Денаргог

Запрещённая глава моей истории гласит, что потеряв всякую надежду на искупление, человек отступает далеко назад и становится настоящим зверем.

Тонкая грань безумия и гениальности даёт смутное представление о концепции мозга каждого из когда-либо живших учёных, художников или писателей. Когда-то я представлял парящую в воздухе конструкцию, теперь на её месте уже долгое время стоит деревянный дом с небольшим участком, где бегают гуси. Доски сгнили, отовсюду торчали гвозди. Выбитые окна пропускали порывы ветра, сдувающие стопку вырванных листов бумаги. На полу блестели осколки эмалированного стекла (владелец креативно подошёл к выбору материала для окон). Я ступил на грешную землю. Она пропитана тёмной энергией. Возникало ощущение, что здесь с судьбой игрались сами демоны. Свыше дюжины мёртвых туш славных игривых гусей. Головы в одной куче, а тела в другой. Некоторые насажены на пики, другие висят на привязанных верёвках. В пень воткнут тесак с запёкшейся кровью. На крыльце валялся зелёный противогаз марки ГП-7: пыльный, с треснувшей линзой. Дверь в дом была не заперта, и я решил зайти внутрь. С потолка на меня тут же посыпалась старая штукатурка. На дворе уже давно стемнело, в доме горела одна единственная свеча. Свет виднелся в подвале, который когда-то использовался в качестве винного погреба, как потом выяснится. Я аккуратно спустился вниз и обнаружил сидящего за письменным столом затворника. Он исписывал бумагу до дыр, бормоча что-то себе под нос. Затворник носил помятый бумажный пакет на голове. Довольно жутковатые вырезы для глаз погружали в иллюзию страха. Под столом лежали битые бутылки из-под коньяка и вина. Затворник резко повернулся и швырнул в меня недопитый виски. Бутылка разбилась о стену. Безумец набросился на меня, как лев на зебру, но только на сей раз он кусает не полосатую грудь, а упругий зад антилопы. Я уклонился от его атаки и нанёс свой сокрушительный удар по челюсти. Затворник с грохотом упал, ударившись о деревянных шкаф, с которого попадали книги. «Нет! Где мой пакет?! Срочно, дайте мне мой пакет!» - заверещал безумец, прикрыв лицо рукой. Я подобрал дырявый пакет и вручил вещь своему владельцу, но в ответ тот ничего не предпринял, словно забыл о ранее произошедшем. Встал на ноги и снова сел за письменный стол. Он выводил на бумаге странные буквы, из которых получались не менее странные слова. Честно говоря, я боялся подходить ближе, поэтому решил остаться на прежнем месте и разговаривать с ним оттуда.

-Вы в порядке? Что пишете? - совершенно спокойно спросил я, также проигнорировав недолгую драку.

- Мне даны знания, я избран написать шедевр. В моих очах пылает огонь творчества. Меня переполняют эмоции. Чувствуете странный трепет? Это многогранник, он поглощает наше восприятие. Лучше вооружиться словом, чтобы потом не остаться без штанов!

Из его уст выходил сплошной бред. В голове и правда горел огонь творчества, но это свело бедолагу с ума, ибо хаос заполонил разум. Затворничество, алкоголь, жизнь в полнейшей темноте в компании крыс – всё это поспособствовало его нарастающему безумию. Старая песня гласила о затворнике, который напишет шедевр, изложит некую истину. Она откроет дороги в иные миры, даст понимание и поможет воспринять абсурд как должное. Данную песню сочли безумной шуткой дьявола. Её спел некто по имени ***, дёрганый затейник, живший на ферме, разводя гусей и читая философские книги. Ныне он покоится в земле неподалёку от самой фермы. Я спросил Человека-пакета о том, что с ним приключилось на поверхности.

-Откуда столько мёртвых птиц на улице?

И он повторил то, что читатель наверняка уже слышал, но явно позабыл об этом:

-Нагрянул шрам, меня огрел погремушкой зудящий голос, взывающий к массажу желудка. Бедные дети, их мясо не удовлетворило потребности бескрайней вселенной. Я забыл смысл, черти вылизывали кровь с потолка. Мои пафосные речи разделяются на чёрное и белое, как Инь и Янь.

