7
Это сбылось. Они нашли тело. Боже мой, они раскопали тот самый скотомогильник. Отвратительно. Это произошло слишком быстро, уверена, в поисках участвовали и собаки. Вонючие, паршивые собаки. Я ненавижу этот день. Я не знаю, что мне делать дальше, ты даже не представляешь, что было, дневник. Теперь всё по-другому. Я проклинаю этот день. Ничего уже не будет, как раньше, это конец.
Когда мамочка уехала, я решила провести небольшую уборку у себя в комнате. Навести чистоту и привести своë жилище в порядок было бы дело славное. Чистое гнëздышко - чистый разум и чистые мысли. Я наслаждалась процессом под тихую музыку, показывая образец прилежной доченьки. Шли часы и минуты, на улице вечерело. Хоть я и испытывала лёгкость, но тем не менее в душу подкрадывалась тревога. Руки мои протирали зеркало, когда через окно я увидела родительскую машину, которая приближалась из-за тени. Выглянув, я увидела мамочку с папочкой. Любимые вернулись. Как славно, подумала я, вся семья снова в сборе. Казалось мне, пока я не стала всматриваться в их лица.
Красные, опухшие от отчаяния и осознания непредвиденного. Перекошенные от боли и как будто огромной потери. Они рыдали и были поглощены истерикой. Мама прижималась к груди папы, а он закрывал лицо рукой и бил лобовое стекло. Только не это, только не сейчас. "Они нашли еë"- произнесла про себя я. Интересно, что они испытывали, когда увидели не сестру, а раздробленный кусок мяса? Отбросив грязную тряпку, я отпрыгнула от окна. Они наконец вышли из машины, заметив выглядывающую меня. Я мгновенно побежала к крыльцу, сделав озадаченное лицо. Мне хотелось побежать к мамочке, чтобы крепко обнять еë, поцеловать, поинтересоваться поисками, но она меня оттолкнула. Было ли это специально? Она будто не захотела получить мою поддержку, тепло и сочувствие. Вытирая слезы пальцами, мамочка убежала в дом, а папа, бросив на меня презирающий взгляд, пошёл за ней. Тогда я понимала только одно. Не этого я добивалась. Убийство было совершено не ради слез и страданий.
Я последовала за ними, чтобы настойчиво продолжать узнавать в чём же дело. Округлённые глазки и чуть вопросительное лицо я дополняла частным дыханием. Испытывая мерзкое чувство навязчивости, я продолжала бегать за ними и вытряхивать информацию. Почему просто нельзя поделиться ею с ребёнком?
В какой-то момент, когда я стояла в коридоре, а мамочка ходила из угла в угол и что-то бормотала себе под нос, я вновь решила узнать причину истерик. Услышав это, мама резко подошла ко мне, влепила пощёчину, схватила меня за плечи и грубо сжала их, применяя силу. От неожиданности я вздрогнула и подняла голову, увидев гневное лицо мамы.
"Она мертва. ОНА МЕРТВА. ЕË УБИЛИ". Она начала орать. То, что я видела, достаточно трудно описать словами. Состояние мамы было похоже на нескончаемые рыдания вперемешку с агрессией и подавленностью. Еë крики звенели у меня в ушах, а слюни разбрызгивались по моему лицу.
По сюжету, в этом момент я должна была удивиться, зарыдать в ответ, но у меня не получилось. Я не смогла выдавить из себя абсолютно ничего. Увидев моё безразличие, мамочка в ту же секунду схватила меня за волосы и ударила об стену. Почувствовав пронзительную боль, я не смогла удержаться на ногах. "ЭТО ТЫ ЕË УБИЛА, ТВАРЬ. ТЫ ЭТО СДЕЛАЛА. ТЫ ПОТАЩИЛА ЕË В ПАРК И ОСТАВИЛА УМИРАТЬ МОЮ ДЕВОЧКУ. ТЫ УБИЛА ЕË, ОНА МЕРТВА ИЗ-ЗА ТЕБЯ" После этих слов мамочка принялась бить меня по лицу, а затем она вновь вцепилась в мои волосы и начала тащить меня по полу. Я не понимала, что происходит, но мне было страшно. Сознание мутнело. Краем глаза я заметила, как папа снимает с брюк свой кожаный ремень, а мама, вытирая пот, безжалостно переворачивает меня на живот. Я не помню, когда точно начались удары, однако от режущей боли я заорала на весь дом. "ТЫ МНЕ БОЛЬШЕ НЕ ДОЧЬ. Я БОЛЬШЕ ВИДЕТЬ ТЕБЯ НЕ ХОЧУ, ПРОВАЛИВАЙ ИЗ НАШЕЙ ЖИЗНИ,ТЫ БОЛЬШЕ ЗДЕСЬ НИКТО" услышала я в процессе. В ушах зазвенело, больше я не слышала окружающий мир. Не дочь. Я не думала о том, насколько мне больно физически, ведь после этой фразы я горела заживо изнутри. Я зарыдала. В эту секунду ремень перехватил отец и тогда удары стали более жестокими. Я чувствовала, как из ран хлещет алая кровь, а ссадины пульсируют по всему телу. Момент, когда избиение прекратилось, был самым прекрасным за всё время. Я не могла и пошевелиться, любое движение доставляло мне мучительные страдания. Оглядев комнату, я поняла, что мамочки нигде нет и есть прекрасная возможность закрыться в своей комнате. Привстав на локти и собрав всю силу в кулак, я начала ползти. По холодному полу, сдирая свои руки в мясо об жёсткий ковёр. Лишь бы успеть, мне нужно было только успеть и я буду в безопасности. Я практически доползла до лестницы, когда почувствовала, как кто-то схватил меня за ноги и начал тащить обратно. Это был папа. Вновь оказавшись в гостиной, я взглянула на лица родителей. Они смотрели на меня не так, как любящие мамочка с папочкой смотрят на свою доченьку. Они оглядывали моё рассечённое тело, словно рассматривали уродливую куклу на витрине бракованных игрушек. Мама держала в руках странное ведро, продолжая злосчастно смотреть мне в глаза. Она простояла так несколько минут, пока не вылила всё содержимое на меня. Это была ледяная вода, которая медленно растекалась по моему телу и лицу. Больше ничего не было. Мама вновь залилась истерикой и папа увёл её, оставляя меня на том же месте мучиться и страдать.
Не хочу вспоминать сколько времени мне потребовалось на то, чтобы встать на ноги. Я хотела дойти до ванной, чтобы смыть с себя всю грязь. Находясь под напором горячего душа, я всё время смотрела в зеркало. Я видела, как моя кожа гниёт изнутри, а глаза поедают черви. Я пыталась содрать мылом грязь, но она никуда не уходила, на месте исчезновения пятен позора появлялись новые. Чтобы я не делала, становилось только хуже. От злобы я вырывала себе клочья волос, царапала руки, ведь больше не чувствовала себя невинной. Родители отказались от меня, а это самое страшное наказание. Они повесили на меня самое мрачное клеймо, которое не смыть никакими святыми источниками. Я больше не вижу смысла бороться. Если я попадусь родителям на глаза, то они убьют меня. Больше мне здесь нет места. Что же ты наделала, сестра. Только вдумайся, дневник, она сумела испортить мне жизнь будучи мёртвой. Господи, она прокляла меня. Родители никогда не избивали меня до такой степени, я просто не хочу и думать о том, что они со мной сделали.
Что я наделала...Я обречена. Я не могу так больше, я устала казаться сильной. Мне больше нельзя оставаться в этом доме, я больше никто, я больше не дочь. У меня нет выбора, если я не сделаю это сама, будет хуже.