Глава 1
Райна
Мое дыхание затуманивает стекло, когда я смотрю в окно на задний двор особняка моего отца. Рождественские гирлянды, которые каждый год развешивает персонал, уже сияют в вечерних сумерках, сверкая на фоне пасмурного неба.
Мне всегда было интересно, как этот особняк выглядит издалека. Может быть, как замок? Похожий на те, о которых я читала в книгах?
Вздохнув, я поднимаю взгляд вверх в поисках света, который стал моей единственной компанией после ужина. На вершине холма за отцовским поместьем стоит мрачный дом - не такой большой, как этот особняк, но и не маленький. Что-то случилось в нем, когда я была ребенком, но никто не говорит, что именно. С тех пор он пустовал, если не считать садовника, который ухаживает за участком.
До двух недель назад, до есть.
Теперь каждый вечер здесь загорается один-единственный фонарь, и меня тянет к его желтому сиянию. Дом находится слишком далеко, чтобы я могла разглядеть что-то внутри, но мой разум придумал бесчисленное множество историй о том, кто сейчас живет в этом доме.
Неужели это он? Он вернулся за мной?
В дверь моей спальни тихонько стучат, а через секунду раздается звук отпираемого засова. Я быстро прячу свои леденцы подальше от посторонних глаз. Мне не положено их есть, и отец будет в ярости, если узнает, что у меня есть тайник.
Марисса проскальзывает в мою комнату, одетая в темные джинсы и серый свитер. В руках у нее два пальто — ее и моё.
– Нам пора, - шепчет она. – Мне нужно, чтобы ты собрала вещи.
– Собрала вещи? Зачем? - спрашиваю я.
Марисса знает правила. Я не такая, как она и наши братья. Лидия была их матерью, но не моей. Я - результат интрижки, грязный секрет, который нужно скрывать любой ценой.
Меня не существует. А это значит, что я никогда не смогу уехать.
– Я объясню в машине. Сейчас нам нужно действовать быстро.
Она открывает один из моих ящиков.
– Мы пока соберем самое необходимое, остальное я куплю тебе позже.
Вставая, я смотрю на нее. Она достает носки и нижнее белье, рубашки и брюки. Но все это не во что сложить.
– Мар, у меня нет сумки.
У нее, конечно же, есть. Много. Кошелек, ее дорожная сумка, чемодан на случай, если она приедет с более длительными визитами. Но мне это никогда не было нужно.
Хлопнув себя по лбу, Марисса бормочет:
– Я так и знала, что что-то забыла.
Я наблюдаю, как она, прищурившись, оглядывает комнату. Подойдя к моей кровати, она хватает одну из моих подушек и стягивает с нее наволочку.
– Мы воспользуемся этим. Я обещаю, что куплю тебе настоящую сумку, как только смогу.
– Мы вернемся на Рождество?
Это мое любимое время года. Теперь, когда мы все выросли, мои братья и сестры приезжают домой только на праздники — единственный раз, когда отец добрее ко мне, и я могу притвориться, что ничем не отличаюсь от всех остальных.
– Мы с тобой встретим Рождество вместе.
Улыбка Мариссы тусклая, в глазах тревога.
– Я обещаю, будет весело.
Я обхватываю ее за запястье, не давая ей запихнуть мою одежду в наволочку.
– Ты пугаешь меня, Мар.
– Тебе следует бояться.
Ее голос едва ли громче шепота, но в нем слышится ярость.
– То, что он задумал... Боже, Райна, просто собирайся.
Я помогаю ей, хватаю несколько своих любимых рубашек и запихиваю их в наволочку. Она укутывает меня в шапку и перчатки, а затем в пальто. В последнее время все это не особо использовалось. Мне не с кем выйти на улицу, а когда я остаюсь одна, задний двор наполняется слишком многими болезненными воспоминаниями.
– Мы убегаем? - спрашиваю я, когда Марисса выглядывает из-за двери в коридор.
– Я объясню, как только мы сядем в машину, - повторяет она. – А теперь сиди тихо.
Машина? Мой желудок переворачивается от головокружительного восторга. Я видела много машин на дороге, но никогда не сидела внутри.
Мы на цыпочках пробираемся по дому, и мне кажется, что мы снова дети, играющие в прятки с Дэнни и Бенджамином. Только на этот раз ставки кажутся намного, намного выше.
