чистый лист.
тгк: кровь на наших руках
"Nothing Breaks Like a Heart" Damiano David
Чан Мин стояла на берегу реки в городе Инчхон, где утренняя роса еще сияла, как драгоценные камни под первыми лучами солнца. Полгода назад она покинула мир, который сковывал ее оковами. Теперь, обретя свободу, она чувствовала себя словно свежий цветок, распускающийся под ярким небом.
Город, неторопливо пробуждающийся к жизни, напоминал ей о том, как важно быть самой собой. Автомобили проносились мимо, и их звуки сливались с легким морским бризом. Чан Мин наслаждалась каждой минутой своего нового существования. Она больше не была тенью своего мужа, который подавлял ее мечты и подавлял дух. Теперь мечты сами запрашивали о себе, и она готова была их реализовать.
Ее жизнь изменилась на глазах. В каждом ее шаге чувствовалась уверенность, которую она долго искала. Она завоевала свою личную популярность, вернула обратно свою фамилию, и это приобретало новые оттенки в ее жизни. Теперь она снова Квон Чан Мин.
Модели и актеры, с которыми она работала, восхищались ее нескончаемым стремлением к самовыражению. Чан Мин зажигала на подиуме, словно звезда, которую все давно ждали, но которая наконец-то нашла свой путь.
На фотосессиях она превращалась в различные образы – иногда грациозная нимфа, а иногда дерзкая авантюристка с непокорным взглядом, который говорил о ее стойкости и независимости. Каждое новое платье подчеркивало ее красоту, а каждая роль на экране открывала в ней неизведанные грани. Она становилась не просто участницей событий, а созидательницей искусства, вызывая восторженные отзывы поклонников и критиков.
В Инчхоне она находила вдохновение в каждом уголке города. Уютные кафе, где собирались творческие личности, художественные выставки, где ее работы находили отклик, и набережные, по которым она гуляла в тишине и одиночестве, наслаждаясь свежим воздухом и завораживающим видом. Чан Мин чувствовала, как каждое мгновение впитывается в ее душу, как отголосок жизни, полной надежд и возрождения.
Ее новые отношения с окружающим миром становились крепче день ото дня. На различных мероприятиях, будь то светские рауты или творческие встречи, она уверенно шагала по красной дорожке, осознавая, что вскоре станет лидером не только в индустрии развлечений, но и в сердцах зрителей.
Чан Мин понимала, что эта свобода - не просто случайность, а результат смелости, уверенности и упорного труда. И хотя прошлое иногда напоминало о себе, она усмехалась, чувствуя, что теперь у нее есть собственный голос, который настойчиво заявляет о ее существовании. Инчхон стал ее новым домом, местом, где она нашла себя, и она была готова идти вперед, в будущее, полное света и возможностей.
Чан Мин жила в уютной, наполненной светом квартире на верхнем этаже старинного здания, где каждая деталь хранила в себе историю. Высокие потолки, обрамлённые лепниной, создавали ощущение пространства и свободы.
Она делила это пространство со своим лучшим другом, Суном, который был достаточно востребованной моделью в узких кругах. Его хрупкая, грациозная фигура и словно ювелирно обработанные черты лица привлекали внимание всех, кто хотя бы раз проходил мимо. Сун всегда был на высоте: с безупречным стилем, он мог легко трансформироваться, впитывая в себя образы, словно актер на сцене.
Многие фанаты мечтали о романтической истории между Чан Мин и Суном, выстраивая в своих умах целые сюжетные линии. Папарацци следили за каждым их шагом, ловя моменты дружбы, которые иногда принимали комичный оборот — Сун в очередной раз демонстрировал свои необычные танцевальные движения, а Чан Мин смеялась до слез, не в силах скрыть своим весёлым смехом неподдельную радость.
Но, к счастью, их дружба была основана на чем-то гораздо более крепком — на доверии, понимании и искренности. Чан Мин знала, что Сун был гомосексуален, и это лишь укрепило их союз. Они оба радостно смеялись над слухами, которые вились вокруг них. Они придумывали забавные истории о том, как бы могли оправдать «роман» с их точки зрения, исправляя фанатов, которые не могли увидеть очевидное.
