" Ночной Гость" 3 часть
Соня с трудом сглотнула, чувствуя, как каждый мускул в ее теле напряжен до предела. Она судорожно искала в памяти слова, пытаясь собрать мысли воедино под этим невыносимым давлением. Его взгляд, словно невидимые щупальца, проникал в самую глубину ее сознания, требуя абсолютной искренности.
- Синий... - повторила она, ее голос окреп немного, но все еще дрожал. - Он... он для меня всегда был цветом надежды. Когда я смотрю на чистое небо, я чувствую, что мир огромен, и в нем есть место для всего. Для мечты, для покоя... Для возможности начать все сначала. Это цвет, который не давит, не ограничивает. Он дает пространство... дышать.
Она сделала короткую паузу, наблюдая за его реакцией. Кагекао лишь слегка наклонил голову, его глаза не отрывались от нее. Улыбка на его губах стала чуть шире, но в ней не было тепла, лишь отстраненное, почти научное любопытство.
- Дышать, значит? - прошептал он, и эти слова прозвучали как насмешка. Он медленно поднялся с кресла. Осколок бокала все еще вертелся между его пальцами, поблескивая в полумраке. Его тень, огромная и зловещая, накрыла ее, когда он двинулся вперед.
Соня вздрогнула, подтягивая колени к груди, пытаясь стать как можно меньше. Ее глаза наполнились слезами, и она затрясла головой.
- Пожалуйста... - прошептала она, и голос ее сорвался. - Пожалуйста, не надо... Я ничего тебе не сделала! Я... я просто хочу, чтобы это закончилось. Я умоляю, отпусти меня! Я никому не расскажу, клянусь! Я... я не хочу умирать... - Слезы хлынули из ее глаз, оставляя мокрые дорожки на бледных щеках.
Кагекао замер, его губы растянулись в широкой, хищной улыбке. Он склонил голову набок, с фальшивым сочувствием рассматривая ее дрожащее тело.
- Ох, Соня, Соня, - протянул он, и в его голосе смешались притворное разочарование и истинное, злорадное веселье. - Умирать? Кто говорит об умирании? Мы ведь только начали. И клянешься, что не расскажешь? Как мило. Но знаешь, что самое забавное? Даже если бы я тебя отпустил, ты бы все равно рассказала. Не словами, нет. А каждым своим дрожащим вздохом, каждым кошмаром, каждой тенью, что будет мерещиться тебе в углах. Ты бы жила, Соня, в своем собственном маленьком аду. И это, поверь мне, гораздо интереснее, чем просто смерть. Неужели ты не хочешь продолжить наше... знакомство?
Он сделал шаг вперед, потом еще один. Соня инстинктивно подалась назад, упираясь спиной в изголовье кровати. Она чувствовала, как ее сердце колотится в груди, отдаваясь глухим стуком в ушах.
- Ты говоришь о небе, о мечтах... - продолжал Кагекао, его голос стал чуть громче, наполняя комнату. - Но я вижу в синем цвете другое. Я вижу в нем холод. Безмолвие. И бесконечное одиночество. И знаешь, Соня, я думаю, что ты ошибаешься. Твой любимый цвет не синий. Твой любимый цвет - это... страх.
Он остановился прямо у края кровати, нависая над ней. Осколок бокала он поднес к своему лицу, его глаза, скрытые за тенью, казались еще более темными и бездонными.
- Ты так тщательно выбирала слова, пытаясь убедить меня, убедить себя, что в тебе еще есть эта «надежда» и «свобода», - он покачал головой, легкий смешок вырвался из его груди. - Но твои глаза... они говорят другое. Они кричат о том, что ты боишься. Боишься этой бездны, которую я тебе показываю. Боишься потерять то, что еще осталось.
Он медленно опустил руку, направляя осколок прямо на ее грудь, но не касаясь. Соня затаила дыхание. Она чувствовала, как ее тело онемело от ужаса, но в то же время внутри нее что-то закипало - отчаяние, переходящее в ярость. Он был прав. Она боялась. Но она не хотела, чтобы он это видел.
- Вот почему ты так интересна, Соня, - его голос снова понизился до интимного шепота, но этот шепот был пропитан ядом. - Ты сопротивляешься. Ты пытаешься скрыть свои истинные эмоции. Но я вижу их. Я вижу твой страх, и он... он прекрасен. Он искренен. Он гораздо более настоящий, чем твоя «надежда».
Он сделал еще одно движение, и Соня почувствовала легкое прикосновение острого края к своей щеке, настолько легкое, что оно не оставило следа, но заставило ее вздрогнуть. - А теперь, Соня... - прошептал Кагекао, отстраняя осколок. Его губы изогнулись в насмешливой улыбке, а в глазах мелькнул озорной, почти ребяческий блеск, но Соня знала, что за ним скрывается бездонная тьма. - Скажи мне, сколько у тебя было парней?
Он слегка рассмеялся, звук был сухим и неприятным, словно треск льда. Соня вздрогнула. Этот вопрос, такой обыденный в других обстоятельствах, сейчас прозвучал как прямое вторжение, как удар под дых. Она не ответила. Ее взгляд метнулся в сторону, пытаясь уйти от его глаз, от его вопроса, от всего, что происходило.
Внезапно ее волосы дернулись. Кагекао схватил ее за прядь у виска, резко потянув так, чтобы ее лицо снова оказалось прямо напротив его. Его хватка была крепкой, безжалостной. Соня отчаянно забилась, пытаясь вырваться из его стальной хватки, но он был слишком силен. С небрежной, но чудовищной силой Кагекао швырнул ее на пол. Ее тело безвольно рухнуло, глухо ударившись о пол.
Не дав ей даже застонать, он резко замахнулся и с глухим стуком ударил ногой прямо ей в живот. Соня согнулась пополам, задыхаясь. Из ее рта вырвался хриплый кашель, смешанный с тонкой струйкой крови, стекающей по подбородку.
Кагекао наклонился, его лицо оказалось совсем близко к ее искаженному болью. Его голос был все так же спокоен, почти ласков, что делало его еще более чудовищным.
- Так сколько, Соня? Сколько у тебя было парней?