Место под солнцем

***

Когда раздался настойчивый стук в дверь моей комнаты, на дворе было начало третьего пополудни. Всё утро вместе с ещё пятью ребятами я скребла щёткой пол третьего этажа, обед в тот день был совсем скудным, какая-то похлёбка и кусок засохшего хлеба, но я была рада даже такому. Выбирать было не из чего, а индекс массы тела стремительно приближался к критическому для моего возраста, чтобы ещё и привередничать. И чтобы отвлечь себя от мыслей о еде, я утащила у миссис Коул небольшую, потрёпанную, местами заляпанную какими-то коричневыми и жёлтыми пятнами книжонку по акушерскому делу и изучала её. Разумеется, чисто в историческом ключе, потому как написан там был откровенный бред, но как и в ситуации с едой, выбирать было не из чего.

— Вот она, Эллен Лэйн, — со стороны двери раздалось знакомое ворчание, и я мигом оторвалась от пожелтевших страниц и уставилась на миссис Коул. — Знаете, она в последнее время такая странная! Говорит что-то непонятное, к роженицам лезет, что-то делает! Она стала почти как Реддл, к которому вы уже приходили... Вы же за этим пришли, да? Заберёте её так же, как и его пять лет назад?

— Миссис Коул, я буду очень рад, если мисс Лэйн согласится учиться в нашей школе, — произнёс кто-то невероятно мягко, я бы даже сказала «успокаивающе», по-человечески, что ли, и после всех этих ворчливых тёток слышать такое было очень непривычно. — Вы не против, если мы немного поговорим одни?

— Как хотите, — буркнула та и сразу же поспешила из моей комнатушки, а внутрь зашёл тот самый необычный гость, про которого меня предупреждали вчера.

Он был действительно необычным. Великан, для меня, одиннадцатилетней девочки так точно, вполне себе бодрый дедушка с рыжей бородкой, в невзрачном мужском костюме-двойке и сером пальто поверх, потому как на улице весь день знатно моросило. Но было в его голубых глазах что-то... доброе, какой-то внутренний свет, к которому такой отчаявшейся душе, как мне, хотелось тянуться каждой клеточкой своего тела.

Тут же выпрямившись, я отложила раскрытую книжку и скромно села на кровати, а гость с искренней улыбкой спросил:

— Эллен, ты не против, если я присяду на этом стульчике? — я помотала головой, как бы говоря, что не против, и он повернул стул у моего письменного стола и сел на него. — Ох и хлипкая же мебель в этом приюте!

Его лёгкий смех был таким заразительным, что я смущённо улыбнулась, абсолютно не зная, что ещё можно было сказать.

— Эллен, позволь тебе представиться, меня зовут профессор Альбус Дамблдор, и я бы хотел предложить тебе учиться в одной особой школе, — начал говорить он, и я, припомнив слова Тома, осторожно поинтересовалась:

— А что это за школа?

— Это Хогвартс, Эллен, — просто ответил профессор Дамблдор. — Школа Чародейства и Волшебства. А ты волшебница и поэтому имеешь право учиться там.

От услышанного я широко открыла рот, а слова застряли где-то на уровне голосовых связок в гортани. Что бы там ни говорил этот пройдоха, но поверить в подобное было очень трудно. Но профессор Дамблдор не был похож на умалишённого, наоборот, даже после такого короткого разговора хотелось полностью поверить ему, открыться, рассказать о своей тяжёлой судьбе и прочем, но...