— Может быть, мы просто хитрые актеры в этой комедии жизни? — подмигивал ей Сун, и они оба заливасились смехом, обнимая друг друга.
Каждый вечер они устраивали чайные церемонии, обмениваясь мечтами и планами на будущее, и, глядя на городские огни за окном, понимали, что их дружба — это настоящее сокровище.
Сун знал все о Чан Мин, почему она вдруг переехала в Инчхон и почему так была истощена. Она же в свою очередь знала всю историю Суна.
Чан Мин и Сун были не только соседями, но и настоящими партнёрами по жизни, вдвоём смеясь над окружающим миром, оставаясь верными своему сердцу и друг другу, и создавая свой собственный, уникальный мир, полный понимания.
***
За эти полгода изменилось многое и вспоминая, какой зависимой от Субона была Чан Мин, сложно представить ситуацию, в которой она бы действительно смогла от него уйти. Поэтому стоит по порядку. Вернемся на полгода назад.
Чан Мин сидела на диване, погруженная в темные глубины собственного сознания. Вокруг царила тишина, как будто мир за окном решился замереть в ожидании ее следующего движения. На диване, который когда-то был местом совместных радостей, теперь оседали ее тайные страдания. Лучи вечернего света пробивались сквозь занавески, словно пытались выжечь затянутую пеленой серых мыслей атмосферу, но бесполезно: в ней кошмары и абстрактные страхи не давали отдыху.
Она знала, что у нее есть муж, Субон, известный рэпер, чья карьера после скандала снова начала налаживаться. И пусть сам Субон все еще трясся от каждой не полученной дозы и часто, как минимум раз в неделю грешил принятием вещества внутривенно - он действительно перестал физически трогаться Чан Мин.
Но с тех пор, как над девушкой нависла тень зависимости, Чан Мин чувствовала, что теряет мужа. Запахи наркотиков обволакивали ее, погружая в опьяняющий момент забытья. Только это состояние позволяло ей не думать о боли разрыва с Нам Гю, ведь после его сообщения, она не отправила ему ответ, а нажала злополучную кнопку «заблокировать контакт»
В тот вечер, когда все казалось, что начинает налаживаться, и сам Субон, возвращаясь из студии, улыбался, полон творческих идей и гармонии, мир внезапно обрушился. Он распахнул дверь, и внутри него возникло предчувствие чего-то неладного. С развевающимися локонами, словно струится вода, Чан Мин лежала на диване, ее тонкое тело скрючивалось и дергалось в припадках, как будто в ритме музыки, которую никто, кроме нее, не слышал.
Субон замер на пороге, его сердце забилось с противоестественным ритмом, будто бы ощущал, как все радости жизни исчезают в одно мгновение. Он бросился к ней, пытаясь достать из ее рук свертки, но ее глаза уже потеряли смысл, подспудная тьма завладела ей полностью. Тысячи мыслей пронеслись в его голове: как он мог не заметить, как она погружается в бездну, и как легко они оба могли в этом утонуть. Время, казалось, замедлилось — каждый миг растянулся до безумия.
Субон стал метаться, Он закричал, но голос его звучал глухо, как будто погрузился в эту пропасть бездны вместе с ней. Субон видел только искаженное лицо своей жены, лишенное той красоты, за которую когда-то безумно любил.
Из каждой щели в стенах его сознания вырывались крики и мольбы, но на этот раз они были не о помощи, а о прощении. Прежде чем вызвать скорую помощь, он прижал ее к себе, надеясь, что тепло сможет вновь растопить лед отчаяния, но все происходящее ощущалось так, будто он держал в руках пустоту — безвозвратно потерянную, как звезды на рассеянном небосводе.
У Чан Мин случился передоз.
Больничная палата, заполненная запахом антисептиков и легкого отчаяния, стала временным домом Чан Мин на два долгих дня. Она лежала на узком койке, окруженная металлическими приборами и мерцающими экранами, которые следили за её слабым сердцебиением. Страх перед тем, что её тайна может стать известна, заставлял её сердце биться быстрее. Она провела эти сутки, борясь с тёмными волнами обострения, которые подстерегали её на каждом углу сознания. Уколы и капельницы поступали в её тело, словно спасительные нити, вырывающие её из пучины бездны.