Мальчики пьют и смотрят футбол в гостиной, так что мы легко проскальзываем мимо них. Нам приходится идти длинным путем через весь дом, чтобы обойти кабинета отца, и когда мы добираемся до двери гаража, Марисса вздыхает с облегчением.
– Как же мы пройдем мимо охраны? - тихо спрашиваю я. У отца всегда есть как минимум два охранника у ворот и еще двое, которые патрулируют периметр.
– Я скажу им, что собираюсь навестить друзей из старшей школы.
Она морщится.
– Ты должна быть в багажнике, иначе они тебя увидят.
– Я скажу им, что еду навестить школьных друзей.
Она морщится.
– Ты должна быть в багажнике, иначе они тебя увидят.
Школа. Это одна из многих вещей, которым я всегда тайно завидовала Мариссе. Когда мы были младше, она учила меня тому, чему научилась в школе, но к тому времени, когда мы стали подростками, она была слишком занята, чтобы выкроить время. А потом она уехала, поступила в колледж, а затем перебралась в Калифорнию, где и живет сейчас.
– Я не понимаю. Почему я должна уехать? - спрашиваю я.
– Ты хочешь остаться? - она смотрит на меня с недоумением.
– Я... я не уверена.
По правде говоря, я не знаю, что находится за стенами, в которых я выросла. Я читала книги о том, как устроен мир, но отец всегда говорит, что они нереалистичны, и именно поэтому он так избирателен в том, что позволяет мне читать и смотреть. Он говорит, что реальный мир слишком опасен для такой девушки, как я.
Однако оставаться здесь означает проводить ночи взаперти в своей спальне и общаться только с прислугой. Друзей нет, Марисса навещает меня лишь изредка, и я терплю полные ненависти взгляды отца всякий раз, когда он дома.
Может ли то, что находится там, быть хуже этого? Размышления об этом заставляют меня колебаться. Отец рассказал мне, каково там. Это небезопасно.
Рука Мариссы скользит в мою.
– Ты мне доверяешь?
– Конечно.
– Тогда пойдем со мной.
Немного колеблясь, я киваю. Она моя старшая сестра. Я правда ей доверяю.
Я следую за ней в гараж. Он большой, в нем стоят все машины отца, а также машины моих сводных братьев и сестер. Марисса тащит меня к себе и помогает залезть в багажник, бросая туда же и мою наволочку. Как только она закрывает меня, голос отца эхом разносится по всему гаражу.
– Марисса? Что ты делаешь?
Она захлопывает багажник, и мне приходится напрячься, чтобы расслышать их разговор.
– Ничего. Просто еду в город выпить с друзьями. Мы все хотели встретиться.
– Что в багажнике?
– Подарки.
– По-моему, на подарки это не похоже.
– Ну, а что еще я могла...
– Открой багажник, Марисса.
— Нет-нет, папочка, пожалуйста...
Багажник открывается, и я сворачиваюсь калачиком как можно плотнее, надеясь, что если я стану достаточно маленькой, он не поймёт, что это я. Но он хватает меня за руку и дергает вверх с такой силой, что кажется, будто он вот-вот разорвет мне суставы. Я ударяюсь головой о машину, и Марисса испуганно вскрикивает.
– Ты делаешь ей больно! Папа, остановись!
– Что, черт возьми, ты собиралась с ней делать? - спрашивает отец. – Ты же знаешь, она нужна нам для завтрашнего вечера.
Завтрашний вечер. Ежегодная рождественская вечеринка отца. Лидия проводила ее до своей смерти, и теперь он проводит ее в память о ней. Но зачем я им нужна? Мне никогда не разрешали присутствовать.
Дверь в дом открывается, и врываются Дэнни и Бенджамин.
– Мы услышали крики. Что происходит?
Бенджамин подходит ближе, его взгляд мечется между мной и Мариссой.
– Что она делает вне своей комнаты после ужина?
— Марисса решила поиграть в героя.
Отец толкает меня к братьям, и они оба крепко хватают меня. Как будто я могу убежать. Как будто мне есть куда бежать.
Марисса проводит рукой по волосам, ее глаза полны отчаяния.
– Ты не можешь продать ее! Она не животное.
Продать меня? О чем она говорит?
Но отец равнодушно пожимает плечами.
– Что мне еще с ней делать? Она - бесполезная трата денег.
