Спаси меня

Тэхён

Между тем рисунок на листе выглядел впечатляюще. Заостренные черные зубцы, спиральки и сумбурные кружки казались почти трехмерными. Стоит протянуть руку – и тебя затянет в картинку. Каждый раз удивляюсь тому, что получается из непроизвольных зарисовок. И тому, как это помогает отвлечься – например, от мыслей, что мои друзья на площадке меньше чем в ста метрах от меня готовятся к предстоящей игре на выходных. Или от того факта, что придется сидеть в этой аудитории еще час и одиннадцать минут.

– Тэхён!

Я поднял глаза. Вся команда организационного комитета смотрела на меня.

– Что?

– Он не слушал! – воскликнула Йеджи и возмущенно посмотрела на Дженни, как будто она виновата, что мне не интересны эти бесполезные заседания.

– Тогда я еще раз повторю, – спокойно сказала Дженни и посмотрела на меня с другого конца стола. – Нам нужны костюмы, чтобы сделать фото для афиши. В Инсадоне есть прокат, но платья выглядят так, словно сделаны из пластика.

– Инсадон? – озадаченно переспросил я.

– Я там живу, – пояснила она.

Ни разу не слышал.

Я застал себя на мысли, что думаю о том, в каком доме живет Дженни. Как выглядят ее родители. Есть ли у нее братья или сестры.

Хотя это меня вообще не должно интересовать.

– В прошлый раз мы говорили, что хотим сделать фото как можно более аутентичным. Но найти костюмы не так-то просто. Бренду «Ким» уже сто пятьдесят лет, не так ли?

Она изо всех сил старалась говорить со мной дружелюбно, но по моему телу вдруг пробежал холодок, очень хорошо мне знакомый.

Нетрудно было догадаться, к чему она клонит.

– Не мог бы ты спросить у родителей, не одолжат ли они нам пару нарядов того времени?

Как бы мне хотелось и дальше рисовать каракули в записной книжке. Или быть где-то в другом месте – играть в лакросс, например. Там от меня никому ничего не нужно, там я могу просто бегать, толкаться, маневрировать, забивать голы и быть свободным. На поле я забываю обо всем. Здесь же мне опять напоминают кто я и что меня ждет в будущем.

Я откашлялся.

– Увы, не получится.

Дженни, похоже, ожидала такого ответа.

– Хорошо. А могу я узнать, почему?

– Нет, не можешь.

– Значит, другими словами, ты не хочешь нам помогать, – заключила она, с трудом сохраняя спокойствие.

– Не могу или не хочу – какая разница. Мой ответ от этого не меняется.

Ее ноздри немного раздулись, но она старалась не терять самообладания. Ей это до конца не удавалось, было довольно забавно. Я старался не обращать внимания на то, что она и вправду хорошенькая. Очень хорошенькая. Я никогда не видел такого лица, как у нее: вздернутый нос не подходил к гордому рисунку губ, кошачьи глаза не сочетались с веснушками на носу, а прямая челка не шла к сердцевидному лицу. Но каким-то странным образом все вместе идеально сочеталось. И чем чаще я на нее смотрел, тем больше она меня привлекала.

Не понимаю, почему я вчера вышел из себя. Мне не впервой слышать упреки, что я богатый, избалованный подонок. И Дженни делает это не в первый раз. Не знаю, почему ее слова так задели меня, но что-то они со мной точно сделали, и мне это не нравится. Я себя таким не знаю, да и мои друзья тоже. Никто из них сегодня не заговорил об этом инциденте, а ведь я надеялся, что они превратят это в шутку, высмеют мою реакцию и тем самым лишат дело всякой серьезности. Но их молчание и многозначительные взгляды добавили веса и значения словам Дженни.

Я простонал внутри себя. Так хотел насладиться последним учебным годом и, черт возьми, ничем не заморачиваться – просто получать удовольствие. А вместо этого я не могу играть в лакросс, должен сидеть в этой поганой аудитории, в которой ужасно дрянной воздух, и выслушивать от Дженни, что...

