Извращенный подарок

Райна

После обеда Эрик делает несколько телефонных звонков, а затем мы оба по отдельности принимаем душ. Я мысленно прокручиваю наш разговор, пока скрабирую тело. Сколько бы я ни представляла, как Эрик вернется за мной, я никогда не думала, что он побоится подпустить меня к себе.
Мне это не нравится. Все не так, как было раньше, и не так, как должно быть сейчас. И, пока мой план работает, все будет по-другому.
Высушившись, я наношу лосьон, который Эрик оставил для меня в ванной, а затем беру халат. Шелковистая ткань прохладна на коже, и я аккуратно накидываю его на себя, не завязывая.
Ковер в коридоре поглощает звук моих шагов, пока я иду к комнате Эрика. Даже зная, что я свободна, я все равно передвигаюсь как можно тише, боясь быть пойманной за пределами своей комнаты. Но Эрик не будет на меня сердиться. Он никогда бы не запер меня, как это делал отец.
Прижимая дневник к груди, я останавливаюсь перед дверью в спальню Эрика. Она не заперта и слегка приоткрывается, когда я стучу.
– Можешь войти.
Сделав глубокий вдох, чтобы успокоиться, я толкаю дверь и вхожу внутрь. Эрик сидит в кресле, похожем на то, что стоит в моей комнате, и тоже возле окна. Он держит в руке бокал, наполовину поднося его к губам, но замирает, увидев меня. Его взгляд скользит по моему телу, следуя за движением ткани, зацепляясь за дразнящую грудь и голую кожу живота. Когда он опускает глаза ниже, дыхание прерывается, и он встает.
– Райна. Что...
Внутри меня разливается тепло от того, как он произносит мое имя. Это похоже на ласку, неуверенную, но наполненную неоспоримым желанием. Я подхожу к нему ближе, чувствуя, как он следит за мной, наблюдая, как дергается его кадык, когда он сглатывает.
Когда я подхожу к нему, наши пальцы ног почти соприкасаются, я понимаю, что на нем только брюки. Через плечо у него перекинута темная футболка, но большая часть его торса видна. Стоя так близко к окну, я чувствую, как в комнату проникает зимний холод, и удивляюсь, как он не замерз. Тонкая ткань моего халата почти не согревает меня, и я чувствую, как твердеют мои соски, хотя не уверена, от прохладного ли это воздуха или от близости к Эрику.
– Что ты делаешь? - спрашивает он хриплым голосом.
Подойдя поближе, я замечаю, что он так крепко сжимает свой бокал, что я боюсь, как бы он не разбился. Я осторожно вынимаю его из его пальцев и ставлю на стол рядом с ним.
Его руки тут же опускаются на мою талию, удерживая меня на расстоянии вытянутой руки, хотя, похоже, это убивает его.
– Ты не обязана этого делать. Я же сказал, ты мне ничего не должна. Кому ты отдаешь себя - это твое решение, и только твое, и ты отдаешь это не из чувства долга или благодарности.
– Только из желания, - отвечаю я. – Верно?
– Да.
Может, я и нервничаю, но я знаю свои чувства. Они неизменны уже более десяти лет.
– А что, если это так?
Он закрывает глаза, и на его лице появляется выражение боли.
– Райна, тебе нужно больше времени. Больше...
– Мне не нужно.
Я беру его руку и кладу ее на обложку своего дневника.
– Прочти.
– Ты принесла это, когда я забирал тебя, - мягко говорит он, беря книгу и изучая ее. – Что это?
– Что-то вроде дневника. Выдуманные истории. Открой.
Он открывает, просматривая первую страницу. Она датирована десятилетней давностью. Если бы я ходил в школу, то смог бы начать раньше, но мне потребовалось больше времени, чем обычно, чтобы научиться писать, поскольку человек, который меня учил, сам едва умел это делать.
– Ты сказал, что думал обо мне каждую ночь, - говорю я. – Ну, я тоже думала о тебе. Я хранила тебя в своем сердце даже после того, как мой отец возвел стену. Я мечтала сбежать, найти тебя. А когда мне было слишком страшно уезжать, я писала о том, что ты вернешься за мной. Мой тайный друг. Я скучала по тебе, Эрик. С того дня, как отец разлучил нас, мне казалось, что я потеряла частичку своей души.
