Месть актёра

Чжао Цин с уверенностью смотрел на Линь Хао, ожидая похвалы.
Линь Хао тактично сказал:
— Твоё выступление только что было действительно хорошим.

На лице Чжао Цина появилась торжествующая улыбка.

— Однако выступление Юй Цзиня — это совершенство, — продолжил Линь Хао.

Лицо Чжао Цина тут же потемнело.
Указав на Юй Цзиня, он сказал Линь Хао:
— Режиссёр Линь, я хочу знать, в чём именно он меня превзошёл? Внешность? Ты считаешь, что он выглядит лучше меня?

— Чжао Цин, для меня главное в выборе актёра — это способность раскрыть суть персонажа, а не его внешность или фигура, — серьёзно ответил Линь Хао.

Чжао Цин усмехнулся:
— У него были какие-то выдающиеся работы в прошлом?

Линь Хао:
— Нет, именно поэтому мы и не знали, что в нём скрыт такой талант.

Юй Цзинь сделал шаг вперёд и сказал:
— Режиссёр Линь, если вы не возражаете, я бы хотел пройти прослушивание по другому отрывку.

Линь Хао понял, что это лучший выход: если Юй Цзинь повторит сцену при Чжао Цине, тот будет вынужден признать своё поражение. Он кивнул и согласился.

Аргументы Чжао Цина тоже были направлены на то, чтобы вынудить Юй Цзиня выступить на его глазах — он попросту не верил, что человек без актёрского опыта может превзойти его.

Он с гордым видом смотрел на Юй Цзиня, предвкушая, как тому не удастся оправдать ожидания.

Юй Цзинь встал перед камерой. Когда Линь Хао и остальные подумали, что он просто повторит предыдущую сцену, Юй Цзинь неожиданно медленно опустился на пол.

Линь Хао и Гу Суе поняли, что Юй Цзинь решил сыграть ту же сцену, что и Чжао Цин, но по-своему.
Они наблюдали за ним — и увидели, как изменились его глаза. Те самые ясные глаза в одно мгновение наполнились тревогой.

То, что поразило их ещё больше — это то, как тонкий пот начал медленно выступать на лбу Юй Цзиня.
Белая рубашка на его теле постепенно промокла от пота. С течением времени рубашка на спине Юй Цзиня полностью намокла и прилипла к телу, словно он только что вышел из воды.

Мокрая ткань чётко обрисовывала линию его спины. Это выглядело сексуально, притягательно, невозможно было отвести взгляд.

Наконец, Юй Цзинь поднял руку, ловя пальцами капли пота, стекавшие по лицу — капля за каплей падали в его белую ладонь.

В сценарии такого действия не было — сцена должна была закончиться, как только юноша, услышав, что все ушли, поднимался.
Но Юй Цзинь не встал сразу.

Он пополз вперёд на четвереньках. Проползя небольшое расстояние, он, словно опомнившись, медленно сел и задумался, сидя на полу.

Затем он поднялся, расстегнул рубашку, стянул галстук с шеи и посмотрел на Линь Хао и остальных.

Линь Хао и Гу Суе были ошеломлены.
Включая Чжао Цина.

Чжао Цин всегда считал, что для выражения тревоги и волнения достаточно мимики и изменения взгляда.
Но увидев, как Юй Цзинь лежит на полу, весь в поту, он понял — он проиграл.

Он не смог бы так быстро войти в роль. Не смог бы довести себя до состояния, когда от напряжения выступает пот. Сцена, где Юй Цзинь полз по полу, казалась волшебной.

Мальчишка был слишком напуган — даже узнав, что брат ушёл, он всё равно не решался встать, а сперва прополз немного, прежде чем замереть и сесть.

Эта цепь действий живо изобразила юношу, переживающего внутреннюю тревогу и борющегося с собой, чтобы подслушать разговор.
Мальчик из сценария вдруг обрёл плоть, кровь — он ожил.

Аплодисменты в комнате и похвала Линь Хао и остальных дали Чжао Цину понять — в этом состязании с Юй Цзинем он полностью проиграл.
Он был не согласен, но ничего не мог поделать и с неловкостью ушёл.

Позвонил Ху Цзыхэн.

