Найди меня во тьме (18+)

        Проснувшись и сладко потягиваясь, надеюсь обнаружить его рядом, так как даже долгим прекрасным сном со свои любимым черноглазым не насытилась.

    — Рой? — зову пустоту таким родным именем, но ответом мне лишь поднимается сонная пушистая голова с большими серыми с чёрным ушами. Мудрые жёлтые глаза словно отвечают моей забирающейся вглубь груди печали: "Здесь только я"

    — Тебе я тоже рада, — отвечаю тихо, но вряд ли бы кто поверил в это. — Нет, правда... Ты не убегаешь... Что-то же ты во мне нашёл, Негодяй... Словно сам меня выбрал... По запаху, что ли? Меня никто не выбирает...

   — Мр-р-р, — отвечает кот, будто понимает о чём я.

   — Кем был твой прежний хозяин? 

        Флафф лишь встряхивает головой, словно отгоняя подальше идею иметь хозяина.

    — Согласна, вопрос так себе. Давай-ка взглянем на тебя, — встав с постели, осторожно приподнимаю его за место на животе под лапами и укладываю на себя. Загнутые назад уши и недовольный мявк настораживают и меня, но он чуть расслабляется наконец и ставит обе лапы мне на плечо, оглядывая всё вокруг с нового угла обозрения. Чуть прижимаюсь щекой к мягкой длинной шёрстке, чтобы унять чувство одиночества и желание плакать. Я уже знаю, чувствую: Роя здесь нет, незачем звать.

        Немного неожиданно для меня, что Негодяй начинает снова издавать звук старого автомотора. И этот звук согревает меня, успокаивает.

   — Спасибо тебе... друг... что выбрал меня, — всё, что могу произнести чуть сорвавшимся голосом.

        Не знаю, сколько стою так, обнимая дикого кота и борясь со слезами, но звук подъехавшей машины заставляет снова понадеяться увидеть мою слабость. Подхожу вместе с огромным пушистым комком к окну. Там блестит на солнце Хонда и уже появивишаяся слегка кудрявая голова Дуэйна. Солнечные лучики, ловко прыгающие меж листьев немногочисленных деревьев, запутываются в темноватых хорошо отросших крупных кудрях. 

Когда-нибудь Волчонок разобьёт не одно девичье сердце...

   — Отпустишь меня в школу? — совершенно серёзно обращаюсь к черезчур разумным жёлтым глазам с чёрной саблей зрачка внутри. Подхожу ближе к кровати, ожидая, что Флафф тут же спрыгнет с меня, но он удостаивает кровать лишь мимолётным незаинтересованным взглядом и отворачивается в сторону входа, всё так же устроившись у меня на плече. — Хм, Дракон... — повторяю за Роем новое и очень подходящее Негодяю Флаффу прозвище. Он поворачивает глаза в мою сторону и впервые за всё время трётся о мой нос.

       Непривыкшую к подобного рода нежностям и вообще к домашним питомцам, меня это изумляет. Мы вместе спускаемся ко входной двери, чтобы встретить Ди.

   — Ух-ты... А ты быстро завоевала его доверие... Едешь в школу? 

   — Да, — спохватываюсь и нехотя отпускаю уже почти приручённого Дракона.

"Ну, здравствуй, Дракон. Охраняешь принцессу?"

        Как же щемит в груди от воспоминаний. Каждое обронённое им слово имеет для меня колоссальное значение, меняет моё восприятие мира. Быстро надеваю свитер и прихваченные синие джинсы, вспоминая вчерашнее. Это ведь не был сон. Или был? Глазами оббегаю гостиную первого этажа и с облегчением гляжу на разбросанные у входа рутинные предметы уборки.

   — Сис? Ты в порядке? — Ди чуть прикасается к моему локтю, выводя из состояния Геллофри-зацикленности. Брат наконец обращает внимание на швабры, палки и клюшку на полу. — Что-то случилось? Рой же был с тобой?

   — Да, был. Спасибо за это. Но был ещё кое-кто.

   — Я заметил разбитое окно двери и записку. Мне стоит беспокоиться? — весь его вид уже выдаёт неслабое беспокойство.

   — Да нет. Какой-то ночной воришка, видимо, решил, что дом давно заброшен и потому можно забраться внутрь. А что за записка?

   — Там, возле входа. Всего одна фраза: "Об окне я позабочусь".

        Забыв ответить, нахожу указанный листочек с красивым ровным почерком и прижимаю к себе, как нечто драгоценное.

   — Расскажешь подробнее? — Ди довольно неуверенно задаёт вопрос, словно и не ожидая ответа.

   — Да, по пути в школу. Дай мне минуту переодеться, — скрываюсь в одной из уборных первого этажа с привезённой им сумкой с одеждой чтобы переодеть бежевый свитер на более свежий лавандовый. — Кстати, я рассказала ему почти всё, — зачем-то делюсь с братом своими успехами, достаточно громко, чтобы он услыхал. — Ну, кроме... Марвина...

        К моему великому удивлению, внутренний извращенец не появляется тотчас со своими мерзкими шутками. Нет даже неприятного присутствия. Но и следов Ами тоже нет. Попытка позвать её внутри не приводит к успеху. 

Ами... Да что же это за наказание: вечно искать тебя и бояться упустить критический момент?!... Я так и не привыкла пить кровь, но придётся себя вновь заставить...

   — Не знаю, ждёшь ли ты от меня одобрения или какой-то реакции, но это супер. Ты всё сделала верно... Тот период, когда мы все искали тебя и были на взводе... он всем дался нелегко... И его состояние было ничем не лучше моего...

   — Расскажи, — жадно требую, неожиданно оказавшись позади не ожидавшего этого Дуэйна и забыв обо всём, что тревожило меня пару секунд назад. Он чуть вздрагивает и оборачивается.

   — Сразу после тебя, по пути в школу, — с плохо скрываемой мальчишеской улыбкой Ди словно подначивает меня, поняв, как важно мне всё это услышать. — Идём, иначе опоздаем.

