Спаси меня

Дженни

Как говорить с человеком, с которым вы целовались как безумные?

Единственный парень, с которым я целовалась до Тэхёна, был Чимин, и его я потом попросту игнорировала и делала вид, что ничего не было. С Тэхёном этому не бывать. Почти все воскресенье я провела в постели, таращась на его толстовку, которая так и лежала, свернутая, на письменном столе. Мне бы хотелось написать ему сообщение или позвонить, но в голову не приходило ничего, кроме А не могли бы мы это повторить? и Что это значит для нас теперь? Сказать ему я не смогу ни то, ни другое. Тем более вчера он так внезапно исчез вместе со своими родителями, что я даже не попрощалась с ним.

В конце концов этими мыслями я так надоела самой себе, что решила отвлечься и занялась отчетом о мероприятии. Если не считать кратковременного отключения света в самом начале, все прошло по плану, и сегодня утром я уже получила электронное письмо от ректора Ли, в котором он хвалил нашу команду за хорошую работу. Я переслала его письмо остальным членам группы, добавив пару теплых слов от себя. Потом взяла одну из книг, подаренных бабушкой и дедушкой на день рождения, и принялась за первую главу. Отмечать важные места и наклеивать рядом с ними разноцветные стикеры – это всегда помогало мне наводить порядок в мыслях. Делая пометки, я наполняла голову информацией и фактами, пытаясь при этом отогнать воспоминания о крепкой руке Тэхёна на затылке, и о его губах, прильнувших к моим.

Интересно, сколько девушек он перецеловал, чтобы набраться такого опыта.

И еще интересно, как далеко бы мы зашли, если бы нас не прервали.

А также интересно, выпадет ли мне еще раз случай его поцеловать.

О'кей, может, эта книга не так уж и хорошо справляется с моими мыслями, как я рассчитывала, но я не позволю Тэхёну все испортить. И уж совершенно точно не допущу, чтобы он свел меня с ума. Разум я точно сохраню. Он никуда не денется только потому, что Тэхён разбудил в моем животе несколько спящих бабочек.

К вечеру этого дня я прочитала половину книги, хотя это был перебор. Я так устала, что рухнула в постель замертво. К сожалению, всю ночь мне снова и снова снился Тэхён, его темные глаза и томный шепот, которым он произносил мое имя.

Следующее утро было для меня как в первый школьный день. Я нервничала и волновалась, а желудок мой скрутило, когда автобус подъехал к остановке и открыл двери. Я не знала, что будет, когда снова увижу Тэхёна. Подойдет ли он ко мне? Или я должна подойти к нему? Не слишком ли это будет назойливо? Или мы оба сделаем вид, что ничего не было? Или между нами после субботы теперь однозначно нечто большее? Мысли путались в голове, обгоняя одна другую, и я сердилась, что вчера просто не позвонила ему. Тогда бы я по крайней мере точно знала, в каких мы отношениях и как себя вести. Противнее всего для меня была неуверенность.

Выйдя из автобуса, я все силы приложила, чтобы поправить школьную форму. Ни одна складочка не должна выбиваться из ряда стройных складок, галстук должен быть на месте. На плече висела сумка, подаренная Тэхёном. Ее тяжесть странным образом придавала мне уверенности. Как будто она была подтверждением того, что между Тэхёном и мной действительно что-то есть. Я пробежалась пальцами по инициалам на клапане, не сводя при этом глаз с массивных железных ворот Ёнсана.

Я справлюсь. Веди себя совершенно нормально. Все как обычно, – уговаривала я себя мысленно, выпрямив спину, ступая на территорию школы.

Во время собрания Тэхёна нигде не было видно. Его друзья сидели в левом ряду, и когда я прошла мимо них, то услышала, как Юнги насмешливо фыркнул. Не знаю, относилось ли это ко мне, но сразу стало не по себе от этого. Я обернулась к нему, он холодно смотрел на меня.

В первом блоке занятий сегодня искусство, и как бы я ни пыталась, сосредоточиться не получалось. Все, о чем я могла думать, – это то, что после этого урока я пойду на математику, а она пройдет в том же классе, где сидит Тэхён. Мы уже не раз встречались там между занятиями в коридоре, потому что миссис Кан постоянно переносит свои уроки.

