24🍷
Спустя несколько дней
Троица остановилась перед аккуратным двухэтажным домом с серыми фасадными панелями и тёмными рамами окон.
Он выглядел тихо и ухоженно, словно в нём никто давно не жил — идеальное укрытие, если не приглядываться к мелочам. Газон подстрижен, кусты обрезаны, ни пылинки у порога. Словно хозяин следит за порядком… даже когда его якобы нет.
Минхо постучал в дверь.
Раз, другой.
Ответа не последовало, но внутри что-то шевельнулось — слишком тихо, но не незаметно.
Хёнджин потянул за ручку — дверь была заперта.
— Тц. Не рады гостям, — хмыкнула Т/и, сложив руки на груди.
— Это точно, — кивнул Мин, прищурившись на окно второго этажа.
— Но кто-то там есть, — добавил Хёнджин. — Я слышал.
Они переглянулись, и без слов решили обойти дом, проверяя, есть ли другой вход.
Сбоку, за аккуратной изгородью, ведущей к заднему двору, они обнаружили стеклянную дверь, ведущую на террасу. Та оказалась... не заперта. Минхо дернул за ручку — щёлкнул замок.
— Или нас ждут, или кто-то очень расслабился, — буркнул он и приоткрыл дверь.
Внутри было поразительно спокойно. Свет пробивался сквозь шторы, мягко ложась на полы, в доме пахло свежестью и древесным лосьоном. Всё было расставлено по местам: книги в стеллажах, подушки на диване ровно выложены, даже плед на кресле был аккуратно сложен.
— Слишком чисто... — прошептал Хёнджин. — Будто кто-то всё время поддерживает порядок. Не похоже на логово преступника.
— Или очень похоже. Кто-то, кто планирует всё до деталей, не будет жить в хаосе, — ответила Т/и, оглядываясь.
Они медленно шли по коридору, пока не наткнулись на массивную дверь в глубине дома. Она была приоткрыта.
Минхо осторожно толкнул её плечом — и замер.
Внутри находилась комната, больше похожая на штаб — с картами, распечатками, фотографиями, заметками, привязанными нитями к доске. Стеллажи были уставлены папками и цифровыми накопителями.
— Вот и всё, — выдохнула Т/и. — Все убийства. Все планы. Он вёл досье...
— Мы сможем очистить твоё имя, — сказал Хёнджин, почти шёпотом, внимая каждой детали.
---
Пройдясь по дому, можно было подумать, что здесь живёт обычный человек… с патологической тягой к порядку.
Перфекционист до костей. Ни одной пылинки на полках, ни одного смещённого предмета. Ванная сияла.
Кухня выглядела будто из каталога — не просто чистая, а будто кто-то тщательно подготавливал её к фотосессии. Даже в холодильнике — идеально расставленные продукты, аккуратно подписанные контейнеры, никакого бардака.
— Ну… уютно, — хмыкнул Хёнджин, поднимая бровь. — Как в музее.
Но всё менялось, когда они добрались до двери в конце длинного коридора. Она выделялась — массивная, с изысканной фурнитурой, будто вела не в жилую зону, а в особую часть дома.
Минхо, не колеблясь, толкнул её.
Двери распахнулись — и троица замерла.
Комната захватывала дух.
Широкие стеллажи вдоль стен были уставлены оружием — от классических моделей до технологически усовершенствованных экземпляров. Витрины с антикварными пистолетами, автоматами, ножами в идеально выставленных рядах. Но кое-где зияли пустоты — как будто часть арсенала была недавно взята.
— Уютненько… — пробормотал Минхо, подходя ближе.
Интерьер контрастировал с содержимым: стены отделаны дорогим деревом, пол — глянцевая плитка, мебель в сдержанно-роскошном стиле. Ни единой царапины. Стол в центре комнаты с выдвижными ящиками, на нём — кожаная папка, аккуратно перевязанная шнуром.
— Кто бы это ни был как наш убийца Хюн Ки… он опасен. И у него чертовски хороший вкус, — выдохнула Т/и.
Хёнджин молча осматривал пустующие места на стене, вглядываясь в силуэты пропавшего оружия.
— И, возможно, он ещё где-то рядом, — тихо произнёс он.
Их напряжённые размышления прервал странный шорох.
Все трое одновременно вздрогнули и обменялись тревожными взглядами.
Т/и — на Минхо.
Минхо — на Хвана.
Хван — на Т/и.
Шум повторился. Он шёл из-за дальней стены, будто кто-то постукивал когтями по плитке, приближаясь... шаг за шагом.