   — Мне рассказывать толком нечего. Я вчера сходила с ума от одиночества, когда проснулась, и чуть не отправилась пешком к моему упрямцу Геллофри. Хорошо, что он меня опередил. Мы обо многом говорили, я рассказала ему об Ами, но он мне сначала не верил, а затем, разозлившись, решил через кровь показать часть своего детства, когда он из-за мамы хотел спрыгнуть с моста. Дальше мы чуть повздорили, потом примирились и легли спать, а ночью проснулись от звука бьющегося стекла и упавших швабр. Рой побежал проверить, но спугнул взломщика, — от волнения тараторю всё быстрее и быстрее. — Вот и всё, ничего особо интересного. Теперь твоя очередь!

   — "Ничего особо интересного"?! Да ты издеваешься? — он даже съезжает с основной дороги и припарковывает машину у чьего-то дома, перегородив выезд. — Сис, ты просто должна спуститься с небес и начать говорить с близкими людьми, рассказывать о своих проблемах! — снова этот обиженно-обвиняющий взгляд в упор заставляет меня перевести дыхание и отказаться от надежды, что сейчас он поведает мне всё, что меня интересует.

   — Прости, если что-то упустила. Я ведь поневоле рассказала тебе всё и даже то, чего не следовало... — моё извинение не звучит искренне даже для меня, потому медленно вздыхаю и начинаю с начала: — Правда, прости. Ещё не знаю за что, но явно что-то есть. Говори...

Как же утомляет вся эта ваша возня в соплях...

Заткнись и не лезь не в своё дело...

        Уже почти машинально достаю из сумки флакон с таблетками и проглатываю одну без воды. 

   — Ты... Тебе кто-то ещё угрожает? Не поверю в случайного воришку... И та газета с мэром, похищением его сына и пожаром...  Что тебя с ними связывает? Почему полиция до сих пор не оставляет тебя в покое? Что означает показать через кровь? И откуда седые волосы? Их точно не было, когда ты вернулась из плена, не пытайся даже обмануть меня! — он с необъяснимым ужасом прикасается к пряди на моём виске.

   — О-о-о, — стону обречённо, понимая, что рассказала и вправду не всё. — Мы опоздаем в школу...

   — Значит, пропустим первый урок, или все, если нужно... — теперь его голос звучит более тихо и обречённо. Он уже понимает, что ничего не хочу сейчас рассказывать, а я ловлю себя на чувстве дежавю, вспоминая вчерашний вечер и сложный разговор с Роем.

   — Значит, пропустим... — негромко соглашаюсь, откидываясь на сиденье назад и глядя перед собой на полупустую улицу.  — Тогда, на заводе... Помнишь, говорила, что чуть не задохнулась от приступа пневмонии. Оказывается была тогда на волосок от смерти и даже сама этого не поняла. Но Ами... она как-то спасла меня, словно вытянула оттуда, откуда возврата нет...

   — Помню... Только скажи мне: сейчас тебе что-то угрожает? — он неуверенно прикасается к моей кисти.

   — Нет... Просто тогда я стала ещё ближе к другому, недосягаемому для живых миру. Не знаю как объяснить. Теперь могу узнавать многое из крови человека. Возможно, это последствие "кровавого" ритуала воскрешения Ами... — снова пытаюсь уловить в себе отголоски колокольчиков или шелест крыльев. И ничего... 

   — Что означает из крови? То, что ты пила тогда...

   — Нет... Ди... всё гораздо хуже... Боюсь, тебя стошнит...

   — Не стошнит... Чёрт, Сис! Я же здесь, и ты всегда можешь доверить мне всё что угодно. Ты можешь мне доверять, — последнюю фразу он говорит тише, но гораздо более проникновенно, и влажный блеск в его глазах подтверждает это. В порыве чувств Ди наклоняется ко мне и крепко обнимает. — Я здесь, с тобой, что бы ни случилось...

   — Спасибо... — всё, что вырывается из меня в этот момент, помимо слёз облегчения. Удушающее одиночество вызванное отсутствием Роя и моих внутренних узников тела словно рассеивается.

   — Тебе не обязательно говорить это прямо сейчас, просто не держи меня в неведении.

   — Лучше скажу сейчас... — чуть отстраняюсь от него, вытерев слёзы, и на секунду увожу взгляд в окно, прежде, чем повернуться и продолжить: — Получив лишь каплю чужой крови, я могу узнать и прочувствовать недавние самые сильные эмоции человека, живого или мёртвого. Но... для этого нужно...  чтобы эта кровь попала мне... на язык, — наконец вымучиваю из себя последнее слово...

    — Я всё ещё не понимаю, — он смотрит на меня растерянно и немного испуганно.

    — Сына мэра похитили недавно. Миранда Фэйрфилд знает о моих новых способностях и просила помочь найти ребёнка... — приходится рассказать ему всё в подробностях.

    — И ты... ты всё ещё... проходишь всё это... одна? — он выглядит совершенно шокированным, без возможности подобрать подходящие слова.

    — Давай сяду за руль и доберёмся всё же до школы, хоть к третьему уроку, — не дождавшись ответа, выхожу из машины, в то время, как брат молча перелезает на соседнее с водителем кресло.

   — Ты эгоистка... — подаёт он наконец голос, когда уже подъезжаем к школьной парковке.

   — Знаю, — просто хочу остановить любую возможность неприятного разговора.

   — Нет, я не то хотел сказать... Ты эгоистка... И это всё, что я видел, совсем забыв о том, что ты не привыкла получать от кого-то помощь, и потому тебе трудно поверить, что кто-то хочет её оказать... что кто-то боится тебя потерять и волнуется... Ты всё полученное принимаешь как должное, словно без отдачи и благодарности... Так это видится со стороны... но никто вокруг и не представляет насколько ты уже морально истощена, насколько ты просто пытаешься сохранить видимость нормы, барахтаясь в нескончаемом кошмаре. Прости, я так серьёзно ошибся... Ты просто пытаешься удержать голову над водой и дышать, пока все вокруг чего-то от тебя хотят.  Как ... Это... Это же невыносимо, невозможно... Ты... тебе всего семнадцать... — он настолько испуган и подавлен новым открытием обо мне, что начинаю сожалеть о поспешном решении посвятить его во все свои проблемы.

