29. Финальный аккорд
Грегори стоял в стороне, наблюдая за развернувшейся перед ним трагедией. Он видел, как Марк корчился от боли, как его сознание разрывалось между чудовищем и человеком. Это было именно то, чего он добивался — полного уничтожения, морального краха.
Но что-то пошло не так.
Стук сердца.
Едва слышный, но все ещё там.
Грегори знал этот звук. Он помнил, как когда-то, много лет назад, точно так же стоял перед своей умирающей возлюбленной, а её сердце медленно замедляло свой ритм, пока окончательно не остановилось. Он не спас её. Не успел.
Но теперь...
Он снова посмотрел на Мари. Бледная кожа, растрёпанные волосы, капли крови на губах.
Он видел её.
Но перед глазами вдруг возник образ другой девушки. Такой же хрупкой. Такой же беспомощной.
Её звали Элиза.
Его дыхание сбилось. В груди поднялось нечто болезненное, что он давно похоронил в себе.
Грегори метался в мыслях, чувствуя, как разум разрывается на части.
Спасти её?
Но зачем?
Он столько лет жил ненавистью, жил ради этого момента. Жил ради мести.
И всё же...
Если он позволит ей умереть, чем он тогда будет отличаться от тех, кого ненавидел?
Её сердце билось всё слабее.
— Чёрт... — Грегори сжал челюсти, чувствуя, как собственные эмоции душат его.
Ещё немного, и она умрёт.
— Нет... — выдохнул он, делая шаг вперёд.
Грегори никогда бы не признался, что в этот момент почувствовал страх. Настоящий, холодный страх, что он потеряет её.
Как когда-то потерял Элизу.
И он не мог этого допустить.
Грегори шагнул вперёд, больше не колеблясь. Всё внутри него протестовало — его гордость, его принципы, его ненависть. Но он не мог позволить этому повториться.
Он опустился на одно колено перед Мари, его пальцы скользнули по её холодной коже. Глаза девушки были прикрыты, губы слегка приоткрыты, дыхание почти неощутимо.
— Чёрт возьми, Мари, ты и впрямь умеешь создавать проблемы... — пробормотал он, стараясь не думать о том, насколько она хрупкая сейчас.
Он услышал шорох позади. Марк.
Парень всё ещё находился в полусознании, но что-то в его взгляде изменилось. Он смотрел на Мари с неописуемым ужасом, с осознанием, что только что сделал.
— Я... — выдавил он, но не смог продолжить.
Грегори проигнорировал его. Сейчас для него существовала только одна цель.
Он наклонился ближе к девушке, его пальцы скользнули по её запястью, проверяя пульс. Слишком слабый.
Он стиснул зубы.
— Я надеюсь, ты оценишь этот жест, девочка... — прошипел он и, не раздумывая больше, прикусил запястье, впуская в неё свою кровь.
Его сила. Его проклятье.
Тёплая, густая кровь потекла по её губам, и он мягко приподнял её голову, заставляя проглотить.
— Давай же... — его голос был почти умоляющим, чего с ним не случалось уже десятилетия. — Не умирай.
Он держал её в руках, ощущая, как каждая секунда отдаляет её от жизни.
Стук сердца.
Медленный. Слабый.
Но он ещё был.
Грегори чувствовал, как напряжение в груди становится почти невыносимым. Он не знал, сработает ли это.
Но он не мог просто стоять и смотреть.
Не снова.
— Мари, чёрт тебя подери, открой глаза! — его голос дрогнул.
Прошла секунда.
Другая.
И вдруг...
Она вздохнула.
Мари судорожно втянула воздух, как будто только что вынырнула из ледяной воды. Её глаза распахнулись, но взгляд был затуманен, она словно не до конца понимала, где находится. Её губы были чуть окрашены в алый — остатки крови Грегори.
Грегори почувствовал, как мышцы, что казались каменными, наконец расслабились. Она жива.
— Ты... ты очнулась, — выдохнул он, пряча дрожь в голосе за привычной усмешкой.
Мари с трудом сфокусировала взгляд на нём, её пальцы пошевелились, словно она пыталась понять, чувствует ли вообще своё тело.
— Где... — её голос был слабым, осипшим, но она пыталась говорить. — Что... случилось?..
Прежде чем Грегори успел ответить, в воздухе раздался хриплый, полусломленный голос.
— Мари...
Марк.
Он стоял в нескольких шагах, его глаза, ещё недавно наполненные звериной яростью, теперь были просто бездонными омутами боли. Он смотрел на неё так, как будто увидел призрак.
— Ты... ты не... — его голос сорвался, он осел на колени, обхватив голову руками.
— Ты убил её, Герберт, — Грегори не упустил шанса вонзить нож ещё глубже. — Собственными руками. Чувствуешь это? Это твоя вина.
