Выжить после

***

Чону даже снится тот день, раз за разом, словно какое-то наказание. Временная петля, день сурка, данта. Называйте как хотите, но это не давало покоя парню даже во снах. Неспокойный, и уж тем более не сладкий, но всё же единственный сон Хосока за последние два дня, продолжался не слишком долго. Резкий удар ногой по дну койки заставил очухаться Хо и подскочив распахнуть сонные глаза. Он пытается сфокусировать зрение на человеке, который это сделал, но лучше бы не пытался.

— Ты, блять, меня преследуешь? — парень, с тёмно-каштановыми волосами стоит облокотившись плечом о двухэтажную койку и скрестив на груди руки возмущается.

— Какого... — Хосок трёт глаза и останавливается на лице парня.

— Серьёзно?! — парень ухмыляется и прикасается лбом к холодной стене, — Только не говорите, что этот придурок мой сокамерник.

— Тебя мне только не хватало. — Хо присаживается и облокотившись локтями на колени взъерошивает волосы.

— Сидел же один, какого хуя мне подсадили тебя? — парень проходит мимо Хосока задевая того, залазиет на второй этаж устало плюхнувшись на койку и закрывает глаза, — Будешь, блять, храпеть ночью и я тебя подушкой задушу.

— Пошёл ты.

Чон снова ложится, так как уже поздно, и закрывает лицо руками. Как он мог оказаться с этим парнем, с которым дрался днём, в одной камере? Какую ещё задницу для него приготовила матушка жизнь? Что он сделал такого, что сейчас расплачивается за всё это?

***

Два месяца, что Хосок провёл в этой тюрьме были ужаснее некуда. Каждый день до него домогались местные жители, которых он грамотно посылал. Иногда слова не помогали и приходилось драться. Он за всю жизнь столько не дрался, как в этом месте. Да и сокамерник покоя не давал. Хо до сих пор не знает как его зовут, но ему и не особо то интересно. Они постоянно ругаются и дерутся друг с другом. Дерзость этого паренька и упёртость Хосока — адская смесь. Последняя драка закончилась тем, что они вдребезги разнесли свою камеру. Разбили раковину и лампочки, сломали койки и стол. Даже охрана, которая прибежала на шум, еле как смогла оттащить заключённых друг от друга. Конечно же, Ван Чи не оставил это безнаказанным, ведь парни испортили мебель. Этих двух оболтусов отправили чистить унитазы зубными щётками, а после Ван Чи избил их дубинками. И вот сегодня их снова наказывают за непослушание. Они начали драться в столовой из-за столика, тем самым взбудоражив всех заключённых. Все, кто находился там стали орать друг на друга и массово драться. Тарелки, еда, стулья и столы, всё это шло в ход во время драки. Зачинщиков жестоко наказали. В этот раз дубинками били не только по ногам, но и по спине. Разодрав тела до крови их отправили чистить унитазы, но без щёток. Зубочистками. Ну и это не мешает этим засранцам ругаться.

— Тупорылый ты ублюдок! — шипит на Хосока парень, безнадёжно оттирая унитаз зубочисткой, — Всё из-за тебя!

— Из-за меня? Ты совсем что-ли ахуел? — Хорс сидит над унитазом и сыпет порошок, — Это ты, блять, на меня суп вылил.

— А нехуй было стол шатать!

— Да пошёл ты. — ярость и гнев смешались воедино не давая здраво мыслить, этот мелкий говнюк настолько бесит Чона, что просто кулаки чешутся каждый раз, когда он рядом.

— Уёбище лесное... — тёмноволосый скидывает пот со лба.

— Как идиот ты безупречен... Нахера надо было кидать стул в того охранника?

— Надо было тебя подушкой ещё в первый день придушить. Это единственное, о чём я жалею. — парень кинул в Хосока грязную тряпку, на что Чон подскочил и схватил того за шею. Младший берёт Хо за шиворот и замахнувшись уже готов был ударить.