   — Восемадцать, — поправляю уже почти автоматически... — И всё не так плохо...

   — Что я могу для тебя сделать?

 Привести мне Роя и приковать ко мне навсегда...

   — Ты уже делаешь всё необходимое, — ободряюще прикасаюсь к его плечу, задерживая на секунду взгляд на преданных зеленоватых глазах с густыми ресницами. — Люблю тебя, Волчонок. 

        У входа в школу непривычно пусто, но, учитывая как сильно мы опоздали, это нормально. Странное ощущение волнения поднимается во мне: я снова его увижу, мои всепоглощающие непроглядно-чёрные глаза... И снова придётся пройти мимо.

   — До встречи позже, — бросаю на ходу спешащему в школу Дуэйну.

   — Будь на связи и отвечай на телефон, — бросает мне в ответ.

    — Ага, — отвечаю уже пустоте. Достаю из сумки чуть скомканный листик с расписанием от Аннет Бэйкер.

История... Снова урок истории... Словно ловушка, которая привлекает к себе и затем захлопнется на моей ноге...

Рой...Рой, Рой, Рой, Рой, Рой, Рой... Что мне делать, чтобы не сойти с ума? Весь это важный взрослый мир кажется картонной декорацией к нашей личной драме. Мы не можем быть вместе, но от этой простой глупой мысли всё обрывается внутри. Мне не хочется без тебя жить...

        Неведомая сила несёт мои ноги прямо к кабинету истории. В этот самый момент звенит звонок и отовсюду начинается движение. Первой захожу в класс, где уже сидит мистер Горрингем.

   — О, мисс Стенсон. Рад, что вы смогли вернуться к занятиям, не было случая сказать вам это. Новое место? — немолодой учитель кивком головы указывает на парту, некогда занимаемую Ройситером. Коротко кивнув, поглаживаю пальцами выцарапанный рисунок девушки с длинными волосами. — Вы наверное в курсе, что у нас есть школьный психолог, и... мои двери всегда открыты для лучшей ученицы по истории.

   — Я ещё не совсем в форме для "лучшей ученицы", попробую просто присутствовать, — быстро нахожу себе укрытие.

   — Как скажете... У вас есть время, чтобы комфортно влиться снова в поток. Я рад даже вашему "простоприсутствию".

   — Не распространяйтесь об этом, вы в меньшинстве, — горько усмехаюсь и оборачиваюсь на поток входящих в класс. Знакомых гладких чёрных волос не найти в безликой стае, тяжело вздыхаю и стараюсь не обращать внимание на шепотки.

Рой, где ты... Хочу просто быть рядом и дышать с тобой одним воздухом...

Что я вобще здесь делаю? Джей, Артур, Элен и Бар... Мистер Бэйкер... даже Макс и Нэнси. Так много людей стоит увидеть и поблагодарить... Да, я привыкла не ждать помощи и справляться сама, но без них... Ди прав...

       Еле досидев до конца урока, срываюсь на выход, чтобы позвонить ему. Но уже в коридоре прихожу в себя: нельзя поддаваться эмоциям. Надо наконец разобрать завалы своей жизни, пока меня под ним не похоронило. Следущий урок геометрии идеально вписывается в мои планы. 

      Итак. Пропущенные. Миранда? Что теперь? Элен... надо перезвонить ей. Макс... как же тяжело с тобой, Макс. Я благодарна, но на этом всё, а тебе ведь всегда будет этого мало... Ронан... твою мать...

       От воспоминаний о нём начинает тошнить в прямом смысле слова. Конечно, тут же вспоминаю, что не поела, но всё же тошнит меня именно от его имени и лица. Направляясь с затуманенным сознанием к школьным туалетам, наталкиваюсь на кого-то и обрываю извинения на полуслове, вдохнув до боли знакомый запах.

   — Хэй, прос-сти... Р-рой? — облегчение и удивление настолько окатывают меня, что зрение мигом проясняется, а сердце уже мчится в неизвестность, выбивая мне рёбра.

   — Стенсон? Прости, я задел тебя? — он словно выглядит искренне удивлённым и обеспокоенным. А я не могу произнести ни слова. — Ты в норме? Тогда я пойду? — эта странная насмешка в его глазах и чарующая коварная улыбка. Ещё пару шагов от меня, словно правда собирается уходить, а мне уже почти физически больно.

   — Тебя не было на истории, — хватаюсь за соломинку, чтоб только удержать его рядом.

   — Раньше ты не замечала моего присутствия, теперь замечаешь отсутствие... Странно...

   — Где ты был? — уже сама понимаю насколько глуп и неуместен этот вырвавшийся вопрос.

   —  Сама ведь сказала: мы не друзья. Хм... Береги себя, Стенсон.

   — Геллофри, стой! — обращаюсь к постепенно отдаляющемуся силуэту.

   — Не то ты натравишь кого-то избить меня? Ты не всеми можешь управлять, Принцесса, — он всем телом оборачивается, чтобы ещё раз глянуть на меня с победоносной улыбкой.

   — Она вообще ничем здесь не управляет, — слышу смешок где-то в стороне от меня.

   — Что их связывает вообще? — недоумённый женский голос, который мне не знаком.

   — Одна психушка, видимо.

   — Или один свингер-клуб вместе с её женишком.

   — Разве туда берут бродяг, типа Геллофри?

        С гордо поднятой головой удаляюсь подальше от сборища, как вдруг за поворотом слышу знакомое выражение неподалёку слева..

   — Так это ты, тихоня, братец нашей дерзкой и красивой Калифорнийской ведьмы?

   — Чем бы ты ни хотел меня задеть, у тебя не выйдет, — слышу абсолютно спокойный голос Дуэйна, и во мне просыпается гордость за младшего брата. Несмотря на толпу перегородившую ему дорогу, он не подаёт и признака волнения. — Просто дай пройти.

   — С радостью, если уговоришь сестрёнку отсосать мне, — отвечает знакомый голос.  Присматриваюсь к спине, но пока не понимаю кто это. Вокруг раздаются довольные смешки и улюлюканья. Подхожу поближе.