Только наличия денег и связей позволила избежать огласки — эта небольшая, но мощная группа людей, готовая заплатить сполна, чтобы сохранить её имя вне скандалов, оказалась её последней надеждой. Когда врачи, наконец, объявили её стабильной и выписали, Чан Мин вышла из больницы, как призрак, покидающий свои оковы. Солнце обрушилось на её лицо, словно запросило ответ за её исчезновение. Оно было жгучим и требовательным, но для неё это был лишь предвестник новых испытаний.
Вернувшись домой, она чувствовала, как всё изменилось. Её жилище, теперь казалось пропитанным мраком недосказанности. В зале стоял её муж — не тот образ, который она помнила, а лишь угасшая тень, разбито находящаяся в плену своих демонов. Его глаза светились на мгновение, когда она вошла, но тут же затянулись облаками одиночества и отчаяния.
Они оба понимали, что жизнь, которая начиналась как бесконечный праздник, обернулась непрерывной борьбой с зависимостями.
И так, стоя лицом к лицу, они должны были разрывать завесу молчания. Время пришло разбираться с глубокими ранами, которые остались от привычек, отражающих в лицах, когда-то наполненных любовью, но теперь полных страха и разочарования.
— Чан Мин! — закричал он, не сдерживая эмоций. — Какого черта с тобой произошло? Почему ты не сказала мне?
Она подняла глаза на него, сдерживая слезы. — Я... я пыталась справиться. Это было всего один раз. Я думала, что смогу...
— Один раз? — прервал ее муж, обращая на нее полный гневный взгляд. — Ты была в больнице, Чан Мин! Тебя откачивали! Как долго ты это делаешь, Чан Мин?
— Я знаю, что наделала, — тихо произнесла она, сжимая руки в кулаки. — Но я не хотела тебя беспокоить. Я думала, что справлюсь сама...
— Справишься сама? Ты думаешь, это возможно, когда вокруг тебя только наркотики и болезни? Ты уже не в детском саду! — его голос стал еще громче, он нервно бегал по комнате, словно не зная, куда деваться от собственных эмоций. — Ты думаешь, что твои фанаты об этом не узнают, если я тебе не помогу?
— Я заплатила, чтобы это осталось между нами, — произнесла она, почувствовав, как ее заливает холодный пот. — Я бы сделала все, чтобы не упустить работу. Тебя... нас.
— Ты думаешь о нас? — его голос стал тише, но в нем слышалась боль. — Мы оба уже постоянно в этой... адской пропасти! Ты просто не видишь, как сама себя разрушаешь!
Чан Мин встала, ее глаза наполнились слезами.
— Я знаю! Я знаю, что не могу продолжать так жить! Я хочу избавиться от этого, мне страшно... я не знаю, с чего начать.
— Ты не одна, — сказал он, внезапно смягчившись. — Я тоже завишу, но мы можем попытаться вместе. Но ты должна быть честна со мной, иначе мы оба утонем. Ты обещаешь?
Она кивнула, ее сердце наполнилось надеждой.
— Два месяца, Субон. Первый раз в ту ночь, когда мы рассматривали наш альбом.
После этого диалога между парой прошло около недели. Чан Мин сидела на полу ванной комнаты, прижав колени к груди. Тяжелые металлические звуки капающей воды из крана отзывались в её сознании как отголоски жизни, которая ускользала от неё, не оставляя следов. Её тело дрожало в конвульсиях, словно вечная зима окутала её изнутри. Она отказывалась от наркотиков, и каждый миг без них становился испытанием. Сердце колотилось, как будто пыталось вырваться из груди.
В этот вечер она не могла представить, что вскоре её мир снова развалится. Не дождавшись мужа, Чан Мин кусала губы до крови, рассматривая отражение собственного страха и отчаяния в зеркале. Внезапно телефон зазвонил — звук был таким же острым, как леденящий холод вокруг неё. Она не хотела отвечать, но инстинктивно подняла слух к экрану, где она увидела тревожные сообщения из новостных каналов о его безвольной измене и том, что её муж был замечен в отеле с другой девушкой.
