Глава 15
Кровь была всюду.
Толчками вырывалась из раны.
Текла по животу, насквозь пропитывая футболку и куртку.
Забивалась в горле, перекрывая дыхание.
Джесс упала на колени, опираясь ладонями о холодный грязный асфальт. И человек, который хотел убить ее, опустился рядом и заботливо поддерживал за плечо.
Она с трудом подняла голову, едва ли теряя сознание от дикой боли, разрывающей напополам. Перед глазами плыло. Однако Джесс нашла в себе силы протянуть дрожащую руку к лицу убийцы и снять с него капюшон.
Это был Брент.
Она знала, что это был он.
- За... что? – спросила Джесс, глядя в бледное лицо Брента. В его расширившихся глазах призраком металось безумие.
А, может быть, это была любовь.
- Мне было гораздо больнее, - прошептал он, гладя ее по лицу и не отрывая от него жадного взгляда.
Джесс закашлялась, давясь собственной кровью.
Брент обнял ее. Прижался лбом к ее лбу. И резким движением выдернул нож, отбросив в сторону.
Тени за его спиной захохотали и кинулись к ней, толкаясь и давя друг друга.
Тени накрыли ее с головой.
- Нет...
От боли Джесс мгновенно потеряла сознание и понеслась по туннелю куда-то вверх, к перевернутому океану бушующей мглы. И вновь слышала собственный смех.
И когда та поглотила ее, она пришла в себя от собственного крика.
- Нет... Нет... Нет!
Она тяжело и часто дышала, как после бега. Виски ломило. Место, куда ее только что ударили ножом, пульсировало. Предплечья, там, где ее касался Брент, горели.
Джесс в панике огляделась, поняв, что находится на лавочке в парке. Над ее головой светят звезды. Вдалеке слышатся голоса и шум машин. И она в порядке. Лишь тошнит, а во рту до сих пор стоит вкус собственной крови - Джесс прикусила щеку.
Ее руки тотчас скользнули под куртку, к ноющему животу, но никаких ран на ее теле не было.
Ничего не было.
Все это вновь оказалось фантомом реальности, синтезированным ее воспаленным сознанием.
Ее ли это было сознание?..
Джесс спешно проверила сумку – деньги и телефон оказались при ней, ничего не пропало. Фотография с Эриком и Алисой в том числе.
Она попыталась встать, но покачнулась от нахлынувшей усталости и головокружения. Ее стошнило.
- Мисс, с вами все в порядке? – обеспокоенно спросила у нее какая-то чинная женщина средних лет, проходящая мимо. На поводке она вела пса. Тот, увидев Джесс, угрожающе зарычал, и хозяйка дернула его за поводок.
- Да, - проговорила Джесс хрипло, утирая влажный лоб, к котором прилипли волосы. – Что это за место?
Женщина смерила ее странным взглядом, но сказала название парка, в котором они находились. Возможно, она подумала, что Джесс – наркоманка.
Пес долго лаял на нее, и вообще вел себя так, будто она пьяна. Или в нее кто-то вселился.
До дома родителей девушка добралась на такси. Автомобиль рассекал ставшие полупустыми дороги, и Джесс, сидя у приоткрытого окна, провожала бездумным взглядом улицы. Ветер бил в лицо и трепал волосы, но Джесс не замечала этого.
Она чувствовала себя убитой – морально убитой.
И не понимала, что вновь произошло.
Но точно знала одно – она должна найти Брента. Должна – и сделает это.
Но как, Джесс не понимала. Детектив перестал отвечать на ее звонки, и в того вечера они больше не виделись.
Дома разразился скандал. Родители потеряли ее. Приехав к медицинскому центру и не найдя около него дочь, миссис Мэлоун запаниковала и поставила на уши всю семью. Отец собирался обращаться в полицию, но Джесс вовремя успела приехать.