– Райна, - выдыхает он, перелистывая страницы. – Ты...
– Я любила тебя до того, как ты спас меня, - тихо говорю я. – И всегда любила.
Он обводит пальцем слова на середине страницы и бормочет что-то, что я не могу разобрать. Затем он снова перелистывает, просматривает мои записи и недоверчиво качает головой.
– Они все обо мне. Я и ты.
– Верно, - шепчу я. – Ты помог мне пережить все эти годы, точно так же, как я помогала тебе. У меня в голове была целая тайная жизнь, в которой мы сбежали и провели жизнь вместе, как ты и говорил.
Эрик закрывает дневник и кладет его на стол рядом со своим бокалом.
– Райна, я...
Обхватив меня за талию, он осыпает мое лицо поцелуями.
– Всю свою жизнь я боялся, что ты забыла меня или что ты ненастоящая. И вот ты здесь, такая же реальная, как и я.
– Теперь ты понимаешь? - я обвиваю руками его шею, как в кино. – Я люблю тебя, Эрик. Я люблю тебя всю свою жизнь. Не потому, что ты спас меня или стал каким-то спасением, а потому, что мы подходим друг другу. Потому что ты - это ты, и меня всегда тянуло к тебе.
Он резко вдыхает.
– Ты... Боже, розочка, скажи это еще раз.
– Я хочу тебя, Эрик, любым способом, которым ты отдашься мне.
Что-то дикое мелькает в его глазах, темное и яростное, но затем он целует меня в лоб. Когда он отстраняется, это чувство исчезает, и на его месте остается то же благоговение, с которым он смотрел на меня прошлой ночью.
– Я был твоим с того самого момента, как увидел тебя, - его хватка на моей талии ослабевает, и его взгляд опускается на мои губы.
– Я не могу... Боже, Райна. Ты хоть представляешь, как мне трудно сопротивляться?
– Тогда не надо. Доверься мне, я знаю себя и свои чувства.
Мой голос дрожит. Я не уверена, что мне делать дальше, и я боюсь, что выставлю себя дурой — боюсь, что уже выставила.
Все, что я знаю, это то, что я хочу его.
Эрик напряженно выдыхает и наклоняется, пока мы не оказываемся всего в нескольких дюймах друг от друга.
– Можно? - спрашивает он, нежно касаясь моей щеки, что резко контрастирует с желанием, горевшим в его глазах несколько секунд назад.
Я киваю и поднимаюсь на цыпочки, не желая больше ждать ни секунды. Эрик преодолевает оставшееся расстояние. Его губы жадно прижимаются к моим, и мое беспокойство о том, что я не знаю, что делать, исчезает. Я просто следую его примеру, сначала неуверенно, пока он не издает глубокий, прерывистый стон.
Как только я начинаю думать, что у меня получается, моя спина натыкается на стену, и я понимаю, что Эрик толкнул меня. Он прижимается ко мне всем телом, вынуждая к близости, которой я жаждала годами.
Поцелуй пробуждает целую гамму эмоций, которые разливаются по моим венам, заставляя трепетать все мое тело. Надежда, страх, желание, нужда. Кажется, что весь мой мир зависит от этого момента. От него. От нас
Я думаю, самое лучшее то, что Эрик действует так же. Его руки скользят по моему телу, ощупывая меня и притягивая еще ближе. И звуки, которые он издает, — это отчаяние, смешанное с тем, что он наконец-то получил то, чего так долго хотел.
Язык Эрика проскальзывает в мой рот, и я издаю удивленный звук. Он мгновенно отдергивается. Он задыхается, его руки упираются в стену по обе стороны от моей головы.
– Извини.
Мне требуется некоторое время, чтобы осознать, что только что произошло. Я моргаю несколько раз, все еще ощущая прикосновение его языка к своему.
– Я не знала, что люди так делают, - выдавливаю я из себя. Мое сердце бешено колотится, и мне кажется, что моя грудная клетка вот-вот разорвется.
– Делают что?
– То самое... с языком.
Он улыбается, этот дикий взгляд снова возвращается, но он всё ещё сдерживает себя.
– О, есть много вещей, которые я могу сделать с тобой своим языком.
Я чувствую, как мои брови сходятся вместе. – Ты хочешь... полизать меня?