— Жить совсем не хочется?

— Воу, а у вас тут, я смотрю, весело? — молодой, статный парень с светло-серебристыми волосами, высокий и в хорошей форме, зашёл в сортир с тазом в руках, а эти двое повернулись к нему и в недоумении смотрели.

— Ты ещё кто? — хором спросили они, так и стоя держа друг друга за шиворот.

— Меня Ким Намджун зовут. — он подходит к душевой кабинке, ставит таз на пол и облокачивается на холодную плитку, — Вам так удобно?

Кивает Ким в их сторону, намекая, что они уже несколько минут держат друг друга как влюблённая парочка. Парни грубо отталкиваются, кидая друг другу пару отборных матов, и расходятся к своим унитазам, продолжая чистить. А Нам лишь улыбнувшись, хватает тряпку и медленно трёт ею плитку.

— Я то вас уже знаю, Чон Хосок и Чон Чонгук, верно? — Хо впервые слышит имя этого паренька и удивляется, что у них одинаковые фамилии, — Вечно срётесь. Мне вот тоже из-за вас досталось.

— Я тут не причём. — бубнит Чонгук, пиная пустую коробку от порошка в брюнета справа, на что получает средний палец в свой адрес, — Откуда ты знаешь моё имя?

— Ну... то, за что я сижу... помогает мне, узнавать информацию. Да и много людей что-ли, которые вас не знают? В последний раз из-за вас пострадали все!

— Прости. — извиняется Хосок, и закончив с последним унитазом подходит к Намджуну, — Давай помогу. — а Джун и не сопротивляется. Чон действительно чувствует вину, он не такой как все в этом месте, и это раздражает даже его самого.

— Господи, как мило. — сарказничал Гук, он сидит на полу сложив ногу на ногу и смотря на Хо ухмыляется, — Прям волонтёр. Слушай, может тебе в уборщицы? Неплохо ведь справляешься. А вообще, я тебя себе в уборщицы то и возьму.

— Отвали. Я не в настроении.

— А то что? — Чон встал и начал медленно подходить к Хорсу, поправляет спавшие на глаза тёмные пряди волос и засучивает рукава жёлтой кофты, но Намджун кинул ему тряпку, обламывая очередную драку.

— Угомонись уже. Лучше помоги домыть. — серьёзно говорит Ким, чистя плитку душевых кабинок.

— Ага, разбежались. — Чонгук бросает тряпку на пол и собирается выйти, — Я ухожу.

— Да? Ну попробуй, там охрана. Они не выпустят пока всё тут не будет блестеть. — ухмыляется Намджун, отчего у него на щеках появляются ямочки, — А скоро обед, так что... если хочешь жрать, то помогай. Чем быстрее мы закончим, тем быстрее свалим отсюда. — Гук закатывает глаза, матерясь поднимает тряпку и начинает помогать.

За полчаса парни всё закончили и, до жути уставшие и полностью вымотанные, отправились в столовую. Животы предательски ворчали требуя положенную им пищу, мало того, что после ударов всё тело болит, так ещё и усталость проблем добавляет. Все заключённые сидят в огромном светлом помещении и едят непонятную еду. Порой не отличишь, то ли это ничтожный кусок мяса, то ли затвердевшая от старости каша. Но голод побеждает даже в таких условиях. Намджун с Хосоком берут подносы с едой и направляются к последнему столику. Сегодня в столовой гробовая тишина, после наказания устали все.

— Снова говно какое-то, а не жрачка... — Ким перебирает еду в тарелке и недовольно цокает, — Это вообще съедобно?

— Блять, опять за моим столом? — орёт только что подошедший к парням Гук и пинает стул, на котором сидел Хо, — Вы меня уже заебали.

— Что-то не нравится? Найди другой стол. — не поднимая на него головы отвечает Хосок.

— И не мечтай, урод. — Чон сел рядом и приступил к еде, — Я сижу за этим столом уже 3 года.

— Поздравляю, придурок...

