Найди меня во тьме (18+)

        Просыпаюсь ни свет ни заря после очередного сумбурного кошмара наполненного образами искалеченных девушек и выпотрошенных животных. В горле сухо и першит, а в комнате ещё холодно и достаточно темно. 

   — Эта сделка оказалась неожиданно удачной, Подарочек...

       Не просто вздрагиваю, а буквально подпрыгиваю от ужаса и пытаюсь разглядеть тёмный угол из которого слышен до тошноты пугающий голос.

   — О, снова разочаровываешь меня. Пора бы уже научиться встречать меня более приветливо, — в углу загорается свет торшера и освещает непрошенного гостя.

   — Как ты...

   — ...здесь оказался? Хм... Теперь я достаточно силён, чтобы появляться тогда, когда ты и не вспоминаешь обо мне. И я могу управлять твоими кошмарами, — он торжествующе ухмыляется и добавляет, легко обводя комнату рукой, — как, например, этим.

       По щелчку его пальцев моя комната становится кроваво-красной, затопленной багровой жидкостью почти до краёв высокой кровати. Стараюсь не оглядываться по сторонам, лишь сглатываю и продолжаю смотреть на него в упор. Нельзя показывать страх.

   — Но... я не буду пользоваться этим, — добавляет уже более миролюбиво и спокойно. Кровь вокруг кровати тут же исчезает. — У нас ведь мирный договор, не так ли? — Марвин хитро посматривает на меня из-под светлых завитков отросшей светлой чёлки.

   — Чего ты хочешь? — борюсь с желанием натянуть одеяло по самую шею от знобящего холода и отвращения. 

   — Это, кстати, — он игриво указывает пальцем прямо на меня и будто проводит холодными пальцами по предплечью, покрытому крупной рябью гусиной кожи, — не моя вина. Ты забыла закрыть окно вечером, — продолжает уже скучающим будничным тоном, отвернув взгляд к стене. 

   — Че-го ты, твою мать, хо-чешь? — произношу по слогам, не в силах сдержать раздражение.

   — Ладненько, перейдём к делу, — прекращает он гримасничать и принимает серьёзный вид. — Я оставлю тебя в покое, позволю спокойно спать и даже трахаться с твоим черноглазым без моего присутствия...

   —  Блефуешь: когда он рядом — у тебя нет сил влиять на меня, и ты просто исчезаешь, — самодовольно перебиваю его, радуясь хотя бы небольшой победе.

   — Пока... это так. Но я ведь могу стать сильнее... — снова пауза и хитрая улыбка. Он сцепляет пальцы в замок и, опираясь на них подбородком, чуть наклоняется вперёд. — Если я не дам тебе спать и начну сводить с ума кошмарами во сне и наяву, ты продержишься недолго, поверь. И даже Рой не сможет спасти... — теперь слышу явную и серьёзную угрозу, чувствую, что он не лжёт. От этого не по себе. — Но... признаю: если нас закроют в психушку — всё веселье на том и закончится.

   — Не представляю как удовлетворить твои потребности, без вреда себе и своим моральным нормам, — также признаю честно.

   — Давай начнём с просмотра криминальных хроник или особо жестких триллеров два раза в неделю. Плюс твои "кровавые" расследования нравятся мне всё больше. Если ты будешь организовывать мне подобное "кино" хотя бы раз-два в месяц — пообещаю даже не трогать вашу с Джейсоном подружку, — он выглядит очень довольным, понимая и без моего ответа, что условия почти приемлемы для меня, и мы наконец достигли согласия.

         Комната возвращается к своему прежнему виду, свет гаснет одновременно с опустевшим креслом, наконец просыпаюсь по-настоящему. Остаётся полчаса до будильника, и я с облегчением отправляюсь в душ, до которого так и не добралась вчера,  Рой привёз меня в отцовский дом достаточно поздно. Он не позволил поехать к нему, объяснив это отсутствием у меня свежей одежды.

Чёрт, до чего же приятно... Как долго не была в душе?...

Не поминай Лихого всуе... Иначе я с радостью скрашу твои интимные процедуры...

Свали нахрен!...

         Гадкий смешок затихает в грубине сознания, а я понимаю что произнесла это ещё и вслух, судя по тому, что в дверь ванной стучит обеспокоенный брат.

   — Сис, ты в порядке? 

   — Да, в норме... Тут паук... неожиданно свалился.

   — Не думал, что после всего этого ты испугаешься паука, — посмеивается Ди из-за двери, и я рада его настроению. — На тебя готовить завтрак?

   — Ты умеешь готовить? — ехидно удивляюсь в ответ. — Тогда да, за это отвезу тебя в школу.

   — Ты идёшь в школу? — его черёд удивляться.

   — Пора уже выйти из тени, — отвечаю негромко.

        После контрастного душа чувствую себя более свежей и живой. Надеваю пудровое шерстяное платье Версаче с еле заметными жемчужинками у воротника, телесные колготы и высокие сапоги из бежевой замши. Светлые тона красиво оттеняют тёмную короткую стрижку, потому и пальто, наверное, одену пудровое. Критично оглядев себя в зеркале, решаю выпрямить волосы утюжком и сделать ножницами чётче и строже линию стрижки и чёлки. Неяркие стрелки, только на верхнем веке и блеск. 

Они не должны видеть всех перемен, произошедших со мной... Я всё ещё Стенсон...

