25🍷
Улица встретила их плотным воздухом тёплой ночи. ~
Город, как живое существо, светился огнями, отражающимися в мокром асфальте.
Ветер был тёплым, влажным — с запахом бензина, цветов из дальнего ларька и ночных фонарей.
Зверь-байк «Yamaha R7» под Т/и зарычал, словно чувствуя её настроение.
А в нескольких метрах от неё двигатель «Aston Martin Vantage» — чёрного, как сама ночь — отозвался низким, хищным рёвом.
Минхо поднял взгляд на Т/и, улыбнулся — не так, как мужчина смотрит на женщину. А как хищник на равного.
— Три... два... один...
Она рванула первой. Мгновенно.
Как вспышка.
И в этот момент в её груди не билось сердце — оно летело.
Мотоцикл был послушен, как будто соткан под неё, каждое движение ощущалось кожей. Асфальт мелькал под ногами, здания мчались в стороны, как размытые воспоминания. Сзади, в зеркале, фара машины Минхо мигала на поворотах, приближаясь, угрожая настичь, будто игра в охоту.
Минхо мчал по улицам без единой ошибки. Он знал каждый поворот, каждый знак, будто город был его личной картой. В наушниках глухо звучала электронная музыка, но он слышал лишь её — смех Т/и, доносящийся сквозь шум ночи.
Светофоры сменялись зелёным, как по заказу. То она вырывалась вперёд, ловко лавируя между машинами, то он, мощным ускорением, почти сравнивался с нею, бросая на неё короткий взгляд сквозь стекло.
В какой-то момент они оказались рядом, на повороте, и взгляды пересеклись. Один миг. Одно дыхание. Сердца бились в такт.
— Ты не догонишь, Мин, — пронеслось в её голове, но губы растянулись в улыбке.
А его взгляд говорил: «Спорим?»
Последний отрезок — трасса к их дому за городом. Пустая, широкая, словно созданная для них. Он поддал газу. Она наклонилась вперёд, пригнувшись к баку, сливаясь с мотоциклом.
И когда дом показался на горизонте, оба знали — всё равно кто первый. Потому что каждый из них уже выиграл.
~ Друг друга.~
-
Асфальт уже кончался, их частная дорога появилась впереди, как финишная лента. Фары выхватили знакомый силуэт ворот. Они были рядом. Почти вровень.
Т/и ухмыльнулась, мотоцикл взревел. Минхо слегка прищурился, поддал газу.
Финиш. Их дома. Ровно в одно мгновение.
Тишина. Только глухое постукивание двигателей, только сердца, бьющееся в унисон.
Т/и резко остановила мотоцикл, скинула шлем и, не дожидаясь, пока Минхо выберется из машины, засмеялась громко, заливисто, по-настоящему.
— Кажется, ничья, — сказала она, переводя дыхание.
Минхо вышел, закрыл дверь машины, подошёл ближе. Его волосы были чуть взъерошены, взгляд горел.
— Зато теперь ты мне должна ответ, — проговорил он, вставая перед ней.
Она смотрела на него пару долгих секунд... затем вытянула левую руку, медленно, театрально.
— Ладно... — она склонила голову, её голос был мягким, но с искрой. — Да, Минхо. Да.
Он не ответил словами — просто обнял её, так крепко, будто собирался держать всегда. А за их спинами город всё ещё светился огнями, словно аплодируя им двоим.
Он прижал её к себе, крепко, но бережно, словно всё это — байк, гонка, адреналин, предложение — вёлось только ради этого момента.
Её пальцы скользнули по вороту его куртки, а губы чуть дрожали — от эмоций, от счастья, от ощущения, что всё вдруг стало на свои места.
Минхо посмотрел в её глаза. В них было всё: дерзость, огонь, упрямство, свобода. Его свобода.
— Я тебя люблю, — прошептал он, и, не дожидаясь ответа, наклонился ближе.
Они всё ещё стояли в объятиях. И даже не думали отпускать друг друга. Их взгляды переплелись — тёплые, родные, мягкие, будто искали в другом отражение самих себя.
Минхо смотрел на неё снизу вверх своими темно-карими глазами... в которых удивительно сочетались свет и тьма.
