Глава 5. Меня тянет к пропасти
После разговора с председателем и всей этой истории с Глорией я не могла просто сидеть и притворяться, что ничего не произошло. Том Каулитц должен ответить за свои преступления, и я решила начать с того, что узнаю о нём всё, что смогу.
Я открыла браузер и вбила в поиск: "Том Каулитц, Нью-Йорк, 2025". Результаты загрузились быстро. Первое, что бросилось в глаза, — статья на сайте подпольных боёв, датированная мартом этого года. Заголовок гласил: "Непобедимый Каулитц: король ринга без правил". Я кликнула на ссылку.
«Том Каулитц, 21 год, — живая легенда подпольных боёв без правил в Нью-Йорке. Рост 6 футов 3 дюйма, вес 190 фунтов, мускулистое телосложение, которое он поддерживает изнурительными тренировками. Его стиль боя — смесь бокса, муай-тай и уличной драки, с акцентом на жестокие удары в голову и корпус. Каулитц не просто побеждает — он уничтожает. За последние три года он провёл 47 боёв, из которых 17 закончились нокаутом, а 30 — смертью противников. Его прозвище, "Кошмар", отражает его безжалостность: он не даёт шансов, не останавливается, пока противник не перестанет дышать. Вне ринга Каулитц — фигура загадочная. Ходят слухи, что он связан с криминальными кругами, имеет покровителей в высших эшелонах. Его образ жизни — это вечеринки в элитных ночных клубах, дорогие мотоциклы и машины (включая чёрный Lamborghini Urus) и окружение из моделей и головорезов. Несмотря на молодость, Каулитц обладает харизмой, которая заставляет людей либо боготворить его, либо бояться. Его тёмные глаза и холодная ухмылка стали его визитной карточкой.»
Я откинулась на спинку стула, чувствуя, как кровь стучит в висках. 21 год, а он уже монстр. Влиятельный, опасный, с армией фанатов и связями, которые позволяют ему избегать правосудия. Я продолжила листать статьи.
В одной из них упоминалось, что Том живёт в роскошном трёхэтажном особняке за городом, окружённом дремучим лесом, стоимостью 25 миллионов долларов. В другой — что его видели в компании известного наркобарона на закрытой вечеринке в Бруклине.
Всё это только подтверждало слова председателя: Том Каулитц — не просто боец. Он часть чего-то гораздо большего.
Я закрыла ноутбук, оглянувшись, чтобы убедиться, что никто не смотрит. Архив был почти пуст — только пара сотрудников в дальнем углу сортировала коробки. Я потянулась к сумке, вытащила папку D.231 и осторожно положила её на стол, прикрыв сверху листом бумаги. Сердце колотилось, но я должна была ещё раз взглянуть. Открыла папку, пролистала до страницы с отчётом психиатра и перечитала ту самую строчку:
"Субъект демонстрирует патологическую потребность в контроле и садистские наклонности. Неуловим. Опасен."
Я закрыла папку, чувствуя, как холод пробирает до костей. Неуловим. Опасен. Но был ли он когда-нибудь под контролем? Его уже помещали в психиатрическую клинику? Были ли другие отчёты, которые могли бы дать больше информации?
Я снова открыла ноутбук и вбила в поиск: "Том Каулитц, психиатрическая экспертиза, Нью-Йорк". Среди результатов нашёлся документ, который заставил меня замереть. Это был отчёт из Департамента судебной психиатрии штата Нью-Йорк. Я кликнула на ссылку и начала читать:
───···───
Департамент судебной психиатрии штата Нью-Йорк
Клиника строгого режима “St. George Psychiatric Facility” (Бруклин)
Закрытое отделение №7
Дата: 03.11.2024
Пациент: Том Каулитц / 20 лет
Номер дела: D.231
ОТЧЁТ СУДЕБНОГО ПСИХИАТРА
Д-р Эвандер Левин, лицензия NY #76445-P
I. Основания для помещения:
Пациент поступил по решению окружного суда Нью-Йорка в рамках временной судебно-психиатрической экспертизы. Основанием стало подозрение в совершении ряда особо тяжких преступлений, включая преднамеренные убийства с исключительной жестокостью (подпольное дело №D.231).