         Доев довольно вкусную яичницу с помидорами и беконом и выслушав вполуха все новости школы и нашего нового питомца, загружаюсь в машину вместе с парой учебных пособий и тетрадей. И только завидев выбегающего из дверей Ди, со стыдом вспоминаю, что обещала его подвезти. Ещё минута, и я бы просто уехала.

   — То есть, теперь ты не стесняешься того, что меня увидят с тобой? — настороженно спрашивает Дуэйн.

    — Это было тупо, прости. Мы —  одна семья.

    — Придётся вписать тебя во все последующие завтраки перед школой, — довольно сообщает младший брат. Отвечаю еле заметной виноватой улыбкой.

         Добравшись до "своего" постоянного места парковки у школы, с неудовольствием для себя замечаю на нём красный БМВ, а рядом, на месте Фелисити чёрный матовый Мерседес Гелендваген. Только розовый меховый руль выдаёт хозяйку женского пола. 

Стоит узнать, кто это возомнил себя настолько важными птицами, чтобы занять наши места...

        Занимаю парковку Миссисс Карвен, взрослой учительницы биологии: она не часто за рулём, к тому же, судя по тому, что место всё ещё пустует, вряд ли сегодня появится. 

        У входа в школу перед лестницей небольшая толпа. Подойдя ближе, с удивлением обнаруживаю в центре Фел. Длинные белые волосы красиво контрастируют с чёрным кашемировым пальто прямого покроя и виднеющимся изнутри тёмно-зелёным свитером с люрексовой нитью. Плюс классическая чёрная юбка в складку и тёмно-зелёные в тон свитеру полусапожки на каблуке. Макияж более агрессивный, чем обычно, а лицо уже не светится дружелюбной непосредственностью. Она скучающе оглядывает чересчур длинные нарощенные ногти и небрежно отвечает на вопросы обступившим прилипалам.

       Странно, сейчас она больше похожа на меня прежнюю, чем на себя... Яркая, надменно-холодная, пресыщенная вниманием... Она ведь не носит чёрное, раньше не носила... Это пародия на меня или это и есть настоящая Фел?... И значит, новый Мерседес всё же её машина...

       Наконец кто-то замечает меня и Ди.

   — Ничего себе, Селестия! Вот это день, полный новостей... Вы решили вернуться одновременно! Фелисити, ты не упомянула, что и Селестия сегодня будет.

   — Потому что меня не волнуют дела и планы Селестии, — ядовито отвечает "подруга" и, театрально цокнув языком, направляется ко входу в учебное заведение.

        Я лишь надменно хмыкаю и не спеша двигаюсь в том же направлении. Со всех сторон слышны шепотки и вопросы друг другу в полтона.

   — Кто это с ней? Неужели тот парень?

   — ... её брат. Она не признавала его раньше... Теперь он, видимо, единственный, кто с ней ещё общается, — от чужой злобной насмешки начинает неприятно колоть в левом боку. Ди наверняка это слышит, но так же, как и я, не обращает внимания. 

   — Новая стрижка её портит, и цвет волос фу-у, просто ужасный!

   — Имея её глаза, я согласилась бы на любую стрижку, — ещё один завистливый голос.

   — Кажется, кто-то утратил власть и влияние... Фелисити теперь с Джеммой, принцессу сменили без её ведома...

   — Молли, Стейси и Алисия... Стольких убили из-за неё...

   — Почему она вообще до сих пор в нашей школе? Нужно выгнать её...

Господи, помоги выдержать это с достоинством...

   — Лести... — вдруг слышу справа от меня голос, от которого едва не подкашиваются ноги. Бросаю в его сторону мимолётный, почти хладнокровный взгляд с крошечными нотками мольбы и двигаюсь дальше. Мимо.

Не могу сейчас... Ты должен понять... Я уже слишком уязвима... Всё внимание сейчас приковано ко мне...

    — Сис? Это же Рой...

    — Иди в свой класс, — нервным полушёпотом отвечаю удивлённому Ди. — Потом объясню.

       Ловлю себя на том, что совершенно не в курсе расписания уроков и не знаю куда идти. Может, зайти для начала к директору, уведомить, что вернулась к учёбе, заодно узнать "не выгнали ли меня ещё "?

        В мою руку вкладывают листочек, и я резко разворачиваюсь уже гототвая к нападению. Но, передо мной стоит, съёжившись, словно ожидая удара, та самая девушка из секретариата школы, что когда-то помогла достать адрес Роя.

   — Это ты?! Эм... прости не знаю твоего имени. Ожидала увидеть другого... человека. Что это? — обращаю наконец внимание на небольшой отрезок бумаги в руке с аккуратным, почти филигранным почерком.

   — Р-расписание. Когда увидела тебя у школы... Ты выглядела несколько растерянной и... я решила узнать его для тебя...

   — Так и есть, растеряна и неподготовлена... Спасибо, — не знаю, что ещё добавить. Коридор школы заметно пустеет, а значит, я уже пропустила начало урока. Но не могу просто развернуться и уйти. — Ты узнала меня только сейчас... или ещё тогда?

   — Тогда, но не сразу, — девушка опускает взгляд и закладывает часть волос за ухо. —Когда ты ушла, я достала документы Фелисити и Селестии, чтобы заявить их фотографиям, что отныне не буду их бояться, — она чуть смущается и краснеет.