Это был не тяжёлый шаг человека, а что-то легкое, но уверенное. Настойчивое.
Они застыли, будто загипнотизированные, прислушиваясь.
Сердце колотилось в горле. Воздух стал гуще.
Глаза троицы были прикованы к дверям, откуда доносился шум.
Шорох усилился, шаги были уже совсем рядом… и тут…
Из щели между дверями показалась крошечная лапка. Серая, с широкими подушечками и чуть загнутыми коготками.
— Что за... — пробормотал Минхо, чуть подавшись вперёд.
Серая, круглая лапка, аккуратно ступающая на плитку. А за ней показалась и мордочка — сморщенная, с умными глазами и чуть-чуть опущенными ушами.
Маленький щенок кане-корсо осторожно вошёл в комнату, постукивая коготками по полу.
На его шее был ярко-красный ошейник, к которому крепился аккуратный металлический брелок с гравировкой. Что-то вроде инициалов… или цифр?
— Этот псих явно любит собак, — пробормотал Минхо, прищурившись. — Вспомните тот склад. Там же их десятки было.
Т/и, не сдержавшись, вдруг шагнула вперёд. Она опустилась на корточки и осторожно протянула руку к щенку.
— Боже, ты посмотри только… — выдохнула она с неожиданной мягкостью в голосе. — Какой ты хорошенький…
Щенок подошёл ближе и ткнулся мордочкой в её ладонь, повиливая коротким хвостом. Всё напряжение, царившее до этого момента, словно на мгновение рассеялось.
…Минхо приподнял металлическую пластинку на ошейнике, фыркнул и повернулся к остальным:
— Gift… Ага, очень мило. Прям посылочка с адской ленты.
Он глянул на Т/и и усмехнулся. — Может, и нам скоро по коробочке принесут?
Хван молча следил за щенком, но угол его губ едва заметно дернулся.
— Этот тип слишком уверен в себе, если раздаёт сувениры.
А вот Т/и в этот момент уже сидела на полу, притягивая щенка к себе.
— Ты только посмотри на эту мордашку… Ты чего, милашка, совсем один тут? — зашептала она, уткнувшись носом в его складочки на лбу. — Ой ты мой хорошенький, такой серьёзный охранник… Прям как маленький генерал…
Щенок завилял хвостом и стал с любопытством обнюхивать её пальцы.
— Ну да, — подбросил Минхо, — кто бы сомневался, конечно у этого убийцы будет щенок, да ещё и такой…
Он закатил глаза. — Чисто стиль психа: убивать — по графику, обед — по расписанию, а щеночек — по любви.
Т/и в ответ только обняла щенка сильнее, прижав к груди.
— Не обращай внимания на этих зануд. Ты прелесть, слышишь? Настоящее чудо.
---
Минхо нагнулся ближе, разглядывая золотистый ошейник. На нём — тонкая, почти незаметная гравировка.
—"Little Gift."—повторил Минхо.
— Ну ты же не виноват, да? Ты просто маленький... подарочек, — прошептала она, тиская щенка в руках. — Такой тёплый, такой милый...
— Ага, милый, — буркнул Хван, оглядываясь настороженно, — особенно если вспомнить, что в прошлый раз его "милые" братья пытались отгрызть мне ногу. И мой чертов галсутк!
Т/и не слушала — она уже гладила крошечные ушки, прижимая щенка к себе.
Минхо не отрывал взгляда от надписи на ошейнике.
— Он знал, что мы найдем и придём сюда. — Его голос стал тише, серьезнее. — Это... не угроза. Это прощание.
Они переглянулись. В комнате, полном оружия и улик, самыми тревожными теперь были щенячьи глаза и эта безобидная, но пугающая надпись.
Минхо с заметным отвращением отстранился от щенка, скривившись, будто перед ним была не трогательная мордочка, а мокрая жаба.
— Фу, ну почему обязательно собака? — буркнул он. — Не мог что ли кота оставить, как нормальные люди?
Хван усмехнулся, краем глаза наблюдая за тем, как Т/и чуть ли не укачивает щенка, прижимая к груди.
— Ты ж кошатник, да? — хмыкнул он. — Сразу видно, в тебе нет той преданности, что у настоящих псов.
Минхо надменно вскинул бровь:
— Кошки — интеллигентные, независимые создания. В отличие от этих слюнявых, глупых... ну вот этого. — Он махнул рукой в сторону щенка, который, кажется, вполне наслаждался объятиями Т/и
— Ага, кошки, — хмыкнул Хван. — Прекрасные, до тех пор, пока не начнут пытаться тебя задушить во сне.
