Романтизация зла [18+]

ИГРУШКА

Я В УЖАСЕ распахнула глаза.

Тело само вдруг подскочило будто от сильного удара током. Потом я медленно перевела взгляд на Энтони, ожидая его действий, но он стоял на одном месте, будто вкопанный.

— В каком смысле? — сказал он, а горничная пуще прежнего занервничала. Она стояла возле дверей и чуть ли не плакала.

— Вам нужно быть там, мистер Максвон! Скорее!

Женщина всё же всхлипнула, руки её задрожали, затем она исчезла, и по кабинету лишь слышно было, как громко её каблуки стучали по полу, пока она бежала к выходу.

Энтони сначала посмотрел на меня, а потом всё же начал идти. Я пошла за ним.

Пока мы спускались вниз, пока открывали двери и шли к выходу, я считала про себя, что это какая-то глупая шутка. Чей-то розыгрыш. Хотя очевидно было, что горничная не шутила.

У меня в голове не укладывалось нечто подобное.

Скоро мы оказались во дворе. Во дворе, полном встревоженных горничных, садовников и даже нескольких кухарок, которые, как я думала, никогда не покидают свою привычную зону. Люди громко переговаривались между собой, что-то обсуждали, жестикулировали руками... Кто-то пытался выйти за ворота, толкая охранников, но тут же получал громкие протесты в свой адрес.

Люди словно сошли с ума. Мне показалось, что я каким-то образом попала куда-то в другой мир. Что я здесь не бывала ещё ни разу. Не знакома с этими людьми, не слышала их голосов. Всё казалось нереальным. Это как будто ты окунулся в ледяную воду, потерял контроль над собственным телом и просто не видишь никакого выхода. Смиряешься с ситуацией и отдаёшься течению.

Именно так я всё и прочувствовала, когда шла мимо людей и видела перед собой уверенно шагающего вперёд Энтони. Он расталкивал всех на своём пути, пока пробирался к воротам, чуть слышно просил всех разойтись, и следовал к стоявшей кучке высоких мужчин в чёрных костюмах.

— Вы вызвали «скорую»? — спросил он у стоявшего ближе всех остальных охранника. Тот мрачно кивнул, и по его искажённому ещё молодому лицу было видно, что событие его крайне шокировало.

А вот я была шокирована немного другим: остававшимся хладнокровным Энтони Максвоном, который всё ещё казался холоднее льда и твёрже камня. Его глаза излучали полное спокойствие, словно ничего страшного только что совсем и не случилось. Движения такие же плавные, как всегда, губы сжаты в обычной для него манере, даже брови не сдвинулись со своего места.

Я была сильно поражена его поведением, но потом быстро вспомнила о лекции, которую мы как-то слушали в университете. Лектор много рассказывала о сложных жизненных ситуациях, с которыми люди могут столкнуться, о том, какие несчастья некоторые из них преодолевают, и о том, что каждый человек может реагировать на одно и то же событие совершенно по-разному. Возможно, именно редкий случай полного спокойствия во время стресса я сейчас и наблюдала.

Наконец мы выбежали за ворота, которые раскрылись прямо перед нами, и оказались в месте, где царствовал немного иной мир: деревья ближайшего леса, холодный свежий воздух и лежащая в паре метров от калитки молодая девушка, уже казавшаяся безжизненной. С её изрезанного горла всё ещё стекала ровными струйками кровь, рука, сжимавшая нож, покоилась на животе, идеальная укладка уже истратила свой роскошный блеск, а грудь слегка подёргивалась в агонии.

Это была та весёлая девушка, которая пришла к Максвонам в гости. Жаклин.

От ужаса представшей передо мной картины я забыла, как дышать и сделала пару шагов назад, борясь с желанием прикрыть глаза, чтобы никогда больше этого не видеть.

Энтони подошёл к лежавшей Жаклин и сел на корточки возле её покалеченного тела.

— Что произошло? — спросил он громко, и ответил стоявший рядом с телом мужчина с телефоном в руках, который, видимо, и нашёл тело первым, а затем сообщил другим и вызвал «скорую»:

— Мы толком и не поняли. Сперва она выбежала на улицу вся в слезах, а потом какое-то время просто стояла возле того дерева, разговаривала по телефону. Но а потом...

— Эта сумасшедшая вытащила нож из сумочки, а потом горло себе перерезала к чёрту! — прокричал другой, более молодой охранник. Во время всего своего эмоционального всплеска он размахивал руками, будто слов на объяснения было недостаточно. — Сама своими руками, чёрт возьми! Я чуть с катушек не съехал, когда это увидел! Чёртов фильм ужасов в реальности!

Тот, что постарше грозно уставился на него, и парнишка замолк и сжал губы, чтобы ненароком ещё чего-нибудь не выдать.

А вот Энтони никак не отреагировал на такие весьма грубые слова со стороны своего подчинённого. Я не видела его лица, но была уверена, что оно всё такое же непроницательное, как и до этого. Он осматривал рану на её шее, а потом я вдруг заметила, как его рука скользнула к её ладони. Энтони, как мне показалось, что-то взял, сжал и спрятал в своём кармане.