   — Забавно, — по-доброму усмехаюсь, побрадривая её.

   — И тогда показалось, что это и была ты, только цвет глаз другой... Я долго рассматривала... Ты очень красивая... Сложно было поверить, что... — она нервно сглатывает и снова отводит взгляд, — ... меня поцеловала Селестия Стенсон.

   — О, прости. Это... — чуть запинаюсь, застанная врасплох. — Я была сама не своя, и думала, что тебе это как-то поможет, — начинаю оправдывать свой импульсивный поступок.

   — Нет, не извиняйся, — резко и взволнованно останавливает меня невысокая девушка, имени которой не знаю. И тут же тянется, чтобы поцеловать меня.

Твою мать...

        Чуть отворачиваю лицо, за что мне, почему-то, стыдно. Испуганный и растерянный взгляд уже даёт мне понять, как она жалеет о своей попытке.

   — Не хочу обманывать: я никогда не интересовалась девушками. Это было просто желание помочь, поменять хоть немного твоё мировоззрение, после того, как круто сменилось моё... Не держи зла, ладно? Мне пора на урок, — аккуратно пожимаю её маленькую кисть, которую взяла, чтобы извиниться и не дать ей убежать.

   — На тебя невозможно злиться, — застенчиво отвечает девушка вслед.

        Моё появление в классе вызывает внимание и шепотки, хоть ни для кого уже не секрет, что "Селестия Стенсон объявилась". Третий урок Английской литературы оказывается перенести сложнее всего, ведь на него мы ходили вместе с Фел. Сейчас моё место занято миловидной мулаткой с медовыми волосами и слишком самоуверенным выражением лица. В другой раз я бы поставила её на место, но сейчас мне и самой не хочется сидеть с Фелисити рядом, потому занимаю место на одинокой последней парте. Новая подруга Фел в ответ на мой жест смирения хищно улыбается и что-то шепчет школьной королеве на ухо. Фелисити оборачивается и пристреливает меня беспощадно ненавидящим взглядом.

        Покидаю класс первая, едва звенит звонок, но этот урок оказывается не последним ударом под дых за сегодня. На подходе к классу истории, вижу его, ожидающего меня у входа. Почему не продумала это заранее? В коридоре всё ещё толпится некоторое количество учеников, остальные идут мимо на свои занятия, только я, глядя ему в глаза, замедляю шаг, пытаясь понять как мне выкрутиться из ситуации.

Поцеловать его... Как же это сладко и соблазнительно... Уединиться где-нибудь и целоваться до слабости в подкашивающихся ногах...

   — Рад тебя снова видеть... — слышу голос слева и отвлекаюсь от беспощадно тянущих к себе чёрных глаз. — Новая стрижка? Мне нравится.

   — Кайл... поздравляю, ты не в большинстве, — я не слишком рада встрече, но она позволяет отвлечься и не идти ко входу в класс. — Что здесь делаешь? Записался на историю?

   — Да ладно тебе. Тебя не любят только уродливые девчонки, которым с тобой никогда не сравниться. Прошёл слух, что ты здесь, и я попытал удачу... Хотел тебя увидеть, поддержать, — последнюю фразу он добавляет медленнее, тише и уже самонадеянно скользит взглядом по моей фигуре и небольшому отрезку открытых ног между краем платья и сапогами.

Он правда надеется зацепить меня столь дешёвой и невразумительной лестью?...

     — Какого рода поддержку ты можешь предложить? — задаю вопрос с лёгким оттенком сарказма и недоверия. С трудом сдерживаюсь, чтобы не засмеяться, когда вспоминаю насколько он плох в постели. Вежливо отклоняю его предложение встретиться и уже готова двигаться в направлении класса, снова попав в ловушку чёрных омутов, как сзади кто-то крепко обнимает меня. Резкий вдох. Первым инстинктом появляется мысль ударить и вырваться. Но, секунду спустя, так и не успев среагировать, слышу знакомые нотки:

   — СиДжей, наконец-то! Я думал в этой школе больше не осталось ни одной умной особы женского пола, с кем можно просто говорить. Ты была права: мы с Мелиссой теперь вместе! Благодаря тебе...Как ты, вообще?

СиДжей... Мои инициалы... Теперь даже старое прозвище напоминает об одном из Геллофри...

         Джаред Малейн! Его я правда рада видеть. Единственный из моих знакомых парней, кто не пытался залезть в мою постель, и с кем всегда можно обсудить интересные факты, новости и достижения науки. Конечно, тут же вспоминаю, что он также был одним из тех, кто избил Роя. Скрипя сердцем, приходится повернуться лицом к Джареду. Только он не приемлет всеми принятое школьное "принцесса" и знает, что не слишком люблю своё первое имя, потому использует заглавные буквы от Селестии и Джин.

         Уделив полминуты давнему другу, надеюсь, что не увижу позади терзающее мою совесть, но всё же любимое лицо. Уже звенит звонок, но он всё ещё стоит. Что ж, просто пройду ещё раз мимо.

   — Принце-е-с-сса, снова сделаешь вид, что не знаешь меня? — этот бархатный голос полностью поглощает и гипнотизирует. Хочу, чтоб только он называл меня так. Замираю от неожиданности и непонятного желания расплакаться. Нужно что-то ответить. 