Т/и не слушала их — она снова посмотрела на надпись на ошейнике и прошептала, почти себе под нос:
— Он играл. Всё это время... он будто бы готовился к финальной сцене. И вот — оставил подарочек.
Она вздохнула, чуть нахмурившись.
— Наверное, он хотел, чтобы я не забыла. Или… чтобы я сама не поняла, простила ли его, или всё ещё ненавижу.
— Надеюсь, ты склоняешься ко второму варианту, — пробормотал Минхо. — Потому что у меня серьёзный недостаток доверия к людям, оставляющим милых щенков в доме, полном оружия.
— И всё же… — Т/и нежно почесала щенка за ушком. — Ты же ни в чём не виноват, малыш. Просто оказался не на той стороне игры.
Минхо закатил глаза, но молча отвернулся, давая ей минуту. Только шепнул потом через плечо:
— Если ты притащишь его домой, учти — я не выгуливаю. И лапы в постель — запрещены.
— Хорошо, — усмехнулась Т/и, — он будет спать на твоей стороне.
---
Зал суда. Последний день.
Судья снял очки и положил их на стол с таким усталым движением, будто весь этот процесс тянулся не недели, а годы.
— В связи с предоставленными уликами и обнаружением тайного логова подозреваемого Хан Хён Ки, — голос звучал сухо, официально, — обвинения в адрес гражданки Ким Т/и по делу об убийствах полностью снимаются.
В зале повисла напряжённая тишина. Кто-то из слушателей вздохнул, кто-то зашептался. Только трое стояли без движения — Т/и, Минхо и адвокат Хван.
Судья слегка повысил голос:
— Однако, учитывая, что основной подозреваемый до сих пор не задержан, дело остаётся открытым.
Молоток ударил о подставку.
— Заседание окончено.
Минхо успел первым — он подошёл к Т/и и положил руку ей на спину. Незаметный, но крепкий жест. За ним — Хёнджин, сдержанный, но взгляд его был тёплым, почти неуловимо мягким.
Т/и выдохнула, и только сейчас поняла, как сильно дрожат у неё колени.
Поодаль стояли двое: детектив Чжун Ки — нервный, с напряжённой челюстью, и Хан Джисон, спокойный и почти равнодушный на вид.
Чжун Ки зло шепнул: — Он исчез. Как будто испарился. Мы нашли всё, кроме него самого.
Хан ответил не сразу.
— Он этого и хотел, — наконец произнёс он. — Чтобы Т/и сняли обвинения. Всё, как по нотам.
Чжун Ки фыркнул: — А я теперь просто молчу. Хотя знаю, где он может быть.
Он резко обернулся к Хану, понизив голос до угрожающего шёпота:
— Ты не знаешь, каково это — жить с ощущением, что если скажешь хоть слово, твоя семья может не проснуться завтра.
Хан не стал спорить. Он знал. Но был обязан сохранять образ отстранённого полицейского. Даже если внутри всё кипело.
Он бросил короткий взгляд на Минхо, тот же смотрел на Т/и, искренне, с облегчением.
Друг. Но опасный. Очень опасный, если заденешь тех, кто ему дорог.
---
Снаружи здания суда.
Толпа журналистов сорвалась с цепи. Камеры, вспышки, крики.
— Госпожа Ким, правда ли, что вы находились в доме убийцы?
— Как вы прокомментируете снятие обвинений?
— Это правда, что вы встречались с прокурором Хваном?
Т/и прищурилась от вспышек. Минхо сразу же заслонил её собой, обняв за плечи.
— Не трогайте её, — бросил он в сторону наиболее настырного оператора.
— Пожалуйте, дайте пройти, — сдержанно, но твёрдо добавил Хёнджин. Он открыл дверь служебной машины, и все трое сели внутрь.
Тем временем на всех экранах страны уже крутили экстренные новости:
> "Громкое дело об убийствах — неожиданный поворот! Ким Т/и официально оправдана. Следствие продолжается. Основной подозреваемый — в бегах..."
---
Позже. Парковка.
Хёнджин вышел первым. Долго смотрел, как Т/и и Минхо стоят у машины, о чём-то тихо разговаривают.
«Она любит его. А я… я просто был в её истории. Не главным героем. Эпизодом, пусть и важным», — подумал он, садясь в свой чёрный BMW.
Заведя двигатель, он проехал мимо, коротко посигналив. Минхо обернулся, кивнул. Т/и посмотрела ему вслед.
«Удачи тебе, Хван», — мысленно подумала она.
Хёнджин не поехал домой. В мыслях уже мелькнул образ друга — Феликса.