Но меня не волнует ответ, я поднимаюсь, пока мои губы снова не встречаются с его губами. Он хихикает мне в губы, звук глубокий и успокаивающий.
– Думаю, будет проще, если я покажу тебе.
Я киваю, не зная, чего ожидать, и он ведет меня к своей кровати. Мой желудок сжимается от волнения и предвкушения. Я столько раз думала об этом, но теперь, когда я здесь, вся моя уверенность испарилась.
Что я должна делать?Раздеть его? Лечь на кровать? Я не знаю...
– Можно мне поцеловать тебя еще раз? - спрашивает Эрик.
– Пожалуйста, - шепчу я.
Он запускает руки в мои волосы и запрокидывает мою голову назад, уголки его рта приподнимаются в красивой улыбке. Сейчас все выглядит по-другому, но это то же самое, по чему я скучал многие годы.
Когда губы Эрика встречаются с моими, он снова издает стон. Его руки опускаются на мою талию, обхватывают меня и притягивают к себе. Это воскрешает бабочек, которые порхали у меня в животе прошлой ночью. Целовать его - это намного лучше, чем я когда-либо мечтала. Его губы мягкие, они нежно прижимаются к моим, позволяя мне исследовать их и найти свою точку опоры.
Мой халат немного распахнулся, и моя кожа скользит по коже Эрика. Мы соприкасаемся во всех возможных местах, но этого все равно недостаточно. Думаю, он чувствует то же самое, потому что хватается за материал.
– Можно я сниму? - его взгляд падает на мою грудь, прижавшуюся к его торсу. – Хочу увидеть тебя, розочка. Всю тебя.
О, может быть, мне и не нужно знать, что делать. Может быть, я могу просто последовать примеру Эрика и постепенно узнать, что ему нравится.
Я сбрасываю халат, и он падает на пол. У Эрика перехватывает дыхание, и он отступает на шаг, чтобы рассмотреть меня, его взгляд темнеет.
– Райна. Боже, Райна.
Он проводит пальцем вниз по моему телу, провожая взглядом. Это что-то воспламеняет внутри меня - не болезненный ожог, но такой, что заставляет меня приподняться на цыпочки и притянуть Эрика за шею к себе, пока его губы не соприкасаются с моими. Сила движения отбрасывает меня назад, а может, он делает это намеренно. В любом случае, мы оказываемся на кровати, он на мне, его губы страстно прижимаются к моим.
– Мне нравится твой вкус, - бормочет он мне в шею. – То, как ты ощущаешься подо мной. Мне нужно... Мне нужно больше.
Когда он отстраняется, вопросительно глядя на меня, я киваю. Я не уверена, что он имеет в виду — все, что мне говорили о сексе, было расплывчатым, потому что моя сестра стала бы брезгливой, — но я знаю, что хочу этого. Я хочу его.
– Просто скажи мне, если я зайду слишком далеко.
Он целует меня, его язык проникает в мой рот.
– Я не хочу давить на тебя.
Я снова киваю.
– Нет-нет, Райна. Мне нужно, чтобы ты это сказала.
Его губы уже на моей шее, как будто он не может мне сопротивляться. Я практически чувствую, сколько решимости требуется, чтобы он снова отстранился.
– Обещай, что остановишь меня, как только тебе станет некомфортно.
– Я остановлю, - шепчу я, скользя ладонями по его мускулистым рукам. Это уже почти невыносимо, и кажется, что мы только начали. Но я не могу остановиться сейчас. Мое тело гудит от напряжения и предвкушения, и мне нравится, что он не может перестать целовать меня.
Он секунду смотрит на меня, прежде чем кивнуть.
— Хорошо.
В следующую секунду он обхватывает мою голову руками, его губы снова прижимаются к моим. Я тоже прикасаюсь к нему, провожу пальцами по его волосам и вниз по спине. Я не уверена, что делаю это правильно, но затем он вздрагивает и углубляет поцелуй, отчего его движения становятся еще более отчаянными.
– Еще, - бормочет он, уткнувшись носом мне в шею. – Не могу насытиться тобой.
Дыхание Эрика обдает мою кожу, вызывая мурашки. Его губы скользят по моим ключицам, прежде чем опуститься ниже. Со стоном он целует меня между грудей, и я выгибаюсь ему навстречу.
– Прекрасно, - шепчет он.