- Прости, ма, - без особого раскаяния в голосе сказала она, стоя перед родителями. Джесс была большой девочкой, которая забыла, что такое отчет перед кем-то. И злилась, но не подавала виду. – Я забыла, что ты заедешь за мной и сама взяла такси.
Родители переглянулись. Брат оторвал взгляд от планшета и молча глянул на нее. В его взгляде читалось отвращение.
- Как ты могла забыть? Ты ведь ждала меня! – всплеснула руками миссис Мэлоун.
- Так получилось, - тихо сказала Джесс.
- Почему ты не отвечала на звонки? Мы столько раз звонили тебе!
- Я не слышала. Каталась по городу на такси. И забыла обо всем на свете.
- О, боже мой! Ты даже не подумала о том, что мы будем волноваться!
- Простите, - повторила девушка.
Родители переглянулись вновь. И Джесс поняла, что они бояться не за нее, а ее.
Возможно, они думали, что она сходит с ума.
И, возможно, так и есть.
Мать обняла ее и сказала, что все будет хорошо. То же самое сказал и отец.
- Пожалуйста, милая, не поступай так больше, - сказал он. – Мы понимаем, что ты взрослая и не обязана находиться под нашим контроем, но в свете случившихся событий... Мы просто боимся за тебя.
- Я буду осторожна, - зачем-то пообещала Джесс, и отец, потрепав ее по волосам – как в детстве, первым покинул гостиную. Следом наверх ушла и мать.
- С тобой слишком много проблем, - раздраженно сказал брат.
В его глазах было осуждение.
- Пошел ты, - пробормотала Джесс, подпирая лоб ладонями. Голова дико болела.
Ей не хотелось, чтобы отец и мать думали, будто она – чокнутая. Но пусть лучше они считают, что она каталась по городу. Забыв обо всем, чем знают о ее новой галлюцинации.
- Надеюсь, в этот раз ты не станешь устраивать представлений в ванной, - произнес вдруг брат, поднимаясь с места. – А если устроишь, хорошо закрой дверь.
После того, как он нашел ее, долго еще боялся ванных комнат. И не желал мыться. А отношения между ними с тех пор стали натянутыми. Тихая конфронтация с его стороны и равнодушие – с ее.
- Ты думаешь, я ненормальная, Тедд? – спросила вдруг Джесс.
- Да, - не раздумывая, ответил брат. – Психопатка. Я знал, что это повторится.
- Что – это?
- Не понимаешь?
Тедд встал. Он усмехался, словно не верил ей.
- С людьми, которые связываются с тобой, что-то случается, не замечала? Кто-то умирает. Эрик в коме. Тот парень, который привел тебя тогда, пропал в ту же ночь.
Он, поняв, что сказал лишнее, резко замолчал.
Джесс подобралась, поняв, что брат говорит о Бренте. Но у него не было своей машины – и он никогда не привозил ее домой. Она его – да. Он ее – нет.
Джесс приблизилась к брату, не отрывая глаз от его нервного лица, так похожего на ее собственное. Тот с трудом выдержал ее взгляд, ставший за последние недели тяжелым.
- Что? – нахмурился Тедд.
- Что ты видел? – прямо спросила Джесс. – Скажи мне.
Брат колебался. Он не хотел об этом говорить.
- Скажи, - повторила она и сжала его плечо. – Пожалуйста. Я не помню, что произошло.
- Хорошо, только убери руку, - поморщился он. – И не говори родителям. Они... запретили.
Джесс молча кивнула. Не скажет.
- В ту ночь... Ну, когда случилась вся эта заварушка с мертвой девочкой, я не спал, потому что читал комиксы, - тихо проговорил Тедд.
Джесс помнила, что, будучи маленьким, брат постоянно читал комиксы, которые были у него в неимоверных количествах. Даже ночью читал, и ее это раздражало, потому что к спорту Тедд не проявлял никакого интереса. Только комиксы и игровые приставки.
