Глава 8
"Пыль на мелке"
Глава 8: Кровь и Шёпот Теней
Логово Чонина оказалось бетонной коробкой на заброшенном складе. Запах хлорки и чего-то сладковато-гнилостного висел в воздухе. Стены были увешаны фотографиями жертв, перечеркнутых кровавым крестом. Но самого маньяка не было — только теплая чашка чая на столе да экран монитора с мигающей картой города.
— Ушел. Чуял нас, — процедил Минхо, пнув опрокинутый стул.
Хёнджин молча осматривал помещение. Его пальцы скользнули по столешнице, собрали капли недосохшей крови. — Свежо. Минут десять.
Обратная дорога превратилась в ад. Черные внедорожники отрезали их на узкой дороге у порта. Стёкла "Мерседеса" Минхо рассыпались под градом пуль.
— Пригнись! — рявкнул Хёнджин, выхватывая кольт.
Он действовал с леденящей точностью:
*Выстрел в бензобак первой машины.* Взрыв ослепил ночь.
*Два в лоб водителю второй, не вылезая из укрытия.*
*Меткий бросок ножа в горло тому, кто пытался зайти с фланга.*
Минхо, стреляя из-за двери машины, наблюдал, как Хёнджин превращается в ту самую легенду, о которой ходили страшные рассказы. Он двигался как тень — беззвучно, смертоносно. Через три минуты на асфальте хрипели шестеро, а Хёнджин, не дыша, перезаряжал обойму.
— Чёрт... — Минхо вытер ладонью кровь с лица. — Я забыл, на что ты способен.
Хёнджин лишь бросил взгляд в сторону особняка. — Едем. К Феликсу.
***
В особняке Минхо было слишком тихо. Феликс сидел на диване, зажав голову руками. Боль раскалывала череп, сливаясь с монотонным голосом Сынмина. Тот стоял у камина, бросая в огонь страницы старой книги.
— *"Человек — всего лишь тень, отбрасываемая страхом..."* — цитировал он, глядя на языки пламени. — *"...и когда страх гаснет, тень растворяется в пустоте."*
— Замолчи, — буркнул Чанбин, втискивая Феликсу в руку таблетку и стакан воды. — Глотай, слабак. А то сейчас растечешься по дивану. Но в его глазах, когда Феликс с трудом проглотил таблетку, мелькнуло нечто похожее на жалость.
Дверь открылась без стука. Вошел Банчан. Его обычная надменность куда-то испарилась. Он остановился перед Феликсом, неловко поправив идеальный галстук.
— Я... Банчан, — представился он, голос звучал непривычно мягко. — Глава этой... организации. Он присел на корточки, чтобы быть на уровне сидящего Феликса. — Ты в безопасности. Я обещаю. Его пальцы дрогнули, когда он почти дотронулся до рыжих волос Феликса, но остановился. — Всё будет хорошо.
Странная тишина повисла в комнате. Чанбин замер с подносом, Сынмин перестал жечь страницы. Банчан... *краснел*. Шея, уши, скулы — всё залило алым румянцем.
Именно в этот момент ворвались Хёнджин и Минхо. Первый — в запачканной кровью кожанке, второй — с рассеченной бровью. Они увидели картину: Банчан на корточках перед бледным Феликсом, его лицо пылало, а пальцы нервно теребили прядь рыжих волос.
— Босс? — Минхо не скрыл шока.
Хёнджин лишь сжал кулаки, его взгляд метнулся от Банчана к Феликсу, ища следы угрозы.
Банчан резко встал, отшатнувшись от дивана.
— Чонин сбежал, — хрипло сказал Хёнджин, не сводя глаз с покрасневшего босса. — Но мы его найдем.
***
В подвале полуразрушенной церкви Чонин развешивал новые фотографии. В центре — снимок Феликса, сделанный вчера у школы. Маньяк обвел лицо красным маркером.
— Рыжий... — прошептал он, проводя лезвием по снимку. — Ты особенный. Твоя боль... она звенит. Он приложил ладонь к груди, где под рубашкой шевелились шрамы. — Мы скоро встретимся. Я покажу тебе истинную пустоту.
На столе лежал схематичный план особняка Минхо, вырванный из блокнота Сынмина. Чонин улыбнулся, капая воском свечи на задворотки Феликса.
— Приходи, рыбка... — его шёпот смешался с скрипом крыс в темноте. — Я жду.