Эта горькая правда разорвала её изнутри, как острое лезвие. Он поклялся быть верным после всего, что произошло, а теперь на стенах её надежды ставили крест. Боль охватила её, будто мрачное облако сгустилось над головой. Слёзы катились по её щекам, смешиваясь с беспокойством и беспомощностью. Её мир снова рассыпался в прах. Теперь в ее мире нет никого. Муж, чью задницу она вечно прикрывала, сейчас рвал ее плоть на куски. Любимый Нам Гю, которому она отдала своё сердце, два месяца назад испарился из жизни. И громкие крики о помощи выходили из её уст, затапливая порядок её разума.
«Пустяк» PLC
Чан Мин чувствовала себя потерянной. Она ощутила пустоту — полное отсутствие опоры, которую она так долго ждала, веря в светлое завтра. Теперь, перед лицом неизбежного, Чан Мин пошла ещё на один шаг — бросить Субона, с которым она когда-то искала утешение и забвение. Она поняла, что эта зависимость лишь удушала её ещё сильнее, заставляя быть рабыней собственных страхов.
Эти тёмные мысли завладели её умом, и Чан Мин вновь ощутила, как её сердце стынет от одиночества. Субон больше не был её спасителем; он в очередной, миллионный раз, стал олицетворением её падения. Она закрыла глаза и вообразила себе, как отбрасывает эту ядовитую связь, которую сама создала, словно тяжёлую цепь. Хотя в её жизни наступили долгие и тёмные времена, теперь у неё была одна единственная надежда — вырваться из этого ада и найти себя.
Чан Мин стояла посреди своей темной комнаты, лишь длинная футболка, натянутая на её худые плечи, обрамляла её фигуру. В голове её крутились мысли, как воробьи в клетке, и единственным выходом ей казалось это безумное действие — собрать всё, что ей дорого, в один чемодан.
Как уместить два года жизни в одну неширокую коробку? Сложить воспоминания, мечты и надежды? Она обернулась к своей комнате, где все было знакомо, но отталкивающе. На полках стояли книги с пожелтевшими страницами, которые так и не успели прочитать. Подаренные браслеты с гравировкой, предавшей теперь, казалось, их смысл. Вся эта мишура когда-то казалась частью её счастливого «я», а теперь лишь тянула её вниз, в пучину, из которой она хотела вырваться.
Чан Мин бросилась к комоду, открывая ящики с бешенством, которое пробивалось сквозь её страх. Она хватала вещи, не задумываясь — любимый свитер, по которому ещё до сих пор сохранялся нежный аромат её духов; старую фотографию с лучшей подругой, запечатлевшую их в смехе под солнцем. Каждая вещь стала кусочком её души, и каждая минута, проведенная за сбором, заставляла сердце колотиться всё отчаяннее.
В окна долетали звуки ночного города. Свободы, которой она так боялась, но сейчас страстно желала. Чан Мин понимала, что сбежать от мужа и от жизни, в которую она себя загнала, — это единственное, что ей осталось. Довести до ума своё новое будущее — это лишь вопрос времени.
Каждая неподдержанная секунда ощущалась как открытая рана, но в её глазах начала загораться искорка решимости. Словно невидимый проводник вел её к двери, словно кто-то возвышенный шептал, что в этом мире есть место для неё. Когда чемодан был почти полон, она подхватила его за ручку и сделала глубокий вдох. В этот момент она почувствовала себя на краю новой жизни, полной неизведанных горизонтов и возможностей.
Чан Мин подняла голову и с вызовом взглянула в зеркало. Поплывшая тушь, припухшие веки и губы, запутанные черные волосы. На не словно смотрел мертвец..вот до чего она себя довела.
Через час, когда муж все еще не вернулся, Чан Мин с трепетом смотрела на белоснежную салфетку, которую держала в руках. Её сердце стучало в унисон с волнующими мыслями, но она понимала, что этот момент - решающий. Ручка удобно скользила по поверхности, как будто сама знала, что именно следует написать. Она взяла глубокий вдох и начала:
«Мой дорогой...