        Чувствую, что к нам приковано внимание всех, кто уже в классе и тех, кто позади в коридоре, а перед глазами как назло все важные моменты последних дней: как он закрывает собой моё тело после взрыва; как пытается вернуть меня в сознание, говоря, что вытягиваю из него душу; как раненый с перебинтованной головой он прибегает ко мне в больницу, как укутывает меня в любимый пушистый плед в парке на скамейке и кормит пирожными; как прижимает меня к больничной двери палаты и страстно целует; как говорит мне просто расслабиться и уснуть рядом с ним на его больничной койке, не задавая вопросов... И ещё так много всего... С каждой лишней секундой стыд и боль становятся всё сильнее.

   — Эй, отвали-ка от неё? Тебе что, было мало в прошлый раз? — слышу угрожающий тон Кайла и вздрагиваю.

   — Геллофри, то, что мы были свидетелями в одном уголовном деле, не значит, что мы теперь приятели! — отвечаю как можно громче и грубее и вихрем проскальзываю в класс.

Я просто защищаю его от нападок в школе... Лучше так, чем новая драка. Никто не поймёт нашей связи... И это только создаст мне новые проблемы... И ему тоже... От него не отвяжутся...

Браво! То, как ты сама можешь сделать больно и себе, и ему  — даже я так не смогу, наверное...

Не тебе меня судить, ты вообще не знаешь, что такое кого-то любить и защищать!...

Как скажешь, Подарочек... Мне хотелось бы посмеяться над тобой... но знаешь, это даже не смешно, это грустно. "Ведь не лгать самой себе" — было единственным, что мне в тебе нравилось...

         Чувствую себя отвратительно. Кажется, меня впервые реально тошнит от самой себя, но лучше выхода пока не придумала. И наказанием мне служит простое совпадение: моё место в классе конечно же занято, свободны лишь две последние парты у выхода. Предпоследняя — то место, где он сидел в тот раз, когда решил высказаться на Истории. И самая последняя всегда пустует, но если сяду за неё, мне весь урок придётся смотреть на его спину. 

С этим просто не справлюсь...

        Но сейчас, сев на его место, понимаю, что этот выбор ничем не лучше. Мало того, что  ощущаю на себе его взгляд всё это время, так ещё и замечаю выцарапанный рисунок на парте. Девушку, сидящую спиной к художнику, именно под тем углом, под которым сидела я относительно него в своём первом ряду у окна. Длинные струящиеся волосы, внутри которых прорисованы буквы Selestial. Это заметно не с первого раза, а если приглядеться. Аккуратно веду ногтем по буквам и вижу упавшую меж линий солёную каплю. Беру ручку и выцарапываю маленькое: "прости меня". Затем, чуть погодя, достаю телефон и делаю фото рисунка.

        Хоть время тянется невыносимо долго, всё же настаёт пора покидать класс. Моё тело не слушается меня, просто не могу встать. Кое-кто из проходящих вслух делает выводы о том, что я убита горем, так как место подле королевы теперь занято другой. Но я просто выжидаю момента, чтобы остаться с ним наедине и попробовать всё объяснить. Когда же наконец встаю и оборачиваюсь — позади уже никого нет. Это ошеломляет и сбивает с толку.

Ладно, всё не так страшно... Он ведь помнит, что к 13:00 нужно быть в участке и наверняка будет там для выяснения всех... неприятных моментов. У меня есть время подготовиться к разговору и подумать как успокоить его обиженное эго, например выдать ещё часть сглаженной истории, чтобы успокоить...

        Но, когда подъезжаю к участку, его нет и следа. Зато уже при входе меня ждут Стрейт и Фейрфилд. Агент любезно предлагает мне сесть в его машину, а Миранда садится на переднее сиденье БМВ, не дожидаясь приглашения.

   — Это будет неофициальный допрос? — хмурюсь, но всё же сажусь в машину. — Мне стоит звонить моему адвокату?

   — Нет. Нам нужна твоя помощь в ещё одном закрытом деле, потому лучше убраться подальше от сторонних глаз.

   — Ладно, —  быстро и легко сдаюсь.

        Всё время, что мы неспешно едём, скорее чувствую, чем вижу, как Стрейт то и дело поглядывает на меня в центральное зеркало заднего вида, но сейчас это мало волнует меня. Все мысли занимает Рой и нарастающее чувство тревоги и безысходности.

Неужели перегнула палку? Ами, где ты?...

         Никто не отвечает, но некое напряжённое молчание внутри меня шевелиться. Точно знаю, что она сейчас рядом и не хочет со мной говорить. Не очень хороший знак.

   —  Где твой рыцарь в сияющих доспехах? — не выдерживает напряжённого молчания Стрейт.

          Хочется нагрубить ему за то, что снова лезет не в своё дело и превышает полномочия, но внутренних сил нет. Наоборот сдерживаю себя, что бы не начать плакать с требованием отвезти меня обратно в город и из-под земли достать мне Роя.

Я сама буду разгребать своё дерьмо...

   — Не знаю, мы повздорили, — отвечаю потерянно и устало.

         Машина наконец останавливается, и меня заводят в небольшой пролесок. Уже вижу свежую кровь на траве и вздрагиваю, как от удара током. Оглядываю лица обоих, пытаясь понять, чего именно они от меня хотят.

   — Труп мы пока не нашли, но кровь свежая. Мы не знаем жив ли ещё тот, кто пролил её здесь. Возможно, ты поможешь найти хоть какие-то ответы, чтоб спасти жертву пока не поздно, — с угрюмым лицом вещает Гидеон Стрейт.