- Около трех утра я услышал шум мотора около нашего дома, - продолжал Тедд. – И выглянул из окна. Понял, что это приехала ты. Это была твоя машина, но за рулем находился твой дружок. Ну, которого ты ото всех скрывала, пока встречалась с Бэнкстоном.
Джесс едва заметно вздрогнула, но брат не заметил этого.
- Он вытащил тебя с заднего сидения, хотел отнести к дому, но ты пришла в себя. Упала. Поползла к кустам. И скулила: «Монстр, монстр». А когда он попытался дотронуться до тебя, опять потеряла сознание.
- Вот как...
- Сначала я думал, что вы оба пьяны, - скривился Тедд, - а потом заметил, что твоя одежда в крови. И лицо в крови. И он тоже был в крови. Как будто на вас вылили целую цистерну крови. Он обнял тебя и целовал. А потом поднял лицо и...
Брат сглотнул и прошептал:
– И увидел меня. И сделал так.
Тедд медленно приложил указательный палец к губам.
Джесс видела, что ему страшно.
- И я до сих пор не знаю, что это было. Отблеск фонаря, моя фантазия или... Его глаза горели, - сказал он вдруг.
- Горели? – тихо переспросила Джесс.
- Я не сумасшедший, как ты! – прошипел Тедд, желая, что рассказал об этом. – Но я видел. Видел, что его глаза горят красным. Две точки на черном пятне. Он просил меня молчать, но я все равно закричал. И разбудил родителей. Вот и все. А наутро выяснилось, что он пропал. И умерла девчонка из твоей школы.
Тедд замолчал, сжав челюсти, и Джесс поняла, что ему, тогда совсем ребенку, было страшно.
- Благодаря родителям никто не узнал, что в эту ночь тебя не было дома. И что ты была в крови. Они все подчистили. Не хотели, чтобы тебя связывали с тем, что произошло, - уже совершенно спокойно добавил он и направился к лестнице.
- Тедд, - позвала его девушка.
Брат остановился и обернулся.
- Я нормальная, - сказала Джесс тихо.
Он ничего не ответил и ушел в свою комнату.
А она, вздрагивая от каждого шороха, уснула на диване в ярко освещенной гостиной.
Тени пытались тянуться к ней, гладили по волосам, хотели забраться в рот, но им мешали то ли свет, то ли успокаивающие лекарства, прописанные доктором Синглтоном.
Джесс снилось, что она блуждает по разбитым осколкам в густой клубящейся тьме, пытаясь отыскать вход в винный погреб, но у нее ничего не получилось.
И в голове пульсировала одна мысль – надо найти Брента.
***
На следующий день мать повезла ее на плановый осмотр к доктору Синглтону. Джесс было все равно, и она, безучастно жуя жвачку, сидела на заднем сидении автомобиля. Раньше она не могла позволить себе попусту тратить время, а сейчас хоть и понимала отчетливо, что не думает больше о работе, развлечениях и о своем внешнем виде, но не испытывала желания заняться этим.
Джесс мучили иные вопросы.
Доктор Синглтон успокоил мать, сказав, что нарушение концентрации внимания может быть одним из побочных эффектов приема лекарств, назначенных Джесс, и та стала смотреть на дочь менее тревожно.
Перед тем, как покинуть здание медицинского центра, Джесс попросила разрешение посетить палату интенсивной терапии, в которой находился Эрик. Он все так же находился в коме, и врачи не давали никаких прогнозов насчет того, как скоро он придет в себя.
Это был второй раз, когда Джесс навещала его. Но на этот раз она стояла не за стеклом, а прошла к кровати – его перевели из реанимации в специальную одноместную палату.
Эрик казался спящим. Разве что его кожа стала бледней обычного, а губы тронул серый налет. Его дыхание не было слышно – но он всегда спал так, словно казался мертвым.
- Здравствуй, - тихо сказала Джесс. – Прости, что редко прихожу.
Эрик выглядел беззащитно, и это почему-то тронуло Джесс. Сейчас ей не хотелось на него сердиться. Но ей было за что.