   — Тогда снимай штаны прямо здесь и покажи: дорос ли ты до таких взрослых фантазий, — заявляю достаточно громко, уже узнавая Кайла. Он оборачивается и делает вид, что расстёгивает ширинку под ободряющие выкрики.

   — Вперёд, принцесса! Для тебя все двери открыты! Осталось лишь опуститься на колени, — он выглядит очень самоуверенно, но рука всё же застывает.

   — А, Кайл, это ты, — начинаю с презрительно-насмешливого тона, уже готовая выпустить в него все стрелы за сегодня. — Что застыл? Расстёгивай! Или понял наконец, что тебе нечем удивить окружающих и боишься жалости к себе? Не комплексуй, размер не главное. Гораздо хуже то, что ты, даже забыв о размерах, настолько плох в сексе, что я предпочту провести ночь с худшими кошмарными снами, только бы забыть твою смехотворную попытку соблазнить меня и полный её провал. Тебе стоит удалить зеркала из спальни, особенно увеличительные. Они искажают твоё ощущение реальности и восприятия себя. Идём, Ди.

Где ты, мерзкий извращенец, мне уже почти не хватает твоих отвратительных комментариев?... Вы все меня бросили? Или я вылечилась?...

        Мы покидаем злобную толпу, что, быстро сменив позиции, потешается уже над главным задирой. Но далеко убраться не выходит, из-за поворота в нашу сторону надвигается Гидеон Стрейт.

   — Мисс Стенсон, ...

   — Агент Стрейт, вы хотели поблагодарить меня за помощь в расследовании? — опережаю его, чтобы выиграть схватку.

   — М-да, но это позже. Сейчас нам как раз снова нужна ваша помощь, — он показывает, что почти принял правила игры, но мне не отвертеться.

   — Тогда не мешкаем, — спешу покинуть школу и толпу шепчущихся за спинами любопытных зевак. 

Ты всё же чувствуешь вину, бессердечный медведь...

   — Я, наверное, поеду к Негодяю... — неуверенно вставляет Ди позади нас.

   — К кому? — оборачивается с саркастичным удивлением на лице Стрейт в сторону моего младшего брата.

   — Это мой кот, — отвечаю устало.

   — Всмысле настоящий кот? Чёрный, что ли? Типа кот для ведьмы? — едва начинаю понимать, к чему ироничный вопрос, как он снимает маску превосходства и говорит уже серьёзно и примирительно, обращаясь к Дуэйну: — Езжай домой. Я привезу её.

        Он открывает мне дверцу машины, что немного удивляет. Некоторое время смотрю внутрь, прежде чем сесть в машину. Там никого, но поднимающееся чувство тревоги не даёт расслабиться. Сам агент обходит машину и также садится на заднее сидение. Он скрепляет пальцы в замок и некоторое время просто глядит перед собой.

   — Вроде как надо попросить прощения, но у меня всегда были с этим проблемы...

   — Никогда не поздно начать. Я тоже только учусь этому, — отвечаю неожиданно для самой себя.

   — Если я как-то могу загладить... ситуацию... вину... — исправляет последнее слово и смотрит на меня странно, как-то сгорбившись, вполоборота, чуть исподлобья, сжимая и разжимая челюсть, отчего на щеках появляются желваки. Эта тема явно непросто даётся взрослому уверенному в своей правоте мужчине. Потому пытаюсь сходу подавить саркастичные и язвительные замечания.

   — Не могу простить это... так быстро. Меня мучают кошмары, и двое терапевтов считают, что это окончательно сведёт меня с ума. А ещё пришлось рассказать всё брату, к чему он явно не был готов. Теперь и он не будет спать ночами... Одно хорошо: всем остальным моим родственникам совершенно плевать на меня и мои чувства.

   — Что ж, это я понял ещё тогда после истории с изнасилованием... К слову, немного разузнал о том парне и уже есть жертва, что подала заявление на него, странно, что его даже не рассматривали. Могу подключить к этому некоторых людей и поискать слабые места... — его тон становится более прохладным и деловым, пока агент заводит машину.

   — Это ж не просто так? — начинаю догадываться, что поводом нам увидеться было точно не желание попросить прощения. — О, Боже... Неужели я всё ещё настолько наивна?! — злюсь на саму себя, что поверила в его искренний мотив и чувство вины.

   — Я правда хотел извиниться, но мне нужно знать: есть ли у тебя ещё что-то о Глории? Что-нибудь? Может, он что-то упоминал? — снова поворачивается он ко мне, до того как выехать со школьной парковки.

   — "Он" это тот, кого хотят приговорить к смертной казни? — пытаюсь уколоть его.

   — Приговорили, всё уже решено, — необычно тихо для себя произносит Медведь. — Мэр огласит приговор на пресс-конференции в четверг, сразу после закрытого заседания суда. 

   — Не-ет, — выдыхаю с болью, словно не воздух, а саму жизнь из груди, отчего-то хватаю его за руку. — Сделай что-нибудь. Неужели хочешь быть причастным к убийству невиновного? Того, кто спас твою сестру?

   — До сих пор неясно, убила ли она себя сама, или он помог ей. Не стоит это обсуждать здесь, вот так. Угощу тебя обедом, уже забыл когда ел.

   — У тебя есть её кровь? Что угодно? Хотя бы капля? Я могу узнать! Всё ещё не веришь?! Не дай им убить его! Стрейт!!! — сама не понимаю, когда потеряла над собой контроль.

    — Неважно во что верю я, вал "правосудия" не остановить, процессы запущены, и такие, как мы с тобой — лишь винтики в этой системе. Мои сомнения не остановят ничего. После оглашения приговор вступит в силу через двадцать пять дней. И он всё же убийца...

   — Должен быть способ... — чувствую слабость в своём голосе, слёзы уже нагрянули непрошенными гостями. — Ты... Те документы для прикрытия... Джин Бреннан... они ещё..? Нет... Нужны другие... — мои глаза судорожно бегают по салону машины, словно тут можно найти решение.

   — Другие для чего? Если у тебя на уме что-то противозаконное, я не смогу помочь.

   — Ты и так не помогаешь... — отвечаю тихо и горестно. Стрейт паркует машину возле небольшого бистро. Когда мы входим, по нас проскальзывают любопытные взгляды немногих посетителей этого неприметного, но уютного места. Некоторые с осуждением.