В них было всё: и мягкость пушистого котёнка, и дикая, завораживающая сила чёрной пантеры.
Выразительный, чуть раскосый разрез глаз, как тонкий мазок кисти, придавал его взгляду особую глубину, дерзость и притягательную тайну.
Уголки глаз чуть приподняты — словно он всегда готов усмехнуться. Или поцеловать.
Она улыбнулась, как будто от его взгляда внутри распустилось что-то светлое.
Глупо. Счастливо. И влюблённо.
Закусила губу, не отводя глаз, как будто сама приглашала...
Он понял этот взгляд. Подался ближе, закрыл глаза и осторожно коснулся её губ своими.
Нежно, будто проверяя: можно ли? Её мягкие, тёплые губы отозвались. Он сжал её верхнюю губу, а затем медленно вдохнул воздух, будто вместе с ним вдыхал это чувство. Сладкое. С головокружительным привкусом желания.
Он поцеловал её глубже, плавно раскрывая её губы, как лепестки хрупкого бутона. Его язык скользнул внутрь — тёплый, уверенный, страстный, исследующий. Не спешил, но и не колебался.
Его руки обвили её талию, очерчивая изгибы, потом скользнули вверх по спине, прижимая её ближе, ближе...
А она — ответила. Сжала его нижнюю губу своими, чуть затянув в игривый укус, будто не хотела отпускать. И он уже не сдержался. Углубил поцелуй, чувствуя, как в груди скапливается пульсирующее тепло, похожее на адреналин — но мягче, как любовь.
---
Они улыбнулись, не отрываясь от поцелуя — будто это стало новым способом разговаривать.
— Всё, Т/и… И всегда помни: если ты принадлежишь мне — то только мне.
Не дав ей и слова вставить, Минхо резко подхватил её на руки. Т/и едва успела ухватиться за его плечи, опешив от неожиданности — но в её груди вспыхнул огонь, сладкий, предвкушающий.
Он нёс её в дом, не обращая внимания ни на лай щенка во дворе, ни на оставленную незапертую машину. Мир сжался до неё. До них.
Дверь — холл — лестница.
Всё казалось размытым, пока её спина не коснулась кровати, а Минхо не навис над ней, утопая в новом поцелуе.
Их языки переплетались, дразня друг друга. Т/и то отступала, закрывая доступ, то вновь дарила ему возможность прикасаться — и каждый раз это сводило Минхо с ума.
Он выдохнул хрипло, с тихим рычанием, будто теряя остатки самообладания.
Когда он отстранился — чтобы перевести дух — взгляд его метнулся к ней… и завис.
Она уже лежала перед ним, оставшись лишь в тонком кружевном белье, чёрном, почти прозрачном, словно нарочно подобранном для этой ночи.
Его челюсть едва не отвисла.
— Этого я точно не ожидал… — прошептал он. — Ты… ты чертовски красивая. Такая… сучка.
Он усмехнулся, слегка прикусив её шею, и прижал к себе крепче.
— Ты знала, да? Всё это запланировала… Знала, что сегодня я не отпущу тебя.
От его слов внутри что-то дрогнуло — тепло разливалось от груди к животу, по всему телу.
— От тебя у меня голову сносит, — прошептал он горячо, проводя губами по её ключице, лаская шепотом каждую линию её тела. — Всегда найдешь, чем удивить…
— Тебя легко удивить, — усмехнулась она, но в голосе была нежность, будто она говорила это только для него.
Он медленно провёл пальцами по её талии, скользя по коже под кружевом, будто запоминал каждый изгиб.
Не спеша, не жадно — с благоговением.
В этот момент «она не чувствовала себя
объектом желания — она была желанием.» Целой вселенной, которой он восхищался.
— Ты настоящая магия, — прошептал он, и его ладонь сжала её бедро, крепко, но бережно.
Он склонился, целуя её ниже — вдоль шеи, по ключице, задерживаясь у ложбинки между грудей. Его дыхание становилось всё горячее, и Т/и тихо выдохнула, выгибаясь навстречу.