II. Общая характеристика субъекта:
Субъект демонстрирует выраженную антисоциальную модель поведения, отсутствие эмпатии, патологическую потребность в доминировании, склонность к садизму и контролю. Уровень агрессии непредсказуемый, с частыми вспышками ярости. Вербальный контакт ограничен, склонен к манипуляции.
III. Поведение в учреждении:
Пациент содержался в отдельном блоке закрытого режима, под круглосуточным наблюдением. За период пребывания (с 14.08.2024 по 21.09.2024) зафиксировано:
— 3 случая физического нападения на персонал, включая удушение санитарного работника при попытке перевода в душевую.
— 2 случая драки с другими пациентами, один из которых завершился переломом челюсти оппонента.
— Неоднократные инциденты сексуального характера, включая преследование и физический контакт с молодыми сотрудницами учреждения, несмотря на ограничения и систему видеонаблюдения. Жалобы от двух медсестёр были зарегистрированы, одна из них временно переведена в другое отделение.
IV. Диагноз и психическое состояние:
Пациент не признаёт вину, демонстрирует полное безразличие к страданиям жертв. Поведение свидетельствует о диссоциальном расстройстве личности (F60.2) в сочетании с садистскими наклонностями.
Признаков острых психозов не выявлено. Вменяемость — ограниченно сохранена, однако в условиях свободы представляет исключительную угрозу для окружающих.
V. Заключение:
Субъект опасен. Рекомендуется:
— исключить перевод в общие тюремные учреждения;
— ограничить контакты с персоналом противоположного пола;
— в случае повторного освобождения — установить постоянное наблюдение.
Отпущен в связи с вмешательством адвокатской защиты и отсутствием прямых улик, но при этом признан психически нестабильным и социально опасным.
Подпись: д-р Э. Левин
Печать клиники “St. George Psychiatric Facility”
Документ №037-A/D.231
Копия передана в суд и департамент юстиции.
───···───
Я откинулась на спинку стула, чувствуя, как горло сжимается. Год назад. Ему было 20. Он провёл месяц в клинике строгого режима, и даже там умудрился нападать на людей. Удушение санитара, перелом челюсти, преследование медсестёр... И его отпустили. Адвокаты и отсутствие улик. Это что, его связи снова сработали?
Я хотела копать дальше, найти больше информации — может, другие отчёты, записи допросов, что угодно. Но стоило мне снова потянуться к папке, как за моей спиной раздался голос.
— Сильвия, разберись с этой коробкой, — Белинда. Её резкий тон заставил меня вздрогнуть.
Я вскрикнула, инстинктивно захлопнув папку, но сделала это так резко, что она соскользнула со стола и упала на пол, прямо рядом с Белиндой, которая уже поставила коробку на мой стол.
— Чёрт, Сильвия, ты чего орёшь, как резаная? — выругалась Белинда, нахмурившись. Её взгляд упал на папку, и я увидела, как её глаза сузились. Она узнала обложку. Наклонилась, чтобы поднять её, но я не могла этого допустить.
Если она увидит надпись, мне точно конец.
Я бросилась вперёд, опередив её, схватила папку и крепко прижала к груди, развернув так, чтобы скрыть надпись. Мой взгляд метнулся к Белинде, я тяжело дышала, чувствуя, как сердце колотится.
Белинда выпрямилась, её глаза были полны удивления и подозрения. Она приподняла бровь, переводя взгляд с папки на меня.
— Что это за папка, Сильвия? — спросила она, шагнув ближе и прищурившись.
Я сглотнула, пытаясь придумать правдоподобную ложь. Мои глаза бегали, я то смотрела на неё, то оглядывалась, словно ища выход. Чёрт. Какая же я неуклюжая.