(Нагрянул шторм, меня мучил голод, желудок ослаб, он требовал топлива. Бедные гуси, их мясо мне не пришлось по вкусу. Я забыл смысл. Зачем чертям нужно было соскрёбывать штукатурку с потолка? На днях в своей голове я встретил панду). Речи Человека-пакета внушали эффект затмения, он лишился рассудка от одиночества. Его безумие не переродилось в гениальность. Что-то ставило блоки на пути к величию.

Несмотря на неудачную попытку познакомиться, он позволил мне переночевать в своём доме. Целыми днями и ночами стол трещал и плясал от руки писателя. В его смехе слышались отголоски мёртвого разума. Я встал за стаканом воды и увидел своего рода галлюцинацию. По крайней мере, мне так показалось. Человек-пакет сделал надрез на пакете в области рта и вставил туда сигарету. Он потянулся за зажигалкой, положил ноги на стол и затянулся. Дым от сигареты приобретал человеческую форму. Это было явление табачного призрака. Он призван дурманом, но для чего? Я глядел с ужасом, недоумевая и поражаясь представшей картине. Противогаз ГП-7, тот самый противогаз, который лежал на крыльце. Призрак был именно в нём.

-Мне нужна очередная доза вдохновения! – уверенно заявил Человек-пакет, качаясь на стуле.

-Твои амбиции меня поражают! Не становись наркоманом. Творчество опьяняет, доставляет удовольствие, но от большей дозировки твой мозг попросту не выдержит. Рассудок и так медленно покидает тебя. Стоит задуматься, - проговорил призрак.

-Ты мёртв, а я избран тобою, чтобы превращать идеи во что-то большее, чем просто слова. Скажи, что мне делать? О чём писать? Твои ребусы уже достали!

-Всё будет, друг мой, всё будет.

-Это снова ложь, ты вынуждаешь меня гнить в этом подвале, питаться оливками и заплесневелым хлебом! Мой организм долго не выдержит подобного, скоро всё совсем перестанет работать. Твоё вдохновение погружает в раздумья, мне становится хорошо от этого, дай ещё!

-Знаешь, что все гении – это своего рода такие же лжецы, как и те, что постоянно пытаются обчистить старых бабушек? Гении на то и гении! Они сумели обойти все установленные порядки и привнести что-то новое. Они сотворили иллюзию, обманули весь мир, внушив всем своё виденье, свою правду. Это великая ложь, которую видят лишь они. Вот они - настоящие лжецы. Понимаешь суть? Не без нотки пафоса. Запомни, гением стать куда сложнее, чем простым безумцем или банальным лжецом! А чтобы стать гением – нужно превратить своё безумие в гениальность. Второй этап тебе не светит, к моему большому разочарованию...

-Издеваешься? Благодаря мне ты всё ещё способен появляться в этом мире, выходить за барьер своего собственного! Твой собственный мир – твой же и загробный!

-Разочарование, ломка и, в конечном итоге, печальный исход. Друг мой, я не здесь, я в твоей голове. Вдохновение отравило тебя, напрочь сдавило мозг. Табачного призрака ты сделал своим барыгой, заканчивай с этим. Не будет шедевра, не будет моих вышесказанных слов на бумаге. Останется лишь память о ***. Нас обоих слишком переоценили. Лесть вскружила нам голову...

Человек-пакет соскочил со стула, разбив ещё пару бутылок. Безумец наконец вышел из погреба. Ему вздумалось неладное. Психическая неуравновешенность привела к полной дезориентации. Он потерялся в себе, забылся и напился до слюней. Взяв тесак, Человек-пакет стал рубить мёртвые туши гусей, облизывая окровавленное лезвие. Я стал свидетелем падения великого человека. На него возлагались большие надежды, но он поддался искушению: подсел на собственное вдохновение. А всё это случилось из-за горя. Утрата близкого и любимого человека, потеря наставника. Человек-пакет отдалился от собственного Я. Теперь в нём жил лишь мрачный затворник, пытающийся воплотить мечты ***. Создать шедевр, некое учение, направленное на разжёвывание тонкостей нестандартной, но правильной жизни; энциклопедии новой, абсурдной философии. Человек-пакет искренне верил в то, что слышит голос *** где-то из недр загробного мира. Табачный призрак – его воплощение. Однако всё скатилось в полнейший абсурд.

