Спаси меня

Дженни

Когда я проснулась, то не сразу сообразила, где это я и почему надо мной голый белый потолок. И матрас ощущался как-то странно, когда я ворочалась в постели. И пахло совсем не так, как в моей комнате.

Ты в Каисте.

Я резко села и стала озираться по сторонам. Затем взвизгнула. Взяв телефон с ночного столика, пробежалась глазами по сообщениям. Мама с папой напоминали, чтобы я позавтракала как следует, потому что они знают, когда я нервничаю, у меня пропадает аппетит. Джиён подобрала мне мотивирующую цитату, которую я, пожалуй, сразу перенесу себе в ежедневник. Субин пожелал удачи и сказал, что он уверен: я справлюсь. Последнее сообщение от Лисы. Она сделала фото своей комнаты в Сент-Джонсе, которая почти не отличалась от моей. Я написала ей, что буду рада сегодня вечером встретиться в пабе – один из пунктов нашей общей программы, заранее разосланной секретариатом по почте, – и пожелала удачи на интервью.

После этого я встала и не торопясь привела себя в порядок. Когда я красилась и одевалась, руки дрожали от волнения.

Я еще несколько месяцев назад купила себе вельветовую юбку коньячного цвета и белую блузку со сдержанной вышивкой в цветочек и повесила в шкаф специально для этого дня. При мне была также бордовая сумочка, и я надела плетеный кожаный браслет, подаренный Джиён.

Он не очень подходил ко всему остальному, но его почти не было видно из-под длинного рукава блузки, и с ним кажется, что сестра и родители рядом.

В зале для завтраков с первого взгляда стало ясно, кто студент, а кто прибыл на собеседование. Первые твердым шагом шли на раздачу, смеялись и непринужденно болтали между собой, и я почувствовала сильное желание через год оказаться на их месте. Я хотела бы взять кофе, не бегая дважды по кругу, потому что не могу найти кофейной машины, подсесть за стол к друзьям и поболтать с ними о прошедших выходных. И я хотела бы ободряюще улыбнуться ученикам, прибывшим на собеседование, в надежде, что они от этого будут чувствовать себя лучше.

Еще вчера вечером все это казалось нереальным. Теперь Каист становился реальностью. Я прислушалась к двум девушкам рядом со мной, они говорили о семинаре, и я не сразу заметила, что они застукали меня за подслушиванием. Я быстро опустила голову и уставилась на тост, который уже через пару кусочков лег в желудке тяжелым грузом.

В моем расписании значилось, что сразу после завтрака я должна направиться в общий зал. Когда я открыла дверь, меня поразил шум из этого небольшого помещения. Я не сразу заметила, что здесь были не только поступающие, но и студенты старших курсов, которые развалились на старых диванчиках и громко болтали, пытаясь немного разрядить общую обстановку.

Я нашла свободный стул рядом с диваном и опустилась на него. Рядом сидел юноша моего возраста, на коленях он держал книгу и стопку карточек для запоминания. Он улыбнулся мне, правда, это показалось скорее гримасой. Он выглядел таким же напряженным, как и я. Трясущимися руками я достала свои записи и начала в последний раз пробегать их глазами.

Внезапно я почувствовала мурашки, сначала на спине, а потом и по всему телу. Я подняла голову и взглянула на входную дверь зала. И сразу пожалела, что сделала это. Там стоял Тэхён со своим непроницаемым лицом, держа руки в карманах брюк.

Только не смотри на меня, не смотри на меня, не смотри на меня...

Он все увидел. Его взгляд медленно скользнул по моему лицу, по одежде и, наконец, остановился на карточках в руках. Уголки губ едва заметно вздрогнули, но потом – как будто он сам себя одернул: только не улыбаться! – лицо его опять окаменело и он начал смотреть по сторонам в поисках свободного места.

– Ким Дженни? – слышу я чей-то незнакомый голос. Один из старших студентов поднялся с дивана. Он очень высокий – наверняка выше, чем метр девяносто, – у него каштановые волнистые волосы, распущенные по бокам, и ослепительно-белая улыбка. Он был одним из тех студентов, которые только что пытались разрядить обстановку, и это сразу вызвало у меня симпатию к нему.

– Здесь, – сипло ответила я и встала. Ладони были холодные и влажные. Я вытерла их о подол юбки, чтобы они согрелись и чтобы я могла протянуть ему руку, не вызвав при этом неприятных ощущений. Я засунула карточки в сумку и направилась к двери, где он поджидал.

Проходя мимо Тэхёна, я подняла голову, полная твердой решимости игнорировать его. Но он поймал меня за руку. Теплые пальцы мягко обхватывали мое запястье. Большой палец поглаживал то самое место на руке, благодаря которому можно почувствовать мой пульс.

– Удачи, – прошептал он и, отпустив, пошел к тому стулу, который я только что освободила.

Парень, который назвал мое имя, улыбнулся и жестом подозвал к себе.

– Привет. Я Чон Чонгук. Я провожу тебя на интервью, – объявил он и кивнул в сторону холла. Я покинула общий зал, ни разу не оглянувшись. Через пару минут все начнется. А еще через пару дней я узнаю, буду ли учиться в этом университете или нет.

Я дотронулась до того места, к которому прикоснулся большой палец Тэхёна. Я должна сосредоточиться, но весь путь до кабинета профессора я не могла забыть ощущение тепла на моей коже.

Лучше бы было встать и пройтись туда-сюда, чтобы снять напряжение. Но Чонгук еще здесь и через каждые пару минут улыбался мне. Он провел меня через бесконечные лабиринты коридоров и теперь стоял молча, прислонившись к стене, тогда как я сидела на стуле напротив двери в кабинет и ждала, когда она откроется. Это могло произойти в любую секунду.