— Хватит уже, а? — Намджун отпивает чай и решает разузнать об этих парнях, — Вы как вообще живы то ещё? Вечно дерётесь и попадаете в жопу.

— Не я это начинаю... — шипит Хо, а Чонгук толкает того в бок.

— За что сидите? — Джун задал вопрос, на который отвечать никто не торопился, — Ясно. Могу начать я. Ким Намджун. 25 лет. Из города Тэджон. Посадили на 12 лет. — парни внимательно слушали рассказ Кима, — Я и ещё трое пытались ограбить банк, в прочем, почти вышло. Но, сука, инспектор, который вёл моё дело, был больным ублюдком, помешанным на справедливости. Нашёл наше убежище, и когда мы пытались свалить, то он со своими людьми перестрелял нас. Я отделался пулей в ноге, а остальные... теперь на том свете.

— Воу. — усмехается Чонгук, — Нехило. Много взяли бабок?

— Сто лямов. Долларов. — у ребят от такой суммы челюсть отвисла, а Гук решил тоже поделиться.

— Ну у меня тоже история не без крови. — начал Чон, пережёвывая еду, — Чон Чонгук. 21 год. Я из Пусана. Посадили на 9 лет. Сижу 3 года. — Хосок сидит и всё это слушает, но вовсе не хочет рассказывать свою историю, да он её, в принципе, то и не знает, — Я хакер. Мы с другом взламывали один очень крутой сервис, чтобы потом опубликовать всё. Но... этот козёл оказался предателем. Забрал весь материал и пытался сбежать, после нашей с ним драки. — Хо усмехается тому, что этот парень всегда был таким буйным, — Но я его догнал и... воткнул нож. Случайно, но он это заслужил. Его не смогли спасти.

Парни обедают и делятся своими историями, внимательно слушают и где-нибудь задают вопросы. Но когда дело дошло до Хосока, то он не хотел ничего говорить. Сердце лишь от одного воспоминания сжимается, превращается в огромную груду непонятных чувств и эмоций, кровь в жилах стынет от того взгляда, хоть и прошло два месяца. Чон Хосок как только не пытался забыть обо всём этом, возможно, именно по этой причине он постоянно вляпывается в разные неприятности. Может быть, Хорсу становится легче, когда он дерётся с Гуком. Разум чист и нет переживаний, просто пустота, от которой не чувствуешь разжигающей плоть боли. Спокойствие и тишина, на данный момент, это самое страшное, чего он всячески старается избегать. Ведь именно в тишине, тебя душат воспоминания.

— Ну, а ты? — безразлично покосился на него Гук, — В чём ты виноват?

— Я невиновен!

— Ну да, как и все здесь. — смеётся Джун, растрёпывая свои светлые, а у корней тёмные волосы.

— Я правда невиновен, но суд признал виновным.

— Хмм... — не веря вздыхает Чонгук, смотря на Намджуна, — Хён, получается среди нас невиновный, который виновен.

— Да ладно, расскажи. — настаивает Ким, на что получает недовольство брюнета, а Чонгук того пихает в руку.

— Я не знаю ничего!

— Чё ты нам втираешь? — Чон всегда злится, когда его пытаются обдурить, а из-за Хосока это бесит вдвойне.

— Ащщ... Я очнулся в доме с мёртвым другом, которого изуродовали ножом, накачали нас обоих наркотиками, подсунули мне нож и выставили меня убийцей. ДОВОЛЬНЫ? — Хосок сорвался и швырнув ложку в тарелку, зарылся руками в волосы.

— ... — Ким молчал, не зная как отреагировать и что сказать на это.

— Херово. — безразлично произносит Гук и поворачивается к нему лицом, — Знаешь кто это сделал?

— Нет. Я даже не уверен... но я не мог этого сделать, даже под наркотой. Да у меня, блять, даже причины тому не было.