Затем он использует язык, облизывая один из моих сосков так, что у меня перехватывает дыхание. Я прикасалась к ним раньше, но никогда не испытывала ничего подобного. От этого у меня сжимается живот и ноет внутри.
Обхватив меня руками за талию, он нежно посасывает, водя языком взад-вперед по моему соску. Из меня вырывается звук, не похожий ни на один другой, что-то среднее между стоном и хныканьем. Эрик хихикает, переходя к другому соску, и я задыхаюсь.
Он не отходит от меня, попеременно лаская мою грудь и облизывая соски, уже, кажется, несколько часов. Я чувствую, какой влажной он сделал меня между ног. Такой влажной я еще никогда не была.
Что, если ему это не понравится?
Я не уверена, что это нормально, и прикусываю губу, жалея, что не задала Мариссе больше вопросов о сексе. Всякий раз, когда она говорила об этом, мне было любопытно, но я боялась, что она осудит меня или посчитает странной за то, что я хочу знать о том, чего никогда не испытаю.
Эрик оставляет дорожку поцелуев на моем теле, его голова движется все ниже и ниже. Я жду, что он остановится, но он переходит к моему пупку, а затем к бедрам. Он соскальзывает с кровати, его колени касаются пола, а затем я обнаруживаю, что он притягивает меня ближе к себе.
– О!
Приподнявшись на локтях, я наблюдаю за ним, не понимая, что он делает.
Эрик раздвигает мои бедра, с вожделением заглядывая мне между ног. Я извиваюсь, по моему телу разливается жар. На меня никогда раньше так не смотрели, и уж точно не там.
– Ты выглядишь идеально, - бормочет он. Он опускает голову, но, когда я напрягаюсь всем телом, останавливается и вопросительно смотрит на меня.
– Что ты собираешься делать? - шепчу я, беспокоясь, что уже знаю ответ. Но ведь он не сделает этого, правда? Не думаю, что в этом есть смысл. Может, это просто мое воображение разыгралось?
– Я же говорил тебе, розочка. Есть много вещей, которые я могу сделать с тобой своим языком.
Это не мое воображение.
– А если тебе не понравится?
– Почему это?
– Потому что...
Я зажмуриваюсь, чувствуя, как горят щеки.
А что, если он сочтет это отвратительным?
– Потому что это что?
– Там мокро.
– Если бы это было не так, я бы не справлялся со своей задачей.
В этот момент напряжение в моей груди немного ослабевает.
– И ты... ты уверен, что тебе понравится?
Он улыбается, но не так снисходительно, как я привыкла, когда задаю наивный вопрос. В уголках глаз Эрика появляются морщинки, и в выражении его лица нет нетерпения.
– Я не могу передать, сколько раз я думал об этом, Райна. Я годами мечтал о твоем вкусе. Даже когда я не был уверен, что ты настоящая, я был одержим этим.
Эрик запечатлевает поцелуй на внутренней стороне моего бедра, глубоко вдыхая. Через мгновение я понимаю, что он вдыхает мой запах.
– Так что нет никаких сомнений в том, понравится мне это или нет, - продолжает он. – Я ни за что не откажусь.
– Ты серьезно?
Он смеется, но я не чувствую насмешки. Вместо этого я улыбаюсь рядом с ним, захваченная тем, что вижу его таким. Вчера он был таким серьезным, а сейчас, похоже, ему на все наплевать. Как будто я - единственное, на чем он может сосредоточиться, и ему это нравится.
– Я уверен, розочка.
Заставляя себя сделать глубокий вдох, я расслабляюсь.
– Хорошо.
Он некоторое время наблюдает за мной, словно ожидая, что я передумаю. Когда я не останавливаю его, он издает облегченный звук, прежде чем наклониться. Он лижет меня, но вместо того, чтобы отстраниться с отвращением, он стонет и делает это снова.
– Эрик, - выдыхаю я.
Его язык нежно касается меня, но мое тело молит об этом с того самого момента, как он поцеловал меня. Я такая чувствительная, и все это так ново, так необычно, так приятно.
– Просто расслабься, - шепчет он, прижимаясь ко мне.
Я пытаюсь, закрывая глаза. Я ни за что не смогу смотреть, как он делает это со мной. Несмотря на то, что мое тело отчаянно желает большего, это так неудобно интимно, как будто я обнажаю перед ним свою душу. Все мои секреты выставлены напоказ, и я больше не могу прятаться.