   —  Ты же мне не веришь, —  отвечаю с лёгким раздражением.

   —  Неважно чему верю я, если это кому-то поможет, — сухо отвечает "Медведь".

   — И что? Вы ждёте, что начну слизывать кровь с травы?! — начинаю злиться и одновременно бояться, всем телом предвкушая нечто нехорошее.

   — Нет, конечно, — спохватывается Миранда и достаёт из кармана пальто небольшой прозрачный пакет с ватным тампоном с ожидаемым красным пятнышком. 

        Черезчур смело и резко хватаюсь за него, в надежде начать и покончить с этим как можно скорее. Чуть прикасаюсь языком к пятну и с первым атомом чужой крови в себе...

... начинаю сходить с ума от невероятной боли и настолько сильного желания умереть, что от него рвутся мышцы в груди. Весь мой мир наполняет только нечеловеческий крик и моя льющаяся кровь. Умом ещё пытаюсь зацепиться за спасительную мысль, что это не я, но отделиться от жертвы не могу, как ни пытаюсь себя убедить в иллюзорности происходящего. Моих криков о помощи никто не слышит. Затем наслаиваются новые и новые страдания, которые лишают меня начисто каких-либо разумных мыслей и самоощущения. Тело сходит с ума, но кошмар не заканчивается.

Вскоре я навсегда хочу забыть свою ставшую адом реальность: я больше не Тара Шепард, что живёт в самом защищённом городе Америки — Вашингтоне. Больше не та личность, что мечтает о достойной работе и покончить с распространением наркотиков; что безумно любит и ценит мать, которая вырастила её в одиночку, и сына, с которым мама помогала, чтобы я могла продолжать работать. И я больше никогда не увижу их, чтобы сказать как сильно их люблю. Я не смогу объяснить всё матери, ведь я наговорила столько гадостей и пообещала сбежать от неё навсегда, если она не перестанет меня поучать... Она до конца своих дней будет ждать меня и считать неблагодарной сволочью, что их оставила, той, кто бросила своего сына... Я молю всех богов этого мира, чтобы он только не добрался до них... пока меня не оглушает такой шквал боли, что теряю себя окончательно и готова продать свою и душу любого живого существа на этой планете, только чтоб это остановить.

Затем недолгое сладкое забвение в темноте... 

И снова свет и бесконечная боль...

Я уже вижу приближающуюся густую пустоту и тьму, что должны спасти меня от этого ада и молю о них, молю о смерти. Он приводит меня в чувство снова и снова, причиняя муки, что хуже смерти. Но силы покидают меня: больше не могу кричать, дышать и уже почти не чувствую своего тела... Я увижу приближение долгожданного конца... и даже Лорд Ада не сможет отобрать меня у сжалившейся смерти, сочуствующей мне, спасающей меня...

Целую бесконечность я лежу на дне тёмного океана и наслаждаюсь покоем, прежде чем вижу перед собой костлявую мужскую руку, затем ещё одну, женскую. Они, вероятно, хотят вытащить меня наружу, но я против... Хочу остаться здесь, в безопасности, навсегда.

 — ... е-е-е-с-с-с-т-и-и-и-я, — доносится сквозь густую давящую толщу воды до меня.  

   Нечто светящееся приближается ко мне в воде, подхватывает меня, словно взяв в руку моё сердце, уносит вверх, ввысь. Толща тёмной воды больше не давит. Начинаю видеть ангела, что тянет меня вверх, а выше ещё одну более тёмную и серую сущность, что тянет её, а значит, нас обоих. Поверхность уже видна впереди, но что-то цепляется за меня снизу, за ногу.

  — Не оставляй меня, — странным вибрирующим словно в хоре писком проникает в мой мозг совершенно тёмное существо с размытыми очертаниями. Оно словно продолжение меня, но всё же существует отдельно. 

  — Идём с нами, — добродушно отвечаю ей.

  — Мне нельзя туда, где меня никогда не соберут по осколкам. Я лишаюсь там рассудка. Ты же видела...

В моё сознание вновь врываются жёлто-красными лезвиями воспоминания об убийстве Тары Шепард. От испуга осбрасываю её с себя и уже сама стремлюсь наверх, как можно скорее. Но тёмное существо преследует меня, желая утащить вниз за собой.

 — Не оставля-я-яй...

Когда касаюсь поверхности, рука Амелии, скрывшаяся за толщей, неожиданно выпускает меня, не удержав после сильного рывка вниз. Я снова подплываю вверх к свету, но теперь поверхность превращается в растягивающуюся плёнку и не выпускает меня из плена. Теперь тело пытается побороть удушье, которого не ощущала раньше. Светлая рука вновь прорывает плёнку и пытается меня спасти, пока обречённая тёмная душа Тары тянет меня вниз.

 — Не оставляй меня, — начинает визжать она на ультрачастоте, от которой рвуться мои ушные перепонки. Вода окрашивается кровью.

Ещё одна кисть прорывает плёнку и вытягивает меня вверх. Чувствую одновременно безграничную радость и облегчение, что находятся те, кто хочет спасти меня во что бы то ни стало... И душераздирающую боль той, кого спасти некому, ведь я не останусь с ней.