– Просто отпусти ее, - умоляет Марисса. – Позволь ей жить своей собственной жизнью. Она может пожить у меня, и я помогу ей найти работу. Я позабочусь о том, чтобы она устроилась. Никто не узнает, что она твоя.
Отец вздыхает.
– Я знал, что любовь к тебе в детстве обернется против меня. Мне не следовало оставлять ее в живых, но ты так сильно хотела сестру. А теперь посмотри на себя.
– Я знаю, что ты любишь ее, - говорит Марисса, ее голос дрожит, как всегда, когда она пытается не заплакать.
– Я знаю, что любишь. Поэтому, пожалуйста, не делай этого. Ты пожалеешь об этом.
– Она была хорошей компанией для тебя в детстве, я признаю. Но сейчас, когда ты живешь в Калифорнии, она бесполезна в этом отношении.
– Нет! Она может снова стать моей компаньонкой. Она может жить со мной. Я люблю ее. Я скучаю по ней. Я хочу, чтобы она была со мной.
– Марисса, Марисса, Марисса.
Отец качает головой, разочарованно глядя на нее сверху вниз.
— Я думал, ты умнее.
Марисса всхлипывает, и я делаю шаг к ней, желая обнять. Ненавижу, когда она плачет. Но Бенджамин и Дэнни удерживают меня, их руки сжимаются так сильно, что я хнычу.
– Осторожнее, - приказывает им отец. – Мы не можем допустить, чтобы завтра у нее были синяки.
– Но если ты это сделаешь, все узнают, что ты изменил маме, - говорит Марисса. – Ты скрывал это годами, потому что тебе было стыдно.
Отец смеется.
– Нет, моя дорогая. Это твоей матери было стыдно, а не мне. Она не могла смириться с мыслью, что люди считают ее нежеланной. Но, оглядываясь назад, понимаю, что ее смущение было благословением. Так и должно было быть. Держать Райну в секрете, но позволять слухам о внебрачном ребенке распространяться. Не позволяя никому увидеть её до нужного момента. Это идеально.
– О чем ты говоришь? - спрашивает Марисса, но, должно быть, она поняла что-то, чего не поняла я, потому что выглядит испуганной.
– Что, ты этого не видишь? Красивая девушка, которую всю жизнь держали взаперти и невинной. А потом, в довершение всего, она - маленький грязный секрет семьи Монтгомери. Это только добавляет интриги.
– Она - человек, - категорично заявляет Марисса. – А не какое-то зрелище в цирке.
– Никогда не стоит недооценивать стремление мужчины к обладанию, Марисса. Не только обладать ею, но и чувствовать.
Отец кивает в мою сторону.
– Быть мужчиной, который завоевывает ее и владеет ею столько, сколько захочет? Это и есть власть.
От того, что отец так прямолинейно излагает все это, у меня подкатывает тошнота. Я всегда думала, что однажды он может измениться, что он смягчится по отношению ко мне.
Глупая девчонка.
– Я не хочу, чтобы меня продавали.
С моей стороны бессмысленно это говорить, но я все равно говорю.
Меня все игнорируют.
– Еще не поздно передумать, - умоляет Марисса. – Ты не обязан этого делать.
– Моя дорогая, что ты не понимаешь? Это был план с того самого дня, как я придумал его много лет назад. Ты хоть представляешь, сколько стоят такие девушки, как она, на подобных аукционах?
Марисса в ужасе вскрикивает.
– Что ты имеешь в виду, говоря о подобных аукционах? Это случалось раньше?
– Постоянно, - спокойно отвечает Бенджамин.
– Бывал на таком летом, - говорит Дэнни так небрежно, что кажется, будто он говорит о погоде.
– Но девушку так и не получил. Торги вышли из-под контроля. Продано почти за два миллиона.
Марисса подавила всхлип.
– Ты что? Это отвратительно. Как ты мог так поступить? Как ты мог...
– Хватит, - рявкает отец. – Райна всю жизнь была для меня обузой. Это ее возможность наконец-то добиться чего-то и отплатить мне.
– Нет!
Марисса хватает меня, вырывая из объятий Дэнни и Бенджамина, но тщетно.
– Я тебе не позволю.
– Может, мне продать тебя на аукционе?
Марисса замирает, ее лицо бледнеет.
– Ты не сделаешь этого.
– Если ты продолжишь так себя вести, все может измениться. Не заставляй меня устанавливать замок и на дверь твоей спальни.
