7.
Призраки всегда приходили с дождем.
Нейтан помнил, что именно так говорил Брендон. Он в это то ли верил, то ли хотел верить. Нейтану врезалось в память, как они сидели маленькими в чьей-то комнате. Лин еще не появился, или был настолько маленьким, что не вылезал из колыбельки. Нейтан не помнил.
Они сидели с Брендоном на полу, хотя там гулял сквозняк. Кутались в свитера и одеяла. Нейтан натягивал вторые шерстяные носки, когда Брендон вдохновенно сказал:
- Призраки приходят с дождем.
Нейтан не очень-то поверил. Носки кололись, а начавшийся дождь стучал по стенам и окнам, напоминая вовсе не о призраках, а о том, что гулять пойти не выйдет.
Позже он много раз вспоминал эту фразу, да и сам Брендон напоминал. Иногда он бывал одержим, чаще просто увлечен, но о призраках не забывал никогда. Они были его Святым Граалем, связью с потусторонним, к которому Брендон всегда болезненно тянулся.
В детстве Нейтан об этом не думал. Теперь же ему приходило в голову, что Брендону просто необходимо было знать, что во всем есть какой-то смысл – и в жизни, и в смерти. Будет что-то после, что может оправдать всё происходящее.
Нейтан привык думать о Брендоне как о веселом парне, который всегда готов смеяться, подтрунивать и не унывать.
Теперь, вернувшись домой, Нейтан понимал, что не всё может быть так, как он помнил. Да, безусловно, никаких теплых эмоций эти стылые стены не вызывали. А еще он помнил пьяного отца Брендона и его безумную мать. О чем он думал с таким наследием? Может, потому и не хотел уезжать в город? Не считал, что там ему найдется место.
Только среди этих стены, призраков и безумия.
Может быть, Брендон и правда сам выбрал смерть. Но они все в этом виноваты: его родители и родители Нейтана, этот дом и всё прошлое. Сам Брендон, безусловно. Может, и Лин.
И уж точно Нейтан. Он сбежал, не оглядываясь на других и не думая о них. Лин еще может высказать всё, что думает по этому поводу. Брендон уже не может.
- Нейт?
Он вздрогнул и поднял голову. Настолько задумался, что потерял нить разговора. Судя по поджатым губам матери и морщинке у нее на лбу, она явно была недовольна.
Руки Тейлор мягко легла на бедро в незримой поддержке, и Нейтан вежливо сказал:
- Извини, задумался. Что ты сказала?
Эстер Эшмор, конечно же, была недовольна, но явно посчитала, что настоящей леди (а она считала себя именно такой) не пристало зацикливаться на мелочах. По крайней мере, Нейтан надеялся на это.
К нему еще прилип лекарственный запах из больницы, а изнутри всё покрылось пеплом после утренних видений в лесу, так что Нейтан не придумал, как отказаться от семейного ужина и чаепития. Уже в процессе вспомнил, насколько бывает мучительно.
Он успел поработать в своей комнате и решить пару вопросов с редактором. Тейлор тоже занималась делами, сидя рядом с телефоном. Так что всё было почти уютно и по-домашнему. Можно представить, что они где-то в Лондоне, а вовсе не в мрачном доме посреди лесов и призраков.
Но потом наступил семейный ужин.
Эстер расстаралась: запекла мясо с травами, приготовила несколько салатов, нарезала овощи. Даже достала бутылку вина, что делала крайне редко. Нейтан только заметил, что на столе нет ничего из того, что готовил ночью Лин. Он сам сидел рядом с отцом, разговаривал с ним о каких-то мировых новостях, на которые всем было плевать. Подкладывал себе в тарелку всё, что было на столе, но почти не ел.