 Она подплывает ближе, к самому моему лицу перед границей воды и воздуха над ней и, вселяя ужас, скрипит так жалобно, что выворачивающую наизнанку пустоту невозможно передать словами:

— Скажи им правду... Найди... сына... маму... Пусть соберут все мои части... похоронят... 

Затем она просто отпускает меня и медленно падает во мглу.

И хуже всего то, что знаю, что она имеет в виду, ведь я чувствовала как её наживую разрезали на части строительной электропилой.

 Я всё ещё во тьме, но теперь в сухой и не такой беспросветной, скорее даже, в своей родной, уютной. Теперь точно знаю, что я Селестия Стенсон. Лежу на тёмном полу и рядом сидит Ами, поглаживая мою руку. У ног сидит сгорбленное худое тело Марвина с обеспокоенной гримасой. Почему-то меня это не удивляет и не пугает. Слабость не даёт пошевелить ни одной частью тела.

— Я просто включу их, чтобы ты понимала, что происходит, — грустно говорит Ами и поворачивает выключатель звука на старинном радиоприёмнике.

   — Я не могу ей помочь, не зная что случилось, это выше моих сил! Нужно срочно отправить её в больницу!

   — Она ведь не мертва? Подобное уже было, только без этих жутких криков... — растерянно произносит Миранда.

   — Мы не можем просто привезти её в город в таком состоянии... — голос агента обеспокоен, но необычно тих. — Прошло уже много времени.

   — Её волосы... и чья это кровь? Я не нашёл свежих ран... Что здесь произошло? — встревоженный голос знаком, но пока неузнаваем.

   — Это не её кровь на траве. Она... вообще... куриная. Нам необходимо было проверить нечто важное вдали от посторонних глаз. Никто не ожидал, что всё обернётся так. Сделайте хоть что-то. Если я привезу её такой — меня посадят. Нас обоих. Вы же знаете её семью. И мне самой жаль девчонку. Один Бог знает что... случилось... — голос Заместителя Шерифа осип, дрожит и встревожен.

   — Послушайте, я очень хочу помочь, но без специальных аппаратов не могу ничего диагностировать. А без понимания того, что произошло, и подавно. Вы втягиваете меня во что-то незаконное, но, даже при желании, я просто не знаю с чем имею дело...  Жизненные показатели присутствуют. На этом всё... 

   — Она... имеет некие... способности... Но мы до конца не были уверены в том, не фарс ли это... Так как она помогла раскрыть несколько уголовных дел тех преступников, с которыми прямо или косвенно связана. Это касалось слишком многих жизней, чтобы просто довериться необычному чутью или видениям школьницы...  —  продолжает виновато оправдываться Миранда.

   — Что вы сделали?! — ужасается, вероятно, врач.

   — Она получает информацию из крови жертв. Видит, что они пережили, — угрюмо и виновато отвечает Стрейт. Я даже очень реалистично представляю как он сейчас нервно проводит рукой по волосам и расхаживает взад-вперёд у моего тела. — Мы и дали ей кровь жертвы, в надежде что расскажет то, чего не могла ни от кого узнать.

   — И что пошло не так, если... если она уже делала это? — этот третий всё ещё не может поверить в эту глупую историю. — Её выражение лица... и эти седые у корней пряди... когда они появились? Их не было даже тогда, когда она спаслась от Охотника вместе с обоими Геллофри, — теперь узнаю его голос и вспоминаю как предлагала Стрейту похитить Стэнфорда Меззли для оказания мне помощи.

   — Жертва... она... Её так и не нашли... Только несколько частей тела...

   — То есть она может ещё быть жива? Давно её ищут? — он спрашивает это с такой же надеждой, с какой я согласилась им помогать.

   — Её не ищут. Жертву давно опознали по ДНК, у неё был привод за хранение наркотиков. И... —  Миранда умолкает и тяжело вздыхает.

Видеть бы сейчас их лица...

   — Она не могла выжить при той кровопотере, которую нашли на месте преступления, и без органов. Её... расчленяли наживую, — досказывает за неё агент.

— Мерзавец! Он просто хотел меня проверить! Они оба! — не могу совладать со своими чувствами и резко встаю, голову даже в подсознании кружит, в виски вонзаются гвозди.

— Не дёргайся! Тебя чуть не поглотила та сторона, из которой нет возврата...  — как-то потерянно подаёт голос Марвин.

   —  И вы... заставили её пройти через это... чтобы проверить?! — неверие и отвращение в голосе Стэна полностью передаёт мои чувства к этим двум.

   — Другой крови жертв у нас не было, — отвечает Стрейт. — Эту прислали чтобы сравнить ДНК с ещё одними останками... Её как-то можно вернуть?

   — Противно смотреть на взрослых служителей закона, подвергших подростка такому испытанию!

Неужели я так и лежу в траве, испачканной в куриной крови?!...

— Нет, они перенесли тебя на задние сиденья машины, а Меззли, когда приехал, хотел вызвать скорую помощь, пока у него не отобрали телефон. А потом приказал полностью разложить кресла машины и уложить тебя более ровно.

Что за разговор в стороне, я едва могу разобрать пару слов?...

— Миранда и Гидеон отошли о чём-то переговорить...

— Извини, мы не можем подтащить твоё бездыханное тело поближе, чтоб тебе было лучше слышно...

— О, ты уже язвишь? А я думала, у нас мирный договор и ты любишь кровищу! — злобно отвечаю бледному, поникшему Марвину.