Мы прошли через много всего вместе. Я хочу поблагодарить тебя за все моменты, которые наполнили мою жизнь. Вспоминаю, как в начале нашей истории ты дарил мне цветы без повода, как искренне смеялись над общими шутками. Но, к сожалению, тень лжи и предательства затмила те светлые дни.
Я устала. Устала от постоянных оправданий, которые, как туман, накрывали мои чувства. Устала от ожидания чуда, которое так и не пришло. Каждая новая измена, каждое вранье оставляли в моем сердце рану, слишком глубокую, чтобы ее залечить. Я пыталась бороться, надеялась, что однажды ты изменишься, но теперь понимаю, что уже не могу ждать. Я и сама погрязла в этом.
Я верю, что в следующей жизни мы сможем быть вместе. Мы встретимся под звездным небом, где наши души будут свободны, где нам не придется скрываться друг от друга. Я надеюсь, что там нас не коснется ни боль, ни страх. Но сейчас, в этой жизни, нам нужно расстаться.
Пожалуйста, не ищи меня. Я оставлю тебе эти воспоминания, и пусть они будут в прошлом.
С любовью, но с расставанием,
Чан Мин.»
Она опустила ручку и, держась за дно сердца, взглянула на обручальное кольцо — оно сверкало, словно напоминание о том, что когда-то было между ними. Слёзы, как капли дождя, бесконтрольно текли по её щекам, но её разум был настойчив: ей нужно было двигаться дальше.
С последним прикосновением к кольцу она положила его рядом с письмом, словно закрывая книгу их общей истории. Кисть снова обняла ручку, и внезапно её мир становился легче, даже несмотря на горечь. Она шепнула прощание, и звуки, как прошептанные ветром, рассеялись в тишине.
Надев свои самые удобные вещи, она поняла, что усталость, которую она ощущала, не была просто физической — это была усталость от борьбы с собственным счастьем. Чан Мин взяла чемодан, последние мгновения покидая знакомые стены, которые когда-то были её домом, а теперь лишь тюрьмой.
Она вышла из квартиры, оставляя ключи под ковриком, как символ того, что больше эта жизнь не её. За её спиной поднималось утро, совсем ранее, но она шла навстречу неизвестности, полная надежд на новое начало, с новым рассветом в сердце и чистым листом в душе.
***
"Зачем я?" - моя Мишель
В то утро она уехала первым же поездом до Пусана, прожила там неделю в гостинице, видя как новости о ее исчезновении наполняют социальные сети. Почти сразу она сменила номер телефона, дав его лишь Ми На, которая поверить не могла во все происходящее, но обещала молчать, в крайнем случае навещая подругу.
Сейчас Чан Мин сидела на диване, у окна, которое выходило на шумную улицу нового города. За стеклом мерцали огни вечернего мегаполиса, отражаясь в бокале с искристым шампанским. Она могла слышать, как гул уличного движения смешивался с доносящейся издалека музыкой. Тем не менее, в этот момент она была далеко от всего этого — ее мысли блуждали в далеком прошлом.
Она вспомнила, как когда-то думала, что лучше жизни чем с Субоном у нее не будет. Но теперь эти вспоминания были словно уколы, болезненные и мучительные. Брак с мужчиной-тираном стал настоящей тюрьмой, где каждый день был заполнен страхом и подавлением. Чан Мин словно вилась в капкане своих собственных чувств. Она сделала решительный шаг, сбежав в незнакомый город с его яркими огнями и безмятежными лицами, но сердце ее всё еще тянулось к тем моментам.
В этот момент она ощутила теплое прикосновение — это был Сун, её лучший друг. Он подошёл незаметно, как всегда, и обнял её сзади, его объятия приносили спокойствие среди бурного моря её чувств. Его губы нежно коснулись её макушки, и она почувствовала, как её охватывает уют и защищенность. Сун всегда знал, когда необходимо прийти на помощь, когда она нуждалась в поддержке.
— О чем ты думаешь? — его голос был мягким, словно покой вечернего города.
Чан Мин вздохнула и, слегка повернув голову, посмотрела ему в глаза. В его взгляде она увидела заботу и понимание, и вдруг ей стало легче. Она открыла ему сердце, свободно и безоглядно, снова. Словно потоки воды, срывающиеся с обрыва, выливались на свет её переживания: о муже, о боли, о страхе, оставшемся в тени. О мучительных переживаниях, связанных с любовником, с которым она не успела попрощаться, оставив в сердце незаживающую рану.