Когда прозвенел звонок, я попыталась не слишком резко вскочить со своего места, но если судить по взгляду, который на меня бросил Джин с другого конца класса, мне это не очень удалось. Я поспешила в сторону главного корпуса. Чем ближе я подходила к нему, тем быстрее билось сердце. Перед тем как свернуть в нужный коридор, я остановилась и подтянула черные гольфы. После этого, сделав глубокий вдох, свернула за угол.

Мысленно я была подготовлена к тому, что встречу Тэхёна, но когда я заметила в холле знакомый силуэт рядом с Джису, сердце на какой-то момент замерло. Видеть его в школьной форме кажется одновременно и привычным и странным. После короткой паузы, за которую я попыталась выровнить пульс, я пошла дальше. Я же могу лишь поздороваться с ними. Только сказать «привет». В этом нет ничего странного. Мне меньше всего хотелось бы, чтобы в этом было что-то странное. Мне надо только заглянуть в его глаза, чтобы знать, что между нами происходит. Увижу ли я в них ту же нервозность, какая терзала мою душу все воскресенье?

Джису заметила меня первая. Легонько она толкнула Тэхёна локтем. Тот пробормотал ей что-то и кивнул. И пошел ко мне. Моя улыбка превратилась во что-то более радостное. Он уже в нескольких шагах, и я открываю рот, чтобы поздороваться, но тут...

...он прошел мимо меня.

– Эй, – крикнул он за спиной. Я обернулась и увидела, как он здоровается с Юнги. Они обменялись несколькими словами, Тэхён жестикулировал, а Юнги смеялся. Оба пошли вместе к классу и скрылись за его дверями, не оглянувшись.

В груди возникла противная боль. Я замерла на месте, прямо посреди коридора. Я тяжело сглотнула. Когда подняла глаза, вокруг не было никого, кроме Джису. На какой-то момент показалось, что она хочет что-то сказать, но потом Джису молча развернулась и поспешила в свой класс, а я не могла сделать ни шагу. Я просто не могла сдвинуться с места.

Остаток дня я провела как в трансе. Каждый час занятий казался длиннее, чем предыдущий. Я слышала слова, которые говорили учителя, но не понимала их значение и не пыталась ничего усвоить. На перемене я не могла пойти в столовую. У меня выворачивало желудок при одной только мысли о том, что я увижу там Тэхёна с его друзьями, прочно закрепившегося за свой мир. Вместо этого я сидела в библиотеке и смотрела в окно.

Я просто не понимала, что я сделала не так. Я не могла себе объяснить, почему он так себя ведет. Я ломала голову над этим, но нет, не сделала ни одной ошибки. А если и сделала, то все равно не заслужила, чтобы он так со мной обращался. На математике я еще пыталась обмануть себя, что он просто обознался. Но когда мы после урока снова встретились в холле, он опять прошел мимо, даже не взглянув на меня. Это был уже однозначный сигнал.

Лиса, конечно, заметила, что со мной что-то не так, я ей еще ничего не рассказывала про поцелуи, а теперь и не могла рассказать. Я чувствую себя так, будто в груди открытая рана. Мне больно все: дышать, говорить, шевелиться.

Лисе пришлось одной вести собрание оргкомитета, а я просто сидела рядом с ней и черкала в своем ежедневнике. Я обнаружила то место, где замазала имя Тэхёна белым корректором. Никто не узнает, что под замазкой, только я вожу пальцем по белому пятну и тяжело сглатываю.

Но ведь не выдумала же я наши поцелуи. И то, как Тэхён произносил мое имя. Как он на меня смотрел. Какими отчаянными были его прикосновения. Ведь что-то же произошло между нами. Что-то важное. И даже если он по каким-то причинам решил, что все это было ошибкой, то просто мог бы сказать мне об этом. Я рациональный человек и знаю, что есть вещи, которые просто не работают. Это причинило бы боль, но с этим я смогла бы жить.

С чем я не могла разобраться – так это с тем, почему он так себя ведет. И чем дольше я сидела на нашем собрании, глядя на его пустующее место, тем разъяренней становилась. Значит, для него все это было лишь игрой? Он хотел посмотреть, как далеко сможет зайти со мной? Может, на это подбили друзья. Или он хотел обвести меня вокруг пальца, чтобы я замолвила за него словечко перед Ли Джэуком. Мне сразу становилось плохо, как только я начинала об этом думать. Неужто все, что я о нем узнала за последние недели, было враньем? Все это время он оставался Ким Тэхёном, которого я знала прежде? Расчетливым, коварным и заносчивым?