— Когда начнутся съёмки? — спросил по телефону Ху Цзыхэн, очевидно, он даже не предполагал, что Чжао Цин будет вылетевшим.

Чжао Цин вышел с телефоном, увидел, что вокруг никого нет, и только тогда сказал:

— Меня не взяли.

Ху Цзыхэн был потрясён:

— Кто-то ещё пробовался на эту роль? Кто?

— Юй Цзинь.

У Ху Цзыхэна в голове сразу всплыл образ парня в чёрной одежде с лилией в руке, которого он видел на поминальной службе несколько дней назад. В тот момент взгляд этого парня вызвал у него мурашки по коже — и это чувство не прошло до сих пор.

— Из какого он агентства? Почему я раньше о нём не слышал? — спросил Ху Цзыхэн, немного успокоившись.

— Не знаю. По словам Линь Хао, у Юй Цзиня нет актёрского опыта. Это, похоже, его первое прослушивание.

— То есть ты хочешь сказать, он самородок?

Чжао Цин с раздражением:

— Откуда мне знать, кто он такой? В любом случае, я проиграл. Сегодня опозорился и вернулся домой. Линь Хао сказал, чтобы я пока ушёл, что потом меня пригласят на другую роль. А я, как дурак, настаивал, чтобы соревноваться с Юй Цзином. И получил по полной — даже лицо распухло!

Ху Цзыхэн немного его успокоил, но затем замолчал. Перед его глазами снова всплыл тот самый взгляд Юй Цзиня. Этот взгляд напоминал ему о том, как они с Чжао Цином когда-то вдвоём стащили Юй Цзиня с пьедестала и отправили в ад.

— Ты сказал, что Юй Цзинь ещё не подписан ни с каким агентством? — внезапно сказал Ху Цзыхэн. — Сяо Цин, иди к нему. Если он ещё не ушёл, спроси, не хочет ли он подписать контракт с нашим агентством?

Чжао Цин был явно недоволен:

— Зачем тебе его подписывать? Мне и так перед ним уже стыдно по уши!

— Разве ты сам не сказал, что он действительно хорошо играет? Линь Хао и Гу Суе тоже признали его талант. К тому же он очень хорошо выглядит — красивая внешность, отличная актёрская подача. Если он не испортит себе репутацию, то точно станет популярным! — начал анализировать Ху Цзыхэн. — Наше агентство только-только открылось. Если мы подпишем такого перспективного актёра, он может стать нашей визитной карточкой!

Хотя Чжао Цин и не нравился Юй Цзинь, слова Ху Цзыхэна его всё же немного соблазнили.

Они с Ху Цзыхэном только недавно открыли агентство, и сейчас у них острая нехватка людей, особенно таких, как Юй Цзинь — с отличными внешними и профессиональными данными.

Кроме того, у Чжао Цина была и своя корысть. Если Юй Цзинь подпишет контракт с их агентством, каким бы способным он ни был, он всё равно останется под их контролем, и большая часть заработанных им денег пойдёт Чжао Цину и Ху Цзыхэну в карман.

Чжао Цин тут же развернулся и пошёл искать Юй Цзиня.

К счастью, как раз в этот момент Юй Цзинь тоже вышел. Увидев Чжао Цина, он, не колеблясь ни на секунду, направился к парковке.

Чжао Цин побежал за ним и закричал:

— Юй Цзинь, мне нужно с тобой поговорить!

Юй Цзинь сжал кулаки, стараясь не ударить Чжао Цина прямо в лицо.

Но Чжао Цин был наглым и безрассудным — он протянул руку и попытался схватить Юй Цзиня.

Юй Цзинь перехватил его запястье, сильно прижал его к стеклу машины, второй рукой схватил за подбородок. Его хватка была настолько сильной, что Чжао Цин не выдержал и закричал от боли.

— Чжао Цин, что ты собираешься делать? — голос Юй Цзиня был мрачным и холодным.

Выражение его лица напугало Чжао Цина, он замотал головой, пытаясь вырваться:

— Сначала отпусти меня!

— Под таким углом камера ничего не заснимет.

У Чжао Цина похолодело в груди — в тот короткий миг он уловил в глазах Юй Цзиня настоящий убийственный блеск.