По спине пробежал лёгкий холодок, когда сзади ко мне бесшумно подкралась девушка. Её острые коготки нежно прогуливались по моему плечу и медленно добирались до ключицы. От её дыхания внутри всё сжималось, глаза искрились, вены набухали. Когда я перестал ощущать её прикосновения, меня вдруг посетила мысль о духе, которого моё подсознание могло бы выдумать ради необходимой ласки в случае сильного стресса. Обернувшись, я никого не увидел и даже не почувствовал. По-прежнему я слышал вопли обезумевшего Человека-пакета, изрядно рубящего и без того мертвое мясо. Мне не хотелось прерывать его развлечение, поэтому я аккуратно прикрыл входную дверь дабы избавиться от сквозняка. Вернувшись в кровать, заснуть снова уже я не смог, ибо вновь ощущал присутствие странной женщины, расхаживающей полуголой по дому.

Ночь длилась долго. Я вскочил в пять утра, чтобы справить нужду. На улице холод пробирал до костей, а кровавые кучи провоцировали рвотный рефлекс. Помимо всего в воздухе витал запах гнили. Дойдя до деревенского сортира, я ещё раз пристально осмотрелся. Где-то вдали виднелся тусклый огонёк свечи. Рядом с участком находилась ещё одна небольшая ферма, где, по всей видимости, любят рано вставать. Справив нужду, я бегом отправился в дом, боясь замерзнуть насмерть. Всё прошло бы изумительно, если б не Человек-пакет, решивший расположиться на диване. Он сверлил взглядом стены и всё так же бурчал что-то про себя.

-Всё в порядке? – поинтересовался я. – Может вам пойти поспать? Желательно в своей кровати...

-Здесь нет моей кровати, как нет и моего дивана. Здесь всё – собственность господина Курильщика.

-Это тот, с кем вы... кхм. Кто это?

-Он был моим наставником. Полагаю, что вы приехали сюда как раз за его помощью.

-Я просто люблю это место. Но от классного специалиста не отказался бы.

-Увы, но этот классный специалист отныне консультирует только червей.

-Что же мне тогда делать? – наигранно спросил я. – Получается, я зря приехал?

-Как вы нашли улицу Заряхино?

-Не знаю, возможно, это она нашла меня. К чему лукавить, почти всю жизнь живу здесь. Я давно уже в поисках чего-то... даже не знаю, в поисках смысла существовать дальше, наверное.

-Вы когда-нибудь пробовали надеть на голову пакет?

-Нет, а надо?

-Пакет – символ безрассудства и чистоты сознания. Простая маска, являющаяся средством решения всех твоих проблем. Сотри своё лицо и стань пустотой, которая сможет делать всё, что ей заблагорассудится. Даже не факт, что твоей маской будет пакет, необязательно. Это может быть, скажем, конус или женский чулок, а может даже шлем мотоциклиста. Выбор уже за тобой.

-Думаете, что это и есть решение всех проблем? Стереть своё лицо?

-На время, моя «пустота» уже вымокла и порвалась. Скоро я вернусь в своём изначальном обличии.

-И что тогда?

-Продолжу затягиваться вдохновением. Попробую дописать шедевр.

-А мне надевать на голову конус и идти на трассу?

-Делайте, что хотите, - он отмахнулся от меня рукой и спустился в подвал. Входная дверь закрылась на ключ, внутри стало темно, и я вновь ощутил присутствие девы, которая будоражила моё сознание. Я слышал, как трещали её кости, как хрустела шея, как тяжелы были её вздохи. Когтистые руки обняли меня и начали аккуратно царапать одежду. Я ничего не предпринимал, лишь немного вздрагивал, когда она касалась интимных мест. Она как будто заигрывала со мной, но повернуться я не решался. В гостиной стоял полный мрак, я видел только свет от горящей свечи, стоявшей в винном погребе, где сейчас сидел Человек-пакет. Дева бродила во тьме, щелкая костяшками пальцев. Её призрачное начало следовало прямо за материальной оболочкой. Я склонялся к тому, что всё это – бредни моего туманного сознания. Когда я снова ложился в кровать, чтобы погрузиться в дивный мир сновидений, голова начинала болеть от всяческих мыслей...

***

Идя по забрызганной кровью улице, что носила название Заряхино, я думал о самых разных вещах... Почему люди часто находят частичку себя в других? Они сравнивают себя с тем или иным персонажем из настоящего или прошлого времени, выстраивают логическую цепочку, пытаются докопаться до истины. Возможен ли переход одной души в другое тело после смерти? Перерождение или, по-другому, смена носителя. Подобные рассуждения встречаются в буддизме, и я не осмелюсь назвать их бессмыслицей. Очертания прошлого проглядываются в новых людях, и они всячески дают о себе знать. Возможно, это и есть перерождение. Душа – вечна, но она не помнит об этом.