Я смотрела в окно и видела вдали на спортплощадке команду по лакроссу. Моя ярость разрасталась. Она пожирала меня изнутри, и кожа горела и мерзла одновременно. Я машинально стиснула зубы так, что они заскрипели. Мне стоило больших усилий не показать свои беспорядочные чувства, бушевавшие внутри. Когда заседание кончилось, я повернулась к Лисе:

– Ничего, если я уйду? Что-то я плохо себя чувствую.

Она задумчиво посмотрела на меня и медленно кивнула:

– Конечно, я обо всем позабочусь. Мы можем после созвониться, если хочешь. – Это звучало как осторожное предложение, и я благодарно приобняла ее за плечи.

Я вышла из комнаты, ни с кем не попрощавшись. Сумка на плече вдруг стала не подарком друга, а средством подкупа, взяткой. Я не могла сосредоточиться ни на чем другом, кроме разочарования и гнева, когда топала через библиотеку наружу и пошла в сторону спортплощадки.

Мне еще издалека послышались восклицания и крики. Проклятый лакросс.

У края площадки я остановилась и посмотрела на команду, скрестив на груди руки. Мне не потребовалось много времени, чтобы обнаружить на площадке кобальтовое трико с белой цифрой 17.

– Бофорт, твоя подружка пришла, – секунду спустя крикнул Чимин. И хотя я не могла видеть ухмылку под его шлемом, но отчетливо слышала ее по тону.

Тэхён повернул голову и застыл. Я уже рассчитывала на то, что он снова проигнорирует меня, но он сделал движение рукой.

– Продолжайте, – скомандовал он и развернулся по направлению к краю площадки. Добежав, он впервые за этот день посмотрел на меня – по крайней мере, так мне показалось. Тэхён тоже был в шлеме.

– Ну. – Голос дрожал от ярости. Такого я от себя не ожидала. Я всегда сдержанна, никогда не волнуюсь до такой степени, чтобы не владеть собой. Что это со мной? С каких пор я не могу подходить к вещам рационально, как это было раньше?

С тех пор, как Тэхён вошел в мою жизнь – таков ответ. Я стала другой, когда полюбила его.

Он молчал. Я ждала, что он даст хоть какой-нибудь знак, но Тэхён бездействовал.

– Ты можешь снять эту штуку? – спросила я, указывая на шлем.

Он нервно вздохнул, но последовал моей просьбе. Волосы у него были взмокшие и растрепанные, щеки красные. Теперь, когда он стоял прямо передо мной, я увидела рану на его губах. Как будто он дрался. Я осторожно подняла руку – это произошло машинально, само по себе, – чтобы дотронуться до него, но он отстранился. Я сжала ладонь в кулак и опустила ее.

– Что это с тобой? – раздраженно спросила я.

Лицо его было совершенно непроницаемым, никаких эмоций.

– А что со мной?

Я уверена, что мои щеки были такие же красные, как у него, и все только потому, что он довел меня до бешенства.

– Ты ведешь себя как скотина, вот что с тобой.

Его брови сомкнулись над переносицей.

– В самом деле?

– Прекрати прикидываться дурачком и скажи, почему ты меня игнорируешь, – потребовала я чуть тише, но не менее настойчиво.

Он опять ничего не сказал и только смотрел так, будто этот разговор смертельно скучен для него. Я сделала к нему один шаг:

– Все это было частью твоего плана? – спросила я. – Ты был так любезен со мной, чтобы скорее вернуться к тренировкам?

Тэхён фыркнул, это прозвучало почти как смех, но после этого он уже не мог выдержать моего взгляда. Вместо этого он уставился вниз, на землю, туда, где почти соприкасались носки нашей обуви.

– Я должна тебе это напомнить, что ты целовался со мной после того, как я освободила тебя от участия в оргкомитете. То есть к тому моменту в этом уже не было никакой необходимости.

Он продолжал молчать.

– Почему ты так себя ведешь? – спросила я, ненавидя себя за то, что мой голос при этом дрожал. – Это из-за отца? Это он что-то сделал?

Тэхён опешил, и теперь в его глазах, кажется, отражался гнев:

– Считай, что так, если тебе от этого легче.