— Только ты умеешь доводить меня до этого, — голос хрипел от сдерживаемого желания.
Он медленно стянул с неё нижнее бельё, словно раскрывал подарок, затаив дыхание. Его взгляд скользнул по её телу, и в нём не было похоти — в нём было восхищение. Он будто смотрел на нечто бесценно красивое, запретное, но наконец — его.
— Ты прекрасна... — он поцеловал её живот, потом чуть ниже, и Т/и задрожала, крепко сжав простыню в пальцах.
Она вплетала руки в его волосы, её тело откликалось на каждое прикосновение — трепетно, искренне.
Она чувствовала, что он не просто хотел её — он обожал её.
Он прикасался, будто признавался в любви.
Когда он поднялся, их взгляды встретились — и в них было всё: вожделение, трепет, преданность.
— Я хочу тебя, — прошептала она, — но не просто... телом.
— Знаю, — ответил он, улыбаясь чуть криво. — Я тоже. Всей душой.
Он вошёл в неё медленно, будто боялся, что этот момент окажется сном. Их дыхание слилось, тела переплелись в ритме, который подсказывало сердце. Сначала осторожно, нежно... потом — глубже, смелее, будто каждый толчок был клятвой: я с тобой, я для тебя, я твой.
Она шептала его имя, он — целовал её запястья, грудь, лицо. Мир исчез, остались только они — в этой ночи, в этом биении сердец, в этой любви.
Он прижался лбом к её лбу, не спеша двигаться. Их дыхание сбилось в один ритм, их сердца — будто били в унисон. Он чувствовал, как она дрожит под ним, как цепляется пальцами за его спину, будто боится потерять эту близость, это чувство, которое невозможно описать словами.
— Посмотри на меня, — прошептал он, едва дыша. — Я хочу видеть, как ты чувствуешь.
И она посмотрела.
Глаза в глаза.
Глубоко, честно.
Без защиты.
И в этот момент всё вокруг перестало существовать. Остались только они — два тела, две души, два сердца, переплетённые крепче, чем любая клятва.
Его движения стали чуть сильнее, чувственнее, как будто он искал в ней ответы, растворялся в ней, терял себя... и находил снова.
Каждое прикосновение было как признание. Он скользнул рукой по её бедру, прижимая её крепче к себе, пока их тела не слились окончательно — в одном ритме, одном дыхании. Он целовал её так, будто с каждым касанием хотел сказать: ты — моя. Моя судьба. Мой дом.
А она отвечала, без слов — всем телом, каждым стоном, каждым толчком навстречу.
Приглушённо вскрикнула его имя, когда он накрыл её губами, и с этой искрой в голосе — так искренне, так чувственно — он окончательно потерял контроль.
Он забыл, как дышать. Забыл, что где-то есть время. Всё, что он знал — это Т/и. Её запах. Её кожа. Её душа.
А когда всё наконец затихло, он остался с ней, не отпуская, укрывая своим телом, будто хотел защитить от всего мира.
— Не отпущу тебя, — прошептал он, зарывшись носом в её волосы. — Никогда.
🪐🪐🪐
Минхо медленно открыл глаза, чувствуя, как мягкий свет пробивается сквозь шторы. Простыня сбилась к краю кровати.
Рядом — пусто. Тепло тела исчезло, но остался запах её парфюма, нежный и уже родной. Он улыбнулся, провёл ладонью по постели, как будто надеясь на чудо. Пусто.
— Опять. Где же тебя носит каждое утро?.. — пробормотал он, зевнул, натянул халат и побрёл на звук воды.
Она уже в ванной. Он знал её движения, как свои — эта лёгкость, с которой она двигалась, будто в танце. Заглянул в приоткрытую дверь и увидел, как она сушит волосы, склонив голову набок. Не удержался — вошёл и, как всегда, без стука обнял её за талию.
— Доброе утро, красавица. — прошептал он ей на ухо, и поцеловал в шею.
Она тихо вздрогнула от его прикосновений, но не отпрянула, наоборот — улыбнулась, прижалась ближе. Словно только рядом с ним чувствовала себя по-настоящему спокойно.