Порой меня волнуют и необъяснимые вещи, совершенно нелогичные, даже немного абсурдные. Когда человек задумывается о своих ребрах, он и представить не может, что в них могут грызться адские псы. Простой, непримечательной семейке проще выбрать дом у кладбища, несмотря на странный шум по ночам, который устраивает клоун-шизофреник, по совместительству являющийся ещё и некромантом.

Я навсегда запомнил те чёрно-белые стены протяжённого коридора, который явно отправил немало эпилептиков в реанимацию. Постоянные вспышки света порой ослепляли из-за старых неаккуратно вкрученных лампочек, купленных явно на распродаже всякого старого барахла. Стены будто сдавливали тебя, наводили тревогу и беспокоили разум. При быстром шаге пол уходил из-под ног, начиная идти спиралью. От такого аттракциона кружилась голова. Изредка я слышал одну музыкальную ноту, которая перекликалась с радостным детским хохотом. Она звучала в другом корпусе, который всем своим видом ссылался на подобие желтого дома засчёт яркой своей цветогаммы.

В кабинете сидел психолог по имени Фёдор Сергеевич. Он качался в своём кожаном офисном кресле, попутно играясь с шариковой ручкой: то выдвигая стержень, то задвигая его обратно. Он охотно пожёвывал жвачку, выдыхая холодное мятное пламя. Меня смутила одна нотка в его непримечательных скулах: довольно высокая проекция, несмотря на возраст. Всё в нём выглядело необычно: волнистые контуры бровей, хмурых, как лесной мох; чуть кривоватый нос с горбинкой; манящая улыбка, отражающая истинное человеческое безумие; каштановые волосы, аккуратно зачёсанные назад, они отдавали блеском и напоминали склизские водоросли из-за большого объёма нанесённого геля.

Игра с ручкой вначале забавляла, но дальше меня постепенно начинал охватывать негатив. Я страшусь таких мизерно звонких вещей, от которых барабанные перепонки пускаются в медленный вальс. Вибрация, ощущаемая где-то в мозговых извилинах, напрягает и не даёт сконцентрироваться на главном. А главным для меня сейчас выступил галстук Фёдора Сергеевича. Узорчато-синий, неумело завязанный. Он доставал почти до пупка. Я захотел его себе. Очень сильно захотел.

-Так, по какому поводу вы решили ко мне заявиться, Владислав? – он шепелявил, от этого резало уши. Иногда я совсем не понимал его. В данный момент меня интересовал галстук, он бы идеально подошёл к моему наряду. – Влад, вы меня слышите? – Это имя, оно дано мне родителями, и я благодарен за него. Но я проклинаю свою фамилию, которая в своё время сыграла со мной злую шутку. Рыльников. Звучная, но грубая фамилия, приевшаяся ко мне, как и кличка «лопоухий». Я улыбался, меня за это любили, но никто даже представить себе не мог, какую злость я таю в недрах своей души.

-Честно говоря, я не знаю, с чего начать...

-Что ж, я помогу. Почему вы пришли в тапках? Это как-то связано с вашей проблемой?

-Нет, просто мне так удобнее. Кроссовки сдавливают пальцы, и они немеют по ночам. В тапках я хожу по улице, не стыдясь. Изредка наступаю в лужи, отчего они намокают и пачкаются.

-А зачем вам маска? – я ждал этот вопрос. Мой образ состоял из нескольких атрибутов: синий пиджак со значком розового пончика, приколотого на левый кармашек; чёрный бархатный шарф, обмотанный вокруг шеи; шерстяные перчатки с белыми нашивками в виде костяшек пальцев; дешёвые чёрные джинсы; бандана с принтом клоунской улыбки, натянутой до носа; солнцезащитные очки «Gucci», отдававшие неким блеском золотого покрытия, почти незаметного для общих глаз; шапка с тремя жёлтыми смайликами, олицетворяющими разные эмоции: радость, печаль, равнодушие.

-Потому что у меня обезображено лицо. Это как раз связано с проблемой.

-Не покажете мне ваше личико?