Думают, что он привёл слишком молодую любовницу на окраину города, чтобы не встретить знакомых? Или мы скорее как среднего возраста учитель и студентка... 

   — Так что тебя связывает с сыном мэра? Что ты там о нём видела? — спрашивает он, заказав себе кофе, а мне черничный морс и какой-то пирог.

   — Это прозвучит странно, но кровь, что дала Миранда, принадлежала Карпентеру. Он имел сговор с мэром о похищении его сына ради какого-то интервью, что-то связанное с политикой. Я чувствовала его неприязнь к политике. Он не должен был вредить мальчишке. Мэр заплатил ему кругленькую сумму и обещал найти и выдать меня. Не знаю как и зачем. У них было взаимовыгодное сотрудничество, что-то связанное с интервью

    — Уже знаю о чём ты. Это интервью о похищении сына вышло на дняхв эфире с Сарой Дженкинс. И большая часть его была не о ребёнке, а о том что он будет баллотироваться в Сенат, чтобы остановить похищения детей с помощью ужесточения законов. Он заинтересован в смертной казни Джейсона больше других, ведь строит свою предвыборную кампанию на страхе и обещании изменить всё к лучшему. Похищение и личная семейная драма были ему на руку. Но мне интересно как они встретились, чтобы провернуть всё это? Где познакомились?

    — Не имею понятия, но... Он умеет менять внешность, — сама удивляюсь своему моментному озарению. — Карпентер! Я видела, как он накладывал, а затем смывал с себя грим. У него что-то личное ко мне, — бесвяззно продолжаю бормотать всё, что вспоминается. — Он выслеживал меня в нескольких местах и даже заговаривал со мной. Я чувствовала его узнавание, какую-то цель.

   — Ты теперь довольно знаменитая личность в городе, многие тебя будут узнавать, — нахмурившись, сообщает Медведь, так же собирая какие-то паззлы в голове.

   — Нет... Не то...  Триумф... Я чувствовала его триумф и радость при виде меня, словно я мышь, что бежит по его лабиринту в уготованную ловушку. Он точно знал где меня найти и наблюдал, как будто предвидел что-то. Он хочет, чтобы я тоже знала, что он охотится на меня... Там, во время пожара, кто-то вложил мне в руку записку, угрозу...

   — Вот эту? — Гидеон бросает на стол прозрачный пакет для улик с надписью от руки внутри. Узнаю сразу же почерк и знакомую фразу, от которой неприятно пробирает холодом внутри.

   — Да. Откуда ты...

   — Твой сталкер отдал для проверки. Но мы ничего не нашли: ни отпечатков, ни волос, ни следов ткани. Стандартная ручка из магазина сувениров у реки.

   — Как вы поняли что из магазина сувениров? — что-то ёкает во мне.

   — Чернила с запахом. Китайцы делают эту дребедень и госконтроль не пропускает такое на территорию США из-за вредных соединений в составе. В канцмаркетах такого не встретишь. Найти её можно только там, где партии небольшие и ввозятся частно. Мы проверили магазин. Ничего необычного, просто лавка со всякой мелочью в морском стиле: разными русалками, рыбами и прочим.

   — Русалками? — переспрашиваю, уже нащупывая в сумочке знакомый предмет с особой личной ценностью для меня. — С такими?

   — Что-то такое я там точно видел, — меж бровей Стрейта пролегает глубокая морщина. — Можно поподробнее, что за вещица?

   — Почти уверена, что из той же самой сувенирной лавки. Мне купил его Рой, в тот день, когда мы искали мальчика. Тогда в видении увидела всё в отражении и потому долго не могла отыскать это место, пока мы не купили это... Значит, он следил за нами тогда и потому знал заранее как действовать, чтобы обхитрить всех и сбежать... Кажется, всё время следит. Рой как-то это ощущает... Жаль, сама не могу... Я в опасности? — поднимаю растерянные глаза на агента.

   — Не могу утверждать наверняка да или нет. Но у меня кое-что для тебя есть, — агент как-то не очень уверенно лезет во внутренний карман пиджака и достаёт небольшой нагрудный значок в виде круга с надписью "Best Girlscout" внутри. Надпись тёмно-синяя на бордовом фоне. Довольно нелепая вещица.

   — Я не ношу такое, — отвечаю с сомнением.

   — Это Глории... В нём GPS-трекер, о котором никто не знает. Можно найти носителя хоть на краю света.

   — М... Спасибо, — отвечаю тихо, взяв вещицу со стола. 

Он много для него значит. Почему решил отдать мне?... Ради моей безопасности?...

   — Зачем ты ему? — он снова сплетает пальцы перед собой и чуть наклоняется в мою сторону при вопросе.

   — Не имею понятия, — признаю совершенно искренне с долей отчаяния. — Но я и в случае Джейсона не понимала зачем, пока не оказалась в плену... Что можно сделать? Для Джея? — тут же вспоминаю того, кто сейчас важнее.

   — Уже ничего. Он выбрал этот путь... А ты... Я должен бы предупредить, если ты больше не хочешь этого делать... Миранда ищет тебя, её дочь похитили... и ещё пару...

   — Анжелику?! Почему ты сразу не сказал?! — снова хватаю воздух ртом, но его отчаянно не хватает, ведь лёгкие уже переполнены страхом, чувством беспомощности и виной. — К-как я могла п-пропустить это? — хватаю телефон и снова залезаю во все пропущенные звонки и сообщения. 

Как я могла не услышать столько пропущенных звонков и сообщений? Режим "не беспокоить"? Я не включала его, этого бы я не забыла. Значит... Рой?...

    Открываю сообщение от Миранды.

"Ты где? Почему не берешь трубку?!"

"Анж исчезла!"

"Ты обещала помочь!"

"Если ты обманула меня — я тебя из-под земли достану!"

    — Едем к ней, быстро! — бросаю удивлённому агенту. — Стрейт! К Миранде! — приходится заорать на него.

   — Я чего-то не понимаю, — начинает он, уже вставая и бросая деньги за еду на столик, — ты же не хотела проходить это снова... кошмары и всё такое...

