Эпилог
Хёнджин плохо помнил, как спускался по холодной металлической пожарной лестнице и прятался вместе с Баном Чаном в тени. Он замёрз, дрожал, потому что тонкая больничная одежда и в спешке накинутая осенняя куртка не спасали от зимы. Он бежал, срывая дыхание и хромая, и знал, что замедляться нельзя. Обезболивающее действовало до сих пор, что было удивительным, но Хван чувствовал, что совсем скоро он вновь вынужден будет стонать от боли. Ногу нарывало, рёбра ещё не до конца заросли, а от активности, что была прямо сейчас и прямо здесь, темнело в глазах и звенело в ушах.
— Остановись, отдышись, — проговорил Крис, хватая Хвана за запястье. Из их губ вырвался пар, они смотрели друг другу в глаза и не могли оторваться. Перед мысленным взором Хёнджина промелькнули лица друзей, родных, но он всё равно не понимал, что стремительно терял и что так же быстро приобретал. — Ты сделал правильный выбор.
Хёнджин почему-то на краю сознания не был уверен, что сделал всё так, как надо. Будто бы он ступал в пропасть, зная, что она его поглотит.
— Правильный, ведь теперь я с тобой, — проговорил Хван с нежностью и протянул руку к лицу Криса. — Ты... Ты просто не представляешь, как я все эти недели хотел тебя видеть. Я бился, чтобы тебя оправдали, всем говорил, что ты ни в чём не виноват, но... Как ты освободился? Тебя оправдали?
— Подкупил пару полицейских, а охране в изоляторе сказал, что зарежу их детей, — явно мужчина что-то не договаривал, и действительно: прямо сейчас по новостям передавали, как жестокий Хирург во время движения по коридору в зал суда воткнул нож для резки масла, что ему дала коррумпированная полиция, в шеи сопровождающих его охранников. Он потом выпрыгнул в окно на удачу, падая в мёрзлые листья, оставшиеся с осени, немного расшиб плечо, но это не стоило ничего. — Меня боятся, ты же знаешь. Потому что и ты меня боялся.
И до сих пор боится.
— Ты восхитителен, — Хван чувствовал жжение в груди, сглотнул, но оно не исчезло, а будто бы усилилось в разы. Странно, такого раньше никогда не было, что же сейчас стало происходить с организмом? — Чан... давай убежим от всего этого? Я не хочу, чтобы меня лечили или запирали, не хочу, чтобы на меня навешивали ярлыки. Давай убежим туда, где нас никто не знает? Давай сбежим в Таиланд, Индонезию, да куда угодно, я готов везде следовать за тобой, чего бы мне этого не стоило. Я хочу быть с тобой. Я хочу быть рядом с тобой.
Это было сравнимо с признанием в любви, когда Хёнджина били цепью по телу, но в этот раз оно не было натужным, истеричным, в этот раз как-то всё стало по-другому, и Крис потянулся вперёд, накрывая ледяные губы своими горячими. Он понимал, что это надо сделать, знал, что Хван не будет сопротивляться, и действительно — парень лишь отвечал со всей пылкостью, а потом переплёл пальцы и потянул в сторону железной дороги. С помощью неё можно доехать до моря, с помощью неё можно покинуть страну как можно скорее, и пускай они без должных документов, одежды, а Крис вообще в розыске, это не помешало им устремиться к путям.
Хёнджин чувствовал, как болели рёбра, как с каждым движением ему становилось хуже, но не жаловался — перелезал через стену, переступал колючую проволоку и практически падал на руки Чана, что видел агонию парня. Ему было нехорошо, но Бан не собирался хоть как-то ему помогать, он хотел угробить парня. И если не получилось сделать это собственными руками, то он использует совершенно другие способы убийства. Те, в которых руки особо не нужны.
Тем более они на железнодорожных путях.
Тем более тут ездят скоростные поезда.
— Мне хочется, чтобы ты знал одно, — проговорил Бан Чан и улыбнулся — это была именно улыбка, а не ухмылка, как всегда, и Хван почувствовал, будто что-то внутри стремительно начало таять. Гудок поезда отошёл на дальний план, всё стало таким неважным, что Хёнджин застыл, внимая словам насильника, который ни черта за время, проведённое в следственном изоляторе, не изменился. — Ты был самым лучшим моим пленником, ты всегда знал, как мне угодить, и редко сопротивлялся. И я бы хотел наградить тебя за преданность. За преданность и твою любовь ко мне.
— Я этого достоин? — проговорил Хёнджин, чувствуя, как начала ходить ходуном земля. Это от слов Криса или же от приближающегося поезда?
— Конечно, Хван Хёнджин. Покойся, чёрт побери, с миром.
Приближающийся скорый поезд подал лишь небольшой гудок, потому что сделать больше ничего не мог — Бан Чан со всей силы толкнул Хёнджина на пути, и тот запнулся, голова легла на рельсы, а руки протянулись вдоль них. Боль сковала рёбра, ногу, из-за этого потемнело в глазах и он не смог хоть как-то сгруппироваться, хоть как-то отползти, чтобы не быть задавленным. Последнее, что видел Хван, были яркие, ослепляющие фонари поезда, а последнее, о чём он подумал — это о друзьях, которые оставили его самого далеко позади. У них будет лучшая жизнь, без похищения, насилия и такой жестокой смерти, а Крис, перестав видеть предсмертные конвульсии и видя лишь огромную лужу крови, удовлетворённо кивнул сам себе и зацепился за параллельно едущий состав, следующий к океану — он никогда не позволит себя поймать в стране, где он прожил так много времени.
* * *
Чанбин трясся, читая свежую газету, да и всё общежитие стояло на ушах, не в силах понять — какого чёрта? Почему именно сегодня? Почему именно сейчас?
— Ты читал последние новости? — Чеён влетела в комнату и только спустя пару минут поняла, что у её парня на глазах слёзы. — Боже мой! Бин-и!
— Я... я не успел попросить у Хёнджина прощения за все резкие слова, — проговорил Чанбин и шмыгнул носом. — Я... я так жалею о собственных словах... я такой паршивый друг...
— Как вы сейчас с Черён похожи — оба жалеете о том, что уже произошло, но ничего не можете с этим поделать, — Ли вздохнула и присела рядом со своим парнем. — И я скажу одно: вы ничего и не сделаете. К великому сожалению, но Хёнджин ушёл и надо было раньше думать о том, что вы оба не попросили у него прощения.
— Я жалею, что был таким плохим другом.
— А Черён жалеет, что не умеет контролировать собственные эмоции.
«Бан Кристофер Чан, также известный под псевдонимом Хирург, загадочно исчез из страны после обнаружения тела Хвана Хёнджина на железнодорожных путях. Велика вероятность, что он покинул страну, используя поезда, следующие к портам. Неуловимый убийца объявлен в международный розыск».