-Не покажу. Но я расскажу о том, что меня терзает. Я склонен к мазохизму и попутно страдаю от дальтонизма. Мир у меня воспринимается серым, как шерсть декоративной крысы.

-Довольно сильное заявление. Вы любите причинять себе вред?

-А по моему лицу не видно?

-Вообще-то не видно, но, пожалуй, поверю вам на слово. Всё-таки диагноз диагнозом, а самовнушение тоже способно мастерски затуманить голову. Вы сейчас во всём сомневаетесь, и это нормально. Каждый пытается найти себя, удовлетвориться и порой даже забыться. Вам же 17, верно?

-Верно. Знаете, я плачу прохожим деньги за то, чтобы они избивали меня. Мир изменился, люди забыли, как решать конфликты кулаками. Якобы поумнели. Они всё дальше отходят от изначального канона. Мы все звери по своей природе, чего чураться крови? Кто-то боится закона, кто-то не хочет нарушать моральные принципы, вздор! Это моё желание. Я хочу, чтобы меня побили. Но людям наплевать, они не знают, совсем ничего не знают. И все до того жалкие, что готовы перебороть страх и наплюнуть на свои принципы исключительно ради тысячи рублей. Ничего не знают и во всём ищут выгоду!

-Вы жаждете не просто лёгкого толчка в лицо, а целого мордобоя. Но запомните: тот, кто никогда не участвовал в настоящей кровопролитной драке – больше всего желает в ней поучаствовать. А когда вы ощутите всю прелесть кулака здорового бугая на себе – желание мигом отпадёт.

-Это я уже слышал. И я ощутил прелесть кулака, простоял над ржавой раковиной, где мыло смешалось с непонятной вязкой субстанцией. Вплоть до последней красной капли я стоял и размышлял. Но я всё так же чувствую себя отшибленным. Это как потребность.

-Что вы намерены получить с нашего сеанса?

-Не знаю, может, какой-нибудь дивный совет.

-Я вижу твой опухший глаз через очки и понимаю, что ты пришёл сюда не по своей воле. Ты не хочешь копаться в своей голове, ибо даже не смотришь на меня. Разве не так? – я даже и не заметил, как он внезапно перешёл на «ты».

-Я пришёл по внутреннему зову и потому, что у вас первый сеанс бесплатный. А вообще, всё неоднозначно. Знаете, я люблю читать комиксы. Я стараюсь тщательно просматривать каждую иллюстрацию, пытаюсь определить цвет того или иного нарисованного объекта. Меня поражает мастерская работа с тенями. От сюжета я прихожу в полный восторг. В частности, поэтому я ярко наряжаюсь и привлекаю на себя слишком много внимания. Мне хочется выделяться среди серой массы и одновременно ощущать жгучую боль во всём теле. В такие моменты тело страдает, а душа насыщается. Только так человек чувствует себя по-настоящему живым.

-Так зачем же ты пришёл ко мне? – интонация в его голосе резко изменилась. Чувствовалась озлобленность и недопонимание. Он не воспринимал внутренний зов всерьёз и уж тем более не брал во внимание первый бесплатный сеанс. Фёдор Сергеевич хотел докопаться до истины. Таких людей я всегда уважал.

-Возможно, мне просто захотелось с кем-то поговорить. Не обессудьте, что роль скудоумного слушателя досталась вам. Прошу прощение за оскорбление, просто мне захотелось это сказать. Не сдержался. Дело не в вас, дело просто в том, что я захотел это сказать. Не ищите в этом смысла, его попросту нет.

-Что это щёлкнуло?! – внезапно он встрепенулся и даже вскочил со своего кресла.

-Это пластиковый Glock 17. Не бойтесь, он стреляет обычными резинками для волос. Годная подделка. Я ношу его из-за красивого принта: тёмные высотки Нью-Йорка на фоне сумрачного фиолетового неба, и полная белая Луна, спрятавшаяся за Бруклинским мостом.

-Причина только в этом?

-Нет, есть ещё что-то. Пока я не совсем понимаю, что именно.

-Я больше склоняюсь к мнению, что вы малость запутались в себе. Потеряли вкус к жизни или чем-то разочаровались, что заставило пошатнуться ваше внутреннее состояние. Депрессия - вещь сложная. С одной стороны, это ключ к самопознанию, а с другой – прямая дорога в небытие.

-Причем тут депрессия? Я не подавлен, мне просто скучно...