   — Я обещала ей! Скорее! Сколько времени её нет?! Карпентер! Это он! Он ещё не знает, что Джейсона приговорили... — начинаю в панике причитать. — Боже-Боже, я не успеваю, ничего не успеваю, помоги мне, помоги не утонуть...

   — Не думал, что Стенсоны верят в Бога... — негромко отвечает Фбровец себе под нос, спешно покидая кафе и запрыгивая в машину.

   — Ты можешь быстрее?! — начинаю орать на него от нервного перенапряжения. — Включи мигалку или что-нибудь! Это всё из-за меня...

        Не обращая внимания на мою почти истерику, Гидеон набирает Миранду и оповещает, что уже везёт меня к ней. Но мы едем не к участку, а в жилой район, к довольно красивому большому дому. Взлохмаченная рыжая женщина в халате с потёками от туши на лице уже бежит навстречу открывающимся для нас воротам. Она хватает меня за грудки и начинает неразборчиво кричать, затем пихает мне в руки пакет с куском ткани. От неё несёт алкоголем, а глаза выглядят совершенно безумными от ужаса. Стрейт довольно грубо берёт её за руку и, что-то шепнув, утаскивает прочь. 

         Мы все довольно быстро передвигаемся в дом, где Миранда Фейрфилд сразу же хватается за красивый стеклянный графин со спиртным, заламывает руки и мечется по гостиной в поисках чего-то неизвестного. Затем она наконец находит искомое в кармане халата и бросается ко мне. Она что-то неразборчивое кричит сквозь слёзы и трясет меня за плечи, пока наконец Гидеон не оттаскивает её, предусмотрительно забрав нужный мне пакет. Довольно неуверенно вручает мне отобранное, даже не глядя в глаза. Присаживаюсь в одно из кресел гостиной. 

        Теперь не медлю: разорвав пакет, беру край ткани со знакомым неприятным запахом и кладу краешек в рот, уже полный от отвращения слюны. Ничего.

Давай же! Давай! Сейчас, когда мне это так нужно!... Ами! Марвин! Кто-нибудь!...

        В комнате непривычно тихо, потому боюсь раскрыть зажмуренные глаза.

   — Пытаюсь, но ничего... Пока ещё не знаю, как это работает, — говорю оглушающей тишине и слышу новый то ли всхлип, то ли вскрик окончательно отчаявшейся женщины. — Я попробую ещё. Мне... — вздыхаю, не зная, что придумать.

   — Проси что хочешь, только умоляю... — она снова придвигается ко мне так близко, что инстинктивно отшатываюсь.

   — Мне нужно её фото и какая-то личная вещь, что-то, что часто бывало в её руках или имело значение... и нож, а лучше лезвие, — смотрю на Стрейта: он тут же оббегает глазами квартиру, а Миранда бросается на второй этаж. 

        Чувствую себя ужасно: сейчас даже возможное видение мучительной смерти девушки пугает меньше, чем то, что окажусь совершенно бесполезной, не смогу помочь и не оправдаю ожиданий. Даже странно, как послушно эти два взрослых человека бросаются на поиски заявленных предметов. Надеюсь, у них и дальше не возникнет сомнений и вопросов, ведь план "Б" у меня довольно непростой.

Ами... Помоги мне... Отзовись... Иначе мне придётся идти на крайние меры...

Марвин... пожалуйста...

        Мне действительно страшно при мысли, что Анжелика сейчас у ещё одного психа типа Уэйста. Она не дочь мэра, и договора с Мирандой у Карпентера, уверена, не было...

        Раздаётся дверной звонок, от которого вздрагиваю, агент уходит к воротам, посмотреть кого принесло.

        А я, пользуясь меньшим количеством свидетелей, пробую прикоснуться тканью с кровью к фото и лизнуть его, сжимая в руке крошечный брелок-блокнот на ключах.

Давай, Анжелика, помоги мне тебя найти...

   — Она с ним не расставалась... — навзрыд произносит Миранда.

         Снова зажмуриваю глаза, пытаясь изо всех сил получить хоть какую-то связь с девушкой. От знакомого голоса и спора вновь их распахиваю.

   — Вы не имеете права заставлять её делать это! 

   — Это её решение, — непривычно тихо для голоса Гидеона.

   — Ди, все нормально. Присядь, — обращаюсь к перепуганному вошедшему брату. — Это очень важно сейчас.

   — Сис, я не дождался тебя дома... И с трудом отыскал вас. Остановись. Ты не обязана...

   — Я хочу помочь...

   — Тебе нужно поесть и отдохнуть, ты выглядишь неважно... — брат всё ещё пытается повлиять на меня, хоть судя по глазам уже и сам не верит в успех этого намерения.

   — Сейчас не до этого... И я поела, честно, — пытаюсь его успокоить. Внутри появляется немного тепла от заботы и переживаний обо мне. 

        При них всех пытаться вновь ещё тяжелее, но пересиливаю себя, сосредоточиваясь на девушке, её фото и личных вещах. Ещё один тяжёлый вздох.

   — Может, твоему организму нужны силы... Или то... что мы привезли... издалека... — произносит он туманно и в то же время многозначительно и с нажимом на последнее слово.

О чём это он? "Издалека"?...

        Смотрю на брата, пытаясь понять что он не может сказать прямо. Из Калифорнии? Никуда дальше я не ездила. Из недавнего только Блумингдейл и заброшенный особняк Геллофри.

И заброшенный завод... Мы привезли оттуда кота и кровь... Кровь... Он всё понимает...

    — Мне нужно кое-что из дома, что поможет мне, — поворачиваюсь к Миранде, выбирая осторожный тон.

    — Тебе не удастся сбежать, — так же негромко, но с угрозой в обезумевших глазах произносит Заместитель Шерифа.

   — И не собиралась, я сама к вам вызвалась приехать.

   — Я отвезу её, — тут же вставляет Стрейт.

   — Я отвезу, — тут же подскаквает Дуэйн с места.