- Мне жаль, что так вышло, - сказала Джесс тихо. – Было бы здорово, если бы ты очнулся. Твоя мать очень переживает. Но... Я не понимаю, что и зачем ты от меня скрываешь.
Она замолчала. Ей казалось, что Эрик слушает ее.
- Я видела твое фото с Алисой Уэлч, - призналась Джесс. – Вы любили друг друга?
В палате похолодало. Мороз пробежался по ее щиколоткам и пополз по икрам выше.
- В тот вечер ты ведь не случайно подошел ко мне, правда? – прошептала Джесс. - Ты хотел отомстить? Но я не убивала Алису. Я не знаю, кто убил ее.
«Знаешь», - раздался в ее голове голос Эрика.
Она с трудом удержала себя от того, чтобы попятиться прочь от кровати. Или ей просто почудилось?
- Думаю, мы должны расстаться, - сказала Джесс тихо.
Она сняла кольцо с пальца и положила на прикроватную тумбочку.
А после спешно ушла прочь.
***
Джесс идет по картинной галерее, ловя восхищенные взгляды мужчин и завистливые – женщин.
Мужчины ей не нужны – после того, как пропал Брент, Джесс решила, что останется одна. Но их внимание поднимает самооценку.
Она шагает, стуча каблуками и гордо расправив плечи, зная, что в своем вечернем сапфирово-синем платье с разрезами до бедер выглядит ослепительно. И больше похожа на не журналистку из популярного женского журнала, а на кинозвезду.
Ей нужно написать статью о модной выставке известной художницы-феминистки, хотя ее работы совсем не нравятся. Но это задание от шеф-редактора, и ничего не поделаешь.
После короткого интервью Джесс идет на фуршет и выпивает бокал шампанского, чувствуя на себе чей-то пристальный взгляд. Однако кому он принадлежит, не понимает, сколько не оглядывается.
Устав от богемной тусовки, Джесс спускается на первый этаж и идет вдоль стен с полотнами в стиле реализма. И останавливается у любимой картины. «Взгляд в прошлое» называется она.
И в который раз Джесс рассматривает ее, получая эстетическое удовольствие от увиденного. Эта работа куда лучше того, что пишет героиня ее будущей статьи.
На огромном холсте изображен океан – так реалистично, будто сейчас выплеснется из рамки. Вода сливается с небом. Вдалеке – корабль. На фоне стихий он – совсем крошка. Если приглядеться, кажется, что тучи похожи на глаза.
Воспоминания – океан. Они поглощают, как волны.
Воспоминания – небо. Они довлеют, как тучи над головой.
Она – словно корабль. Беззащитна перед стихией. Перед своим прошлым.
- Завораживающе, - слышит Джесс рядом мужской приятный голос.
Она оглядывается и видит рядом с собой высокого молодого мужчину с симпатичным лицом, обрамленным светлыми волосами. «Скандинавский типаж».
- В своем прошлом можно утонуть. И я готов, когда вижу эту картину.
Джесс улыбается профессионально, не понимая, что ему нужно. Флиртует? У него нет шансов.
- Но если долго думать о прошлом, оно повториться, - говорит он задумчиво.
Джесс снисходительно смотрит сквозь улыбку и уходит.
Но вдруг спотыкается, и падает прямо на него. Шампанское из ее бокала отправляется на его светло-голубую рубашку. Джесс извиняется – такого с ней никогда не было. Она видит, что «скандинавский типаж» раздосадован, но он вежлив и все обращает в шутку.
Кажется, он все-таки не флиртует. Отказывается от ее помощи и спешно уходит.
Спустя час, на стоянке Джесс понимает, что ее машина сломана.
- Подвести? – весело спрашивает уже знакомый мужской голос.
И Джесс зачем-то соглашается.
Всю дорогу они разговаривают о живописи.
И она выясняет, что у них одинаковые вкусы – любовь к импрессионизму. А любимый художник – Моне.