В душе поселилось противное чувство, что Том всё-таки был прав. И он тоже поверил мне, с самого начала, не прогнал и не высмеял, а обещал помочь. Теперь я поняла, что Том тоже был волшебником и тоже уезжал в... Хогвартс на весь учебный год. К сожалению, тогда я ещё не знала, что мой сосед по приюту — последний человек, которому можно было верить, и поэтому решила, что раз уж он просил меня не рассказывать про свои особенности, то этого делать не стоит. И пока во мне шла внутренняя борьба, профессор Дамблдор вновь начал говорить:

— Эллен, я понимаю, что тебе непросто в такое поверить, но это правда. Волшебники действительно существуют, мы скрываемся от обычных людей, маглов, чтобы спокойно жить без конфликтов... и лишних проблем. Обычно когда юному волшебнику или волшебнице исполняется одиннадцать, он или она получает письмо с совой о зачислении в Хогвартс. Но в случае с такими, как ты, кто живёт в обычном мире, без родителей... кто-то из сотрудников школы приходит лично и беседует. Ты мне веришь, Эллен?

— Да, — сглотнув, ответила я, хотя и было очень-очень трудно поверить в подобное. Профессор Дамблдор с пониманием посмотрел на меня и снова спросил:

— Ты замечала за собой что-нибудь необычное, Эллен? Может быть, какие-нибудь странности, которые происходили с тобой в детстве или недавно?

— Эм... три недели назад я сильно разозлилась, и... вдруг лопнуло окно на чердаке. Это считается? — робко поинтересовалась я, и профессор Дамблдор вновь мягко улыбнулся мне.

— Да, Эллен, считается. Это была вспышка магии, ты не виновата, что так получилось, мало кто в твоём возрасте может контролировать свою магию. Но всё же, постарайся больше так не делать, договорились? — я активно закивала в ответ, и он продолжил говорить: — Хочешь, я покажу тебе, чему ты можешь научиться в Хогвартсе?

Я ещё оживлённее, чем прежде, закивала, и профессор Дамблдор порылся во внутреннем кармане широкого пальто и достал оттуда деревянную палочку. Я заинтересованно следила за его действиями, боясь даже глубоко вдохнуть, а он взмахнул странным предметом, и яркая вспышка попала прямо в книжонку, которую я читала. Книга сразу засветилась, страницы зашелестели, а когда всё затихло, то я чуть не ахнула от потрясения. Рядом со мной лежала абсолютно новенькая книжка, без пятен и порванных страниц. Я ошеломлённо взяла её в руки и внимательно пригляделась. Да она даже пахла тем самым потрясающим запахом только купленной книги, которую никто до тебя не открывал!

— Ты любишь читать, Эллен? — поинтересовался профессор Дамблдор, с улыбкой наблюдая за тем, как я рассматривала новенькую книжку, и я прошептала:

— Да...

— Это хорошо, такие старательные студенты нам очень нужны... — снова начал говорить профессор Дамблдор, но его прервал стук в дверь. Он был не такой настойчивый, как у сотрудников приюта, но весьма уверенный, и мы удивлённо посмотрели в сторону входа.

— Прошу прощения, могу я войти? — невероятно вежливо произнёс очень знакомый голос, и я слегка поджала губы, ведь всё шло по тщательно продуманному сценарию.

— Добрый день, Том, — поприветствовал нашего гостя профессор Дамблдор, но я сразу почувствовала возникшее из ниоткуда едва уловимое напряжение. — Что-то случилось?

— Нет, сэр, — кротко ответил Том, но мне эта наигранная кротость напомнила тигра в засаде, не иначе. — Я случайно услышал, что вы пришли к Ке... Элли, и решил заглянуть к вам. Элли для меня как младшая сестра, мы с ней уже давно дружим... и я очень рад, что вы снова пришли к нам в приют. Я же правильно понял, вы предлагаете ей учиться в Хогвартсе?

— Да, всё верно, Том. Ты видел, как Эллен применяла магию?

— Да, однажды мы немного повздорили, и она выбила окно на чердаке, — легко рассмеявшись, непринуждённо ответил Том, а я сидела и удивлялась про себя, каким же прекрасным актёром был этот змей. Да по нему не только «Коламбия пикчерз», по нему весь Голливуд рыдал! — Но я думал, что вы придёте раньше, профессор Дамблдор, до учебного года осталась всего неделя...