— Зачем ты меня пугаешь? — выпалила я, стараясь звучать возмущённо.
— Появилась за спиной, как призрак! — я кивнула на коробку. — Что это вообще за коробка?
Белинда усмехнулась, скрестив руки. Она знала меня слишком хорошо. Когда я что-то скрываю, я всегда отвечаю вопросом на вопрос, пытаясь сменить тему. Её взгляд стал острым, как лезвие.
— Не виляй, Сильвия, — сказала она, её тон был насмешливым, но в нём чувствовалась угроза. — Эта папка... она мне кое-какую напоминает. Что это за папка? Скажи.
Я сжала папку сильнее, чувствуя, как потеют ладони.
— Это другая папка, — сказала я, стараясь звучать уверенно. — Дело Кросби. Старое убийство в Бронксе, 2019 год. Мне нужно было проверить некоторые детали для отчёта.
Белинда прищурилась, её губы сжались в тонкую линию. Она явно не верила.
— Кросби, говоришь? — переспросила она, её голос сочился сарказмом. — А мне кажется, это та самая папка, что пропала. D.231.
Я открыла рот, чтобы возразить, но она внезапно сменила тему, будто проверяя меня.
— Кстати, ты закончила с отчётом по вчерашним коробкам? — спросила она, её тон стал лёгким, почти дружелюбным.
Я расслабилась, думая, что она поверила.
— Почти, — начала я. — Осталось только...
Но не успела я договорить, как Белинда рывком выхватила папку из моих рук. Я вскочила со стула, бросившись к ней, но она отступила назад, держа папку вне досягаемости.
— Дай сюда! — крикнула я, пытаясь схватить папку, но Белинда оттолкнула мою руку, её лицо было суровым.
— Стой на месте, Сильвия, — сказала она, её голос был холодным. Я снова шагнула к ней, но она повысила тон.
— Я сказала, отойди!
Я замерла, чувствуя, как дрожь пробегает по телу. Дыхание стало рваным. Нет, нет, нет... Почему она пришла не вовремя. Я отступила на пару шагов, сжимая пальцы в кулаки.
Белинда вытащила очки из волос, надела их и повернула папку. Её взгляд пробежал по обложке, и я увидела, как её брови взлетели вверх. Она прочла: "D.231 — Подпольные бои. Том Каулитц."
Её глаза расширились, она посмотрела на меня, и в её взгляде смешались злость и шок.
— Это она, — прошипела она.
— Пропавшая папка.
Она оглянулась, проверяя, есть ли кто-то рядом. В архиве было несколько сотрудников, но они были слишком далеко, чтобы слышать. Белинда шагнула ко мне, схватила меня за запястье и потащила в сторону подсобки — маленькой комнаты, где хранились старые коробки и оборудование. Она толкнула меня внутрь, и я упёрлась спиной в стену, чуть не упав. Удержалась, вцепившись руками в холодный бетон, и посмотрела на неё. Её лицо было искажено злостью, глаза горели.
— Ты с ума сошла, Сильвия? — начала она, её голос был низким, но полным ярости. — Зачем ты украла эту папку? И ещё соврала нам, что ничего не видела!
Я оттолкнулась от стены, шагнув к ней, чувствуя, как во мне закипает злость.
— Я должна расследовать это дело, Белинда, — сказала я, мой голос дрожал, но я не отступала. — Я говорила с председателем. Он рассказал мне про Глорию. Про то, что Каулитц с ней сделал. Я не могу просто сидеть и смотреть, как этот ублюдок разгуливает на свободе!
Белинда нахмурилась, её взгляд стал ещё жёстче.
— И что? Ты думаешь, ты одна такая умная? — она повысила голос.
— Председатель рассказал тебе, чтобы ты поняла, насколько это опасно! А ты вместо этого таскаешь папку, как идиотка!
Я сжала кулаки, чувствуя, как слёзы подступают, но я не могла остановиться.