Впервые за много лет Джесс оставляет номер телефона мужчине.
***
После посещения медицинского центра Джесс сказала матери, что хочет погулять – в одиночестве, чтобы привести мысли в порядок.
- Я сама доберусь до дома, - твердо сказала она, понимая, что мать не хочет оставлять ее одну.
- Пожалуйста, не задерживайся, - ответила со вздохом миссис Мэлоун. – И не отключай телефон.
Она подумала что дочери, должно быть, тяжело из-за Эрика. А кому бы было легко – свадьба, на которую так все надеялись, не состоится. Миссис Мэлоун и подумать не могла, что ее дочь думает о совсем других вещах, иначе бы никогда не оставила ее одну.
Вместо того, чтобы гулять на свежем воздухе, Джесс направилась в квартиру Эрика. Она была тверда в своем решении узнать правду о нем, и хотела, пока есть возможность, начать поиски – с его дома.
Что она хочет найти, Джесс и сама не знала.
Может быть, новые фотографии, письма или тайный дневник. Хоть что-то, что может пролить свет на происходящее.
Детектив так и не отвечал на звонки.
Уже находясь в лифте, Джесс сообразила, что стоило бы поговорить с его матерью, но решила отложить этот вопрос.
К двери Эрика Джесс подходила с терпким едким чувством страха – еще не сильным, но достаточно уже надоедливым. И, открыв замок, она не сразу решилась войти в квартиру бывшего уже теперь жениха. Стояла в нерешительности у открытой двери, и лишь только услышав чьи-то шаги в коридоре, переступила порог.
Квартира была холодной и казалась неживой – совсем как ее хозяин. Здесь все оставалось по-старому, однако Джесс заметила, что некоторые вещи переставлены или лежат не на своих местах. Может быть, мама Эрика время от времени наведывается в квартиру?
Или кто-то другой?
Джесс направилась в спальню, то и дело оглядываясь по сторонам. Она знала, что Уолш, ставший виновником комы Эрика, находится в полиции, но отчего-то все равно на душе было тревожно.
Ей казалось, что за ней наблюдают. И что она слышит скрип снега.
В спальне ничего подозрительного и напоминающего о прошлом Эрика не нашлось, сколько бы Джесс не искала. Только их общее фото в рамке, стоящей на прикроватной тумбочке, раздражало. Джесс вытащила фотографию и разорвала ее на две части. Часть, на которой остался стоять Эрик, обворожительно улыбаясь, она вставила в рамку. Часть, на которой была запечатлена сама, положила в сумочку.
Раньше ей хотелось верить, что они – это «вместе». Единое целое. Одна Вселенная.
Однако они оказались лишь двумя холодными звездами, одна из которых должна была вот-вот потухнуть.
- Твои тайны все погубили, - прошептала Джесс Эрику на фото.
Он, не слыша ее, улыбался все так же широко и весело.
Джесс переместилась в небольшую комнату, которую он называл кабинетом – работал там с бумагами. В ящиках стола также не было ничего интересного. И в ноутбуке, пароль от которого Джесс знала, – тоже.
Ей повезло, когда она заглянула в книжный шкаф.
Дрожащими от нервов руками Джесс вытаскивала книгу за книгой, пока не наткнулась на то, что искала – в одной из них, посвященной вопросам квантовой физики, в страницах было прорезано углубление. В углублении лежала небольшая деревянная коробочка. В ней – прядь отрезанных светлых прямых волос.
Алиса Уэлч была русоволосой.
Руки захотелось немедленно вымыть.
Джесс торопливо сфотографировала находку и засунула ее обратно в книгу. И резко обернулась к окну, вновь почувствовав пристальный взгляд
За ней наблюдал улыбающийся снеговик со шляпой на голове вместо ведра. Его нос упирался прямиком в стекло. Ярко-алые глаза пылали. Пальцы беззвучно скребли по стеклу.
Чудовище тотчас исчезло, стоило Джесс заметить его.