«Надо будет выбраться в клуб. Напиться. Танцы. Громкая музыка. Может, на время заглушит это дурацкое чувство».
🧭🧭🧭
---
Казалось, всё наконец-то наладилось… или почти.
Но ни признание невиновности, ни аплодисменты журналистов не могли вернуть тех, кого Т/и потеряла.
Стажёр Хюн Ки — хакер, информатор, убийца.
И всё это происходило рядом. Под её носом. В её тени.
Иногда Т/и забывала, что больше не может позвонить Ким Чиа. Что не встретит на лестнице старого глухого соседа. Что её психолог — тот, кто понимал её молча — больше не существует.
Она часто сидела в тишине.
Думая: «Я одна. У меня нет работы. Деньги почти закончились. Репутация… разрушена. Родители — далеко. А те, кто был близко, ушли навсегда».
Кому я теперь нужна?
Кто меня выдержит, сломанную, уставшую?
Кто будет рядом, если я снова упаду?
Солнце медленно ползло к горизонту, заливая мягким золотом стены офиса. Панорамные окна стали словно рамой к закату — красивому и безразличному ко всему, что происходило внутри.
Минхо сидел в кресле, глядя в монитор. Лицо было сосредоточенным, но в глубине глаз — что-то нераскрытое, потаённое.
Стук в дверь. Резкий, но неуверенный.
Дверь в кабинет внезапно открылась, и вошла Т/и. На мгновение она остановилась у порога.
— О, привет.
Минхо поднял глаза от бумаг, с лёгкой улыбкой ответил:
— Привет.
— Я не помешала?
Т/и бросила взгляд сначала на Чимина, потом на Минхо. Тот, усмехнувшись, покачал головой.
— Нет, конечно. Чимин просто принёс кое-какие новости.
— Ну и хорошо. Привет, Чима, — кивнула она и прошла дальше к столу.
— А, да. Привет... — отозвался Чимин, проследив за тем, как она подошла к креслу.
В следующую секунду Т/и, не колеблясь, села прямо к Минхо на колени, устроившись удобно: спиной к нему, частично на его бёдрах, лицом к столу.
— О чём болтаете?
Минхо чуть подался назад от неожиданности, взглянув на неё с лёгким хмыком. Чимин тоже замер, заметно удивлённый таким поворотом.
— Ах, ну... — начал Минхо, мягко положив ладони на её колени. — Мы говорили об оружии. Завтра утром должна приехать женщина, которая занималась разработкой нашего заказа. Привезёт образец, покажет, как работает.
— Понятно. — Т/и постучала пальцем по столу. — Вы продолжайте, я подожду.
Минхо вздохнул.
— Ну, в общем, завтра всё и увидим.
— Ладно, я пошёл, — сказал Чимин, вставая.
— Уже уходишь? — Т/и взглянула на него через плечо.
— Да, пора. Пока, ребята. — он помахал рукой.
— Пока, Чимин.
Минхо провёл его взглядом, и когда дверь закрылась, покачал головой.
— Не удивляйся. Чимин просто давно не видел, чтобы я кого-то зажимал в кабинете. А уж тем более — чтобы ты сидела у меня на коленях!
— Во-первых, я твоя девушка. А во-вторых... — она повернулась к нему боком, коснулась его щеки ладонью и чуть прищурилась. — Ты чего, засмущался?
— Я не смущаюсь, просто... не ожидал. При Чимине — это было дерзко.
— А девушка в таком положении должна делать только одно...
Минхо усмехнулся, провёл ладонями по её талии, чуть поглаживая пальцами.
— Так-с... а теперь...
Т/и устроилась поудобнее, придвинулась ближе к столу, оперлась локтями на край. Бумаги перед ней разложились в беспорядке.
— Что тут у нас? Че делаешь?
— Может, это тебя удивит, но... — Минхо усмехнулся, притянул её ближе. — Я работаю.
— Да ладно... — усмехнулась Т/и, схватила ручку и наугад вытащила документ. — Где подписывать?
Он обнял её за талию, наклонился ближе, положил подбородок на её плечо.
— Везде, где тебе захочется, солнышко...
— Да??? О, ништяк...
Начала читать документ.
— Давненько я не работала с бумажками... с тех пор как ушла с работы.
— Можно я задам тебе вопрос?— тихо прошептал Мин.
— Задавай.
— Что побудило тебя так внезапно изменить отношение ко мне?..
— Помнишь, месяц назад мы говорили, что я ревнива и никому тебя не отдам? Ну вот, затаскала тебя в постель, всё логично.
Минхо усмехнулся, поднял голову, глядя ей в лицо.
