Кристиан
«Я больше не выдержу. Кто-нибудь, помогите...»
Наворачивались слёзы. Было противней, чем тогда. Я сильно прикусила губу, пытаясь сдержать возгласы отвращения, чтобы отвлечься от грязных приставаний. Во мне бушевали вихрем страх, ненависть, стыд и колоссальное желание врезать жирдяю по шарам. Мне было не по себе даже думать, насколько далеко он может зайти. А скинуть тело весом в тонну было невозможно.
— Эй, — раздался басистый голос где-то надо мной. — Твоя жирная туша загораживает проход.
Я подняла голову. Это оказался Карен Холт, который, соответствуя новому рангу, появился весь из себя крутой спаситель человечества. Толстяк нервно задёргался. Пока Карен не сказал коронное «свали», тот не поднялся с меня и не умчал, сверкая тапочками. Я продолжала лежать, отводя взгляд от «короля». Тем более сейчас я была не в том виде, в котором стоит показываться своему врагу. Аж неловко от осознания, что приставания насильника поприятней будут той свиньи.
— Так и будешь лежать с голой задницей? Снаружи уже толпа собралась, — Карен помог мне подняться, я застегнула джинсы и поправила помятую кофту. За королём и правда кучнились между собой зеваки.
— Никто тебя не просил о помощи, — вырвалась я из его хватких лап. — Я и сама могу разобраться. Не лезь ко мне.
— Могла бы и спасибо сказать великодушному королю.
Проходя мимо, я пыталась хоть как-то скрыть своё испуганное лицо, надев треснувшую маску безразличия и гордости.
— Если не согласишься на моё предложение, тебя изнасилуют во все щели, — раздался тихий смешок над ухом. — В следующий раз я не стану помогать.
— Ублюдок, что ты сказал? — я тут же отпрыгнула от него в недоумении.
— Я сказал, что ты станешь местной «игрушкой» для забавы.
— Да пошёл ты! — вцепилась в его воротник, а он так же насмехался.
— А что? Разве я не прав, Крис? Тогда из кладовки раздавались очень сладкие стоны.
— Закрой свой рот, скотина! — яростно рыкнула, уже отпустив. — Это не правда! Если делать вид, что нравится, то можно быстро кончить. Не обольщайся на свой счёт, маленький девственник. Ты ничем не отличаешься от этих придурков, — я кинула взгляд на толпу, которая всё росла и росла.
— Неужели... — Карен подозрительно замолчал, вытягивая на лице широкую зловещую улыбочку. — Давай проверим. Все слышали? — обратился он вдруг к ораве. — Вы же хотите эту конфетку, да, парни? Вот и узнаем, насколько убедительно она сможет притворяться, что ей хорошо, — важно и церемонно он засунул руки в карман, плавно растворяясь среди людей, буквально обезумевших через пару секунд. — Любой из вас может отыметь её.
И я потеряла дар речи, дар движения, даже как дышать забыла. Посмотрев на кучу парней со сверкающими глазами, что, можно сказать, пожирали меня, как голодные гиены. Я рванула, что есть мочи, подальше от всего этого, от десяток пар рук, тянущихся словно дремучие, кривые, переломанные ветви гигантского дерева. В голове так и не унималось чувство страха и подступающей тошноты. Кровь била в мозг, адреналин бушевал в груди, а я бежала туда, куда глядели мои глаза — за здание, на открытый дворик, находящееся под переходами между корпусами. Убегая, на всякий случай я прихватила какую-то железную палку, попавшуюся мне на территории школы. Наткнувшись на одного преследователя, вздрогнула, как-то рефлекторно заехала ему этой железякой по лицу. После быстро свалила с того места, оглядываясь по сторонам и углам и поглядывая на лежачего.
«Чёрт, нужно спрятаться. Где бы? Спрятаться? Мне нужно прятаться? С каких пор я должна прятаться?»
Я постаралась притаиться, но меня схватили за плечи и руки и потянули назад — повалили на землю, и я оказалась в ловушке. Окружили сумасшедшие ученики, которым гормоны ударили в тупые головы, подчиняющиеся вескому слову короля Карена. Они ударили по кисти, больно стянули пальцы, что я невольно вскрикнула и ослабила хватку, выпуская палку. Страх парализовал тело, оно перестало двигаться, когда надо мной, как тучи, скучились люди.
— Кристиан, ну и заставила же ты нас побегать, — произнёс кто-то.
Меня взяли за обе руки, за волосы. Я агрессивно брыкалась, пыталась вырваться, но кто-то неуклюже и смело подбежал и ударил в живот. Удар не был таким уж сильным и болезненным, зато эффективным. Он уселся на бёдра.