— Доброе… — прошептала она, уловив в зеркале его отражение — с растрёпанными волосами и ещё полусонным взглядом.
— Что? Я похож на трансвестита с этим хвостиком, да? — фыркнул Минхо, глядя на её попытку сделать из его прически «милую булочку».
— Нет! Ты очень милый! — рассмеялась она, поправляя резинку. — Такой... булочка с корицей.
— Всё. Вечером я делаю тебе прическу. Сам. — угрожающе сказал он, целуя её в висок.
Они засмеялись оба, пока щенок не подбежал к их ногам, требуя внимания. Следом вприпрыжку — три их кошки, каждый со своим характером.
---
Позже, на кухне.
Она смотрела, как он собирается. Простая футболка, кофта на молнии, серые штаны. Обычно он был в костюмах, строгий, безупречный. А сейчас — обычный, домашний. Такой родной. И всё же воспоминания о ночи заставили её прикусить губу. Его руки. Его голос. Его дыхание, горячее тело.... Это было безумие. И в то же время — дом, и муж?...ха...
— Котик... — негромко сказала она, неуверенно.
Он тут же отложил телефон и подошёл. Поставил ладони на её плечи, склонился к уху, прикусил мочку.
— Слушаю... киса.
Она вздрогнула. Бабочки в животе.
— Я просто... Я не хочу сидеть у тебя на шее. Я должна что-то делать. Работать...
Он отстранился, посмотрел в глаза. Её голос дрожал. Он поднял её и легко посадил на кухонный стол.
— Не говори так, — сказал он мягко, но твёрдо. — Ты не на шее. Ты в моём сердце, ясно?
Он взял её руку, прижал к груди, потом переплёл их пальцы. Обручальные кольца соприкоснулись.
— Ты моя жена. Ты не обязана ничего доказывать. Но если хочешь — я не запрещаю. Работай. Только обещай, что не потеряешь себя. И не устанешь так, что забудешь, кто ты.
Она посмотрела на него и почувствовала, как в груди стало теплее. Он не держит её. Он — её опора.
— Я люблю тебя... — тихо произнесла она.
— Я знаю. И я люблю тебя— Он улыбнулся, и, глядя ей в глаза, добавил: — А ещё я знаю, какая ты извращенка.
— Минхо!
— Что? — притворился он невинным. — Это же ты... ночью...
Она закатила глаза, хлопнула его по плечу.
— Ну, тогда ты — мой извращённый муж.
— И ты — моя булочка. С корицей.
Спустя несколько дней
Стоя перед огромной дверью большого особняка, Т/и сжала руку Минхо. Они переглянулись, улыбнувшись друг другу, пытаясь унять чувство нарастающей тревоги.
— Всё будет нормально, — шепнул он, легко коснувшись губами её виска. — Они тебя уже знают. Только сегодня узнают чуть больше.
— Немного больше? — с иронией уточнила она, бросив взгляд на своё отражение в массивном оконном стекле у двери. — Типа то, что ты женишься на сумасшедшей?
— Я и сам такой. Так что идеально, — усмехнулся Минхо, отворяя дверь.
Их тут же встретил запах свежих специй, дерева и чего-то, напоминающего о доме — о настоящем, старом доме, где за одним столом сидят те, кто держит под контролем полгорода.
— А вот и наши голубки, — раздался голос Ён-хи, сестры Минхо, как всегда с оттенком ехидства и поддразнивания. Она уже стояла в холле, в одной руке бокал вина, во второй — изящная сумочка.
— Привет, — отозвалась Т/и, стараясь держать лицо, хотя внутри всё сжалось.
В гостиной уже сидел отец Минхо — неподвижный, как статуя, с прямой спиной и холодным взглядом. Мать — элегантная, но её взгляд был острым, как скальпель. Рядом — тот самый дядя, хищно щурящийся поверх бокала.
— Проходите, — сказала мать Минхо, делая жест рукой. — Ужин вот-вот начнётся.
Минхо сжал руку Т/и и слегка подтолкнул её вперёд.
---
Т/и удивилась, обнаружив, что на ужине также будет Хан со своей девушкой Чон Сук. Она была наслышана от Минхо, как эти двое вообще стали сладкой парочкой.