Он моргнул, но больше не увидел в его лице этой угрозы.

Однако лицо Юй Цзиня по-прежнему оставалось тёмным и пугающим.

Чжао Цин сглотнул и спросил:

— Ты что собираешься делать?

— Разве не мне стоит спросить тебя: что ТЫ хочешь сделать? — Юй Цзинь отпустил его и усмехнулся. — Ты ведь сам пошёл за мной до парковки. Что, сам к двери пришёл, надеясь, что я тебя прижму?

Лицо Чжао Цина изменилось, и он резко ответил:

— Юй Цзинь, следи за языком!

— То, что я делаю, куда чище, чем то, что делаешь ты, — бросил Юй Цзинь, а затем потерял всякое терпение продолжать разговор.
Он не испытывал к Чжао Цину ни любви, ни симпатии — только ненависть.
Глубокую, въевшуюся в кости ненависть, с которой он собирался расправляться шаг за шагом, медленно и мучительно.

Чжао Цин хлопнул себя по груди, глубоко вдохнул. Его чуть было не сбила с толку ярость Юй Цзиня — он почти забыл, зачем побежал за ним.
Он громко крикнул ему вслед:
— Юй Цзинь! Ты согласен подписать контракт с нашей компанией? Мы предоставим тебе самую профессиональную команду, самые щедрые условия и самые мощные возможности! Мне всё равно, как ты сейчас ко мне отнёсся — добро пожаловать в нашу компанию!

Юй Цзинь стоял к нему спиной.
Он рассмеялся.

Чжао Цин вздрогнул от этого смеха и сказал:
— Чего ты смеёшься?

Юй Цзинь остановился и повернулся.
— Ты говоришь, что тебе всё равно, как я к тебе отношусь? — Юй Цзинь усмехнулся. — Прости, но вот мне не всё равно.

— Я что, плохо с тобой обращался?

— Ещё как плохо. Если хочешь, чтобы хватило — встань на колени.

— Что за чушь ты несёшь?!

Юй Цзинь развёл руками:
— Вот видишь, с таким отношением как ты собираешься убедить меня подписать контракт с вашей компанией?

Чжао Цин вспылил:
— Юй Цзинь, то, что я пришёл тебя пригласить — не значит, что я тебя умоляю! Ты сейчас никто — без имени, без связей в индустрии. Думаешь, с одной внешностью и актёрскими данными сможешь пробиться?! Предупреждаю тебя: если я захочу создать тебе проблемы, то даже на пике популярности я тебя уроню!

Юй Цзинь усмехнулся:
— Верю. Ты ведь мастер бить в спину, не так ли?

Чжао Цин занервничал, но решил, что Юй Цзин не может знать, что именно он его подставил. Поэтому продолжил уверенно:
— Подпишешь контракт — и наша команда разработает для тебя индивидуальный план продвижения. Слава, фанаты, деньги — всё, что захочешь, будет у твоих ног.

Юй Цзинь медленно подошёл к Чжао Цину, встал перед ним, заглянул в глаза и сказал:
— Чжао Цин, мне всё, что ты перечислил, абсолютно не нужно.

— Не верю, — хмыкнул Чжао Цин. — Тогда что тебе нужно?

— Я и вправду не жажду того, что ты назвал. Я сказал, что справлюсь и без тебя. А деньги... я просто забыл упомянуть — они меня не интересуют.

— Не интересуют деньги? — фыркнул Чжао Цин. — Тогда что ты вообще делаешь в шоу-бизнесе? За идею работаешь? За мечту стать великим актёром?

Юй Цзинь не ответил. Он быстро пошёл к красному «Ferrari», припаркованному неподалёку, открыл водительскую дверь.

Это была последняя модель «Ferrari», лимитированная серия по всему миру, в Китае таких — чуть больше десятка. Стоимость — более 30 миллионов юаней.

Он облокотился на дверь, взглянул на Чжао Цина и сказал:
— Видишь, я не врал. Мне действительно не нужны деньги. Потому что у меня и так их достаточно.

С этими словами Юй Цзинь сел за руль, завёл двигатель и умчался прочь, оставив за собой красное пятно скорости.