— Я не могу его забыть, — прошептала она, и слеза скатилась по щеке. — Я сбежала от одного тирана, но не могу избавиться от другого - чувства, которые меня разрывают. Мне до сих пор тяжело из-за наркотиков, я боюсь сорваться.
Сун крепко сжал её плечо, словно хотел сказать, что он здесь, и что она не одна. Ему было известно о её любви, о том, как она увлеклась этим загадочным мужчиной с огненной душой. Они провели вместе несколько волшебных дней, полных страсти и нежности, но, в конце концов, ей пришлось уйти в поисках свободы. Мысли о его жизни, возможно, без неё, о том, как ему сейчас, терзали её разум.
— Я не знаю, как он сейчас, — продолжала она, — но порой мне кажется, что я оставила часть себя с ним... — ещё одна слеза сбежала, и она смахнула её с щёк. — Я хочу знать, как он, что чувствует. Но мне так страшно...
Внутри неё шипели смешанные чувства, но в объятиях Суна всё казалось чуть менее мучительным, чуть более приемлемым. Они сидели в тишине, вдвоем, и с каждым глотком шампанского Чан Мин чувствовала, что всё, что было, уже не изменит её будущего, что впереди — новый путь, несмотря на всю боль и запреты прошлого.
***
Полгода назад. Субон вернулся в совершенно пустую квартиру.
Субон вернулся домой, беспомощный и разбитый, как лишенный воздуха корабль, выброшенный на берег после шторма. Горькое похмелье терзало его тело, а сознание, зажатое в тиски стыда и сожаления, шептало об изменах, которые разъедали его душу. Он открыл дверь, ожидая встретить теплый свет и привычный уют, но вместо этого его ослепило холодное молчание.
На столе лежало лишь прощальное письмо — белый лист, разбросанный скомканными мыслями, и обручальное кольцо, брошенное таким жестом, будто оно стало чуждым. Серебро кольца мерцало в тусклом свете, отражая его запустение. Субон остановился, как застывшая статуя, не желая верить в то, что происходит. Вокруг все начинало превращаться в пустоту.
С тревогой он бросился к шкафам, дергая за ручки с безумной спешкой, словно искал в них не только её вещи, но и последние кусочки своей надежды. Внутри шкафов царила запущенность: старые рубашки, пару несчастных книг и, казалось, лишь отголоски ее присутствия. Где её любимые платья, где её аромат? С каждой пустой полкой Субон ощущал, как его сердцебиение обрывается, а внутри растет невыносимая паника.
— Нет, не может быть! Это неправда! — его собственный голос звучал в пустынной комнате, гремел, как набат. С осознанием того, что он потерял не только свою женщину, но и самого себя, в нем разгоралось пылающее чувство вины. Образ ее улыбки улетучивался в никуда, как дым, оставив лишь горький осадок на сердце.
Он вдруг представил, как она тихо паковала свои вещи, смахивая слезы, как покидала их общий дом, оставляя бесконечный холод в его душе. Он остался один, окруженный лишь эхом своих поступков и стонов невыносимого одиночества.
Субон сразу же бросился ей звонить, но в ответ были лишь гудки, а после тихое.. «номер не доступен» и так из раза в раз.
Как на зло, или специально, как он уже позже подумал, не отвечала и Ми на.
На следующий вечер Танос сидел в своей темной квартире, где тени от неоновых огней улицы плясали по стенам, как бы пытаясь ему что-то сказать. Он смотрел на экран своего телефона, весь в слезах, его сердце разрывалось от боли. Мысли о том, как его жизнь разрушилась за одни сутки, терзали его изнутри.
"Мы расстались",
- написал он, ощупью набирая слова. Каждое из них было пропитано бесконечным сожалению.
"Я сделал много глупостей, за которые поплатился, она не виновата".
Прочитав эти слова, он с ужасом ожидал реакции - и она не заставила себя ждать. Тысячи комментариев начали сыпаться, каждый из них как нож, вонзавшийся в его душу.