— Я прошу прощения, Том, — устало проговорил тот, а я чуть рот не открыла второй раз, потому как этот замечательный человек извинялся перед... этим! — У меня были неотложные дела, и я смог прийти к Эллен только сейчас. Но ничего страшного в этом не вижу. Эллен, ты знала, что Том тоже учится в Хогвартсе?

Я мельком взглянула в угольно-чёрные глаза красавца, и в них появилось едва уловимое напряжение. Вопрос был скользкий, очень скользкий. Поморгав, я снова посмотрела на профессора Дамблдора и робко сказала:

— Я... Том рассказывал мне, что учится в закрытой школе, но... он не говорил, что он волшебник. Как-то раз я спросила его про школу, и Том ответил, что ему... запрещено рассказывать про неё. Но мы действительно очень близкие друзья, он не раз выручал меня...

— Что ж, Эллен, твой друг всё правильно сделал, — вздохнув, проговорил профессор Дамблдор. — Нам действительно запрещено рассказывать обычным людям о магии, и я надеюсь, что и ты будешь настолько же благоразумна, как и... мистер Реддл.

В последних двух словах проскользнул такой холодок, что я невольно поёжилась, но Том сохранял абсолютную невозмутимость, тщательно следя за ходом беседы.

— Вот, держи, это то самое письмо, о котором я тебе говорил... — с этими словами профессор выудил из пальто аккуратный конверт из желтоватого пергамента, и я трясущимися от волнения руками взяла его. — В нём говорится о зачислении тебя в Хогвартс, а ещё список того, что необходимо будет купить к будущему учебному году...

— Но, сэр, у меня совсем нет денег! — отчаянно воскликнула я, вдруг испугавшись, что из-за этого мне откажут в поступлении, и я останусь в этой дыре навеки. Но профессор Дамблдор вот уже в который раз ласково улыбнулся мне, и страх постепенно таял.

— Ничего страшного, Эллен. У твоего друга была такая же ситуация, но в школе есть специальный фонд, который помогает малоимущим студентам. Вот... — из ещё одного кармана он выудил небольшой кожаный мешочек и протянул мне, а я про себя подумала, что карманы этого невзрачного пальто были примерно сопоставимы с объёмом среднестатистической женской сумочки, в которой заваляется и лишняя пара колготок, и плойка, и перфоратор, и домкрат. Взяв мешочек, я примерно прикинула, что же там было внутри, ведь был он ощутимо тяжёлым, и краем глаза заметила очень недобрый блеск в глазах моего «брата». — В течение этой недели тебе нужно будет купить всё необходимое в Косой аллее. И я думаю, что у меня нет необходимости идти туда с тобой, и мистер Реддл поможет тебе со всем...

— Конечно, профессор Дамблдор, я помогу Элли! — вновь включив дружелюбие на максимум, воскликнул Том. — У вас наверняка очень много важных дел, а мы завтра обязательно выберемся в Косую аллею, и я всё покажу.

Профессор Дамблдор пристально посмотрел на него с минуту, словно просвечивая того рентгеном, а потом натянуто улыбнулся и вежливо сказал:

— Спасибо, Том, ты очень любезен, у меня действительно в последнее время очень много дел. И я слышал, с этого года ты староста Слизерина... поздравляю!

— Спасибо, сэр, мне очень приятно, — елейно, даже приторно поблагодарил тот, и профессор Дамблдор встал с хлипкого стульчика.

— Что ж, Эллен, мне пора. Теперь, когда ты зачислена в Хогвартс, вы сможете поговорить по душам. Твой друг очень способный студент, один из лучших, — тут он присмотрелся ко мне тем же самым насквозь просвечивающим взглядом, и мне совсем стало не по себе. — Эллен, ты не хочешь ничего рассказать мне?

В угольно-чёрных глазах опять промелькнуло напряжение, и как бы мне ни хотелось взять и всё выложить, но я взяла себя в руки и тихо проговорила:

— Нет, сэр. Спасибо, что приняли меня в школу и всё рассказали.