Она тотчас вскочила на ноги и пулей бросилась прочь, чувствуя, как колотиться сердце. Уже в гостиной девушка услышала, как открывается входная дверь и, не понимая от страха, что делает, ринулась в спальню, спрятавшись в стенном шкафу.
Кто-то зашел в квартиру. И, кажется, расположился в гостиной. Однако вскоре шаги раздались около спальни, и Джесс услышала, как открылась дверь.
Она сжалась в комок, молясь, чтобы ее не нашли. Чудовища не должна найти ее.
- Почему я должна встретиться с этим человеком в квартире Эрика? – спросил знакомый голос.
Дайана.
У Джесс отлегло от сердца. Бывшей подруги она не боялась. На нее она могла только злиться, вспоминая «предсмертную записку» и обвинения.
Мортон разговаривала по телефону, не подозревая, что Джесс слышит ее.
- Хорошо. Тогда я буду ждать его, - выслушав собеседника, сказала Дайана. – Это пойдет на пользу Эрику? Но чем? Ладно, не объясняй. Увижу сама, - хмыкнула она. – Буду ждать.
Разговор закончился.
Шаги Дайаны раздались около шкафа, затем переместились к противоположной стене.
- Что случилось? – удивленно спросила она. – Кто порвал фото?
Джесс напряглась, ожидая, что Мортон начнет искать ее, однако та не стала делать этого.
- Ты сам? Правильно. Все скоро закончится, милый, - произнесла она тихо, но с чувством.
Разговаривает с фотографией, догадалась Джесс.
Когда она думала, что происходило между Мортон и Эриком, ей становилось не по себе. Предательство двух близких людей угнетало.
Ах, нет, трех. Вивьен. Как она могла забыть.
Джесс стало противно, и она поймала себя на мысли, что ей жаль. Жаль, что у Мортон не получилось задуманное, и она не отправилась следом за Вивьен.
– Эрик, ты меня слышишь? Твои братья помогут тебе. Я уже все знаю, не удивляйся. И приняла решение – чтобы быть с тобой, я стану, как и ты. Другой, - ласковым шепотом добавила Дайана.
И засмеялась. Высоко, пронзительно, с чувством превосходства.
Если раньше Джесс порывалась выйти из своего убежища, чтобы прогнать эту наглую девку, посмевшую отбирать чужое и клеветать на нее, то сейчас поняла совершенно точно – она не хочет встречаться с ней.
Мортон не в себе.
Дайана все же покинула спальню, захлопнув дверь. Джесс выдохнула.
И сколько она должна сидеть так?
Девушка поерзала, принимая более удобное положение.
Интересно, с кем разговаривала по телефону Мортон и с кем собирается встретиться в квартире Эрика?
И что за братья?
Эрик – единственный сын в семье. Кузены?
И какой собирается стать эта стерва? О чем речь?
Джесс не знала. Зато знала, что прежде, чем идти сюда, ей следовало бы поговорить с матерью Эрика. И она это сделает, но позднее. А сейчас должна сидеть тихо, как мышка, чтобы избежать встречи с тем, с кем собирается увидеться Мортон.
Она должна остаться незамеченной.
Время остановилось. Секунды превратились в минуты, а минуты – в часы.
Время тянулось, как карамель.
И из спасителя время стало врагом.
Джесс не знала, сколько она так просидела – десять минут или почти час. Тело устало от неподвижности, ноги затекли, и из-за дорогого одеколона Эрика ей все время хотелось чихать.
В какой-то момент аромат парфюма перебил другой запах – сырости, как из подвала, и холода, пролитого на снег прокисшего молока.
Температура в шкафу стала падать и Джесс почувствовала странный холод. Первыми заледенели пальцы и она, сложив их лодочкой, прижала к лицу, чтобы согреть дыханием. В это же время до ее плеча дотронулась чья-то ледяная влажная рука.
Джесс дернулась.
Рядом послышался противный смех.