-Ваша скука – это и есть причина всех несуразных поступков, совершённых за последнее время.

-Ой, да бросьте! Всё, что я делаю, не должно нести смысл. Его нет даже там, где он должен быть.

-Я спорить с тобой не стану, - он снова обратился ко мне, как к своему товарищу, - у тебя не диагноз, а дурное увлечение. Разберись в своей голове, прежде чем чётко зарекомендовывать себя в качестве отчаянного мазохиста, путающего цвета. Ты перспективный юноша, не губи свою жизнь из-за какой-то ерунды. Приходи, когда будешь страдать от реального диагноза. Подчёркиваю – реального!

-Зря потратил время. Я не разочарован, ибо ничего мудрого от такого специалиста, как вы, не ждал. Не подарите мне свой галстук?

-До свидания, Владислав Рыльников! – холодно ответил он, проигнорировав мою просьбу.

-До свидания, Фёдор Сергеевич!

Выйдя на улицу, я поймал одного мимо проходящего человека и заплатил ему две тысячи рублей, чтобы он хорошенько разукрасил мою «милую мордашку». Однако ударил индивид в солнечное сплетение. Жаловаться не стану, всё было прелестно. Я упал на колени и сгорбился, наклонив голову к грязной луже, в которой плавало моё отражение. Через чёрные очки просматривалось моё омерзительное лицо, изуродованное недавними побоями. Гораздо лучше видеть клоунскую улыбку, нежели разбитую губу. Она хотя бы заставляет смеяться, погружая в цирковую атмосферу. Я ношу перчатки, поскольку разбиваю кулаки в кровь. Не стоит засохшим болячкам смущать мою соседку по парте. Её присутствие всегда сопровождалось низкочастотными голосами из невидимого измерения душ. Я их слышу и наслаждаюсь мёртвым пением. Иногда мы выходили с ней гулять и наблюдали в небе танцующих мертвецов, с виду походивших на высушенный изюм. В наших глазах горело любопытство. Пляска шла до тех пор, пока некто, сидящий на золотом кресте белокаменной церкви, не прекратит свою игру на флейте. Затем мы шли в кафетерий. Она никогда ничего не заказывала, на то была веская причина. У меня болела челюсть, и я мучился от голода. Горячее кофе обжигало воспалившуюся десну. Такого рода боль я ещё не в силах терпеть, а потому и наслаждаться ею тоже не в силах.

Ощущения, которые я испытываю во время избиения, не сравнятся ни с чем. По спине пробегает легкая дрожь, внутри всё сжимается, я чувствую боль, и она даёт мне возможность почувствовать себя по-настоящему живым. Человек – не обычный кусок мяса. Это огромной кожаный мешок проблем, набитый гренками и томатным соком. Иногда сок выливается, а гренки хрустят. Порой всё содержимое перемешивается: становится вязким и омерзительным. Причина моих странных увлечений крылась в одной простой истине. Дело в том, что я мазохист, вдобавок страдающий ещё и от дальтонизма. Странное сочетание, но чего лукавить, вся жизнь наполнена странностями. Поначалу я боролся с этим, старался подавлять свои желания, но выходило не очень успешно. Ещё в далеком детстве отец сильно разозлился на меня и впервые решил прибегнуть к рукоприкладству, воспользовавшись весьма нестандартным орудием справедливости. Его фантазия не ограничивалась на ремне, это было бы слишком примитивно. Меня ждал садовой шланг. Предмет, по всей видимости, универсальный. Отец заставил меня снять штаны, и я беспрекословно сделал это, подставив своё гузно под удар. Увидев, что мой надзиратель мастерски крутит шлангом, словно ковбой лассом, я подумал, что вот-вот умру. Он замахнулся и как следует ударил. Ох, первые ощущения показались не столь приятными, нежели последующие. Конечно, мои крики не напоминали пение соловьёв, но и в пении петухов мало чего красивого. Соседи отродясь не слышали такого исполнения! После третьего удара захотелось потребовать более сильной руки. Возможно, эта просьба нормальному человеку показалась бы абсурдной, но лучше пусть нормальные люди помолчат, ведь они совсем ничего не знают.... Мы способны увидеть слабые и сильные стороны своего хрупкого тела только в моменты естественной боли. В том-то и проблема – наше тело хрупкое, следовательно всех экспериментов не провести даже при всём желании. Инстинкт самосохранения – это блокиратор бесконечных возможностей, который, к большому сожалению, нельзя так просто отключить.

