Обязательства страшнее смерти
В полумраке ненавистной квартиры всё тот же мерзкий капитан стоял над ней палачом и насмехался. Он снял верхнюю часть формы, оставив белую рубашку, расстегнутую на груди. Вся его мощная фигура будто готовилась к прыжку, добыча уже не сопротивлялась, лишь клонилась к земле, согнувшись, от того образовался на спине некрасивый горб. Маша теребила дрожащими пальцами ситцевый платочек, не смела очей поднять и ждала, сжимаясь внутри от жути. Всё и так понятно, этот вечер закончится ее полным уничтожением, изверг получит свое. Надо просто сцепить зубы и не сопротивляться.
— Что-то не нравишься ты мне сегодня, — мужчина ухмыльнулся, вспомнив какая боевая была певичка накануне, а сейчас сидела точно мумия, ни живая ни мертвая.
И опять, точно так же, он подал ей бокал, только в этот раз наполненный алкоголем покрепче.
— Тебе надо расслабится, ты слишком зажата, — Олег Владиславович сел напротив, сам он не пил, но курил одну за другой.
Маша проглотила обжигающую горло жидкость и судорожно вздохнула.
— Ну вот, молодец, — капитан уже раздевал ее глазами. — Ничего, первый раз страшно, а потом понравится. Привыкай ко мне, дорогая. Теперь я для тебя и царь и бог в одном лице.
Он рассмеялся, довольный собственной шуткой. Мария просто ждала, словно приговоренная к казни.
— Я научу тебя всему, — пообещал изверг. — Уверен, ты станешь отличной ученицей. И как только сдашь экзамен, сможешь войти в доверие к Кривому. Ты знаешь кто это?
Маша промычала, мотнув головой. Может быть и слышала это прозвище, но никогда не интересовалась.
— Ничего, познакомишься. Начнешь работать по инструкции и доносить мне о каждом его шаге.
Маша устало прикрыла веки, не воспринимая слова капитана всерьез. Он, наверное, шутит. Всё это розыгрыш.
“У меня не получится. Я и Кривой? Кто это вообще?” — она думала, что задает вопросы вслух, а на самом деле, как и прежде, молчала.
— Ты будешь моей маленькой пчелкой, трудолюбивой и послушной. Нам предстоит тяжелая работа, грязная, — Олег Владиславович гримасничал. — Это нормально. Как только Кривой окажется у меня в руках, обещаю: можешь плыть на все четыре стороны. Поверь мне, я могу быть очень благодарным и даже черкану адресок твоих родителей.
Это была маленькая, но всё же, искорка надежды. Неужели он ее отпустит?
— Ладно, — палач пожирал ее глазами, — о работе успеем наговориться.
Страшный момент настал, мужчина резво поднялся и стянул с себя одежду. Мария непроизвольно вздрогнула, когда голый капитан приблизился.
— Улыбнись, дорогая, — ему явно доставляло огромное удовольствие издеваться над ней.
Маша, не поднимая глаз, пыталась растянуть губы в улыбке, выходило плохо, от напряжения верхняя губа нервно задёргалась.
Обычно Морозов не любил кисейных барышень, терпеть не мог слащавые прелюдии и приступал к процессу сразу. Время слишком драгоценная вещь, не для глупых удовольствий. Поэтому чаще всего капитан прибегал к услугам легкодоступных дам, но тем не менее, изысканных. Такие водились лишь в одном месте — в борделе мадам Кошкиной, где всё было ясно и понятно. Опытные жрицы любви были искусны в науке соблазнения и знали как удовлетворить грубого чурбана.
Сейчас же была совсем другая история. Перед ним сидела целомудренная девушка, холодная как лед и готовая свалиться в обморок от вида обнаженного мужского тела.
— Ты долго будешь сидеть как истукан и корчить из себя принцессу? — спросил раздраженно капитан.
— Я…я, — зуб на зуб не попадал, руки не слушались.
— … захотела опять в камеру? — закончил он за нее предложение.
— Я не знаю, что мне делать, — пробормотала Маша.
— Учти, шутки со мной плохи, — напомнил Морозов, теряющий терпение. — Делай так, как говорю, иначе пожалеешь.
Она согласно кивнула, поднялась и ватными ногами прошаркала к столику с коньяком. Не обращая внимания на смешки капитана, осушила залпом бокал и развернувшись к нему сказала: “Я готова. Что нужно делать?”
— Для начала, разденься.
Маша стянула плотное суконное платье, кусая губы, чтобы не разреветься от жалости к себе и своему телу, сняла нижнее белье.
— Стань на колени.