Дженни пощелкала пальцами перед моим носом.

– Сорри, – сказал я и потер лицо обеими ладонями. – Что?

– Ребята, давайте от него откажемся, – нервно выпалил Субин.

– Я бы сам от вас с радостью отказался, но вынужден терпеть до конца семестра, – ответил я и холодно посмотрел на него.

– Тэхён! – раздраженно воскликнула Дженни.

– А что такое? Я просто честен с вами.

– В жизни бывают моменты, когда честность неуместна.

На языке так и вертелось: «Кто бы говорил». Но я сдержался. Мне даже нравилось, что она так строго со мной разговаривает. Возможно, все от того, что я уже две недели не тусовался с ребятами и во мне накопилось слишком много энергии. Мне срочно нужно было отвлечься. Максимально незаметно я достал из кармана брюк телефон и отправил в групповой чат с друзьями сообщение: «Вечеринка у меня. Сегодня вечером».

– Давайте просто возьмем костюмы напрокат, – предложила Лиса. – Немного фотошопа, и они будут выглядеть вполне натурально.

Субин запыхтел.

– Это просто глупо. Ведь у нас в команде Ким Тэхён.

– Тогда я сама отправлю запрос в «Ким», раз Тэхён не хочет нам помогать, – внезапно выдала Дженни.

– Ты не сделаешь этого, – отсутствующе сказал я, не отрываясь от телефона. Джин как раз писал мне, как плохо держатся новички и что тренер на взводе.

– Ты ведь не можешь мне запретить?

Я ни в коем случае не хотел, чтобы она разговаривала с моими родителями. Я никого не хотел подпускать к ним. Довольно с них и того, что они, если подумать, своими взносами финансируют приличную часть расходов школы и являются на каждую вечеринку. Но при одной только мысли о том, что Дженни вдруг окажется вблизи моего отца, у меня выворачивало желудок.

– Ты правда хочешь, чтобы я заявила ректору Ли Джэуку на еженедельной встрече, что ты практически не участвуешь в работе?

Я довольно надменно посмотрел на Дженни, прищурившись. Я поверить не мог, что она только что всерьез попыталась меня шантажировать. Не будь я настолько зол, был бы впечатлен.

– Делай все, что считаешь нужным, – прорычал я.

Все оставшееся время я ее игнорировал, и со мной больше никто не пытался заговорить. Я рисовал буйные узоры в записной книжке, круги и угловатые предметы, из которых получались маленькие монстры с острыми зубами, державшие в когтях клюшки для лакросса. Когда Дженни объявила об окончании заседания, я вскочил так резко, что Лия, сидевшая рядом, вздрогнула. Я был уже почти в дверях, как Дженни вдруг преградила мне путь.

– Ты не мог бы задержаться ненадолго?

– Я спешу, – ответил я сквозь зубы и хотел обойти ее, но она сделала шаг в мою сторону.

– Пожалуйста.

Ее голос больше не казался раздраженным, как несколько минут назад. Сейчас в нем слышалась усталость, будто она тоже не могла дождаться, когда сумеет уйти отсюда. Может быть, поэтому я кивнул и сел на другое место. А может быть, потому что подумал о ректоре Ли и о том, что надо бы любой ценой избежать продления ссылки на этих заседаниях. Субин вышел последним, и, закрывая за собой дверь, он как-то странно посмотрел на меня. Я бы даже сказал, что это был взгляд ревности. Интересно.

Дженни откашлялась. Она прислонилась к столу и скрестила руки на груди:

– Если ты злишься на меня, не срывай зло на всей команде. Остальные ни при чем, и усложнять их работу подло.

При мысли о вчерашнем стало дурно. Я помнил каждое слово, которое она произнесла. Но я ни в коем случае не хотел, чтобы она знала, как сильно задела мои чувства.

Я холодно посмотрел на нее:

– С чего бы мне злиться.

– Но ты как-то не похож на дружелюбно настроенного человека.