— Нет, я серьёзно. Почему ты вдруг стала такой спокойной? Нежной?..
— Спокойной? Нежной? Ты издеваешься?
— Ну ты поняла. В последнее время ты разговариваешь со мной иначе. И не пытаешься избить до смерти...
— Я тебя и не била!
— Конечно нет, — усмехнулся Минхо и легонько щёлкнул её по носу. — Ни разу не тронула, да?
— Ни одного синяка не сделала!
— А укусы? Хочешь, предъявлю?
Т/и снова повернулась к столу, продолжая листать бумаги.
— Это были не побои. Это просто... засосы.
— Засосы такие, что синяки держались по три недели...
— Ну, я их обновляла. — усмехнулась, не отрываясь от документов, и поставила несколько печатей.
…Т/и, сидя у него на коленях, принялась шуршать бумагами, будто и правда собиралась разбираться в документах. Минхо наблюдал за этим с лёгкой усмешкой, то и дело кидая на неё тёплый взгляд.
— Зато зная тебя, ты всё равно бы это повторяла через день… — тихо посмеялся он, легонько щёлкнул её по носику, потом подсунулся ближе и крепко обнял за талию сзади. — Солнышко, ты что делаешь?..
— Как что? Помогаю! — ответила она, по-хозяйски хозяйничая за его рабочим столом. — Чтобы тебе не было так скучно тут одному париться над бумажней.
—Мдаа....—улыбнувшись чуть укусил ее за мочку уха...
—Солнышко, ты должна была быть моим бременем, а сейчас что это я вижу?
С каких пор ты стала такой ответственной и умной?
Она аккуратно сложила бумаги обратно в папку и поставила её на край стола.
— И что, долго ещё будешь тут сидеть?
Минхо тихо усмехнулся, опуская голову ей на плечо. Его голос прозвучал с ленивой теплотой:
— Не знаю… Работа есть, но… я устал. Да и не могу долго работать, когда у меня такое красивое создание сидит у меня на коленях…
О
н чуть плотнее обнял её за талию, словно желая продлить этот момент. Т/и в ответ лишь усмехнулась, поигрывая ручкой в пальцах.
---
Т/и улыбнулась и, чуть повернув голову, легко поцеловала его в висок.
— Правильно, нужно хоть немного отдохнуть, — прошептала она с теплотой.
Минхо в ответ тяжело вздохнул, устраивая её поудобнее на своих коленях.
— О нет… я устал. Устал работать, устал жить… — протянул он театрально, но с искренней усталостью в голосе. — Сколько бы я тебе ни говорил, как сильно я тебя люблю — твою нежность, язвительность, твои глаза — всё равно этого будет мало…
Он прищурился, улыбаясь, как кот, наслаждающийся лаской.
— Ммм… мур. Ты дурманишь меня как никто другой. Ни одна женщина не сводила меня с ума так, как ты…
Т/и улыбнулась шире, ловя его взгляд, покрутила в руках степлер, будто это был важный магический артефакт.
— Я ещё буду тебя удивлять… и мучить своими руками, — шепнула она, склоняя голову ближе к его, касаясь лбом. — Пока ты мурлычешь, я рядом.
Минхо расслабился под её прикосновениями, медленно скользнув ладонями по её талии, словно стараясь запомнить каждую линию.
— Ты единственная, кого я хочу рядом с собой, — сказал он почти шёпотом. — Моя ненаглядная, драгоценная женщина, которая умеет любить… и знает, как свести меня с ума.
Он уткнулся носом в её ключицу, прижимаясь нежно, оставляя лёгкий поцелуй на её коже.
— Знаешь, — продолжил он, всё ещё не отрываясь, — я иногда думаю, что если бы мы не были врагами тогда… мы бы не стали такими сейчас. Наверное, судьба знала, как лучше…
— Или это я знала, как тебе на нервы действовать, чтобы ты не забыл меня с первого взгляда, — хихикнула Т/и, всё ещё играя со степлером.
Минхо рассмеялся — искренне, глубоко, с тем самым бархатным тембром, который она запомнила ещё с тех дней, когда ненавидела его больше всех. А теперь этот звук был самым любимым.
— Ну, если честно, ты меня бесила так сильно, что я влюбился… от бессилия, — снова обнял, прижимаясь щекой к её плечу. — Но теперь ты мой антистресс. Только не выпускай степлер, мало ли.
---
— Солнышко, мне надо тебе кое-что сказать... — прошептал Минхо, наклоняясь ближе. Его голос был тёплым и низким, почти убаюкивающим. Он оставлял лёгкие, влажные поцелуи на её шее, виске, щеке... А пальцы, сжимая и разжимая её бёдра, будто в такт его дыханию, вызывали у неё мурашки по коже.