Она задыхается, и в ее лице отражается такая боль, что у меня замирает сердце.
– Если ты это сделаешь, я больше никогда тебя не навещу. Ты для меня умрешь.
– Не забывай, что мое имя по-прежнему на всех твоих счетах, дорогая. Достаточно одного телефонного звонка, и ты будешь разорена. Финансовый крах в считанные минуты.
Ее хватка на мне ослабевает, и она отходит, опустив голову.
– Отведите ее наверх. Я скажу охранникам у ворот, чтобы они не выпускали Мариссу до окончания аукциона.
Отец поворачивается к моим братьям.
Она шипит.
– Что? Но...
– Тихо, - кричит он, и это резкое слово эхом разносится по гаражу. Отец редко кричит, и я никогда не видела, чтобы он вообще злился на Мариссу. Может быть, я просто не замечала этого в прошлом?
Дэнни и Бенджамин оттаскивают меня, но не раньше, чем Марисса шепчет мне "извини".
Наверху Дэнни вздыхает, ведя меня в мою комнату.
– Если ты хотела сбежать, то должна была прийти к нам, Райна. А не к Мариссе.
– Ч-что?
– Папа нам больше доверяет. Да брось, ты же знаешь, - говорит Бенджамин.
– Подождите, вы хотите сказать, что поможете мне?
– Ты думаешь, мы позволим папе продать тебя? Серьезно, Райна? Мы же не монстры.
– О, спасибо! Я обвиваю руками шею Бенджамина.
– Спасибо, спасибо, спасибо вам. Я не хочу, чтобы меня продали на аукционе. Я...
Слова застревают у меня в горле, когда я понимаю, что Дэнни смеется. Секунду спустя к нему присоединяется Бенджамин, и я вырываюсь из его объятий.
– Глупая, наивная Райна. Ты всегда такая доверчивая, не так ли? Дэнни закатывает глаза. – Давай, пошли.
Слезы наполняют мои глаза, но прежде чем я успеваю вымолвить хоть слово, они захлопывают дверь. Мгновение спустя замок защелкивается, и их смех просачивается сквозь стены, когда они спускаются вниз.
Всхлипывая, я бросаюсь на кровать. Я плачу в подушку, чтобы заглушить звук, боясь, что если я буду слишком шуметь, отец войдет и накричит на меня или еще что-нибудь похуже.
Не в первый раз меня посещают мысли о том, чтобы обхватить руками его шею и выдавить из него жизнь. Раньше это было скорее праздным времяпрепровождением, фантазией эскаписта, но где-то в подростковом возрасте эта идея завладела мной.
Я не настолько глупа, чтобы попытаться.
Отец слишком силен, и что я буду делать, если мне удастся его убить?
Может быть, я смогу найти Эрика.
Но его больше нет. После того как отец разлучил нас, я больше никогда его не видела. Сейчас он уже вырос и, наверное, забыл обо мне много лет назад. Кроме того, я никогда не выживу там одна.
Много лет назад я пыталась сбежать. Один из людей отца поймал меня при попытке взобраться на стену и затащил обратно в дом. Когда отец узнал об этом, он отругал меня, сказав, что в лесу полно диких зверей, которые разорвут меня на куски.
Мы не просто так оказались в глуши, глупая девчонка. Даже если тебе удастся выбраться, ты умрешь раньше, чем найдешь кого-нибудь, кто тебе поможет - если, конечно, ты найдешь того, кто захочет тебя приютить.
Безнадежность проникает в мои мысли, пока они не становятся такими же темными, как ночное небо. Он продает меня. Отец действительно продает меня. Значит ли это, что меня заберут отсюда? Это единственное, что имеет смысл, думаю я.
У меня внутри все переворачивается, когда я понимаю, что, возможно, никогда больше не увижу Мариссу. Что меня может купить кто-то еще более жестокий, чем отец.
Не слишком ли наивно надеяться, что меня продадут кому-то доброму?
Конечно, это так. Добрые люди не покупают людей. Даже я знаю это, и ужас Мариссы только подтверждает это.
Холодок пробирает меня до костей, слезы медленно высыхают, и я смотрю в окно. Снег валит с неба, и я оцепенело наблюдаю, пока сон не одолевает меня.
Перед тем как глаза окончательно закрываются, я клянусь, что вижу фигуру, стоящую на вершине каменной стены, которая держит меня в ловушке, но в следующее мгновение она исчезает.