Слышно, как я выдыхаю.

– Нервничаешь? – спросил Чонгук.

Что за вопрос.

– Ужасно. А у тебя как это было?

– Приблизительно так же. – Он поднял руку и изобразил ею преувеличенную дрожь. Его честность показалась очаровательной.

– Но тебе удалось.

– Да. – На лице появилась ободряющая улыбка. – В этом нет ничего сверхъестественного. Ты тоже пройдешь.

Я кивнула, пожала плечами и отрицательно помотала головой – все это одновременно. Чонгук посмеялся, а я скорчила гримасу. В этот момент дверь открылась, и из кабинета вышла девушка. Щеки ее были красными, а губы совсем бледными. Кажется, я не единственная, кого подводят нервы. К сожалению, я не успела спросить, каково ей там было, потому что она молча убежала. Дверь кабинета закрылась, и я вопросительно посмотрела на Чонгука, который сохранял успокоительную улыбку.

– Не беспокойся, она скажет, когда входить.

И снова началось ожидание. К этому времени мне уже казалось, что этим долгим ожиданием я израсходовала все свое волнение. Прошло еще пять минут, левая ступня затекла, и я незаметно начала ею шевелить. Возникло чувство, что в моем ботинке пляшет множество муравьев. Я снова потрясла ступней – и в этот самый момент дверь со скрипом открылась. В поле моего зрения появилась профессор, и я замерла с вывернутой в сторону ступней.

– Дженни, заходите, пожалуйста. – У нее был приятный, спокойный голос, который словно окутал мои издерганные нервы в уютное одеяло. Я встала и выпрямилась. За спиной Чонгук сказал: «Файтин!», но я уже не успела поблагодарить его. Профессор придержала дверь, давая пройти в кабинет, где состоится интервью, и когда мы вошли, она представилась мне как Пэ Суджи.

Кабинет был размером с нашу гостиную, но из-за того, что весь заставлен, он казался довольно уютным. Мебель выглядела старинной, как будто стояла здесь со дня основания колледжа, и в воздухе витал запах старых книг. Вдоль стен расположились бесчисленные стеллажи, аккуратно и со знанием дела заполненные книгами. Еще одна преподавательница сидела у секретера в другом конце кабинета. Она что-то писала, подняв голову, когда Суджи подвела меня к столу. Я в сотый раз разгладила юбку и села, держа спину ровно. Обе преподавательницы опустились на стулья по другую сторону стола, раскрыли блокноты и откинулись на спинки.

Сердце у меня вот-вот выпрыгнет, но я стараюсь не показать вида и держусь независимо. Я твердо верю в то, что выдержу это собеседование. Я подготовилась и сделала все, что могла.

Я медленно выдохнула.

– Мы рады, что вы приняли приглашение, Дженни, – начала наконец вторая преподавательница. – Меня зовут Сон Хегё, и я провожу вместе с Суджи собеседование в колледже Хильды.

Ее голос, как и голос Суджи, подействовал на меня успокаивающе, и я подумала, как этим женщинам удается не только принадлежать к самому образованному классу страны, но еще и обладать даром так ловко успокаивать людей.

– Большое спасибо за приглашение, – ответила я и откашлялась. Мой голос звучал так, будто я проглотила что-то липкое и оно застряло в глотке.

– Начнем мы вот с какого вопроса, – продолжила Суджи. – Почему вам хотелось бы учиться в Каисте?

Я уставилась на них. На это я не рассчитывала. Во многих сообщениях о подобных собеседованиях я читала только о вводных вопросах, которые имели прямое отношение к теме. Я ничего не могла поделать – улыбка расползлась по всему лицу. И я начала рассказывать. Обо всем. Я рассказала о том, что с детства интересовалась политикой и что уже в семь лет знала, что хочу учиться в Каисте. Я рассказала о том, что отец к моему двенадцатому дню рождения подписал меня на Spectator и на New Statesman и что я часами смотрела по телевизору дебаты в парламенте. Я рассказала о моей страсти к организации мероприятий и о желании изменить вещи к лучшему. Не особо заискивая, я подчеркнула, что Каист лучший университет, в котором я хотела бы научиться всему, что приблизило бы меня к достижению высшей цели.

Закончив, я почти выдохлась и не могла решить, довольны ли они были моим ответом или нет. Но поскольку я и не рассчитывала на одобрительное «дай пять» или рукоплескания, то подошло и просто молчание. Последовало еще два вопроса, на сей раз по теме политики. Я старалась хорошо приводить аргументы и не дать себя смутить дополнительными вопросами. Беседа длилась не больше пятнадцати минут – и собеседование закончилось.

– Большое спасибо за ваше время, – только успела сказать я, но Хегё уже углубилась в свои записи и не слушала. Суджи проводила меня к двери и на прощанье улыбнулась. Я улыбнулась ей в ответ и вышла в коридор. Дверь за мной закрылась, и почти в ту же секунду я почувствовала невероятную усталость.

На стуле напротив двери сидел парень, тот самый, что улыбался мне в общем зале. Я вспомнила о той девушке с бледными губами, которая сбежала еще до того, как я успела заговорить с ней. Я была бы рада услышать от нее пару подбадривающих слов, но поняла, почему она так быстро сбежала. Теперь, когда адреналин постепенно выветрился, я хотела только одного – выйти из здания на свежий воздух. И все же я вымучила из себя искреннее: «Ты справишься, удачи!», прежде чем выйти из здания и направиться к общежитию.