        Мы довольно быстро добираемся до домика у реки на машине агента ФБР. На входе останавливаю Стрейта и прошу ждать нас в машине. Ди, не теряя времени, отправляется к холодильнику и приносит искомое. Достаю из стойки пробирку и одним махом опустошаю её, затем следующую. Больше в меня не поместится, но надеюсь, что и этого будет достаточно.

Ами?... Где вы все?... 

        Длинная коса и аккуратные тонкие локоны у лица, чёрные завитые ресницы с нежными зелёно-голубыми глазами, почти бирюзовыми, как у меня... Светлая хрупкая кожа и более мягкие очертания ключиц, чем у меня. Ах, Ами...

Марвин... Тебя я тоже помню, гадкий уродец... Ты ещё хочешь яркое интервью о себе?...

         Через силу заставляю себя припомнить его светлые волосы с лёгкими завитками, светло-голубые глаза с редкими ресницами и холодной жестокой насмешкой в них. Тонкие губы и высокие скулы с немного впавшими щеками. Но всё ещё не помогает. Смотрю отчаявшись на брата и вижу понимание в его глазах.

    — Ты хотя бы попыталась... Может, это к лучшему, что ты потеряла этот ужасный дар? — столько надежды на спокойную жизнь в его голосе.

   — Это всё таблетки... Я выпила слишком много за последние пару дней, пытаясь закрыть ему рот, — с грустью признаюсь себе.

   — Кто может тебя винить? — успокаивающе произносит Ди, чуть приобняв меня.

        Раздаётся стук во входную дверь, напоминая нам, что Гидеон Стрейт истощил свои запасы терпения. За окном вечернее небо затягивает сумеречными облаками, солнце уже скрылось за ними. Выходим, кивнув агенту в знак готовности. Мы в полной тишине едем обратно и заходим в дом, насквозь пропитанный напряжением и почти истерическим страхом.  

        Прохожу вновь к креслу, не поднимая глаз на Миранду. Закрываю глаза и пробую снова.

Пожалуйста... ещё одна попытка... Хоть бы успеть её спасти...

        Когда открываю глаза, спустя несколько секунд, она всё понимает по моему извиняющемуся взгляду.

    — Не-е-е-е-е-е-т, — падает на колени и сотрясается в рыданиях женщина, предполагая самое худшее. Её боль и ужас вселяют в меня ещё больше уверенности и храбрости. 

        Отставив брелок и фото девушки, наконец беру кусочек лезвия и резким движением черчу новую кровавую линию на коже запястья, пока никто не успел остановить меня.

Если мне нужно стать ближе к миру смерти, это единственный выход...

   — Лести! — слышу испуганный голос Дуэйна уже словно за ватной стеной.

         Вместе с видом крови на руке, приходит молниеносное видение моего жуткого преступления и испуганно-удивлённое лицо Марвина в последние минуты его жизни... Затем ещё одно видение распоротого живота Тары Шепард и затем резкая боль с невероятным чувством облегчения и благодарности в другом полностью обожжёном теле... 

   — Что ты... Какого чёрта?! — слышу словно за стеной тумана голос взволнованного Гидеона и громкий вскрик Дуэйна и Миранды:

   — Звони Меззли!

Анжелика... Анжелика Вудс... Помоги мне тебя найти...

        Я начинаю видеть отрывки чужой реальности с комнатой в  неизвестном доме, затем его улыбающееся лицо, знакомое лицо, гладко выбритое, но всё же чуть колючее... И его запах одеколона... чувствовать тоску по нему... 

Вылезаю в окно, стараясь не скрипеть. Это так волнительно: впервые сбегать и чувствовать себя свободной и способной на всё.  Беру велосипед и тихонько увожу его подальше от дома. Мне так не терпится добраться поскорее до моего любимого офицера полиции.

"Они не будут ожидать этого от меня, а значит: я смогу провести с ним всю ночь..."

Ноги крутят педали всё быстрее, не чувствуя усталости. 

"Надеюсь, это правда тот адрес. Дождись меня, Сай, и мы сможем вместе уехать подальше от этого безнадёжного городка..."

Он не торопится к звонящему, но, выглянув в смотровое окошко, моментально открывает дверь с совершенно голым торсом. Смотрю, как зачарованная.

   — Энжи! Что ты...?! Мне же голову снесут. Ради Бога, иди домой... Чёрт! Слишком поздно... Я отвезу тебя, жди здесь... — он закрывает дверь.

   — Сай? Оставишь меня на пороге?! Я сейчас начну кричать на всю улицу... — стараюсь сказать это достаточно громко, пока он не отошёл далеко от двери. Снова открывает. Победа.

   — Жди здесь! — он пытается быть строгим, но я совершенно спокойно следую за ним на второй этаж небольшого дома.

   — Ты меня даже не поцелуешь? — требовательно спрашиваю, глядя, как он надевает футболку. — Прекрати паниковать, ничего она нам не сделает. Это я заставила её отпустить тебя... А родители даже не знают, что я не дома... Мы можем провести эту ночь вместе... А затем придумать план как быть дальше...

    — Энжи, прекрати. Она уничтожит и твою, и мою жизнь, если мы не наберёмся терпения. Я дал обещание. Тебе лишь нужно немного подрасти, тогда сможешь переехать ко мне под предлогом учёбы или работы в другом городе. Надо просто дать им забыть это всё. Я готов подождать, найду работу в Гейнсвиле...

    — Я не буду ждать... Сай, я люблю тебя и не готова отпустить. Я хочу... хочу сделать это сегодня...  — целую его, приподнявшись на цыпочки.

    — Энж,  — со стоном выдыхает моё имя. Это лучшее, что слышали мои уши когда-либо. Не даю ему говорить, запустив руки под футболку.  — Я не могу... 

     — Если не хочешь меня — так и скажи, — не понимаю, что останавливает его сейчас, когда о нас никто не знает. Слёзы наворачиваются на глаза. — Я сбежала из дома ради тебя, как последняя идиотка. Думала, ты хоть что-то чувствуешь ко мне, помимо желания защитить. А ты просто хотел побыть героем? Или правда боишься моих родственничков? Что там в Гейнсвиле? Тебя там ждёт девушка? Жена? Считаешь меня просто глупой запавшей на тебя малолеткой?