— Что ж, тогда до встречи в Хогвартсе, Эллен, Том! Всего доброго! — профессор Дамблдор тепло улыбнулся мне, немного напряжённо улыбнулся Тому и вышел из моей комнатушки.

Как только шаги действительно необычного человека затихли в коридоре, любезная улыбка тут же сползла с красивого лица моего «друга», и он вмиг стал самим собой: расчётливым и отстранённым.

— Дай сюда! — подойдя ко мне, Том выхватил у меня из рук мешочек с деньгами, и я возмущённо воскликнула:

— Эй!

— Тебе всё равно они пока не пригодятся, это волшебная валюта, — проворчал он, заглянув в мешочек и как-то не по-доброму улыбнулся. — Пусть пока побудет у меня, целее будут.

— Но ты же не обманул профессора Дамблдора и поможешь купить мне всё для учёбы?! — снова истерично прокричала я, буквально чувствуя всю склизкость человека рядом.

Том же оценивающе посмотрел на меня, потом на книжку, над которой поколдовал необычный гость, а затем усмехнулся и тихо сказал:

— Конечно, помогу, Кейт. Мне и самому надо всё купить для учёбы, я как раз и ждал, пока к тебе придёт Дамблдор, чтобы сходить вместе.

— А почему он не дал тебе такой же мешочек? — удивлённо спросила я, и ответная усмешка стала ещё шире.

— Потому что я, в отличие от тебя, учусь не первый год. Мне всё дали в конце прошлого триместра. Завтра сходим в Косую аллею, как раз и у меня, и у тебя день без работы. Тебе точно понравится...

— А что, ты теперь какая-то шишка в этой школе? — осторожно поинтересовалась я, поскольку Том уже почти вышел из моей комнаты. Он медленно развернулся, абсолютно непроницаемо посмотрел в ответ и сказал:

— Можно и так сказать. Пойдём сразу после завтрака, так что советую поплотнее подкрепиться, программа будет насыщенной. Ну что, Кейт, не обманул я тебя?

— Нет, — поджав губы, ответила я, а на душе скребли кошки.

— Значит, у тебя нет причин и дальше не верить мне, — улыбнувшись, заметил Том и направился прочь из моей комнаты, бросив напоследок: — Не болтай лишнего другим, если не хочешь проблем!

Когда я вновь осталась одна, то, тяжело вздохнув, снова улеглась на кровати и принялась читать письмо, которое вручил мне настоящий волшебник. Тогда у меня в душе поселилось невероятное чувство, что я была особенной, избранной, одной на миллион, и надо же, впервые в жизни мне повезло... но подобные чувства, чаще всего, бывают обманчивы. И судьба ещё не раз докажет это.

***

Всю ночь я проворочалась и в итоге смогла заснуть только под утро. В голову лезли абсолютно разные мысли: почему я оказалась в теле юной волшебницы? Может, это знак, и я смогу изменить историю? Могут ли другие волшебники сделать то же самое, что и я? А вдруг я могущественная ведьма и ещё покажу этому зазнайке, который держался так, будто он властелин мира? Кстати, по поводу того самого зазнайки... мысли о нём были на втором месте по важности после известия о том, что я была волшебницей.

Даже ежу стало бы понятно, что Дамблдор недолюбливал Тома, вот прям очень, и недолюбливание это было взаимным. И мне стало так страшно, вдруг этот замечательный дедушка (а он действительно был замечательным!) станет так же относиться и ко мне, раз мы с Томом «близкие друзья». А ещё мне не давало покоя то, что Том забрал мои деньги. И у него наверняка были свои планы по их использованию, за то время, сколько мы с ним были знакомы, что-то я не заметила в нём ни капли намёка на альтруизм и бескорыстную помощь другим. Но как бы то ни было, у Дамблдора было много дел, и только Том мог сводить меня по особым магазинам... так что оставалось только надеяться на лучшее.