Эстер смачивала губы вином и вела безупречную светскую беседу, от которой сводило скулы. Нейтану оставалось удивляться, как Лин спокойно сидит и даже не ершиться – или как Тейлор может вежливо улыбаться и поддерживать разговор. Она нахваливала ужина и спрашивала у Эстер рецепты, отчего та скромно улыбалась, но Нейтан видел, что мать довольна.
Он пытался вести себя непринужденно, но мысли то и дело соскальзывали на утреннее происшествие или Брендона. Или детство.
Так что во время чаепития он совсем задумался, что не укрылось от внимания матери.
- Еще раз извините, - вежливо сказал Нейтан. – Мама, ты вроде говорила о проблемах с местной ярмаркой? Очень жаль, если ее закроют. Это почти местная достопримечательность.
Нейтан спрятался за чашкой чая, надеясь, что мать просто продолжит разговор. Она, конечно, еще поджимала губы, но правда продолжила рассказ о ярмарке, и Нейтан с трудом удержался, чтобы не вздохнуть облегченно.
Обеденный стол, покрытый старинным кружевом и грязными тарелками, остался в стороне, теперь устроились на старых креслах и диване, еще ближе к стене, увешанной мертвыми бабочками. Нейтан старался не смотреть на них.
У него во рту еще стоял вкус можжевеловых ягод, которые он умудрился раскусить, приправа из мяса. Ароматный земляничный чай оказался как раз вовремя. Чашки из тонкого фарфора, украшенные изящными изображениями птиц и цветов, шоколадный пирог – это всё могло сойти за обычный семейный вечер. Лин даже растопил камин под чутким руководством отца – раньше этим занимался Родерик Эшер, но, когда перестал ходить, стало проблематичным.
В стены бился неистовый дождь – как казалось Нейтану, вместе с призраками.
Всё прошло почти неплохо. Да, тоскливо, напряженно, но почти неплохо. Нейтан перевел дух, но, как оказалось, слишком рано.
- Жаль, что никто из вас не заинтересован в бизнесе, - посетовал отец. Кажется, вполне искренне.
Нейтан пожал плечами, заметил, как напрягся Лин: видимо, для него этот разговор не был в новинку.
- Родерик, дорогой, давай не будем о делах, - сказала Эстер. – Мы же здесь не для того. Но раз так... я тут подумала, мальчики, что можно немного украсить ваши комнаты, раз вы пока остаетесь.
- Мы ненадолго, - быстро сказал Лин.
Эстер снова поджала губы. Поправила массивную брошь у горла, как будто та не сидела идеально на ее блузке.
- Линдон, ты многого не понимаешь.
Весь вечер Лин явно старался быть тихим и вежливым, что было на него не похоже. Может, как и Нейтан, решил, что так проще переждать – и пережить семейный ужин. Или тоже думал о призраках и вспоминал, что видел. Но сейчас Нейтан увидел, как почти физически взорвалось спокойствие брата.
Он явно не допускал даже мысли остаться в доме дольше, чем необходимо.
- Это ты не понимаешь! – чашка Лина с силой стукнула о блюдце. – Мы тебе не бабочки под стеклом! И не будем оставаться в этом склепе дольше, чем необходимо.
- Линдон, кажется, большой город плохо на тебя повлиял.
- Это ты на меня плохо повлияла! Этот чертов дом. Я здесь уже как мертвый.
- Не смей оскорблять родной дом, - холодно сказала Эстер. – И свою семью. Мы дали тебе всё. Я не жду благодарности, но можно хотя бы на хамить.
- Хамишь здесь только ты, - буркнул Лин. – И бесишься, когда кто-то не выполняет твои указания. Тебе не дети были нужны, а заводные игрушки. Оловянные солдатики. И плевать, чего мы на самом деле хотим!
Эстер молчала. Только ее глаза, не отрываясь, смотрели на яростного Лина, который стискивал чашку до побелевших костяшек.