И в темноте вспыхнули алые глаза.
Страх тотчас ворвался в кровеносную систему Джесс. Она, не контролируя себя, распахнула дверь шкафа и вырвалась на свободу.
В шкафу сидел небольшой снеговик. Верхняя часть его кома, заменяющего лицо, пропиталась алым. Человеческие серые руки с темными ногтями тянулись к девушке.
И в этот же миг где-то в квартире пронзительно закричала Дайана.
Джесс, не помня себя от ужаса, бросилась прочь из спальни, слыша леденящее душу хихиканье.
Она хотела убежать, оказаться подальше от этой проклятой квартиры, но этого ей сделать было не суждено.
В гостиной Джесс натолкнулась на Мортон, едва не споткнувшись о ее тело, но с трудом удережав равновесие, прилипнув к стене.
Дайана лежала на полу в луже собственной крови. А перед ней стоял Роберт Уолш, в ногах которого валялся испачканный нож.
Он был одет в униформу заключенного, рукав которой пропитался кровью. Поверх болтался испачканный в алом фартук – его ради забавы подарила Эрику сама Джесс, зная, что тот любит готовить.
А теперь его надел серийный убийца Роберт Уолш.
Мяснику тяжело без фартука.
Уолш перевел взгляд с Дайаны на Джесс и растерянно улыбнулся.
- Привет, - сказал он. – Как дела?
В его улыбке было что-то безумное.
Безумие летало по этому дому.
Безумие проникало сквозь поры в кожу.
Безумие захватывало все мозговые центры.
Ошеломленная Джесс застыла, понимая, что не может двигаться. Она смотрела на бывшую подругу, чувствуя, как ее накрывает новая волна ужаса.
Волна, сметающая на своем пути здравый смысл. Стирающая грани между запретами.
Не может быть.
Неможетбытьнеможетбытьнеможетбыть!
Глаза Дайаны были широко открыты и смотрели в потолок. Словно могли видеть сквозь него темное небо с потухшими звездами. Словно могли видеть то, что было неподвластно другим.
Словно были живыми.
Перед глазами Джесс мелькнула вспышка, возвращая забытые воспоминания.
Мертвая а Уэлч смотрела точно так же.
Только не улыбалась так безукоризненно-легко, как Дайана.
- Она прекрасна, верно? – спросил Уолш, глядя на Джесс расширенными немигающими глазами.
Они тоже были мертвы.
Убийца был жив, но в его глазах не было жизни.
В них ничего не было, кроме беспросветной ледяной тьмы.
Джесс видела эту тьму. И знала, что эта тьма хочет ее.
Уолш сделал шаг вперед. Протянул руку, касаясь кончиков волос Джесс, достигающих середины предплечья. Испачкал их в крови – в своей или в крови Дайаны.
Чья бы ни была эта кровь, она оставалась предвестницей смерти.
Скорой смерти.
- Ты, и правда, хорошенькая, - пробормотал он. – Я бы... я бы мог...
- Не трогай... меня, - с трудом прошептала Джесс. Она чувствовала его неприятное дыхание и почемe-то думала, что от него пахнет могилами.
- Это не я!
- Не трогай...
- Ты мне тоже не веришь?
Ступор внезапно спал. Девушка с непонятной силой оттолкнула Уолша в сторону, и он упал прямо на тело мертвой Дайаны. А Джесс кинулась по коридору ко входной двери, не осознавая, что делает.
Ее руки тряслись, как у наркоманки, когда она открывала замок. Глаза слезились. Воздуха в легких отчаянно не хватало, и Джесс с шумом хватала его губами, боясь задохнуться.
Замок, наконец, щелкнул. Дверь распахнулась. И Джесс попятилась назад с коротким криком, полным неугасающего ужаса.
За порогом стоял все тот же омерзительный снеговик – словно чьи-то руки пришили к трем слепленным комьям снега.
Руки распахнулись в приветливые объятия, став увеличиваться в размерах.