 И вдруг до меня доходит, что мы сейчас все в одной части моего сознания и все будто заодно. Привстаю в сидячее положение. Неужели Марвин был тем, кто помог Ами меня вытащить?

— Постойте... Всё так плохо? Я снова чуть не умерла, да? И вы оба... меня спасли?...  — растерянно оглядываю их обоих. — А как же "кино"? — смотрю в упор на немощного и несчастного с виду психопата, узника моего тела.

— Без тебя нам тоже конец... — виновато пожимает плечами странное светловолосое существо, утратившее свой устрашающий для меня вид. — И я не этого хотел... Только смотреть, а не быть жертвой...

— Что это? Я ощущаю что-то странное... — произношу в то время, как моё тело чуть приподнимает нам мнимой "землёй".

 — Он делает тебе инъекцию. Ты приходишь в сознание... — с облегчением отвечает Ами.

 — Но я не хочу! Помогите остаться здесь! Пожалуйста... Ещё не готова к реальности! — начинаю паниковать, и Ами берёт меня снова за руку, помогая удержаться на месте. — Я слабее, чем кажется... — говорю уже тише и смотрю на своего внутреннего притихшего монстра.

        Марвин протягивает руку к моей лодыжке и замирает, будто спрашивая позволения. Киваю ему, и он также удерживает меня внутри тёмного помещения, освещаемого лишь невидимым источником где-то сверху. Теперь понимаю, что мне напоминает поверхность здешнего "пола". Равномерные тонкие процарапанные круги на чёрной поверхности. Я словно Дюймовочка на музыкальной пластинке. 

   — Ничего не выходит. Ритм сердца ускорился, дыхание нормализуется... но она не приходит в сознание. На данном этапе я не могу ничего больше сделать, если её побег из сознания психологического характера. Это не мой профиль. И я требую, чтобы вы как можно скорее что-то предприняли — здесь необходимы обследования...

   — Остаётся только один вариант...  — мрачно добавляет Стрейт. — Жалею, что в это ввязался...

— Ввязался?! Ну ты и мудак! Это была твоя идея! — внезапно начинает орать на него Миранда.

— Да, вина на мне... Не уверен, что оно того стоило. Надо найти Геллофри, он её уже вытаскивал... или её мозгоправа.

— Тогда звоните ему, чего мы ждём? Чуда?! — теряет самообладание Меззли. — Или верните мне телефон, и я вызову помощь!

— Они вызовут Роя! О, Боже! Это лучшее решение за сегодня!... Он перестанет сердиться на меня из-за школы...

— Только я не перестану... — внезапно отпускает мою руку Амелия.

— Я тоже не всегда поддерживаю твои решения... Ты бросишь меня на растерзание Стрейта и Фейрфилд из-за своей обиды?! — нападаю на Амелию, в ответ она снова берёт меня за руку, но не произносит больше ни слова.

— Федерал дозвонился ему. Чувствую, драки не избежать... — задумчиво вставляет Марвин. — Если это то, чего ты хотела — я поапплодирую вместе с тобой...

— Чёрт! Нет, не этого. Отпускайте, мне нужно вернуться раньше, чем он приедет. Как далеко мы от самого города?

— Недалеко... Он уже мчиться. И просит всех Богов и ангелов тебя защитить. Даже меня вспомнил, — взволнованно отвечает Ами, прикрыв глаза и дотронувшись до своего сердца.

 Высвобождаю все свои конечности, но вернуться в сознание не выходит, как ни пытаюсь. Я даже привстаю и подпрыгиваю, в надежде вынырнуть к свету.

— Что-то не так... Я не могу... Вы не поможете?! — возмущаюсь их бездействием.

— Это так не работает... Мы можем только удержать тебя здесь, но не вытолкнуть в реальность... Ты должна сама захотеть... — отрешённо отвечает Марвин.

— Но я хочу!...

 — Что ты с ней сделал?!!! — слышу его крик, и сердце уходит в пятки от мысли, что они точно подерутся.

— Нет, нет, нет! Рой! Иди ко мне! — кричу в пустоту вокруг меня.

Вот наконец чувствую его тепло рядом, почти кожей, но снова ничего не происходит. Это начинает раздражать и пугать одновременно. 

— Мне нужно разозлиться... Как вернуть то... что я видела вместе с... Тарой? — спрашиваю, превозмогая себя и чувство самосохранения.

— Нет, нет, даже не проси, —  после этих слов Ами исчезает.

— Что с её... Почему она не в больнице?! Что вы заставили её делать?! — он снова где-то рядом, но не могу вырваться к нему. 

Уже чувствую тёплые руки на своих плечах и его голову на моей груди. Наверное, проверяет сердцебиение.

"Давай же, поцелуй меня..."

   — Я предупреждал, что сломаю тебе руки! Видимо, не только их!

Слышу звуки ударов и отчаиваюсь ещё больше, хорошо помня о его черепно-мозговой травме и чем закончилась последняя драка.

   — Послушай, парень, я позволю тебе ударить только дважды, — слышу запыхавшегося Стрейта и сразу же звук нескольких ударов, далеко не двух.

   — Угомонись, она нуждается в тебе, а не в мордобое!!! — орёт Миранда, скоре всего Рою.

— Помоги же мне!!! — ору и я что есть мочи на кучерявого сгорбившегося на чёрном полу блондина.