И после этого его жеста я снова начала копошиться в загадках, которые могут летать вокруг личности Энтони Максвона.

«Скорая» явилась буквально через полчаса после обнаружения тела.

На улицу выбралось ещё больше народу, — некоторые из выбежавших на шум людей делали фотографии на свои телефоны, считая ситуацию очень подходящим для этого моментом, а кто-то просто шептался с соседом.

Я же стояла возле фонтана и наблюдала за тем, как некогда прекрасной внешности девушку, чьё платье было перепачкано в крови, аккуратно кладут на каталку и завозят в салон кареты «скорой помощи». Санитары отчётливо выговаривали: «Конец девчонке». Даже отсюда было слышно.

— Что стряслось?

Голос, прозвучавший рядом со мной, я узнала не сразу. Да даже чтобы услышать и понять вопрос, который мне задали, мне пришлось вырываться из ужасного состояния с большим трудом.

Это оказался Бруно.

— Я был прав? — спросил он и откусил яблоко, которое держал в руке. — Этот пай-мальчик всё-таки оказался каким-то маньяком и грохнул кого-то?

— Жаклин покончила с собой... — безжизненным голосом ответила я. — Не знаю, говорит ли тебе о чём-то это имя.

Бруно присвистнул.

— Чё-ё-ёрт... Это подружка Максвона. Была. А в каком смысле «покончила с собой»? Это он так сказал?

— Нет. Охрана видела, как она перерезала себе горло.

— А что случилось до этого? — Он громко чавкал кусочками яблока у себя во рту, пока говорил, и меня начало пугать его поведение. — Она что, ни с того ни с сего просто взяла нож и продырявила себе глотку?

— Прекрати. — Я отвела его руку в сторону, чтобы он перестал есть фрукт, пока мы обсуждаем умершего всего час назад человека. — Как раз именно ты сейчас похож на какого-то маньяка.

— Да брось. Это жизнь. Кто-то умирает, кто-то рождается. Естественный отбор.

— С каких пор перерезание себе горла стало считаться естественным отбором?

— Я уверен, что и тут замешан твой Энтони.

Ну таких слов я точно не ожидала.

Наконец мне удалось отвернуться от выезжающей кареты «скорой помощи», и теперь мой взгляд был прикован только к смуглому парню, вгрызавшемуся в зелёное яблоко прямо передо мной. А вот он выглядел абсолютно беспристрастным.

— Что ты так на меня смотришь? Всё вроде бы логично. — Он поднял свою свободную ладонь и начал загибать пальцы: — Во-первых: он был её женихом. Ну, конечно, не официально, но именно к этому всё шло. Во-вторых, у них всегда были несладкие отношения. Я сам видел, как она расстраивалась каждый раз после разговора с ним наедине. Думаю, она знала и о том, что он периодически спал с другими девушками. В-третьих, и Патриша Кларк давно не объявлялась, что точно уже говорит о том, что этот богатый засранец её уже давно кокнул и держит труп в своей комнате или где-нибудь в подвале. Да где угодно! Этот чёртов особняк такой громадный, что труп может быть где угодно!.. А в-четвёртых, я видел, как он тащил Вайолет на улицу. Один бог знает, куда он её отвёз. Она была без сознания и вряд ли дала ему согласие.

— Бруно, тебе пора прекратить нести чушь! — не выдержав воскликнула я. — Я была в его комнате сегодня. Нет там никакого трупа и... — Припомнив странное бордовое пятно на ручке сейфа, но вместе с тем и объяснение самого Энтони на этот счёт, я сделала небольшую паузу.

— Что «и»? — Лицо парня вдруг резко переполнилось интересом до самого кончика каждой его реснички. — Ну же? Ты что-то всё-таки странное видела?

Я отрицательно покачала головой:

— Нет. Ничего подобного не было. Оставь его уже в покое!

Я резко развернулась, двинулась к дому, но вот рука Бруно вдруг схватила меня за локоть, и из-за этого я была вынуждена остановиться на полпути.

— Он тебе нравится, — утвердительно произнёс он. — Ты что, тоже повелась на его смазливую мордашку и толстый бумажник?

— Не говори глупостей, — протянула я. — И отпусти меня.

— Да я смотрю, — сказал он, сузив глаза, — ты не уверена в том, о чём говоришь.

— Бруно, отпусти мою руку.

— Просто признайся, Аника. Вам ведь всем он так нравится. И из-за этого вы совсем не видите очевидных вещей.

— Каких вещей? Ты, видимо, просто не знаешь куда деть свою желчь и выливаешь её на этого невероятного человека!

Его хватка ослабла, и я с лёгкостью смогла высвободить себе руку.

Бруно стоял удивлённый моей честностью, моим уверенным ответом. Он смотрел на меня как на дуру, всё выражение на его лице кричало о том, будто я глупая идиотка, которая не соображает, что говорит.

— Что случилось?

Меньше всего я хотела сейчас того, чтобы к нам присоединился Энтони. Но, однако, вот он, прямо здесь. Встал между мной и Бруно.