- Ты очень неблагодарный сын, - в голосе Эстер было столько холода, что она в одиночку могла остановить глобальное потепление. – Мы нянчились с тобой, как могли, болезненный ребенок, который вечно ныл и всего боялся. Почему ты никогда не мог быть нормальным? Думала, перерастешь все свои глупости, но вижу, большой город совершенно испортил. Я слишком тебя избаловала, а ты всего лишь трусливый мальчишка, который может только кидать оскорбления.
Эстер поднялась, даже сейчас собранная и элегантная, как будто она на сцене, а не в собственном доме, где вряд ли бы кто оценил ее гордую позу.
- Ты расстроил меня, Линдон, - в голосе Эстер холод смешался с ровно отмеренной горечью. Из рукава ее блузки выскользнул платок с пришитым по кайме кружевом. Эстер промокнула глаза и молча вышла из комнаты.
Родерик покачал головой и посмотрел на Лина. Тот не поднимал взгляд, уставившись на чашку на блюдце у себя в руках.
- Ну зачем ты опять расстроил мать. Ох, Линдон... ты не оправдал наших ожиданий.
Не прибавив ни слова, он ловко закрутил колёса инвалидного кресла и последовал за Эстер.
За время отсутствия дома Нейтан и забыл, почему отец никогда не был значимой фигурой в его картине мира. Сегодняшний вечер хорошо напомнил: может, когда-то Родерик Эшмор и был сильным мужчиной, хорошим бизнесменом, но те дни давно прошли. После того, как он перестал ходить, он будто сам себя запер не столько в инвалидном кресле, сколько в этом доме, приняв руководство жены и одобряя его.
Может, он любил жену. Скорее всего, ему просто удобно. И удобство куда важнее даже детей.
Лин торопливо поставил чашку на стол, и Нейтан заметил, что руки у него дрожат. Он так и не поднял головы и торопливо направился к лестнице наверх. Почему-то только теперь Нейтан вспомнил, что Лин всегда не умел молчать, он выплескивал эмоции на бумагу в рисунках – или вот так в слова, которые Эстер неизменно обращала против него самого.
- Понимаю, почему ты не в восторге от семейных вечеров, - Тейлор попробовала разрядить обстановку, когда они остались вдвоем. Нервно усмехнулась. – Твоя мать... сложная женщина.
- О да, - Нейтан помассировал виски. – Теперь она будет обижаться и не разговаривать с нами, всем своим видом показывая, как мы виноваты.
- И ты?
- Ну, я же, по ее мнению, должен был вмешаться. Или повлиять на младшего брата.
- Ей всё будто что-то должны...
Последнюю фразу Тейлор пробормотала, как будто не хотела, чтобы Нейтан услышал. Она всегда была очень вежливой и старалась не выдавать уж слишком критических замечаний о людях, которых мало знает. Но Нейтан видел, что Тейлор совсем не в восторге от Эстер Эшмор.
- Давай уберем со стола, - предложила Тейлор. – Всё равно не уснем, так хоть делом займемся. Может, это смягчит твою мать.
- Ее ничто не смягчит, - проворчал Нейтан.
Они убрали со стола под мерное тиканье часов, Нейтан погасил камин, а Тейлор начала мыть посуду. На кухне было тепло и уютно, они даже поболтали о незначительных вещах. Потом Тейлор раскладывала тарелки на столе, не зная, куда их убрать, а Нейтан снова задумался.
Он сбежал, считая, что мать несправедлива к нему. Ему хотелось целого мира, свободы, быть собой и не оглядываться на каждый шаг, который, конечно же, не одобрит мать – или поставит в пример брата, «любимого ребенка». Но сегодня он увидел, что к Лину было примерно такое же отношение.
Не оправдал ожиданий. От Нейтана никто ничего не ожидал, он и сам воспринимал как само собой разумеющееся, что Эстер общалась с ним холодно и тускло. От Лина они наверняка требовали больше – а он хотел совсем другого, куда больше похожий на брата, чем думал сам Нейтан.