Дома я ходил с бутылкой воды, представляя, что это алкоголь. Представление пробуждало то самое забавное чувство, которое меня опьяняло. Самовнушение управляло моим разумом, нравственный выбор утерян, всё оказалось недосягаемым. Одновременно с этим в душе просыпалось вдохновение. Замкнутость, нахождение в четырёх стенах – условия зарождения творческой натуры. Я не знал, куда себя деть. Метался из одного угла в другой. Явное становилось непонятным. У меня в ящике лежал деревянный нож. Он являлся символом некого конца созидания и мироздания. Мир на острие ножа, который показался мне совершенно пустым. Я взял кисточки с акварелью и принялся разукрашивать нож всякими «иероглифами». Началась творческая лихорадка. Мысли вслух! Я решил изобразить свою жизнь с помощью абстракций, ведь сама жизнь – абстракция, искажённое понимание божьего мира, божьего идеала. Внутри горел разноцветный огонь. Умиротворение души, гармоничный хаос, настигший вселенную внутри человеческого организма. Каждый день шёл, как целая вечность.

***

Часы пробили 02:49. Камера засняла странного человека, закутанного в белую простыню, вышедшего на середину асфальтированной дороги. Платками обвязано его лицо, вместо ног – вставные железные протезы, глубоко всаженные в плоть, напоминающие короткие ходули, но в реале являющиеся обычными костылями с рифлёным стержнем. Душевнобольной неуклюже передвигался, порой он терял равновесие, но тем не менее не падал. Вскоре он остановился и начал изображать руками пропеллер. Такое неадекватное поведение могло быть следствием его психического расстройства, однако вставные протезы наводили на другое – извращённые пытки. Всего висело три камеры, и каждая давала абсолютно разные картинки произошедшего, хотя всё было снято в одно и то же время.

02:55, душевнобольной машет руками и пытается изобразить танец.

02:55, душевнобольной сидел с опущенной головой, упав в изнеможении. Его что-то беспокоило, возможно, депрессия или что-то иное.

02:55, душевнобольной не по ошибке вышел на дорогу, он сделал это намеренно. И походка была отнюдь не хромающая, а вполне уверенная, он явно мог держать равновесие. В некоторых моментах из поля зрения могли пропасть его руки, что выглядело весьма подозрительно. Простыня всё время развевалась от ветра, подобно плащу.

Каждая минута что-то значила. Инцидент произошёл в километре от города, недалеко от эстакады. При резком повороте направо вы могли заехать в глухую чащу, где каким-то непостижимым образом повесили камеры.

В 03:00 дороги были абсолютно пустыми, однако в 03:21 одна легковушка всё же проехала, и именно она насмерть сбила человека в простыне. Мертвая туша пролетела несколько метров и упала в овраг. Железные протезы мигом вылетели вместе с кусками плоти. Окровавленную простыню сдуло ветром. Она зацепилась за фонарный столб и осталась там висеть ровно до тех пор, пока не приехала полиция. Номер легковушки вычислить не удалось, как и улучшить качество картинки. Как будто кто-то намеренно подпортил камеру перед убийством. Несомненно, это было убийство. Водитель точно заметил человека на дороге, но тем не менее объехать его даже не попытался.

Смущало другое: когда проезжала легковушка, индивид сам побежал к ней навстречу, но и водитель не спешил объезжать безумца. В итоге случилось то, что случилось. Куски бедолаги разлетелись по всему периметру, а полиция теперь ищет владельца легкового автомобиля с разбитым лобовым стеклом. Самое удивительное не это, а то, что три камеры показывали абсолютно разную картину. На одной записи безумец танцует; на другой стоит неподвижно и ждёт, когда его собьёт легковушка; на третьей и вовсе бежит прямо под колёса. Каждая запись обрывается на моменте столкновения, и каждая по-разному трактует последствия. Что же по телу? Тело до сих пор не нашли, лишь куски гниющей плоти...

Всё меркнет на фоне грядущего: того, что ещё не случилось, но в скором времени случится или случится, но ранее, чем сейчас и позднее, чем позже того самого.

