Глава 17 - Красная Линия
Мия умерла.
И вместе с ней умер Лев.
Не в прямом смысле — его сердце всё ещё билось. Его дыхание не прерывалось. Он даже ел, пил и давал приказы.
Но в его взгляде больше не было жизни. В нём не осталось человека. Только ярость, окаменевшая в груди.
Он не устраивал траура.
Не вызывал священников.
Не хоронил её по правилам.
Он лично закопал тело в тайном склепе под старой церковью, давно превращённой в руины. Это было его место.
Теперь — их общее.
Последнее.
Спустя три дня Лев начал говорить. Один раз. Одно слово:
— Всех.
И его люди поняли.
Он не хочет переговоров. Он не просит сведений. Он не жаждет правды.
Он хочет крови.
Они шли кварталами, выжигая всё дотла.
Каждый, кто был хоть отдалённо связан с тем, кто поднял руку на Мию, был найден.
Неважно — бизнесмен, киллер, полицейский или случайный посредник.
Их жизни были списаны с улиц. Их дома сожжены. Их семьи исчезли.
Город почувствовал, что значит, когда зверь вырывается из клетки.
Последнего он держал за волосы. Мужчина был уже мертвецом на ногах — весь в крови, глаза закатываются, челюсть разбита.
— Она умоляла, — прошептал он. — Ты слышишь? Умоляла. А ты…
Лев не закончил.
Он всадил лезвие глубоко в грудную клетку и медленно провернул.
В ту ночь город замер. В каждом доме закрывались ставни, на улицах было пусто.
Он не скрывался больше. Его не интересовала власть. Он был выше её.
Он был последней карой.
Но в финале — тишина.
Когда всё сгорело, все замолкли, и улицы очистились от звуков…
Лев остался один.
Он стоял у того самого подземного склепа, где покоилось её тело.
Он курил.
Впервые за много лет — рука дрожала.
— Ты ведь не простила бы, — хрипло сказал он. — Я… Я не знаю, что мне делать без тебя.
Он сел у входа, как пёс на могиле хозяина.
И остался там до утра.
И дальше.
И ещё.
Потому что даже месть не спасает, если убили единственное, что держало тебя в живы