— Говори... — выдохнула Т/и, прищурив глаза, полностью растворяясь в его ласке.
— Помни...
Но договорить он не успел.
Дверь кабинета резко распахнулась, будто назло, и в проёме появился не кто иной, как Чимин — совершенно невозмутимый, почти ленивый, как будто так и надо.
Минхо вздрогнул и мгновенно отдёрнул руки от её бёдер, обернувшись на звук, будто его застукали за чем-то постыдным. Взгляд встретился со взглядом Чимина — и в этот момент по его лицу пробежала тень.
Но Т/и, не моргнув, с силой вернула его руки обратно на место, демонстративно широко улыбаясь гостю.
— Добрый вечер, — сказала она с вызовом в голосе.
Чимин, на секунду замерев, медленно кивнул.
— Ой, я большой слепой, ничего не вижу, ничего не слышу... Я только ключи от машины... — буркнул он, направляясь к дивану у стены. Там, среди подушек, действительно валялись ключи.
Он взял их, никуда не спеша, будто нарочно тянул момент, потом направился к двери.
— Продолжайте, — хмыкнул он, почти весело, но с каплей неловкости. — Не буду мешать вашей... продуктивной работе.
Минхо фыркнул, сжав её крепче, а Т/и засмеялась в голос, чуть откинув голову ему на плечо.
Дверь захлопнулась.
— Мда… — пробормотал Минхо, обнимая её сильнее. — Когда-нибудь он получит по лбу за свои внезапные визиты.
— Он хотя бы постучал бы… — добавила Т/и, всё ещё смеясь. — Я ж почти почувствовала себя героиней офисного романа с рейтингом 18+…
— Не почти, — прошептал Минхо, скользнув губами к её уху. — У нас рейтинг давно вышел за рамки приличий…
-Минхо ещё пару секунд молчал, уткнувшись носом в её ключицу, потом вдруг глубоко вздохнул.
— Солнышко... мне нужно тебе кое-что сказать, — начал он, мягко касаясь губами её шеи, виска, щеки, а пальцы его рук медленно сжимали её бёдра, вызывая лёгкую дрожь удовольствия.
— Говори... — прошептала она, прищурившись и лениво улыбаясь, наслаждаясь каждым его прикосновением.
Он на мгновение замер, словно подбирая слова, потом всё же произнёс:
— Помнишь тот вечер, когда ты пошла со мной на ужин… притворяться моей девушкой?
Она фыркнула, повернувшись к нему с игривой полуулыбкой:
— Когда я едва не подралась с твоей сестрой, а потом очаровала твоих дядей? Помню. Я тогда ещё подумала, что стою дороже, чем ты мне платишь.
Минхо усмехнулся, проведя пальцем по её щеке.
— Тогда ты спасла мне вечер. Даже отец был впечатлён. И… мне снова нужна ты. Сегодня. На ужине. С ними.
— Снова семейный вечерок с ароматом угроз и сигар? — приподняла она бровь, перекатывая в пальцах степлер со стола.
— Всё те же лица. Только на этот раз — ты не прикрытие. Я хочу, чтобы ты была там рядом… не из-за роли. А потому что ты — моя.
Т/и замерла на миг, её взгляд стал мягче.
— Хочешь, чтобы я снова сразилась с твоей сестричкой в интеллектуальном фехтовании?
— И победила, как тогда, — кивнул он с теплом в голосе. — Но главное — чтобы ты была со мной.
Она провела рукой по его щеке, чуть надавив, чтобы он посмотрел ей в глаза.
— Ладно, Мин... Будет твоя маленькая актриса. Только в этот раз я надену то платье, от которого ты даже думать не сможешь.
Он тихо выдохнул, с полугрубой нежностью обнимая её.
— Именно этого я и боюсь.
-
Минхо мягко коснулся её губ поцелуем, потом провёл ими по переносицы и чмокнул в лоб.
— А ещё… чтобы тебе не казалось, будто всё это только в тягость… У меня для тебя есть подарок, — сказал он с лёгкой полуулыбкой, не отрывая взгляда от её глаз.
Она чуть приподняла бровь, слегка удивлённо прошептав:
— Ммм? И что же это?
Минхо глубоко вдохнул аромат её волос, скользнув ладонями по её талии и задержавшись на бёдрах.
— Для этого нам придётся выйти из офиса. И тогда ты всё увидишь.
---
Через несколько минут они уже спускались в подземную парковку. Минхо крепко держал её за руку, его шаги были уверенными, почти торжественными. И вот, он внезапно остановился.