Я поднял бровь:

– У нас были дурацкие дебаты в учебной группе, Ким Дженни. Дебаты, которые в какой-то момент всем надоели. Чего ты хочешь?

– Я просто хотела извиниться. Я вела себя нечестно и перешла на личности, мне очень жаль.

Ого, такого я не ожидал. Я не сразу нашел что сказать.

– Ты слишком много на себя берешь, если считаешь, что я до сих пор об этом думаю.

Она заморгала в недоумении, едкий ответ сбил ее с толку.

– Знаешь что? Просто забудь об этом.

– Не надо извиняться передо мной только потому, что тебе что-то нужно.

– Я извинилась не потому, что мне что-то нужно, Тэхён, – возразила она. – А потому, что мне искренне жаль. Я поступила вчера... просто ужасно.

Мы смотрели друг на друга, и я искал скрытый мотив. Но ничего не нашел. Выражение ее лица было честным и открытым. Похоже, она серьезно. Я наскоро прикинул варианты. Я мог бы и дальше держаться с ней холодно и вести себя так, будто мне плевать на ее слова. И на слова других. Но тогда она пожалуется Ли Джэуку, и он продлит мою ссылку в комитете. К тому же я понял, что просто не хочу этого. Ругаться с Ким Дженни чертовски утомительно. Думаю, моя жизнь станет немного легче, если я пойду ей навстречу.

– О'кей, – сказал я.

Напряжение между нами вмиг спало. Я почувствовал, что снова могу дышать, и у Дженни плечи сразу расслабились.

– Хорошо, – ответила она. На мгновение девушка растерялась, будто не знала, что теперь делать. Затем кивнула и вернулась к столу.

Взяла ежедневник, открыла его и что-то в нем отметила галочкой. Неужто извинение стояло одним из пунктов в списке дел? Я бы не удивился.

Собственно, все, я мог уходить. Мы сказали друг другу необходимое. Не знаю, почему я не ушел сразу, а смотрел, как она собирает вещи. Казалось, в ее чудовищном рюкзаке для всего есть место, и было что-то невероятно успокаивающее, почти гипнотизирующее в том, как в нем по очереди исчезали папка, записная книжка, ручки, бутылка воды и, наконец, ежедневник.

– Сколько нужно костюмов для афиши? – спросил я, сам того не ожидая.

Дженни застыла. Медленно повернула ко мне голову.

– Два, – осторожно сказала она. – Один мужской и один женский.

Я видел, как она безуспешно пыталась скрыть вспыхнувшую надежду, и решил больше не подвергать ее пытке.

– Я спрошу у родителей, – пообещал я, выдержав небольшую паузу.

Ее глаза засияли, и ей стоило больших усилий скрыть радость.

– Правда?

Я кивнул:

– Теперь ты довольна?

Дженни застегнула рюкзак и накинула его на плечи. Затем подошла ко мне:

– Спасибо. Ты нас очень выручишь.

И мы впервые с тех пор, как я хожу на собрания комитета, ушли вместе.

– Все идет по плану? Я про Хэллоуин.

Она удивленно покосилась на меня. Я и сам удивился своему вопросу. Почему, черт возьми, я просто не свалил?

– Вообще-то да. Но думаю, что смогу спокойно спать, только если вечеринка пройдет успешно.

– Почему это так важно для тебя?

Она довольно долго думала, прежде чем ответить:

– Я хочу доказать, что могу управлять командой. Что я справилась с задачей. Мне пришлось побороться, чтобы вообще попасть в команду, а потом еще побороться, чтобы Джой не стоптала. – Она посмотрела на меня как бы извиняясь: – Я знаю, вы дружите, но она и правда не была хорошим руководителем. Не хочу, чтобы все силы, вложенные в комитет, оказались напрасными.

Я задумчиво помычал, и она вопросительно посмотрела на меня.

– Я просто думаю, есть ли что-то, к чему бы я испытывал такую же страсть.

– Лакросс? – спросила она.

Я слабо пожал печами:

– Возможно.