— Я должна отомстить за Глорию! — крикнула я, мой голос сорвался. — За то, что он с ней сделал! Я не дам ему добраться до Нэнси, его младшей дочери! Это про справедливость, Белинда! А вы все просто прикрываете его, позволяете ему убивать! Почему вы не делаете свою работу? Почему не сажаете таких, как он?
Белинда шагнула ко мне, её глаза сверкнули, и прежде чем я успела среагировать, она влепила мне пощёчину. Моя голова повернулась, щека запылала, как будто её обожгли. Я медленно повернулась к ней, мои глаза пылали злостью, но слёзы уже жгли уголки глаз. Я сдерживала их, стиснув зубы.
Белинда понизила голос, но он был полон горечи.
— Ты не знаешь Тома Каулитца, Сильвия, — сказала она. — Это ещё не всё, что он сделал. Ты даже представить себе не можешь, на что он способен. Он убьёт тебя, если ты полезешь в его дело. — она повысила тон, указав пальцем в сторону. — Ты этого хочешь? Чтобы он поступил с тобой, как с Глорией? Или хуже?
Она подошла ближе, схватила меня за плечи и слегка встряхнула.
— Ты этого хочешь?! — повторила она, её голос был почти криком.
Я молчала, сжимая кулаки так сильно, что ногти впились в ладони. Белинда отпустила меня, отступив назад. Её лицо стало холодным, разочарованным.
— Ты меня очень расстроила, Сильвия, — сказала она тихо. — Я тебе доверяла. А теперь... — она покачала головой, повернулась к двери, открыла её и хлопнула, уходя.
Я осталась одна. Мои ноги подкосились, я отступила к стене и медленно сползла вниз, обхватив колени. Слёзы хлынули, и я не могла их остановить. Щека всё ещё горела от пощёчины.
Я должна была расследовать это дело. У меня была папка, а теперь её нет. Из-за Белинды. Чёрт бы тебя побрал, Белинда. Ты отняла у меня шанс наказать Каулитца за всё, что он сделал. А что теперь? Электронной версии тоже нет. Я заплакала сильнее, чувствуя, как отчаяние сжимает грудь.
Спустя десять минут я заставила себя встать. Вытерла слёзы рукавом, глубоко вдохнула и вышла из подсобки.
Направилась к своему рабочему месту, села и уставилась на коробку, которую принесла Белинда. Работа. Надо работать. Я начала разбирать документы и сортировать их.
Я задержалась в офисе дольше обычного. Из-за поисков информации, и спора с Белиндой моя работа осталась недоделанной. Часы показывали восемь вечера, когда ко мне подошла Элизабет. Её глаза смотрели с беспокойством.
— Сильвия, ты чего всё ещё здесь? — спросила она, скрестив руки. — Уже восемь, все давно ушли домой. А ты сидишь, как будто ночевать собралась.
Я слабо улыбнулась, откидываясь на спинку стула.
— Да просто... завал, — соврала я. — Хочу закончить.
Элизабет покачала головой.
— Закончишь завтра, — сказала она твёрдо. — Иначе всю ночь тут просидишь. Пошли, я провожу тебя.
Я хотела возразить, но её взгляд был таким упрямым, что я сдалась. Начала собирать вещи, закинула ноутбук в сумку. Элизабет ждала, прислонившись к столу, и, когда я была готова, мы вышли из офиса.
— Может, пешком до твоего дома? — предложила она, улыбнувшись. — Мне скучно, да и поболтать хочется.
— Ладно, — согласилась я, чувствуя, как усталость немного отступает. Мы пошли по вечерним улицам, воздух был прохладным, а город уже готовился к Хэллоуину. Дома украшали тыквами и паутиной, витрины магазинов пестрели костюмами и масками, а на углу пара подростков вешала гирлянды в виде черепов.
Мы болтали о жизни, о работе. Элизабет рассказывала, как устала от бесконечных отчётов, а я подшучивала над её одержимостью порядком. Но потом я не выдержала.