Злость накрыла его, как волна, смывающая всё на своём пути.
— Как они смеют судить меня? - гремел в его голове протест. Он знал, что зрители не видели настоящего Таноса, видели лишь образ, созданный им же самим. Вокруг его любимой был мир, полный ожиданий, но он сам остался в тёмном пространстве отчаяния.
В своём гневе он сделал шаг к своему самоуничтожению. Трепеща от безысходности, он открыл ящик стола и достал шприц. Ноги дрожали, но ему было всё равно. Наркотик, как зная его душевную боль, манил своим обещанием забвения. В вену вкололось с легкостью, и экран телефона начинает плыть перед глазами.
Он закрыл глаза, и мир вокруг начал распадаться. Слезы стекали по щекам, смешиваясь с дымкой, окутывающей его сознание. В этот миг он чувствовал себя одновременно потерянным и безмирным, как будто весь его внутренний мир взорвался, оставив лишь пустоту.
На фоне этого хаоса одна мысль продолжала возвращаться к нему:
"Я ее потерял навсегда".
Каждый вдох, каждый шепот приносил с собой новые волны скорби, и в этом утоплении Танос понимал, что, возможно, в погоне за забвением потеряет себя.
Настало утро, и свет пробивался сквозь занавески, словно пытаясь разбудить мир от шокирующей новости.Нам Гю лежал в своей кровати, но мысли не давали ему покоя. Хрустальные звуки разбиваемого счастья доносились до него из новостей — Танос и Чан Мин расстались. Сердце Гю сжалось, не верилось, что это может быть правдой. Он встал, оделся, но внутри него бушевал ураган эмоций, и он не знал, как дальше быть.
Не сомневаясь, он схватил телефон и написал подруге Чан Мин, Ми На:
Вы | 12:30
— Выпьем кофе? Хочу поговорить.
Ответ пришёл быстро, с некоторой настороженностью:
Ми На (Чан Мин) | 12:36
— Хорошо. Мне кажется я знаю о чем ты хочешь поговорить.
Чувства Гю колебались между надеждой и страхом.
Вечер окутал город мягким светом, и за окном кофейни уже плавали длинные тени. Нам Гю вошел внутрь, и запах свежесваренного кофе обнял его, словно старая знакомая. За столиком у окна сидела Ми На, её лицо отражало тревогу, а глаза искали поддержки.
Они обменялись приветствиями, но неопределенность висела в воздухе, как густой туман. Гю заказал два больших капучино и, усевшись за стол, взглянул на её обеспокоенное выражение.
— Ты слышала эту новость? — начал он, его голос едва слышно дрожал. — Чан Мин.
Подруга кивнула, её губы сжались.
— Да.
Нам Гю почувствовал, как холодная рука ревности сжала его сердце. Кофе появился на столе, и аромат, который должен был успокоить, лишь разжег внутренние переживания.
— Я не знаю, что делать, — произнес он, глядя в чашку, словно она могла дать ответ. — Я люблю её всё-таки, зря я с ней был так резок. — и Нам Гю по порядку рассказал, все, что было.
Внезапно он осознал, что эта встреча — не просто разговор о расставании этих двоих. Это была возможность понять: может ли у них быть будущее, когда прошлое столь же тяжело и запутано. Подруга смотрела на него с ноющей заботой.
— Чан Мин сильная, — произнесла она, и в её голосе звучала уверенность, о которой он не знал. — Но ей сейчас трудно. И сказать честно, она сейчас далеко от города, скорее всего навсегда. Мне не нужно было этого говорить, но ты не выглядишь плохим, Нам Гю.
Гю поднял глаза, полные решимости. Да, он не знал о том, что Чан Мин сбежала. Ему было ценно услышать эту информацию от Ми На.
— Не пытайся ей звонить, она сменила номер и все, что было с ней связано. Она наконец-то решила начать новую жизнь в дали от Субона.
И в голове Нам Гю промелькнула такая резкая вспышка мыслей.
«Моя умница, она смогла»
В тгк уже есть фото, как выглядит Сун.
Хочу попросить максимально много комментариев и описать реакцию на эту главу. Осталось две главы.
тгк: кровь на наших руках