С утра я встала никакая, но рано, что удивительно. У меня было почти такое же состояние, как перед экзаменами или аккредитацией: руки дрожали, живот урчал, а голова соображала на сто сорок шесть процентов от исходного. И всё же я оделась в своё неизменное серенькое платьице, которое накануне специально осторожно выстирала, чуток подлатала и выгладила, чулки и туфельки. В общем, постаралась выглядеть как приличный человек перед важным мероприятием.

— Куда это ты так вырядилась, Лэйн? — загоготала повариха, едва я одной из первых вошла на кухню. «Из первых» — потому, что первым как всегда был сами знаете кто.

— Никуда, — по-приютски огрызнулась я и краем глаза заметила, как на губах Тома появилась слабая усмешка.

Повариха от моей «вежливости» только хмыкнула, а потом поставила передо мной тарелку с жидкой кашей и кусок белого хлеба. Вздохнув от неприглядности пищи, я взяла в одну руку ложку, в другую — хлебушек и отхлебнула каши. Подгоревшая, безвкусная... я кашу вообще никогда не любила и не ела, сколько себя помню, даже мамину и вкусную, а уж теперь... это была пытка. Но есть было надо, так что я через себя съела ещё ложку, и чтобы заглушить противный вкус, откусила хлеб. И только после этого заметила небольшое пятно чёрного цвета на самом краю.

«Вот чёрт... — вздохнула я, аккуратно положив хлеб на тарелку, и пригляделась к нему. — Так... ну ведь пенициллин тоже получают из плесени... которая, кстати, растёт на белом хлебе! Природный антибиотик, чо! Интересно, а что хуже: умереть от отравления токсинами плесени в долгосрочной перспективе или в ближайшей от истощения?»

Пораскинув мозгами, я решила, что проблемы нужно решать по мере их поступления, и с тяжёлым сердцем принялась откусывать хлеб, отломив лишь самый край, на котором проросла колония. Правда, толку от этого было немного: хлеб был поражён уже весь. Том же, видимо, внимательно следил за моими внутренними терзаниями, и его усмешка стала только шире, ехиднее, когда я приняла правильное решение. Заметив её, я зло посмотрела в ответ, но он абсолютно непроницаемо взглянул на меня и отвернулся, тоже откусив тот самый хлеб. И мне вдруг стало так жаль этого мальчишку... это я, принцесса, двадцать семь лет питалась хорошими продуктами и вообще жила припеваючи. А он был вынужден жить вот так и периодически есть жалкие куски или чёрствого, или плесневелого хлеба.

«Может, зря я к нему так? — подумалось мне, когда я уже почти расправилась с «роскошным» завтраком. — Подумаешь, нелюдимый... поживёшь здесь и не таким станешь... но он же согласился мне помочь? Поведёт за учебниками, всё покажет. А деньги... может, он боялся, что меня ограбят? К нему-то в комнату точно вряд ли кто сунется, с такой-то репутацией, не то что ко мне... А я, неблагодарная, ещё и злюсь на него...»

— Ну что, готова? — тихо обратился ко мне Том, когда заметил, что я всё доела и выпила стакан немного мутноватой воды с противным привкусом железа. Я кивнула, пристыдившись своих эмоций, и Том встал из-за стола. — Тогда пошли, у нас много дел.

Неблагодарной я, может, и не была, а вот наивной — да. Когда Том договорился о выходе в город, и мы прошлись пешком по улицам Лондона до неприметного паба, а потом через задний двор вышли на волшебную улицу, я буквально ахнула. Нет, военное время тоже отложило отпечаток и на это невероятное место, но всё же оно было намного красочнее, чем серые улочки Лондона с кучей нищих и измождённых людей. И как бы я ни старалась выглядеть презентабельно, но всё равно на фоне толпы выглядела полным убожеством. Том, словно прочитав мои мысли, опять усмехнулся, но я тогда решила, что у меня просто довольно живая мимика, и догадаться, о чём я думаю, ни для кого не составит труда.