Он как будто толкнул меня в грудь.

– Это ты меня целовал, не наоборот. Тебе не следовало этого делать, если теперь так стыдишься этого.

Морщины на его лбу стали глубже.

– Не надо придавать этому такое большое значение. Ты что-то дала, и мне это понравилось. Конец истории.

– Это тебе понравилось? Конец истории? – повторила я. И не могла поверить, что парень, который сейчас стоял передо мной, действительно тот, которого я еще в субботу целовала на лестнице. Что эти губы ласкали меня, и от его прикосновений подкашивались ноги.

Теперь он только пожимал плечами.

– О боже, Тэхён, да что с тобой, – лепетала я, тряся головой.

Несмотря на ярость, я все-таки не переставала думать о том, откуда у него рана на губе. С кем он дрался. Не могла бы я этому как-то помешать?

– Ты мог бы просто сказать, что поцелуй был ошибкой, – произнесла я как можно спокойнее.

– Хорошо, тогда я говорю тебе это сейчас, – холодно ответил он. – Проехали, но теперь действительно пора вернуться к тому, что было раньше.

Я не могла поверить, что он это серьезно. Я чувствовала себя так, будто попала не в то кино. Что-то здесь пошло не так, но я не могла больше этого выдержать. Это как лавина, которую не удержать и которая сносит все на своем пути.

– Нельзя разрушать наши отношения так подло, только потому что твои друзья или родители что-то тебе внушают, понимаешь?

Он улыбнулся, но это было скорее гримасой, и его взгляд невозможно было сравнить с тем, как он смотрел на меня последние недели. Я просто не узнала Тэхёна.

– Ты пытаешься как одержимая все вокруг себя контролировать, исправлять каждую ошибку, которую находишь в других – но жизнь так не работает, Дженни. Все это не имеет отношения ни к моим друзьям, ни к моей семье. Это все я. – Он положил ладонь на грудь. – Ужасный, извращенный и лживый. Тебе уже пора начать дружить с головой.

Ярость исчезла, и на ее место пришло отчаяние. Это в точности то же чувство, какое охватило меня на вечеринке, когда я представила, что должна с ним проститься. Только теперь это было гораздо сильнее и причиняло куда больше боли. Потому что его прощание со мной, кажется, окончательное.

Я предпринимаю последнюю попытку, поднимаю руку и кладу ладонь на мягкую щеку. Нежно поглаживаю кожу большим пальцем.

– Ты ни ужасный, ни извращенный, ни лживый.

Он издал горький смех и помотал головой.

– Я не хочу тебя терять, – прошептала я, собрав все оставшееся мужество, какое смогла в себе найти.

Тэхён прижал мою руку к щеке. Он закрыл глаза, и казалось, будто этот момент вызывает у него телесные муки. Его палец нежно поглаживал тыльную сторону моей ладони, и по мне побежали мурашки.

– Нельзя потерять то, что тебе вообще не принадлежит, Ким Дженни.

Он оторвал мою ладонь от лица. Грустно посмотрел на меня. У него такой же взгляд, как два месяца назад – холодный и дистанцированный. Я сразу почувствовала себя опустошенной. По мне растекся ледяной холод, когда я поняла смысл его слов.

– Ким! – крикнул Чимин на всю спортплощадку. – Ты пропускаешь первую тренировку за несколько недель. Давай сюда, слышь!

Он хотел повернуться, я видела это по тому, как напряглось его тело. Как будто он связан с друзьями невидимым проводом.

– Ну, мы закончили? Ребята ждут, – сказал он без эмоций, указывая большим пальцем через плечо.

Еще никогда в жизни я не чувствовала себя такой униженной. Адреналин гудел в моем теле, и закипали боль, отчаяние и ярость. Мне пришлось сжать ладони в кулаки, чтобы не толкнуть его в грудь. Сделать это хотелось больше всего, но он был так холоден и отстранен, что я не стала доставлять ему удовольствия лишиться самообладания.

– Да. Мы закончили, – ответила я с достоинством.

Но Тэхёна мое достоинство не интересовало. Он отвернулся еще до того, как я завершила фразу, и побежал назад к друзьям. С каждым его шагом моя гордость исчезала все больше, и под конец у меня едва хватало сил, чтобы устоять на ногах.