– Ох!
Это слово срывается с моих губ, когда я испытываю более сильные ощущения.
Я понимаю, что Эрик посасывает мой клитор так же, как сосок. Это уже почти чересчур, и моим первым побуждением было оттолкнуть его голову, но вместо этого я сжимаю руки в кулаки. Я не хочу, чтобы он останавливался.
Комнату наполняет стон — мой стон. Я выгибаю спину, погружаясь все глубже в ощущения. Эрик обхватывает руками мои бедра и притягивает меня ближе к краю матраса, пока я не начинаю бояться, что упаду.
– Эрик, а что, если...
– Я держу тебя, не волнуйся.
Это все, что он говорит, прежде чем снова меня облизать. Его стоны наполняют комнату, рассеивая мои тревоги одну за другой, пока все, что у меня остается, - это ощущение его языка на моем клиторе. Каждый удар посылает искры в мою кровь, и жар обжигает мою кожу, пока я не покрываюсь тонким слоем пота.
Давление, нарастающее в моем теле, почти невыносимо. Раньше мне казалось, что моя грудь вот-вот взорвется, но это ничто по сравнению с тем, что было сейчас. Мои пальцы впиваются в простыни Эрика, и из меня вырывается хныканье, когда я достигаю той точки, которую уже много раз достигала, но так и не смогла пройти.
В голове звучат предостережения, и я напрягаюсь, но затем Эрик берет мои руки в свои и сжимает. Он сильнее посасывает мой клитор, возвращая все мое внимание к нему. От этого простого действия у меня перехватывает дыхание.
Прежде чем я успеваю перевести дыхание, мой живот сжимается, и резкий крик вырывается из моих губ. В меня врывается поток ощущений, и внезапно я становлюсь в десять раз чувствительнее, чем раньше. Мои бедра прижимаются к лицу Эрика, и я не думаю, что смогу остановить эту реакцию. Но в следующее мгновение кончик его языка уже едва касается моего клитора. Легкое прикосновение кажется намного приятнее, и я стону.
Эрик продолжает в том же духе, пока мое тело не ослабевает и не начинает трястись. Все как в тумане, но в ту секунду, когда он отстраняется, длинные, шершавые пальцы стыда обхватывают мой разум, болезненно проникая в мои мысли.
Грязно. Неправильно. Эгоистично.
Эрик в одно мгновение оказывается на мне, покрывая поцелуями мое тело и прогоняя воспоминания.
– Это было прекрасно. Боже, Райна.
Я осторожно кладу руки Эрику на грудь. В его глазах нет отвращения, только обожание. Он целует мое плечо, шею, подбородок, и я облегченно вздыхаю. Его тело накрывает меня, защищая от тьмы, которая преследовала меня от самого дома моего отца.
– Такая красивая, - шепчет Эрик мне на ухо. – Это было все, чего я хотел. Все, о чем я мог мечтать.
Все?
– А как же ты? - я спрашиваю.
Он облизывает губы.
– А как же я?
Я хмуро смотрю на него.
– Я знаю, что должно быть что-то еще. Это должно быть хорошо и для тебя тоже. Мы должны...
– Нет, розочка. Так не должно быть. Это то, чего мы хотим. То, к чему ты готова.
Я колеблюсь. Готова ли я к большему? Мое тело кричит "да", но разум затуманен. Эрик раскрывает многое из того, что, как я думала, было правдой. Мое сердце все еще болит из-за предательства отца, из-за того, что меня выставили напоказ перед комнатой, полной жадных мужчин. От одной мысли об этом у меня внутри все переворачивается.
Твоя личная игрушка.
Но я не очень хорошая игрушка. Я даже не знаю, что делать, знаю только, что должна что-то делать.
Глядя на него снизу вверх, я хватаю его за плечи.
– Я не хочу тебя разочаровывать. Пожалуйста, Эрик, я всегда была только разочарованием. Скажи мне, что я должна...
Он целует меня, и вкус его губ заставляет меня замолчать. Он острый, почти сладкий. Мой разум опустошается, и когда он хватает меня за волосы у основания шеи, я осторожно просовываю язык ему в рот, надеясь, что это то, чего он хочет. Он посасывает его, еще одна неожиданная вещь, но я позволяю ему. В том, как он это делает, есть что-то собственническое, что заставляет меня раствориться в нем, но через несколько секунд он заставляет себя отстраниться.