— Том, — осторожно обратилась я к нему, когда мы быстрым шагом направились по центру широкой улицы, — то есть ты поверил мне тогда потому, что... знаешь, что такие перемещения возможны?

— Я слышал кое-что про обмен телами, — нехотя ответил он, схватив меня за руку, чтобы я не врезалась в шедшего впереди пожилого волшебника, одетого в ярко-красную накидку. — Но я почти ничего про это не знаю, не забывай, я всего лишь на пятом курсе. Нам сюда.

Мы остановились у неприметного магазинчика уценённых накидок, как их называли в волшебном мире — мантий, и я, сообразив, что денег благотворительный комитет наверняка выделил немного, послушно зашла внутрь.

— А сколько всего лет учатся в Хогвартсе? — задала я очередной вопрос, пока мы выбирали вещи. И то, что Том покупал одежду вместе со мной, заставило ещё больше устыдиться своих мыслей, что он хотел ограбить меня.

— Семь. Ты так и будешь весь день доставать меня вопросами? — он с раздражением и даже злостью посмотрел на меня, и я совсем сжалась, не зная, куда деться.

— Прости, просто я хотела узнать... чуть-чуть больше, — виновато проговорила я, потупив взгляд в пол.

— В школе узнаешь, от сокурсников, — бросил Том, расплатился с продавщицей и, взяв в руки наши покупки, повёл меня на улицу в сторону других магазинчиков. — Я к тебе в экскурсоводы не нанимался.

— Профессор Дамблдор сказал, что ты теперь староста... Слизерина. Что это? — не сдавалась я, так как минимальную информацию перед непосредственной учёбой узнать всё же надо было.

Том опять раздражённо вздохнул, а потом процедил:

— Лучший факультет в этой школе, — и, заметив, что я уже собралась задать ещё один вопрос, выпалил: — Всего факультетов четыре, Гриффиндор — где смелые безумцы, Когтевран — где одни снобы и заучки, и Пуффендуй, там вообще одни умственно отсталые учатся. По-моему, даже наш сегодняшний завтрак лучше, чем оказаться в Пуффендуе. А теперь мы можем просто молча походить по магазинам?

— Да, конечно, прости, — поджав губы, прошептала я, и дальше покупки совершались в полном молчании.

К чести Тома, мы практически не отклонялись от списка покупок, ни его, ни моего. Вещи, правда, чаще всего покупали подержанные, но в неплохом состоянии, порой гораздо лучше, чем даже моя текущая одежда, так что жаловаться было не на что. Я с любопытством разглядывала его учебники, потому как выглядели они намного серьёзнее, чем мои, да и ингредиенты зелий, когда мы зашли в аптеку, были интереснее. Но я покорно ходила за своим путеводителем, стараясь не нарушать тишины, а тот в свою очередь старался закончить все дела побыстрее.

Вот только когда мы проходили мимо магазинчика с совами, я ничего не смогла с собой поделать и восторженно принялась глазеть на них, так как сов до этого вживую никогда не видела. Том лишь выразительно закатил глаза, и по этому жесту я догадалась, что бюджета на подобные покупки не было.

— Так, смотри... — Том выудил из кармана несколько серебряных монет и отдал их мне. — Нам осталось купить тебе котёл, весы и палочку... Ты иди вон в тот магазин и купи котёл с весами, а я докуплю кое-что своё и раздобуду тебе волшебную палочку. Встретимся на этом месте через полчаса. Тебе всё ясно?

Я кивнула в ответ, и он, даже не обернувшись на меня, растворился в толпе, словно его здесь никогда и не было. А я, чувствуя себя ужасно неловко, ведь меня по жизни всегда преследовал топографический кретинизм и боязнь общества, поплелась в нужный магазин, чтобы купить оставшиеся предметы. Правда, выбирать опять было особо не из чего, мне едва-едва хватило на покупку самых бюджетных моделей, но я уже привыкла к подобному, так что вежливо улыбнулась приветливой продавщице и вышла на свежий воздух ждать своего проводника.