Брендон был племянником Эстер и Родерика, но рос в этом доме. Чего хотели от него? Каких ожиданий не оправдал он? Может... может, ему было проще уйти к призракам, нежели оставаться здесь? Он тоже выбрал побег, но не такой, как братья.
Может, никаких призраков не существует, только собственные страхи. Может, призраки вовсе и не желают зла местным обитателям – и всё зло от живых. От того, что оно невольное, зло не перестает быть злом.
Натянув пальто, Нейтан вышел на крыльцо, чтобы покурить. Ночной морозец прихватывал за руки и лицо, а впереди маячил только мрак леса.
Дверь скрипнула, выпуская Тейлор, она прижалась к Нейтану сзади:
- Я волнуюсь за тебя.
- За меня? – удивился Нейтан.
- Тебе плохо в этом доме. Я же вижу. Ты становишься задумчив и наверняка думаешь о плохом.
- О том, что не всё такое, каким мне казалось.
- Ты про своего брата?
- И про него тоже. А еще про дом, родителей... даже Брендона.
- Ты похоронил друга и брата. Вернулся в дом детства, где тебе плохо. Ничего удивительного, что тебя здесь... штормит. Поэтому я волнуюсь.
Зажав сигарету в одной руке, другой Нейтан накрыл ладони Тейлор, сомкнутые у него на груди:
- Не стоит. Я скорее удивлен. Ошарашен.
- Напуган.
- Что?
- Напуган, как и твой брат. Ваша мать будто нарочно заставляла бояться, получала от этого извращенное удовольствие. Может, это был ее способ власти над вами, детьми, которые не вписывались в ее картину мира. Только это касается не только Лина, но и тебя. Ты тоже напуган. Тобой тоже манипулировали.
- Мне будет о чем поговорить с доктором Мэйсон, - усмехнулся Нейтан. Его психолога Тейлор тоже знала.
- Ваши родители любят вас. Но вашей матери нужно то, что она хочет, а не то, какие вы есть на самом деле. Это тяжело для всех. Особенно учитывая, что вы приехали сюда из-за смерти брата.
- Давай уедем завтра, - предложил Нейтан. – Возьмем Лина и остановимся в какой-нибудь гостинице неподалеку. Если Лину пока не стоит пускаться в длинные путешествия, то подождем. Но только не здесь. Не в этом доме, не с матерью.
- Хорошо. С утра поищу в интернете, что есть неподалеку.
- Спасибо. Вообще за то, что ты здесь. Напоминаешь, что мир не ограничен этим домом.
Приподнявшись на цыпочки, Тейлор коснулась губами затылка Нейтана.
- Жду тебя в постели.
Он еще долго стоял на крыльце и выкурил пару-тройку сигарет, размышляя о призраках, видениях, смертях и матери.
В одном шепоты точно правы: главные призраки тут – это люди.
Дождь уже не лил, но накрапывал, да Нейтан и не испытывал желания выходить из-под крыши. Глаза постепенно привыкали ко тьме, он мог разглядеть темные силуэты деревьев. Но никаких белесых силуэтов, вообще ничего, что нарушало бы стылую ночь.
Когда руки озябли настолько, что Нейтан уже не смог зажечь новую сигарету, он убрал пачку в карман и двинулся обратно в дом.
Похоже, все спали. Кое-где поскрипывали то ли стены, то ли пол, но это нормально. Старые дома никогда не могут быть полностью тихими. Подсвечивая дорогу фонариком, Нейтан осторожно двинулся по лестнице. Другой рукой вел по деревянным перилам, боясь оступиться.
Тейлор наверняка уже легла, и Нейтан предвкушал, как после короткого визита в ванную, прижмется под одеялом к ее горячему податливому телу. Заниматься сексом в этом доме казалось почти кощунством, но завтра ночью они будут в отеле, свободные от груза прошлого.