Мы спустились вниз, прошли через библиотеку и вышли на улицу, а я впервые осознал, что мероприятия, которые казались мне бессмысленными и обременительными, для кого-то могут быть важной частью жизни.

– А который час? – внезапно спросила Дженни.

Я посмотрел на часы:

– Почти четыре.

Она тихо выругалась и сорвалась с места:

– Я опаздываю на автобус!

Ее зеленый рюкзак подпрыгивал на спине, а каштановые волосы развевались на ветру, пока она бежала к остановке.

Я пошел к водителю, который уже ждал меня на парковке в «Роллс-Ройсе». Попросить родителей об одолжении больше не казалось мне такой уж проблемой.

Дженни

Телефон завибрировал, когда мы с родителями и Джиён сидели перед телевизором и смотрели шоу. Я достала его из кармана штанов. Кнопку разблокировки недавно стало заклинивать, и каждый день мне казалось, что на нее надо нажимать еще сильнее. Когда телефон, наконец, разблокировался, я замерла.

Сообщение с незнакомого номера.

По поводу костюмов договорился. Можем забрать их завтра в Мёндоне. – Т.

– Поверить не могу, что этой девочке всего восемь лет, – послышался мамин изумленный голос.

– Почему вы у нас не поете? – спросил папа. – Мы бы тоже отправили вас на шоу.

– У нас другие таланты, пап, – ответила Джиён.

– Правда? Какие же?

Тут я услышала глухой звук и подняла глаза. Оказывается, Джиён кинула в папу подушкой. Он посмеялся.

– У моего блога больше пятисот подписчиков. Я умею шить и показываю людям, что с таким телосложением, как у меня, можно носить все, что хочешь, – этого разве не достаточно?

– Уже больше пятисот? – удивилась я.

Она сдержанно кивнула. Со времени нашей ссоры мы почти не разговаривали. Джиён все еще злилась на меня за то, что я отказалась взять ее на следующую вечеринку в Ёнсан, и поэтому не сообщила мне о своих успехах.

– Но это же здорово! Поздравляю, – сказала я. Не знаю, почему мои слова звучали так неискренне, ведь я говорила от чистого сердца. Джиён больше года работает над Bell-bird. Она вложила столько сил и любви в этот блог, что заслужила успех.

– Спасибо. – Джиён опустила глаза на пульт и водила по нему пальцем.

– Как вы думаете, могла бы Джиён заявиться на кастинг со швейной машинкой наперевес? – вдруг спросил папа. – Или прочитала бы им доклад. Мне кажется, было бы классно, если бы ты преподала им то же, что и нам, – на примере Волан-де-Морта, чтобы каждому было понятно!

Джиён выдавила из себя улыбку.

– Не думаю, что так можно, пап. Это все-таки музыкальное шоу.

– А, да. Это аргумент. А как насчет «Америка ищет таланты»? Это же шоу талантов, а если то, что ты делаешь, к этому не относится, то я уж и не знаю. В крайнем случае, позовем пятьсот твоих подписчиков и посадим в качестве зрителей. И будем все вместе болеть за тебя.

– Точно! – согласилась я. – Запишись на кастинг со своими проектами. А я сделаю разноцветные таблички и раздам пяти сотням подписчиков.

Джиён скривилась. Я показала ей язык. Ее глаза сверкнули, и она расплылась в улыбке. В этот момент я почувствовала, что все снова в порядке. Мы помирились молча, как, впрочем, всегда и было. Я вздохнула с облегчением.

Папа еще что-то сказал, но я уже отвлеклась на сообщение, которое снова высветилось на экране. Я начала писать ответ, но тут же его стерла. Я не знала, как мне реагировать. Перспектива поехать с Тэхеном в Мёндон и провести с ним целый день вне стен Ёнсана казалась очень странной. Странной, но в то же время... волнующей. Я снова напечатала несколько слов.

Вдруг мне в лицо прилетела подушка.

– Эй! – закричала я.