Джесс не должна была проскочить мимо этих объятий.
Ее не собирались выпускать из квартиры Эрика.
Джесс попыталась захлопнуть дверь, но серые пальцы вцепились в нее, не давая этого сделать.
- Чертова галлюцинация! – в отчаянии закричала девушка и все-таки захлопнула дверь.
Чудовище осталось за ней. Однако второе чудовище – Уолш – приближалось.
- Джессика! Ты должна выслушать меня!
Одной рукой он больно схватил Джесс за предплечье, оставляя на светлой блузке бурые отпечатки. Во второй держал испачканный нож.
От прикосновений, от зловонного дыхания, от тусклого взгляда Джесс едва ли не выворачивало наизнанку.
- Отпусти меня! – закричала она. – Помогите! Пожалуйста, помогите!
Уолш попытался закрыть ей рот – не вышло. Джесс снова смогла оттолкнуть его и броситься прочь, прося о помощи.
Он бросился за ней. За ее спиной раздавался его громкий топот.
- Это не я! – кричал Уолш. – Это не я! Ты должна сказать, что это не я!
Ничего не соображая от страха, действуя иррационально и подчиняясь лишь инстинкту самосохранения, Джесс вновь влетела в спальню, повернула замок и по инерции нырнула в шкаф. В тот самый шкаф, в котором сидело чудовище.
Если бы Джесс вовремя вспомнила об этом, то залезла бы под кровать. Но она забыла, а выбираться из временного убежища было поздно.
Зачем она пришла в квартиру Эрика?
Она сама выбрала для себя смерть. Не иначе.
Закрывшись одеждой, Джесс сжалась в комочек, наивно надеясь, что это убежище спасет ее от Уолша. С такой же надеждой дети прячутся под одеялом глубокой ночью, боясь высунуть ногу, чтобы ее не схватил монстр под кроватью.
Уолш легко открыл замок ножом, и Джесс поняла, что она всего лишь оттянула время.
Он найдет ее.
Это дело пары минут. Пары мгновений жизни, с которой вскоре придется распрощаться.
Он тоже это понимал. Ходил и искал ее. Может быть, глумился?
- Ты где? – спросил Уолш, заглядывая за окно. Оно оказалось распахнутым. – Ты не улетела?
Ветер ворвался в спальню и забился в угол.
Джесс зажала рот ладонью, боясь, что не сможет удержать рвущееся наружу рыдание.
- Джессика Мэлоун? Ты ведь скажешь им? – жалобно спросил он, заглядывая под кровать.
Она боялась дышать. Может быть, есть надежда, что он подумает, будто она в другой комнате?..
– Скажешь, что это не я? Я не убивал ее. Джессика, выйти. Выйди, пожалуйста. Джессика-а-а, - протяжно провыл Уолш и распахнул створки шкафа.
Их взгляды встретились.
Он все также улыбался – безумно, нелепо, как поломанная уродливая кукла, испачканная в красной маслянистой краске, которая начала подсыхать.
И все так же сжимал в опущенной руке нож.
Глядя, словно под гипнозом, на этот нож, Джесс вдруг точно осознала, что это – не реальность.
Это очередная галлюцинация. Или кошмар. Или параллельное измерение, куда ее забрасывает время от времени.
Это все не правда, не правда, не правда!
«Так, может быть, тебе стоит попасть туда, где есть правда?» - прошептал ее собственный голос в голове.
- Ты скажешь, что это не я? Скажешь, скажешь?
Джесс зажмурилась, пытаясь проснуться. Пытаясь вырваться из плена страшного сна. Пытаясь осознать себя и свою реальность. Свою жизнь. Свою правду.
Голова закружилась, виски сдавило невидимым обручем, в горлу подкатила тошнота. Перед зажмуренными глазами взорвалась звезда, осыпавшись седыми искрами - в их узорах и переплетениях скрывался неясный портрет Брента.
И когда Уолш схватил ее за плечо, Джесс открыла глаза.