Упс... — мысленно Т/и скривилась, вспомнив свой визит к самой Чон Сук. Это было слегка негостеприимно с её стороны. Надеюсь, она не злопамятная…
— Привет... Давно не виделись, — сказал Минхо. Хан кивнул, и мужчины обменялись дружескими объятиями с лёгким похлопыванием по спине.
— Привет, — коротко сказала Т/и, узнав молодого инспектора.
— Привет, Т/и, — отозвался Хан, слегка улыбаясь. — Поздравляю, что ты наконец-то смогла победить в суде. Это было мощно.
— Да... если бы не Минхо, боюсь, я бы сейчас здесь не стояла, — Т/и плотнее прижалась к Минхо, сжимая его руку.
— Пф, да в любом случае ты бы и сама справилась, — фыркнул Минхо, с привычной уверенностью. — А что там детектив говорил? — он повернулся к Хану, будто продолжая разговор, начатый по дороге.
Но тут к их маленькой компашке радостно присоединилась Чон Сук.
— Котик, я тут поспрашивала… о Т/и, — резко указала Чон на девушку с яркой улыбкой. — Привет!
И, не дав времени на реакцию, потянулась обнимать её. Т/и, немного удивлённая, тоже обняла её — в груди теплом отозвалось это неожиданное дружелюбие. И уже через минуту, отпустив руку Минхо, она шла под руку с Чон Сук по обеденному залу, пока та увлечённо что-то рассказывала.
— Ты, если что, расслабься, Т/и, — прошептала Чон, подмигнув. — Я на тебя зла не держу.
— Ого... Я удивлена, что ты так просто и легко относишься к тому, что я тогда натворила.
Чон махнула рукой:
— Забей. Я привыкла к угрозам — с моей-то работой. А ты тогда была под прессом. Понимаю. А сейчас будет классный ужин. Тут все свои. Привыкай — теперь ты тоже своя.
В этот момент Хан, переглянувшись с Минхо, ухмыльнулся:
— Вот так всегда. Женщины быстро находят общий язык… а нам потом оставаться позади.
— Это потому, что мы умнее, — бросила через плечо Чон Сук, не оборачиваясь.
— И опаснее, — добавила Т/и, с лукавой полуулыбкой.
— И чертовски красивее, — подытожил Минхо, подмигнув, и Т/и не удержалась от улыбки, чувствуя, как напряжение в ней понемногу уходит.
Минхо, заметив, что Т/и упорхнула под руку с Чон Сук, лишь усмехнулся.
Он точно знал: если кто и сможет расположить к себе его не всегда простую избранницу, то это Чон — бесстрашная, резкая, но добрая до глубины души.
— Ну как вам это? — спросил Хан, налив в бокалы белого вина. — Мафия, патологоанатом, адвокат, инспектор, бывшая, подсудимая. Почти ситком.
Минхо хмыкнул, кивнув на дядю, уже подзывающего его к себе:
— Ага. Только дядя Хван в роли камео из "Крестного отца".
Тем временем Чон Сук усадила Т/и на одно из мест за длинным дубовым столом, ближе к женщине в строгом чёрном платье — матери Минхо. Та кивнула сдержанно, с еле заметной улыбкой.
— Вы... теперь официально вместе? — спросила она, не глядя на Т/и, будто между делом, пока укладывала на тарелку кусочек омора.
Т/и откашлялась, слегка растерявшись, но голос её прозвучал довольно уверенно:
— Да. Мы помолвлены.
— Это прекрасно, — тихо произнесла мать Минхо, и уголки её губ всё же дрогнули вверх. — Надеюсь, вы готовы к нашей семье.
Минхо, подходя к столу, услышал последние слова, и, положив ладонь на плечо Т/и, мягко проговорил:
— Она уже часть её.
Дядя громко чихнул, как будто не согласен. Хан прыснул со смеху, а Ён-хи закатила глаза.
— Ну, раз все собрались... — громко сказал отец Минхо, поднимаясь. Его голос был глубоким, уверенным, и мгновенно погасил любой смех. — Сегодня у нас особенный вечер.