– Мы не закончили, Дженни, – со всей серьезностью сказал папа. – Включайся в разговор.

– Нет, пап, я не умею петь, и нет, я не пойду на кастинг ради вашего развлечения.

– Хм. – Он задумчиво посмотрел на меня, а мама в это время восхищенно воскликнула:

– Такая маленькая девочка, и такой прекрасный голос!

– Есть и другие варианты показать себя на шоу талантов. Если со швейной машинкой ничего не выйдет, вы могли бы научиться жонглировать.

– Если ты так хочешь на кастинг, может быть, тебе стоит самому попробовать? – сухо ответил я.

– Знаете что? А может быть, и попробую, – наигранно упрямым тоном заявил отец.

– И с чем ты будешь выступать? – рассеянно спросила мама. Она не сводила глаз с экрана телевизора.

– Как насчет...

Дэнни Джонс, один из членов жюри, нажал на кнопку, и его кресло повернулось. Мама завизжала, а папа радостно вскинул руки.

Мы с Джиён переглянулись и одновременно засмеялись.

– У нас на завтра есть какие-нибудь планы? – спросила я, когда девочка ушла со сцены и все немного успокоились.

Папа отрицательно покачал головой:

– Нет, а что?

– Мы готовим вечеринку на Хэллоуин и подыскиваем костюмы. Один парень из школы нашел кое-что и спрашивает, сможем ли мы завтра съездить за ними в Мёндон. Что думаешь?

– До Мёндона час езды. Этот твой парень повезет вас, или вы поедете на поезде? – спросила мама.

Я подняла палец, прося ее тем самым немного подождать. И набрала ответ:

О'кей. Как мы поедем в Мёндон? – Д.

Надеюсь, он поймет, что я написала инициалы в шутку.

Мой водитель заедет за тобой в 10. Ок? – К.Т.

Я ахнула и тут же почувствовала на себе вопросительный взгляд Джиён.

– Похоже, у него есть водитель, – ответила я спустя какое-то время.

– Водитель? – недоверчиво переспросила Джиён. – Так это один из тех снобов?

– Его семье принадлежит модная империя.

– Ты поедешь в Мёндон с парнем из семьи Ким? – уточнил папа. В голосе его звучала смесь удивления и недоверия.

Я медленно кивнула:

– Да. Мы сможем забрать костюмы из архива фирмы.

Папа нахмурился:

– И вы поедете... вдвоем?

– Прекрати, Дживон, – вмешалась мама. – Оставь Дженни в покое.

– А что такого? Если у дочери свидание, я хочу об этом знать.

Я почувствовала, как к щекам приливает кровь.

– Это не свидание, папа. Мы поедем по школьным делам.

Он лишь промычал что-то невнятное. Джиён же уставилась на меня, выпучив глаза:

– Это просто невероятно. – Она откинулась на спинку дивана и скрестила руки на груди. – Это же... о, боже. Ты не представляешь, какой это шанс, Дженни.

– Я для тебя там пофотографирую, – пообещала я, пытаясь ее утихомирить, но Джиён упрямо уставилась в телевизор.

– Значит, я могу поехать? – еще раз спросила я, обращаясь к маме. Она казалась единственным вменяемым человеком в нашей гостиной.

– Конечно, – моментально ответила она, метнув на папу предостерегающий взгляд, заметив, что он уже снова открыл рот. – Ты достаточно взрослая, чтобы решать, с кем, когда и куда тебе ехать.

По какой-то непонятной причине ее слова заставили меня еще больше покраснеть. Не обращая на это внимания, я написала ответ:

О'кей.

Кстати, вместо шампанского я предпочитаю мороженое «Ben&Jerry» – К.Д.Р.Д.

PS: Если ты добавишь еще один инициал, я свихнусь.

Я задумалась, сомневаясь, стоит ли отправлять сообщение. Все-таки у нас с Тэхеном не такие отношения, чтобы шутить в переписке. Или все же?..

До завтра, Руби.

Нет, у нас явно не такие отношения?..