— Т/и, — произнёс он чуть громче обычного, глядя на неё с особым выражением в глазах. — Смотри.
Он вытянул руку, указывая на одно из парковочных мест.
Т/и слегка нахмурилась, переведя взгляд в том направлении.
Т/и перевела взгляд туда, куда указывал Минхо — и в следующую секунду резко выдохнула.
— Ахуеть… — только и вырвалось у неё.
Перед ней стоял зверь — чёрный, словно выточенный из ночи, Yamaha R7 .
Слегка мерцал под неоном парковки, угрожающе-элегантный, словно собранный из тени и металла. Острые линии, низкий корпус, широкие шины и стиль, от которого захватывало дух. Мотоцикл не просто красив — он выглядел, как вызов.
Как протест.
Как воплощённая свобода.
Т/и подалась вперёд, почти подбежала, глядя на байк с недоверчивым восторгом.
— Ты… ты серьёзно?.. Это мне?.. — Она уже дотронулась до руля, провела пальцами по сиденью, потом по баку. — Бля, Минхо, он лучше моего прошлого! Ты… Ты вообще понимаешь, ЧТО ты мне подарил?
Минхо стоял рядом, слегка улыбаясь, скрестив руки на груди.
— Ну, ты заслужила. И немного кайфа тебе сейчас не помешает, — хмыкнул он, — да и… в том, чтобы ты снова почувствовала ветер в лицо, есть что-то чертовски правильное.
Она оглянулась на него — глаза блестели, щеки пылали от адреналина.
— Я обожаю тебя в такие моменты, ты знаешь это?! — рассмеялась Т/и, запрыгнув на байк. — Как он мягко идёт… Господи, я будто вернулась к жизни!
Она завела двигатель — тот зарычал низко и уверенно, будто подтверждая её слова.
— Ура! — крикнула она, перекрикивая гул, — чёрт возьми, это лучший подарок, Мин!
Гул мотоцикла наполнял подземную парковку, пока Т/и, сияя, не заглушила двигатель. Она ещё не успела соскочить с сиденья, как Минхо, всё с той же хищной полуулыбкой, подошёл ближе.
— Но это ещё не всё, — сказал он, заглядывая ей в глаза.
Т/и прищурилась, всё ещё на взводе от подарка, с лёгкой усмешкой.
— Серьёзно? Ты собираешься переплюнуть этот байк?
Минхо молча подошёл к своей машине. Открыл багажник — и через мгновение достал оттуда большой букет нежно-розовых пионов.
Они выглядели роскошно: пышные, свежие, с бархатной лентой, источающие дурманящий аромат, от которого у Т/и даже немного закружилась голова.
Он подошёл ближе, и, как будто немного смутившись, сказал с лёгкой полуулыбкой:
— Я, конечно, планировал всё это сделать дома… красиво, по всем правилам. Но раз ты уже здесь — значит, момент настал.
Т/и удивлённо моргнула, беря букет в руки — и в этот момент Минхо вдруг опустился на одно колено.
Её дыхание сбилось.
— Мин?..
В горле пересохло, пальцы слегка дрогнули. Она не знала — смеяться ей или заплакать. Её сердце стучало так громко, что, казалось, его можно было услышать.
— Мы многое пережили. И, возможно, мы начали совсем не так, как начинаются обычные истории любви. Но я знаю одно — с тобой я стал лучше. Ты — как гроза, как солнце, как адреналин, как дом, в котором я хочу оставаться. Всегда.
Он достал из внутреннего кармана бархатную коробочку и открыл её. Внутри блеснул тонкий кольцо — элегантное, будто созданное именно для неё.
— Останься со мной. Не на день. Не на игру. А на жизнь.
Она смотрела на него, а сердце уже без её разрешения дало ответ. Внутри всё гудело от счастья и неожиданности. Даже её прошлое, с болью и предательствами, отступило на шаг назад — уступая место свету, который был перед ней.
Т/и молчала.
Губы её дрогнули в лёгкой, почти растерянной улыбке. Она смотрела на кольцо, потом на Минхо, всё ещё стоящего на одном колене — как будто не веря, что это происходит по-настоящему.
— Оу… я должна ответить, да? То есть… прямо сейчас?
Она медленно вдохнула, взяла букет двумя руками — и аккуратно положила его на сиденье мотоцикла.
— Ты реально настолько в этом уверен?
Минхо чуть приподнял брови, но голос у него остался спокойным, почти тёплым:
— Я знаю тебя всю свою жизнь. Достаточно, чтобы быть уверенным.