    — Никто не ждёт, не истери. И я не считаю тебя глупой, — он берёт моё заплаканное лицо в свои тёплые нежные ладони. — Просто не хочу рисковать нашим будущим ради сиюминутной слабости. 

    — Саймон Эликотт! Если ты не лишишь меня девственности этой ночью, более того отправишь домой, после того, как я заявилась в Управление Шерифа, флиртовала ради информации с Френком, украла твой адрес и три дня к этому готовилась... я... я пойду прямиком к Питеру и предложу себя ему!

    — Ну и кто такой этот Питер? — он старается держать себя в руках и задать этот вопрос словно невзначай, но по осунувшемуся лицу понимаю, что угроза возымела своё действие.

    — Самая гулящая скотина из  всей нашей школы, которая не пропустит ни одной юбки, при этом даже имени не запомнит, — смело заявляю ему в лицо.  — Ты ведь знаешь насколько я упряма!

     — Энжи-Энжи, — он чуть нервно смеётся и снова берёт моё лицо в ладони, чтобы легко и нежно поцеловать, позволив моему сердцу упасть в пятки. — Я отвезу тебя домой.

     — Хотя бы дай провести с тобой эту ночь до отъезда. Отвезёшь меня к дому утром, я залезу обратно через окно, и никто ничего не узнает. Пожалуйста... Если хоть что-то для тебя значу  — не выгоняй меня сегодня...

 Тело наполняют сотни бабочек, оттого что он наконец заключает меня в плен своих объятий.

"Сай, мне без тебя жить не хочется, в моей жизни просто не было раньше смысла..."

    — Скажи что-то! — трясёт меня плачущая женщина...  — Она... она жива? — её взгляд совершенно дикий. Едва прихожу в себя и пытаюсь что-то произнести, как в гостиную врывается неожиданный звук дверного звонка. Обе инстинктивно оборачиваемся в сторону входа, куда уже направляется Стрейт.  — Пожалуйста...  — шепчет женщина дрожащим голосом.

    — Жива,  — киваю ей и нахожу в себе силы наконец ответить. Ощутив что-то мокрое и тёплое на коленях, опускаю взгляд. Обнаруживаю себя сидящей в том же кресле с окровавленным полотенцем на руке и рядом Заместителя Шерифа на полу передо мной и брата с другой стороны.  — С Анжеликой всё в порядке. Она просто сбежала из дому.

    — Всё...? — переспрашивает испуганная женщина. — Всё в порядке? Где... где она? Ты видела? Как далеко?

    — Видела. Вы быстро найдёте её... Или сама скоро вернётся... Только пообещайте...

    — Что угодно! Где искать?!

    — Как это произошло?  — заходит в гостиную заметно сердитый Меззли и быстро находит меня взглядом. Подходит к креслу, деловито открывает медицинскую сумку и настойчиво отодвигает рыжеволосую женщину. Она словно не обращает на него внимание, передвигается ближе к подлокотнику кресла и хватает меня за кисть невредимой руки.

    — Я сама это сделала, никто не виноват. Мне нужно было усилить связь, — отвечаю Меззли спокойно. — И я сама соогласилась помочь.

    — Где? Скажи! — нетерпеливо дёргает меня за руку дошедшая до отчаяния мать.

    — Миранда... успокойтесь... Пообещайте, что когда найдёте её  — не обрушитесь грозной лавиной на неё и всех причастных...

    — О, нет...  — в её глазах понемногу появляется понимание. — Я его убью...

    — В том-то всё и дело! Если сорвётесь  — потеряете её навсегда. В следующий раз она сбежит туда, где её никто не остановит, где будет опасно... Я видела это...  — добавляю эту небольшую ложь в конце, чтобы утихомирить ураган по имени Миранда Фэйрфилд.

    — Тогда что делать? — она всё ещё выглядит испуганной.

    — Дайте ей то, что она хочет, и ей не придётся врать, скрывать всё и убегать. Он непричастен, он даже не представлял себе, что она найдёт его. Она флиртовала с каким-то Френком, чтобы разузнать адрес у вас в участке. И ещё много чего состворила, она не остановится ни перед чем, если вы её вынудите... И тогда...

       Она хватается за свой мобильный телефон и почти кричит в трубку:

   — Патруль по адресу Эликотта! Взять его! Живо! И мне машину!

   — Миранда! Вы слышали меня?! Отзовите патруль, если не хотите потерять её навсегда!

    — Стой, Грегг! Отзови, я сама...

    — Сейчас ваш шанс наладить с ней мост доверия, проявить невиданное великодушие и терпение, которых она от вас не ожидает.

   — Великодушие?! — она смотрит на меня так, словно я предложила ей отдать чужому свою почку.

   — Селестия, я не знаю, что за дела у вас с полицией и вашими... способностями... Но вам следует начать серьёзно относиться к своему состоянию здоровья. Я никогда не откажу в помощи, но то, что происходит — меня пугает, — негромко произносит Стэнфорд Меззли, глядя на меня со всей серьёзностью.

   — Стэн, спасибо большое, — всё что могу произнести, пока он после обработки стягивает края раны и оборачивает запястье эластичным бинтом.

   — Вы во всё это верите? — пытливо заглядываю в его глаза.

   — Я не знаю во что можно верить, но точно знаю, что лучше ни в чём сомневаться, — такая простодушная и открытая улыбка располагает к нему лучше любых красивых слов. Он хороший человек, один из таких, к которым меня никогда не причислят. Кого благодарить за то, что в непростое время меня окружает так много хороших людей... 

Они были рядом и раньше, но я не замечала...

         Пока всего на секунду задумалась, Миранды уже и след простыл. Спохватываюсь и выбегаю вслед за ней. Запрыгиваю в уже заведённую красную мазду, только в последний момент осознав, насколько это может быть опасно: ехать с выпившим водителем за рулём.

   — Чего ещё? — она поворачивает голову в мою сторону и непонимающе смотрит.

   — Попробую не дать вам совершить ошибку, ведь... исход будет плохой.

        Она больше не спорит. Мы отъезжаем, и я наконец вздыхаю с облегчением: всё оказалось лучше, чем мы обе ожидали.