Он поднял бокал:
— Мой сын... наконец сделал то, что мы все ждали. Он выбрал. И если уж он выбрал эту девушку...
Все взгляды повернулись к Т/и, а она почувствовала, как под столом Минхо сжал её руку.
— ...значит, она теперь наша семья.
Тишина.
Чон Сук тихо выдохнула «ну слава богу», а Ён-хи, подняв брови, хлопнула в ладоши.
— Тогда за вас! — воскликнула она, — За новую пару мафии!
Бокалы звякнули. Минхо наклонился к Т/и и прошептал:
— Добро пожаловать домой, киса.
---
Т/и уже почти расслабилась рядом с Чон Сук, но, заметив внимательный взгляд Ён-хи — старшей сестры Минхо — слегка напряглась. Женщина, ухоженная и элегантная, с идеально уложенными волосами и точной, как выстрел, улыбкой, прищуренно на неё посмотрела поверх бокала.
— Так, Т/и, — произнесла она с нарочито лёгкой интонацией. — Минхо сказал, что вы знакомы с детства? Странно. Я о тебе даже не слышала. А я, между прочим, знала все его секреты.
Минхо фыркнул, поднося бокал к губам:
— Ну, значит, не все, Ён-хи.
— Ах да? — она усмехнулась и чуть наклонилась вперёд. — Просто любопытно, как ты вообще ухитрилась влюбить его в себя. У Минхо... довольно сложный вкус.
Т/и чуть склонила голову, мило улыбаясь:
— Да, сложный. Поэтому я и понравилась.
Пауза. Кто-то тихо прыснул смехом — кажется, Чон Сук, прикрыв рот салфеткой.
— Хотя, если честно, — продолжила Т/и, делая глоток вина, — я и сама удивилась. Обычно Минхо выбирал… менее разговорчивых девушек. И с меньшими амбициями. Но, видимо, решил рискнуть.
Минхо хмыкнул, качнув головой:
— Вот за это её и люблю.
— Ты, смотрю, ещё и скромная, — прищурилась Ён-хи, но в голосе уже меньше колкости, больше любопытства.
— Только на первый взгляд, — пожала плечами Т/и. — Зато потом — сюрприз за сюрпризом.
Хан, явно наслаждающийся перепалкой, усмехнулся:
— А вы уже… обсуждали детей?
Т/и на секунду уставилась на него, а потом обернулась к Минхо, с нарочито серьёзным выражением:
— Можем обсудить прямо сейчас. Сколько ты там хотел? Одиннадцать? Футбольную команду с запасными?
Минхо, едва не поперхнувшись вином, только рассмеялся. Сестра чуть приподняла бровь, но губы дёрнулись в почти одобрительной усмешке.
— Видишь, Ён, — подал голос Минхо, — она может спокойно держать удар. И отвечает лучше половины политиков.
— Ммм, — протянула Ён-хи, — может быть, ты не такой уж и глупец, раз выбрал её.
Т/и лукаво улыбнулась, снова облокотившись на стол:
— Приятно, когда враждебность постепенно превращается в уважение. Особенно за ужином.
---
🖤🖤🖤
Бар был почти закрыт, но для некоторых двери никогда не запираются.
— Что, адвокат, всё ещё заливаешь тоску по клиентке? — раздался голос рядом.
Хёнджин вздохнул. Он не удивился.
— Хюн Ки, — спокойно кивнул он. — Ты умеешь портить вечер.
— Я предпочитаю называть это «напоминанием о неоконченном». — Тот склонил голову, оглядывая помещение. — Ты ведь знал, что я вернусь?
Хёнджин взял бокал, не торопясь.
— Не был уверен. Но теперь… теперь вопрос лишь в том, зачем ты здесь.
Хюн Ки усмехнулся.
— А как ты думаешь?
Тишина повисла между ними. А за окном… город продолжал жить, словно не подозревая, что в одной точке мира история всё ещё не завершена.
............................................
Это фф подошел к своему финалу.
Большое спасибо❤️ каждому из вас за то, что читаете что-то и поддерживаете.
Каждого люблю, обнимаю.🫂
Над текстом и идеями работали двое особей).