Я просыпаюсь один в полумраке, не ощущая тепла, исходящего от солнечных лучей. Вокруг меня пустота и кромешная темнота, но как только загорается лампа, всё сразу обретает оттенки живого и чего-то недосягаемого. Я понимаю, что каждая ночь может оборвать мою жизнь. Я вижу странные сны, вижу, как люди в белых халатах окружают меня и пытаются привести в чувства, но потом они исчезают, оставляя меня одного в изоляторе с чёрно-белой отделкой. Перед глазами раскадровка, сменяющаяся на эффект сломанного телевизора. В правом углу моего внутреннего экрана мигала надпись «GM_hijerio». Рядом с ней постоянно мозаикой складывались пиксели: поначалу они выстраивались в глазное яблоко, затем отдалённо начинали напоминать медвежий коготь.

Я впадаю в бездну отчаяния и перестаю видеть границы реальности. Пребывание в коматозном состоянии позволит вам освободить свой дух и стать богом собственной вселенной. Я часто поддавался эскапизму, но сейчас всё иначе. Реальность стала иллюзией и открыла глаза на совершенно иной мир, где багровая комната – начало моего пути. Многие пытаются рассмотреть те или иные явления с точки зрения логики, когда как сами эти явления логическому объяснению не поддаются, ибо это - чистого вида абсурд.

Я знал, что случилось на той дороге и, видимо, поэтому оказался на месте раньше полиции. Ошмётки и правда валялись везде, кровавый след уходил прямо в овраг, по которому мне пришлось с трудом спускаться. Сегодня я впервые пожалел, что надел тапки. Хлюпая по грязи, я шёл куда-то в неизведанном направлении. Пару раз поскользнулся, но смог устоять на ногах. Моросило, гремел гром. Я опускался всё глубже в бездну отчаяния, пытаясь найти потерянного, такого же бедолагу, как я, который запутался в переплетениях собственной судьбы. Я не боялся, что не смогу найти дорогу. Отныне прошлое остаётся в прошлом. Я очистился и стал кем-то другим. Меня зовут необычным именем. Я – Гайн Мунин, и я нашёл труп. Он лежал рядом с деревянной заросшей покрывшейся плесенью избой. Потерянный продолжал ползти в надежде на спасение. Жизненная энергия не покидала его даже в такую трудную минуту. Он мычал, поскольку лицо его было обвязано платками. Я попытался их снять, но увиденное не заставило меня кричать, а напротив – заставило ликовать. Я увидел нечто красивое. То, что способен разглядеть лишь безумец.

Лик смерти!

Нижняя треть лица изуродована, губы вывернуты наружу, виднелись парадонтозные зубы с воспалённой кровоточащей десной, усыпанной язвами. Наружная часть носа отсутствовала. Из ран вытекала серозная жидкость. Белки глаза изъязвлены кровяной массой, а роговица покрылась жёлтой кератиновой коркой.

Я любовался им и аплодировал, когда он совершал очередной рывок на пути к вечному покою. Что-то влекло его, это что-то находилось в избе. Но ничего я там не обнаружил. Почему-то мне вспомнился момент, когда я попросил своего друга связать меня скотчем и отлупить обувной ложкой. В тот момент в моей голове зарождалась идея, что жизнь можно представить в виде большой толстой кишки. Вселенная – большой человеческий организм. Я должен это помнить и никогда не забывать. Вскоре душевнобольной умер, он так и не дополз до избы. Я знал, что он как-то связан с Человеком-пакетом, но как именно – пока не догадывался. Возвращаться не хотелось. Я пошёл дальше, вглубь туманного леса. Голые сухие деревья лабиринтом выстраивались передо мной, а туман резал глаза даже через чёрные очки. Я слышал таинственный гул. Где-то неподалёку бродила тварь, жаждущая сожрать мою печень. Она предупреждала меня об этом. Я доверял своей печени больше всех. Огромные совиные глаза, объятые пламенем, глядели на меня издалека. Существо скрылось в тумане и порой издавало дикий пронзительный визг, от которого кровь стыла в жилах, а колени дрожали, как неустойчивые колонны. Топот копыт сотрясал землю. Тихий ужас преследовал меня всю дорогу, пока я не вышел на поляну. И снова я вернулся туда, откуда начал. Тварь завизжала и бросилась бежать за мной. Разглядеть её я не смог, потому как на всех парах устремился к дому Человека-пакета. Смерть почти настигла меня, но я вовремя сумел перепрыгнуть через калитку и забежать внутрь. Дверь захлопнулась за мной, и я оказался в совершенно незнакомом месте, где на голову мне надели бумажный пакет.