— Ничего, мистер Максвон. — Бруно заулыбался во все зубы и бросил остатки отгрызенного яблока в мусорное ведро возле входных дверей. — Просто болтали тут с Аникой. Но мы уже закончили. Поговорим ещё, но чуть позже, хорошо, моя дорогая подруга? Потому что у меня ещё есть много чего, что мне хотелось бы тебе рассказать. — Он наконец оторвал взгляд от меня и посмотрел на Энтони. — Доброй вам ночи, мистер Максвон. Пойду работать.

И он ушёл в дом, оставив меня со скользким неприятным чувством в душе. Я и сама не смогла бы объяснить, что это за чувство было.

— Что это с ним?

Мне захотелось ответить: «Этот парень — просто свихнувшийся любитель загадок и насмотревшийся криминального канала по ТВ придурок, ничего такого», но вместо этого промолчала и вновь посмотрела в сторону уже закрывающихся ворот.

Это лицо, окровавленное горло и нож, сжатый пальцами, я всё ещё отчётливо видела перед глазами. И навряд ли в скором времени мне удалось бы избавиться от этих жутких картин в собственной голове.

— Она поправится? — Мой голос еле меня слушался. — Есть какой-нибудь шанс? Она ещё... шевелилась.

И мне вдруг показалось, как на губах Энтони вдруг мимолётно проявилась тень ухмылки. Но я подумала, что мне это всё же показалось, ведь не может человек улыбаться при таких ужасных обстоятельствах. Верно?

— Нет. Вряд ли на свете существует человек, который сумел бы выжить после такой травмы.

— Она была твоей невестой?

Не знаю, почему и с какой целью я задала этот глупый вопрос, но отпираться или как-то забирать свои слова обратно было уже поздно.

— Кто тебе такое сказал? — слегка наклонив голову на бок, спросил Энтони.

— Сама узнала случайно, — соврала я, чтобы никак не подставлять Бруно, каким бы дураком я его не считала, как и не хотела давать ему понять, что на кухне вечно загораются сплетни касательно личной жизни Энтони.

— Нет. Жаклин не была моей невестой. Я вообще мало её знал. Просто дочь друзей семьи.

Он сказал это так быстро и уверенно, что во мне не осталось никаких сомнений в правдивости его ответа. Сплетни они на то и сплетни, верно? Не имеют связи с реальностью. А ещё я посчитала Бруно ещё большим глупым болтуном.

— Хочешь отдохнуть? — вдруг спросил Энтони, и я даже подумала, что мне послышалось.

— Что?

— Отдохнуть. Ты выглядишь очень измотанной. Я понимаю, тебе не просто пришлось увидеть то, что ты увидела, но...

— Тони!

В наш разговор вдруг вторгся женский голос, а затем и его обладательница. Это закричала Даяна Максвон, выскочившая из дома и, наверное, каким-то образом только сейчас узнавшая о произошедшем. Она задела меня локтем, и я была вынуждена отойти в сторону.

— Что случилось с Жаклин? Что произошло с этой девочкой?

— Она покончила с собой.

У меня внутри всё опять сжалось при ярких вспышках увиденной картины.

— Что?! — Даяна в ужасе отшатнулась в сторону. — О чём ты говоришь, Тони?

— Винс видел, как она... перерезала себе горло.

Я не стала больше стоять и слушать разговор между сыном и матерью, потому что вдруг почувствовала, как мне скрутило желудок. Одно лишь воспоминание о вытекающей крови и неестественно опрокинутой из-за глубокого пореза на шее головы... и этот запах железа, летавший в воздухе, заставили мой организм отреагировать протестом. Я побежала к фонтану, чтобы намочить себе лицо. Я думала, что это должно мне помочь, а на деле мне лучше не стало.

Как возможно было сотворить с собой такое? Какое отчаяние и разочарование жизнью должно быть в душе человека, решившего так изувечить себе тело? Она была настолько красива, что один лишь этот факт сумел бы сделать её счастливой.

Я села на гладкую поверхность фонтана и уставилась на землю, пытаясь придумать оправдание. Глупо, наверное, пытаться придумать оправдание самоубийству, но я подумала, это сможет отвлечь меня от этого ужасающего открытия.

К концу всего этого ужаса я испытала острую потребность в очередной записи и не стала сопротивляться, чтобы не сойти с ума. Так мне говорил мой лечащий врач.

Я провела в этом доме так мало времени, но произошло столько, что я не знаю, как реагировать. Мне страшно и при этом Мне кажется, будто мне страшно, но одновременно с этим какая-то чертовщина, потому что мне как будто вовсе и не страшно.

Сегодня прямо возле ворот дома собой покончила Жаклин. Я её знала всего несколько минут, но кажется Энтони был с ней хорошо знаком. Я опечалена немного, но это не такая ужасная вещь, которая могла случиться. Я пережила нечто хуже этого. И меня немного разочаровывает моя реакция.

А ещё этот Бруно, лезущий с другой стороны со своими бреднями.

Я запуталась и не знаю что делать кому верить. Может мне стоит уехать?

Но я не хочу. Мне будто хорошо здесь.