– Я не хочу перегружать тебя, - шепчет он, касаясь своим носом моего. – Я знаю, что ты хочешь всего, но не торопись со мной, Райна. Не дави на себя.
– Но...
Мое горло сжимается, и я понимаю, что не знаю, что сказать. Я не знаю, что делать с тошнотворным чувством, что Эрик не имеет в виду то, что говорит. Что он не может хотеть меня. Что, возможно, отец был прав, и ему не стоило оставлять меня в живых.
– Райна.
Голос Эрика такой нежный, такой заботливый, что у меня вырываются рыдания, которые я не осознавала, что сдерживаю. Он поднимает нас и усаживает меня к себе на колени, а потом укачивает, убирая волосы с моего лица.
– Прости. Я должна была догадаться, что это слишком быстро.
– Нет...
Я всхлипываю.
– Дело не в этом. Я просто... Я знаю, что не должна этого хотеть, и я не хочу, чтобы ты считала меня... развратной.
Он напрягается.
– О чем ты говоришь?
– О сексе, - бормочу я. – Ты думаешь, я ужасна, раз хочу этого?
– Ужасна? Что — Райна, нет. Точно нет. Это совершенно естественное желание испытать что-то новое. Большинство людей испытывают это.
– Ты уверен?
– Уверен.
Эрик перекладывает меня к себе на колени, чтобы лучше видеть, и приподнимает мое лицо, обхватив согнутыми пальцами за подбородок. Беспокойство проступает на его лице.
– Райна, ты никогда... не прикасалась к себе? Чтобы заставить себя кончить?
– Нет, - быстро отвечаю я. Мои щеки пылают, и я отвожу взгляд.
Он осторожно берет меня за подбородок и тянет назад, пока его глаза не встречаются с моими, мягкие и обнадеживающие.
– Ничего страшного, если так. Исследовать себя - это хорошо.
Я хочу поверить ему, но не уверена, что смогу. Это противоречит всему, чему меня учили.
– Это не значит, что ты не хочешь меня?
Эрик хмурится.
– Кто тебе сказал, что так будет?
– Отец, - бормочу я. – Одна из служанок однажды поймала меня и рассказала ему. Он так разозлился, что запер меня в комнате на три дня и не давал есть. Он сказал мне, что это неправильно, что это делает меня грязной и нежеланной.
– Он был неправ, - жестко говорит Эрик, но когда я вздрагиваю, он ободряюще сжимает меня, и его голос смягчается. – Он хотел, чтобы ты была как можно более невинной для его дурацкого аукциона. Он отвратителен, а не ты.
Он тыкается носом мне в щеку.
– Только не ты.
Опустив голову ему на плечо, я зажмуриваюсь, чтобы не заплакать. Еще одна вещь, которую нужно разгадать, от которой нужно отучиться. Меня всегда смущало, как моя сестра смогла преодолеть стыд. Но теперь я понимаю.
Ей никто не говорил, что она может испытывать подобные чувства. Это всегда был только я.
– А теперь скажи мне правду на этот раз, - говорит Эрик.
– Я трогала себя, - шепчу я.
– Ты когда-нибудь доводила себя до оргазма?
– Н-нет.
Я была близок к этому несколько раз, но слова отца всегда всплывали у меня в голове, называя меня непослушной и грязной.
– Каждый раз, когда это вот-вот случалось, я чувствовала себя ужасно и мне приходилось остановиться.
– Я понимаю.
Он нежно целует меня в макушку.
– Но с этого момента знай, что тебе нечего стыдиться, хорошо? Ты можешь трогать себя, когда захочешь. Это нисколько не изменит моего отношения к тебе.
– Спасибо, - шепчу я.
Руки Эрика сжимаются вокруг меня, и я расслабляюсь в его объятиях. Вот так все кажется не таким безнадежным. Его постоянная поддержка заставляет меня задуматься, не останусь ли я навсегда в ловушке собственного разума. Когда он со мной, я могу найти выход, а когда нет, он ведет меня туда.
Мой щит. Мой спаситель. И, надеюсь, навсегда.