— Ты не сказала "пожалуйста", — недовольно отвечает он, но делает странный жест рукой и я вместо своей чёрной "комнаты встреч" оказываюсь в том страшном подвале, где больной на всю голову психопат разрезал свою жертву, Слава Господу, невидимым зрителем, а не ею, но даже этого хватает, чтобы в один момент вылететь в реальность. 

        Очнувшись, обнаруживаю Роя снова рядом с собой, с разбитой бровью и руками в крови. Стрейт стоит недалеко и вытирает кровь, текущую из носа. Странно, но при виде их, и я ощущаю привкус крови во рту. Обнимаю Роя, а он меня, так крепко, что ещё немного и мои кости безвозвратно хрустнут в его руках.

   — Дышать, — сиплю чуть слышно, он сразу ослабляет хватку. Берёт моё лицо в свои руки и с совершенно дикими глазами произносит:

   — Я только что готов был совершить двойное убийство, — его голос действительно пугает, а мне даже ответить нечего.

   — Где Меззли? — внезапная догадка озаряет меня. Ведь он не сказал "тройное".

   — Так ты всё слышала, — в недоверии искривляет лицо Гидеон. — Выходит, притворялась всё это время?

        Перед моими глазами снова возникает картинка издевательств, и я наконец вскипаю до нужной точки, чтобы взорваться и, почувствовав силу гнева, наброситься на него с кулаками и истерикой.

   — Ты подонок! Подлое высокомерное ничтожество! Ты знал через что мне придётся пройти?!!! Как ты мог так поступить?!!!

        Он теряет равновесие и падает, но не уворачивается от ударов, а лишь чуть прикрывается рукой.

   — Ты слышала всё, что я говорил о жертве твоему докторишке! — пытается он обвинить, и меня просто разносит, как атомную бомбу. Задыхаясь, я продолжаю бить его и кричать, даже не заметив, когда его недовольное выражение лица сменяется на растерянное, затем виноватое и совсем потухшее.

   — Долбанный хладнокровный моральный урод!!! По-твоему, я СЛЫШАЛА, как он отрезал ей ноги строительной электропилой... одну со щиколотки, вторую выше колена и прижигал раскалённой сковородой?! Может быть, Я СЛЫШАЛА, как он выжигал её глаз, пока она умоляла о пощаде до хрипоты, а потом молилась о своей матери и пятилетнем сыне, призывая смерть!!! Или, по-твоему я СЛЫШАЛА как он вбивал гвозди в запястье левой руки Тары Шепард и вырезал ей рёбра наживо, разворотив грудную клетку, когда она уже не помнила себя от боли?!!!  

   — Прости... — едва слышу его ответ, но этим он только подливает масла в огонь.

   — Простить?! Я ненавижу тебя! ТЫ ХОТЯ БЫ ПРЕДСТАВЛЯЛ, ЧТО Я БУДУ НА МЕСТЕ ЖЕРТВЫ, когда подсунул мне её кровь?! Не "ВИДЕТЬ", а, мать твою, ЧУВСТВОВАТЬ!!!Она мертва с четырнадцвтого мая этого года! Где, чёрт бы тебя побрал, я должна была услышать адрес её проживания и то, что её останки закопали в четырнадцати разных местах и даже не в одном городе?!! Рассказать тебе где найти её матку?! — воздуха и сил больше не хватает. 

   — Прости...

   — Ты даже смерти не заслуживаешь, за то что сделал это со мной нарочно, в тот момент, когда я доверилась вам и хотела помочь!!! — ко мне подходит с извинениями Миранда, я дерусь и вырываюсь из её рук, чтобы вернуться к избиению ненавистного агента ФБР. — Я буду вас обоих ненавидеть до конца своих дней!!! — всё ещё хриплю, уже севшим голосом сквозь слёзы, пока Рой оттаскивает меня с моими забитыми до крови пальцами в сторону. Но я хочу добить Гидеона Стрейта, чтобы высвободить всю свою боль: — Теперь я знаю... почему твоя сестра выбрала смерть вместо жизни с тобой! Ты уничтожаешь всех, кто рядом! Бездушный грёбанный ублюдок!

   — Хватит... Хватит-хватит-хватит, милая... тише... Всё закончилось... — тихо и монотонно повторяет Рой, глядя на меня испуганно-ошеломлёнными глазами. Он усаживается прямо на траву, спиной к дереву и усаживает меня сверху, позволив обнять его руками и ногами, пока моя истерика не сойдёт на нет.

Он не знал... что я на такое способна?...

Он очень боится за тебя, после услышанного, ему трудно принять всё, что ты прочувствовала на себе... Что мы прочуствовали...

   — Ей нужна помощь? Я услышал... — слышу испуганный голос подбегающего Стэнфорда Меззли. Моя слабость только отрицательно машет головой. — Я искал куда они выкинули мой телефон.

   — Вы... — нерешительный тон Миранды звучит настолько непривычно и неправдоподобно, что можно подумать на её месте другой человек. Но кроме нас пятерых здесь больше никого.

   — Просто убирайтесь... Я сам отвезу её обратно... — голос Роя полон ненависти и угрозы. Пытаясь отдышаться и побороть болезненный ком в горле, слышу как заводятся  две машины.

   — Если она подаст в суд — я буду свидетелем, — с отвращением произносит Меззли и хлопает дверью машины. Вскоре обе машины покидают место моего персонального кошмара.