— Ну, чувак, знаешь, — Гук поднимает чашку и допивает остатки бульона, — под наркотой можно сделать всё. — Нам резко даёт младшему подзатыльник, давая понять, что для Хо это больная тема, а он только хуже делает, — Что? Разве не так?

— Заткнись.

— Тот парень, что вёл моё дело... — начал Хосок, — Говорит, что все улики указывают на меня. Он хотел от меня чистосердечного признания, но я...

— Стоп. — Джун подавился водой и пытался откашляться, — Ты сказал... кхм, парень молодой?

— Ну да.

— Волосы белые, бледный... да?

— Ну... да, он.

— Шуга? — усмехается Чонгук, глядя на Кима.

— Он самый. Ублюдок.

— Что происходит? Что за Шуга? — Чон не понимал, о чём эти двое говорят.

— Мин Юнги, он же Шуга. Инспектор, как собака. Вцепится в тебя и пока всё не узнает, не отвалит. — Джун потёр подбородок и смотрит на Хо, — Это он меня подстрелил.

— Я тоже о нём слышал. Точнее о его семье. — Чонгук уселся поудобнее и стал рассказывать, — Пять лет назад он собирался поступать на журналиста, был прилежным учеником, но его родителей убили. Точнее, мать и отчима, родной отец бросил их, когда тот был ещё мелкий. С ним остался брат, младше его лет на пять. Тогда он в корне изменил своё решение. Пошёл на мента. Отучился и спустя два года, он нашёл убийц. Оказались просто воры, но он их жёстко наказал.

— Убил? — спрашивает Хорс.

— Хуже. Он их поймал и посадил в тюрьму. — Гук хитро улыбнулся и опустил взгляд.

— И что из этого хуже? — Хосок не понимает, почему это хуже, чем смерть.

— Тюрьма. Ведь посадил он их в камеру к серийным убийцам и педофилам. Если не вдаваться в подробности... их затрахали досмерти. Всех. Но даже после этого, Шуга по-прежнему ловит преступников.

— Ахереть.

— Да. Он просто ищейка. — Нам облокачивается на спинку стула и заводит руки назад, блаженно прикрывая глаза, — Но я всё равно заберу деньги.

— ХВАТИТ ЖРАТЬ, СВИНЬИ! — этот голос все заключённые уже выучили наизусть, Ван Чи как всегда в своём репертуаре, — НА УЛИЦУ! ДЫШАТЬ ВОЗДУХОМ... ПОКА МОЖЕТЕ.

Убрав со столов подносы они отправились на задний двор, где проводили несколько часов. Огромное пространство для прогулки. Зелёное поле окружённое высокой сеткой, а сверху колючая проволка. В каждом углу на вышках стоят часовые, которые следят за порядком держа в руках оружие. Камеры здесь на каждом углу, так что натворить что-нибудь и быть незамеченным, практически, невозможно. Футбольные ворота и мяч, баскетбольная сетка, даже стол для шахмат, казалось бы, что ещё нужно, чтобы скоротать своё времяпровождение в тюрьме.

Трое парней сидели в углу двора и говорили об этом инспекторе Шуге. Намджун вор и связи поэтому у него везде, всё что надо он может найти в тюрьме, разузнать информацию для него тоже не проблема. Чонгук хоть и хакер, но здесь его таланты не особо играют роли, всё чем он себя защищает это кулаки. Хосок просто старается держаться подальше от всех. Но в одиночку здесь не выжить, столько проблем одному не решить. Элементарное общение — роскошь для этого места.

И, видимо, эту роскошь он давно получил, правда, в иной форме. Парень лежит на зелёной траве, вкусно пахнущей от недавней грозы, и скрестив руки за головой спокойно мечтает выйти отсюда. Но разве ему дадут просто помечтать? В мгновения ока Хосок получает мячом по лицу. Он подскакивает и пытается разглядеть, кто в него кинул мяч, но искать не пришлось. По довольной роже Гука и так понятно. Брюнет лишь прошипев и послав сокамерника на три весёлые буквы, падает обратно на вкусно пахнущую траву.