«Ну вот, опять кто-то на мне сидит! Фантазии на другие позы, видимо, не хватает. Тем не менее, ноги обездвижены».
Парни задрали кофту, оголив мою грудь. В рот засунули самодельный кляп, чтобы не издавала лишних звуков. Невнятно мыча, я чувствовала, как злость стремительно росла, однако карие глаза всё равно намокли, когда чьи-то ручищи проводили по коже живота, чьи-то проскальзывали по линии позвонка, расстёгивая безуспешно бюстгальтер, чьи-то стягивали джинсы, надавливая на промежность.
«Отвратительно. Почему это происходит со мной? Я же королева. Мерзость, мерзость, мерзость. Неужели парни думают, что это приятно? Я даже сомневаюсь, что они от подобного получают удовольствие. Большинство из них вообще видят впервые девушку так близко».
Я крепко зажмурила глаза: не хотела видеть эти похотливые рожи. Сейчас понимала свою слабость перед ними, была уязвима.
«От двух или трёх я бы отделалась, но тут целое сборище бесхребетных неудачников, которые дальше своего уютного гнёздышка и маминой юбки ничего не видели».
И в этот момент, когда ученики элитной школы продолжали меня оголять, что-то хрупкое и стеклянное с громким треском разбилось о землю, что осколки вдребезги разлетелись по сторонам. А после ещё раз и ещё раз. Это напугало прихвостней короля. Парень, что сидел на мне, вскочил как ошпаренный. Воспользовавшись случившимся, я пнула его ногой в живот, вырвала руки и убежала, подтягивая штаны на ходу и выплёвывая кляп. Забежала через чёрный ход обратно в школу.
«Хочу убежать... — запыхаясь, неслась куда угодно, только бы подальше от этих грязных лап, — убежать и спрятаться... как последняя трусиха. Это действительно я? Действительно та Кристиан Бэйкер?»
Стремительно рванула наверх, неосознанно прибежав к бывшей «берлоге». Позади были слышны возгласы одноклассников, рыщущих и ищущих по этажам и коридорам.
— Похоже, ты загнана в угол, — предъявил факт Карен Холт, стоящий в дверном проёме комнаты отдыха элиты. Он крутил и подкидывал в ладошках стакан, после поставив его на стол. — Сама-то осознаёшь, насколько беспомощна?
— Отойди, — грубо сказала я, посматривая назад. Почему-то думала, что могу укрыться именно здесь, в месте, которое принадлежит только королю.
— Не, не, не. Сюда нельзя входит без моего разрешения.
— Отойди! — экспрессивней проговорила я на последнем издыхании.
— Ох, и вновь, где твоя благодарность? Без моей помощи ты не смогла бы сбежать.
— Заткнись, Карен! Просто закрой свою пасть и пропусти!
— Это твой последний шанс, — огласил нагло ухмыляющийся рот.
Карен сжал мои щёки, тем самым приказывая смотреть прямо в глаза-хамелеоны.
— Выбирай... — он наклонился до предела близко, — или тебя буду трахать я, или остальные.
Будто бы в доказательство правдивости слов, поблизости послышались вопли перевозбудившихся ищеек, а Карен продолжал пронзительно смотреть. Такое положение дел... меня пожирало изнутри... от нежелания кому-то подчиняться. Трясло так, что хотелось упираться, капризничать и возмущаться как не получающий запретных сладостей ребёнок. Я стиснула зубы. Слова, которые хотела швырнуть в его самодовольную физиономию, застряли у меня в горле.
«Если я это сделаю, то он без колебаний отдаст меня в лапы диких извращенцев».
Топот, быстрые шаги и голоса становились громче.
— Время поджимает. Или я, или они, — повторил черноволосый засранец, и я, свесив голову, уткнулась в пол.
Он сжал моё лицо сильнее, ставя прямо и поглаживая указательным пальчиком. Проглотив застрявший ком в горле, я тихо промолвила:
— Лучше... ты...
Карен Холт довольный успехом приблизился к моим губам и жадно поцеловал. Много ужасного произошло сегодня, но этот поцелуй был самым противным и сладким событием за день. Он затянул меня внутрь комнаты, захлопнул дверь, прижав к ней. Горячие губы и язык, впивающиеся в кожу пальцы, грубые рывки смущали и соблазнительно дразнили. Секс не был жёстким, как тогда. Я чувствовала всё по-другому, каждое прикосновение обжигало, даже дыхание не вызывало такого яркого отвращения.
«Но я не сдамся. Ни за что. Какая-то игра не сможет сломить меня. Я найду на тебя управу. Карен, ты даже не подозреваешь, что твой персональный ад только начинается, это ты попал в западню. Я добьюсь, нет, хочу, чтобы ты опустился передо мной на колени, признавая моё господство».