— Нет... — Марк закачал головой, его дыхание сбилось. — Я... не мог...
Но он чувствовал. О, он чувствовал всё: ярость, боль, отчаяние, вину. Всё смешалось в нём, образуя такую бурю эмоций, что он не знал, как выдержать это.
Мари, видя его состояние, хотела что-то сказать, но Грегори сжал её плечо, удерживая.
— Не сейчас, — прошептал он ей. — Пусть до него дойдёт.
Он не отпускал её, хотя прекрасно понимал, что она была ещё слишком слаба, чтобы куда-то убежать.
Марка трясло. Он закрыл лицо руками, а потом, словно взрываясь, взревел и ударил кулаком в землю, оставляя глубокую вмятину.
— Грегори... — его голос был искажён, полон ненависти. — Ты... ты знал, что так будет. Ты этого хотел!
Грегори склонил голову набок, наблюдая за ним с тем самым выражением довольного хищника.
— Конечно, знал. И ты, дорогой мой, только что доказал, что я был прав.
Он наклонился вперёд, его голос стал тише, но каждый звук разрезал воздух, как нож.
— Ты монстр, Марк. Ты убил её.
Тишина.
Потом — дикий, отчаянный крик, полный боли. Снова.
Марк ударил кулаком в ближайшее дерево, разрывая кожу в кровь, но ему было плевать. Он уже не мог отличить свои эмоции от физической боли.
Мари, наблюдая за этим, чувствовала, как сжимается её сердце.
Но Грегори... Грегори только усмехнулся.
План сработал.
Мари попыталась приподняться, но её тело словно налилось свинцом. Каждое движение отзывалось ноющей болью, а перед глазами всё плыло. Но больше всего её пугал Марк.
Он больше не выглядел разъярённым чудовищем, жаждущим крови. Сейчас он казался... раздавленным. Разбитым.
— Нет... — его голос звучал пусто, как эхо в заброшенном здании. — Я... я не мог...
Он смотрел на свои дрожащие руки, испачканные кровью Мари. Кровью человека, которого он любил.
— Но ты сделал это, — Грегори говорил почти ласково, но в его глазах плясал огонь. Он наслаждался этим моментом, каждым мгновением Марковой агонии. — Ты жадно пил её кровь, пока она не перестала дышать. Ты убил её, Марк. Собственными руками.
— Замолчи! — Марк заорал, в его голосе звучали боль и отчаяние.
Он не хотел слышать это. Не мог. Но правда была неумолима.
Мари почувствовала, как её пальцы слегка дрожат, когда она с трудом потянулась к Марку.
— Марк... — её голос был слабым, но она хотела, чтобы он услышал её.
Грегори посмотрел на неё, чуть прищурившись.
— Ах, какая драма, — он вздохнул, качая головой. — Она ещё может говорить. Как трогательно.
Марк поднял голову, его глаза расширились, когда он увидел движение Мари.
— Ты...
Его голос дрогнул.
— Ты жива?
Грегори ухмыльнулся, скрестив руки на груди:
— Разочарован?
Но Марк не слушал его. Он смотрел только на Мари, его взгляд метался, полный неуверенности, надежды и страха.
— Я... я не хотел... — его голос сорвался.
Мари сглотнула, её губы пересохли, но она заставила себя говорить:
— Я знаю.
Эти два слова будто пронзили Марка насквозь.
Грегори закатил глаза.
— Вы только посмотрите на них. Прямо Ромео и Джульетта, чёрт подери.
Но в его голосе было что-то ещё. Не раздражение, не насмешка. Скорее... напряжение.
Марк вдруг стиснул зубы, его кулаки сжались.
— Грегори... — его голос был низким, угрожающим.
Грегори усмехнулся, но уголки его губ дёрнулись.
— Что, Марк? Хочешь обвинить меня? Пожалуйста. Но ведь это не я напал на неё. Это был ты. Дважды.
Он сделал шаг ближе, понизив голос.
— Это были твои клыки, твои руки, твоя жажда крови.
Марк сжал челюсти так сильно, что заныли скулы.
— Заткнись...
— И что ты сделаешь? — Грегори склонил голову набок, улыбаясь. — Нападёшь на меня? Убьёшь ещё кого-то? Или, может...
Он наклонился ближе, и его голос стал почти шёпотом.
— ...ты наконец поймёшь, что ты такое?
Марк застыл.
Грегори выпрямился, наблюдая за ним, его глаза вспыхнули каким-то странным удовлетворением.
— Ну же, Марк. Что ты собираешься делать теперь?
Гробовая тишина висела в воздухе. Отец Марка, мистер Герберт, до этого стоял в стороне, наблюдая за происходящим, но теперь его терпение иссякло.
