал её к себе резко. Почти больно. Но в этом объятии было всё: ярость, страх, вина, желание.

— Ты думаешь, мне было всё равно? — прошептал он в её волосы. — Когда ты плакала, когда дрожала от страха, когда не могла идти? Я хотел убить каждого из них.

— Но ты не убил.

— Потому что не знал, как.

Они стояли в тишине. Осень обвивала их ветром. Где-то вдали звучала сирена. Мир жил, не замечая их. А они были в своём — сломанном, но настоящем.

— Даня... — прошептала она. — А если я снова сорвусь? Если я опять буду слабой?

— Я тебя подниму. Как ты меня.

И они стояли. На границе боли и поцелуя. И в этот момент никто, кроме них, не имел значения.

Они сидели на лавочке в парке, под которыми с прошлой весны осталась выцветшая надпись «Братва 10-Б тут была». Листья, подгоняемые осенним ветром, медленно кружились у ног, а солнце садилось за бетонными домами, окрашивая небо в персиковый цвет. Даня крепко держал Арину за руку — так, будто боялся, что отпустит и она исчезнет.

— И чё теперь делать? — хрипло спросил он, щёлкая зажигалкой. — Вроде как поцеловала. Вроде как, блядь, перед пацанами. Типа ты теперь моя баба?

Арина хихикнула, спрятав подбородок в воротник своей ветровки. Она выглядела абсолютно не по теме — такая ванильная, девочка из Tumblr, из «ВКонтакте» с обоями «в облаках» и плейлистами с Земфирой и ATL.

— Ну... получается, что да. — Она посмотрела на него снизу вверх, её взгляд был мягким и тёплым. — Если ты не против.

— Против? — Даня выдохнул дым в сторону. — Мне, нахуй, с этого момента поебать, что там кто думает. Я, если надо, всем пацанам ебало сломаю, кто что скажет.

Она ничего не сказала. Просто тихо переложила его руку себе на колени. Её ногти были аккуратными, но после всех побоев некоторые до сих пор не отросли — пластинки были тонкие, нежные, как и она сама.

— Даня...

— А?

— А ты можешь рассказать мне? Ну, честно... всё. Что ты... ну, употребляешь?

Он покосился на неё. И не рассмеялся, как мог бы. Не отмахнулся. А реально задумался. Потом выкинул окурок и, перегнувшись вперёд, уставился куда-то в точку.

— Ну, типа, чё. Начиналось с травки. Как у всех. Потом химозу начал курить. Спайс ебаный — это, сука, пиздец, даже вспоминать не хочу. От него башню сносит так, что я чуть с балкона не выпрыгнул, реально.

Арина слушала, не перебивая. Глаза её не осуждали. Только слушали. Это удивляло. Обычная девчонка бы уже убежала. Но не она.

— Потом пошли колёса. Экста, фен, альфа. Короче, по всем фронтам. Иногда глотал всё, что под руку попадёт. Смешивал. Типа, ну, кайф же.

— А потом? — её голос был тихим, но не жалостливым.

— А потом ломки, — фыркнул Даня. — Как сейчас. Тело будто бьют ломом, башка в клочья, всё болит, руки трясутся. Но, блядь, мозг орёт: «На, ещё, ещё!» — он ударил кулаком по лавке. — Это, нахуй, уже не кайф. Это как будто ты под пиздой сидишь у кого-то и молишься, чтоб дали подышать.

Арина молчала. Потом просто тихо положила голову ему на плечо. Даня на секунду оторопел. Она была совсем лёгкая, как пушинка. Вся пахла малиной и чем-то ванильным. Волосы щекотали его шею.

— А ты, Шикина, вообще пиздец. — Он усмехнулся. — Такая, сука, милая, что у меня крыша едет. Никогда не думал, что буду базарить с такой, как ты.

— А я никогда не думала, что буду слушать это всё и не убегу. — Она улыбнулась.

Он повернулся к ней и провёл пальцем по её щеке.

— Ты чё, не боишься?

— Нет. Если честно... — она пожала плечами. — Меня уже били, по мне тушили сигареты, кричали. А ты вот сидишь, говоришь, и мне... спокойно. Наверное, впервые за долгое время.

Он замолчал. Уткнулся в её волосы.

— Ебанутая ты, конечно. — И добавил: — Но своя.

Они сидели так ещё минут десять. Он курил, она перебирала его пальцы. Он матерился, а она всё так же слушала. Она не пыталась его менять — и в этом был весь смысл. Просто принимала. Даже когда он выругался так, что воздух вокруг будто сжался.

— Завтра уроки, да? — буркнул он.

— Угу.

— А я нихуя не сделал. — Он вздохнул. — Как обычно. Зато теперь есть, блядь, мотивация.

— Какая?

— Ты. — Он посмотрел на неё, и в глазах промелькнуло что-то искреннее.

Арина немного покраснела, но не отвела взгляда.

— Тогда... может, ты меня поцелуешь ещё раз?

— Сама напросилась, — ухмыльнулся он и резко притянул её к себе.

Поцелуй был дерзкий, с запахом дыма, с привкусом осени и дешёвых сигарет. Он держал её крепко, но не больно. А она обняла его за шею, всем телом прижимаясь ближе.

Они были разными. Он — как огонь на бензине. Она — как чай с малиной в детстве. Но именно в этом, в этой несходке, и была их сила.