Т/и хмыкнула, отвернувшись на секунду, будто борясь сама с собой. Снова взглянула на него — и, чуть сузив глаза, начала говорить так, будто собиралась его предупредить:
— А если… мы не сойдемся во мнениях? Ну, я не люблю готовить. И убираться. Вообще я эгоистка. Не люблю детей. Люблю деньги, красивую жизнь и тратить много времени на себя...
Она продолжала, будто пытаясь придумать повод, чтобы сбежать — даже если не всерьёз. Минхо слушал спокойно, не перебивая, но в глазах у него уже вспыхивала лёгкая усмешка. Он понял: она играет. Или защищается — по привычке.
Он встал с колена, подошёл ближе. Молча взял её руку — и надел кольцо на её палец.
— А может, именно это мне в тебе и нравится?
Его голос был ровным, но в нём сквозила твёрдость и тепло, которое не требовало доказательств.
— Может, я хочу, чтобы ты была как моё персональное украшение — самое дерзкое, дорогое и невозможное. Может, я просто хочу тебя рядом. И не важно: готовишь ты или нет. Хочешь детей или нет. Любишь ты только деньги или меня тоже.
Он надел кольцо и на свой палец, взял её руку в свою и крепко сжал.
— Я готов терпеть все твои выходки, слышишь? Даже когда ты пытаешься сбежать от счастья.
Он посмотрел ей в глаза — прямо, искренне, как будто за этим взглядом не было ни одного сомнения.
Т/и сузила глаза, будто что-то обдумывая. Но долгожданное «да» так и не прозвучало. Минхо заметно напрягся, его взгляд метался по её лицу, будто надеясь вычитать ответ в её глазах.
— Тогда, — вдруг произнесла она, хитро прищурившись, — если ты первый доедешь домой… на своей машине…
Она перевела взгляд на новенький мотоцикл, и на губах расцвела счастливая улыбка.
— …а я — на своем мотике, — с легким нажимом проговорила она, — и если ты окажешься первым — я скажу «да».
Минхо моргнул. Он не знал, смеяться ему или схватить её прямо сейчас и не отпускать. Но в уголках его губ уже заиграла дьявольская ухмылка.
— Значит, играем по твоим правилам?
Он шагнул ближе, касаясь её лба своим.
— Тогда, детка, не обижайся, если проиграешь.
Т/и звонко рассмеялась и уже натягивала шлем, когда бросила через плечо:
— Посмотрим, кто кого, Мин.
---
Улица встретила их плотным воздухом тёплой ночи. ~
Город, как живое существо, светился огнями, отражающимися в мокром асфальте.
Ветер был тёплым, влажным — с запахом бензина, цветов из дальнего ларька и ночных фонарей.
Зверь-байк «Yamaha R7» под Т/и зарычал, словно чувствуя её настроение.
А в нескольких метрах от неё двигатель «Aston Martin Vantage» — чёрного, как сама ночь — отозвался низким, хищным рёвом.
Минхо поднял взгляд на Т/и, улыбнулся — не так, как мужчина смотрит на женщину. А как хищник на равного.
— Три... два... один...
Она рванула первой. Мгновенно. Как вспышка.
И в этот момент в её груди не билось сердце — оно летело.
Мотоцикл был послушен, как будто соткан под неё, каждое движение ощущалось кожей. Асфальт мелькал под ногами, здания мчались в стороны, как размытые воспоминания. Сзади, в зеркале, фара машины Минхо мигала на поворотах, приближаясь, угрожая настичь, будто игра в охоту.
Минхо мчал по улицам без единой ошибки. Он знал каждый поворот, каждый знак, будто город был его личной картой. В наушниках глухо звучала электронная музыка, но он слышал лишь её — смех Т/и, доносящийся сквозь шум ночи.
Светофоры сменялись зелёным, как по заказу. То она вырывалась вперёд, ловко лавируя между машинами, то он, мощным ускорением, почти сравнивался с нею, бросая на неё короткий взгляд сквозь стекло.
В какой-то момент они оказались рядом, на повороте, и взгляды пересеклись. Один миг. Одно дыхание. Сердца бились в такт.
— Ты не догонишь, Мин, — пронеслось в её голове, но губы растянулись в улыбке.
А его взгляд говорил: «Спорим?»
Последний отрезок — трасса к их дому за городом. Пустая, широкая, словно созданная для них. Он поддал газу. Она наклонилась вперёд, пригнувшись к баку, сливаясь с мотоциклом.
И когда дом показался на горизонте, оба знали — всё равно кто первый. Потому что каждый из них уже выиграл.
~ Друг друга.~
-