Ждала я его долго, почти двадцать минут. Всё это время я разглядывала волшебные медные монетки, как я поняла, что-то вроде копеек в нашей валюте. А потом решила, что это будет своеобразный сувенир, и спрятала их к себе в карман. И как раз в этот момент в поле зрения появился Том.

— Всё купила? — строго спросил он, и я два раза кивнула в ответ. — Вот, держи, твоя палочка.

Том протянул мне диковинную палочку, не такую, как у него самого или профессора Дамблдора, но, несомненно, волшебную. Абсолютно гладкая, длинная, заострённая на конце и с овальной рукояткой тёмно-вишнёвого цвета. Я осторожно взяла палочку в руки и благодарно выдохнула:

— Спасибо.

— Береги её, Кейт, теперь это твой рабочий инструмент. И не показывай никому в приюте, ты помнишь, да?

— Да, — сразу же сказала я.

— Ну что, пойдём обратно в приют? — спросил он, перехватив наши тяжёлые покупки, оставив мне только не очень тяжёлый пакет с несколькими учебниками и весами.

— Да, конечно, — согласилась я, а потом виновато добавила: — Слушай, Том, прости, что раньше так огрызалась на тебя, ты мне очень помог сегодня...

Изящная чёрная бровь немного удивлённо изогнулась, а на губах расцвела знакомая усмешка.

— Ты права, я очень помог тебе, и не только сегодня. Это я написал профессору Дамблдору, что ты волшебница. А он ещё, старый маразматик, долго не ехал сюда. Я же обещал тебе, что помогу выбраться из приюта, — и сдержал своё слово. В Хогвартсе лучше, чем там... хотя бы хлеб всегда свежий, и ничего не подгорает... эльфы стараются на славу.

— Эльфы? — поражённо переспросила я, представив на огромной кухне красавца вроде Леголаса из «Властелина Колец», в фартучке и с миской с тестом. Том заметил моё явное оживление и несколько презрительно ответил:

— Ну да, домовые эльфы. Видишь вон там... — он аккуратно указал рукой на неприметного низкого человечка с длинным крючковатым носом и ушами. — Это гоблины, они работают в банке неподалёку. А домашние эльфы — что-то вроде, только гонора поменьше.

— Ясно, — протянула я, а про себя добавила: «Облом...»

— Да и палочку я тебе купил очень сильную, почти как моя, — продолжил говорить Том с самодовольной улыбкой на лице, значение которой я поняла много позже. — Конечно, со мной тебе будет трудно тягаться, но я не сомневаюсь, что ты себя покажешь!

— Спасибо тебе, Том, — уже просто сгорая от стыда и благоговения, проговорила я, и тот с прежней улыбкой посмотрел на меня и сказал:

— Теперь ты моя должница, Кейт. Больше не будешь огрызаться?

— Нет, не буду, — серьёзно пообещала я и получила в ответ:

— Вот и отлично, я рад, что ты такая сообразительная. Пошли обратно, уже пора обедать... надеюсь, в супе больше не будут мелькать тараканы... второго такого обеда я точно не выдержу.

— Ага, — поддакнула я и гуськом побежала за ним по шумной волшебной улочке обратно в серый обычный мир.

В тот день я действительно была полна того невероятного чувства благодарности к своему новому знакомому, что он так благородно разделил со мной все тяготы покупок, помог, не язвил, да ещё и раздобыл такую потрясающую волшебную палочку. Действительно волшебную, потому как я не удержалась и поздно ночью помахала ей, а в ответ к удивлению посыпались искры. До самого нашего отъезда в Хогвартс я вела себя тише воды ниже травы, старалась поменьше попадаться ему на глаза и раздражать своим внешним видом. Том же всю оставшуюся неделю ходил крайне довольный, и мне казалось, что это было из-за того, что он покрасовался передо мной и завоевал моё безграничное расположение.

И только спустя какое-то время, когда уже пообжилась в волшебном мире, я осознала, какая же всё-таки наивная дура! Просто космическая!