— Хватит этих игр, Уэллс, — его голос был хриплым, усталым, но в нём всё ещё звучал металл.
Грегори лениво повернул голову в его сторону и приподнял бровь.
— Игры? Да что ты, старик. Это не игры, это жизнь. Жестокая, беспощадная, такая, какой ты сам её сделал.
— Ты думаешь, я не вижу, чего ты добиваешься? — Герберт сузил глаза. — Ты хочешь, чтобы Марк сломался. Чтобы его раздавило чувство вины. Чтобы он окончательно подчинился тебе.
Грегори ухмыльнулся.
— Какая проницательность. Тебе бы детективные романы писать.
Марк вдруг резко вскинул голову. Его взгляд метался между Грегори и отцом.
— Что? — его голос был хриплым. — Ты... Ты подчинялся ему?
Герберт сжал челюсти, но ничего не сказал. Грегори сделал невинное лицо.
— Ой, кажется, я проболтался? Ну да ладно, всё равно пора раскрыть карты.
Он медленно обошёл Марка по кругу, будто хищник, загнавший добычу в угол.
— Знаешь, мальчик, твой отец был не таким уж и добропорядочным человеком, как он хочет казаться. О, в молодости он был амбициозен, уверен в себе... и жаждал власти.
Герберт резко обернулся к Грегори, его глаза вспыхнули гневом.
— Замолчи.
Но Грегори продолжал, не обращая внимания:
— Он прислуживал тем, кто сильнее, надеясь урвать себе кусок побольше. Смеялся, когда меня пытали, когда убивали мою любимую. А потом, когда понял, что я выжил, испугался.
Он остановился перед Марком и наклонился к нему.
— Испугался, что я приду за ним.
Марк посмотрел на отца, его руки сжались в кулаки.
— Это правда? — его голос дрожал.
Герберт отвёл взгляд.
— Марк...
— ОТВЕТЬ!
— Да, это правда! — Герберт рванулся вперёд, его лицо исказилось от злости. — Но я делал это, чтобы выжить! Чтобы сохранить нашу семью!
— Семью? — Марк горько усмехнулся. — Ты разрушил её, отец. Ты сделал меня чудовищем.
Герберт сжал губы, но не ответил.
Грегори сложил руки на груди, наблюдая за этой сценой с довольной усмешкой.
— Ну вот, наконец-то начинаем понимать.
Но Марк вдруг резко развернулся к нему, его глаза вспыхнули яростью.
— А ты?! Чем ты лучше?!
Он шагнул ближе, его голос дрожал от эмоций.
— Ты сам стал таким же монстром, как и они! Ты мучил, убивал! И теперь ты хочешь, чтобы я тоже стал таким?!
Грегори замер. А затем медленно усмехнулся.
— Ты ошибаешься, Марк.
Его голос был тихим, почти ласковым.
— Ты уже такой.
Марк покачал головой, его дыхание сбилось.
— Нет... Нет, я...
— Ты сам только что чуть не убил её, Марк, — Грегори бросил короткий взгляд на лежащую Мари, сердце которой едва билось. — Ты пил её кровь, и если бы не я...
— Заткнись!
Марк зажал голову руками, он дрожал.
Грегори подошёл ближе и прошептал:
— Я дал тебе выбор. Ты можешь принять свою природу... или продолжать цепляться за иллюзии. Но чем быстрее ты сделаешь выбор, тем лучше.
Герберт же смотрел на сына с каким-то странным выражением. Будто наконец увидел его настоящего.
— Марк... — он сделал шаг вперёд.
Но Марк резко отступил назад.
— Не подходи! — его голос дрожал от боли и ярости.
Он сделал ещё шаг назад, его взгляд метался. А затем развернулся и исчез в лесу.
Грегори фыркнул.
— Как драматично.
Герберт тяжело вздохнул и перевёл взгляд на Грегори:
— Значит, всё-таки решил спасти её.
Грегори бросил на него раздражённый взгляд.
— Не тебе судить. — его губы дёрнулись в усмешке.
Герберт нахмурился.
— Марк сейчас опасен. Ты понимаешь это, Мари?
Девушка посмотрела на него.
— Я знаю... но он всё ещё...
Грегори вздохнул и покачал головой.
— Ну конечно, любовь, надежда и прочая чепуха. Как же без этого?
Он резко встал.
— Отдыхай, крошка. Нам предстоит ещё много работы.
Мари хотела что-то сказать, но её веки снова стали тяжелыми. Она погрузилась в сон, но на этот раз — живой, тёплый сон, а не холодная бездна смерти.
А Грегори остался стоять, глядя на неё.
Герберт ухмыльнулся.
— Что теперь, Грегори?
Вампир прищурился.
— Теперь – финальный аккорд.