В коридоре было темно и тихо, но Нейтану показалось, он услышал какой-то шум. Остановился, насторожился: действительно, из первой же комнаты, где сейчас никого не должно было быть. А когда-то жила бабушка.
По странной иронии, в этой же комнате обычно останавливалась безумная тётя Элис, когда бывала в доме.
Нейтан застыл с фонариком на телефоне. Воображение уже в красках рисовало ему разлагающийся труп бабушки, как во всяких ужастиках, или тётю Элис в полупрозрачном платье прошлой эпохи. Ну, или какие призраки еще могли там быть?
Всхлип оказался оглушающе человеческим. Нейтан тут же догадался, кто это может быть, поэтому решительно толкнул дверь, запоздало опуская фонарик вниз, чтобы не ослепить Лина.
В комнате давно никто не жил, очертания предметов угадывались массивными тенями. Нейтан мимолетно удивился, что тело еще само помнит, как надо обогнуть так и стоящую кровать.
Лин сидел в углу, весь сжавшийся, уткнувшийся в колени лицом, обхватив их руками. Он покачивался и всхлипывал, не обратив внимания ни на вошедшего Нейтана, ни на свет фонарика.
- Лин, эй, посмотри на меня.
Нейтан опустился перед братом, мягко уговаривая, как слышал когда-то, как делала Тейлор с подростками в центрах. Она всегда предпочитала их взрослым, говоря, что у подростков меньше сил, чтобы решать проблемы, и даже когда они приходят прожженными наркоманами, чаще всего им нужно просто немного понимания.
- Лин, ты слышишь меня? Всё в порядке.
Он поднял голову, и Нейтан поразился бледному лицу. Во взгляде хотя бы отразилось узнавание, но Лин всё равно всхлипывал, как будто никак не мог остановиться.
Нейтан понял, что на лице брата искренний, всепоглощающий ужас.
Сегодня его никто не заставлял идти в эту комнату, но Лин явно решил то ли побороть свои страхи, то ли доказать самому себе, что здесь ничего нет. Что он сам чего-то стоит. А в итоге сидел сжавшимся комочком ужаса, не в силах даже встать и уйти прочь.
Может, он просто напуганный мальчишка, как в детстве, когда забрался в погреб. А может, видел здесь что-то, как утром в лесу.
Как далеко он готов шагнуть, чтобы посмотреть в лицо страхам, как любит говорить ваша дорогая мать? И сколько нужно этих страхов, чтобы остановить его хрупкое сердце и присоединить к местным призракам?
- Лин, пойдем отсюда. Пойдем ко мне в комнату. Там безопасно.
Лина потряхивало, он с трудом переставлял ноги и шел, обхватив себя руками и сжимаясь, спотыкаясь на каждом шагу. Нейтану приходилось поддерживать и направлять его.
Интересно, сейчас бы мать тоже презрительно сжала губы и сказала, что сын ее разочаровал?
В комнату они ввалились достаточно шумно, Тейлор еще не спала и села на кровати:
- Что случилось?
- Он напуган, - коротко пояснил Нейтан.
Лин как будто пытался сдержаться, но всхлипы просто стали глухими, разрывали его грудную клетку. Он никак не мог успокоиться.
- Лин, иди сюда, - мягко позвала Тейлор.
Нейтан уложил его на кровать, стянул ботинки. Взял так и лежавшее на диване еще одно одеяло. Улегся, так что Лин оказался между ним и Тейлор.
Нейтан не имел представления о личной жизни брата. Есть ли у него девушка? Была ли? Или Лин так занят учебой и налаживанием жизни в большом городе, что ему не до того? Обнимает ли его кто ночами, если сняться кошмары, или последним был сам Нейтан еще лет семь назад?
Он мягко обнял Лина и еще долго не спал. Даже когда брат затих и уснул, даже когда выровнялось дыхание Тейлор.
Нейтан подумал, что завтра же они уедут. Обязательно. А пока... пока он будет тут, когда Лин проснется.