— Слушай, Элизабет, — сказала я, глядя на неё. — Почему ты вообще не отдыхаешь? Ты как робот пашешь на работе.
Она открыла рот, чтобы ответить, но вдруг остановилась, её взгляд устремился вперёд. Я проследила за ним и увидела, как улица оживает в преддверии Хэллоуина: дети бегали с корзинами для конфет, взрослые устанавливали на крыльцах чучела ведьм. Элизабет хитро усмехнулась, глядя на меня.
— Что? — я ухмыльнулась, чувствуя подвох. — Чего ты так смотришь?
Она кивнула вперёд, на украшенные дома.
— Я отдохну, если ты пойдёшь со мной на Хэллоуинский фестиваль, — сказала она, её глаза блестели. — Он уже скоро!
Я закатила глаза.
— Ну уж нет, — ответила я. — Я не люблю всё это. И, если честно, побаиваюсь типов в криповых масках.
— Ой, Сильвия, ты как маленькая пугливая девочка! — поддразнила она. — Если увидишь какого-нибудь громилу в страшной маске, прям упадёшь в обморок!
Я засмеялась, толкнув её в плечо.
— Да ну тебя, — сказала я, всё ещё хихикая. — Я не настолько их боюсь. Ты драматизируешь.
— Всё равно пойдёшь со мной, — заявила она, подмигнув. Я только усмехнулась, качая головой.
───···───
Мы шли ещё полчаса, болтая о всяком. Когда добрались до моего подъезда, уже было около девяти вечера. Элизабет остановилась, повернувшись ко мне.
— Ну, вот и пришли, — сказала она, улыбаясь. — Отдыхай, Сильвия. И подумай про фестиваль, ладно?
— Посмотрим, — ответила я, закатив глаза, но улыбнулась. Мы обнялись, и она ушла, помахав на прощание. Я смотрела, как её фигура исчезает в вечерней толпе, и вошла в подъезд.
Лифт медленно поднимался. Я вошла в квартиру, закрыла дверь на замок, скинула ботинки в прихожей и стянула с себя жакет, повесив его на крючок. Хотела направиться в спальню, но, проходя мимо кухни, краем глаза заметила что-то на столе.
Я замерла, повернувшись. В полумраке было трудно разглядеть, но что-то лежало там, где ничего быть не должно. Я прищурилась, но света от квартир на небоскрёбах, лившегося через окно, не хватало. Сердце заколотилось. Медленно, шаг за шагом, я подошла ближе.
Чем ближе я была, тем чётче видела. Это была папка. Я остановилась у стола, и моё дыхание затаилось. Это была не просто папка. Это была та самая папка. D.231.
Дело Тома Каулитца. Та, что Белинда отобрала у меня сегодня. Она лежала на моём кухонном столе. Что за херня? Как она здесь оказалась?
Но это было не всё. Под папкой виднелась записка. Я осторожно отодвинула папку, чувствуя, как пальцы дрожат. Записка была написана от руки, аккуратным, но зловещим почерком. Я начала читать:
«Папка насквозь пропиталась твоими сладкими духами, девочка моя. Будто сама твоя кожа там осталась — этот запах въелся мне в мозг и жжёт внутри, как тёмная страсть.
Я с ума схожу без него, хочу снова почувствовать его — когда прижмусь к твоему телу, впитаю тебя целиком и оставлю свой горячий след на каждом сантиметре твоей кожи.»
Я отшатнулась, выронив записку. Она плавно опустилась на пол, а я прижала руку ко рту, сдерживая крик. Этот псих был у меня дома. Он трогал мои вещи. Он знает, где я живу. Мой взгляд метнулся к двери — замок был цел. Но как он вошёл? И кто он? Каулитц? Опер?
Я схватила телефон, пальцы дрожали, пока я набирала 911. Но, не успев нажать на вызов, я замерла. А если это ловушка? Если он следит за мной? Я медленно опустила телефон, чувствуя, как страх сжимает горло.