Нить Арианды

Арсений начал доставать продукты из пакета, стараясь создать видимость обычного утра.

- Хочешь что-нибудь на завтрак? - спросил он, пытаясь придать голосу максимально нейтральный, повседневный тон. - Я купил творог, есть хлопья. Яичницу могу сделать, если хочешь.

Антон всё ещё стоял посреди кухни, его плечи оставались чуть опущенными. Он медленно перевел взгляд с пакета на Арсения.

- Что угодно, - тихо ответил он, его голос был почти бесцветным. - Я не голоден особо.
Арсений понимал, что Антон скорее всего подавлен, но ему нужно было поесть.

- Давай хотя бы чай, - предложил Арс, ставя на плиту чайник. - И кусочек чего-нибудь. Тебе нужно набраться сил.

Пока закипал чайник, Арсений старался не упускать Антона из виду. Он заметил, как Антон медленно, почти неуверенно, потянулся к магнитикам на холодильнике. Это были обычные туристические магниты из разных городов.

- Эти... они откуда? - спросил Антон, прикоснувшись к одному из них – маленькому Эйфелевой башне.
Арсений почувствовал укол надежды. Это был первый вопрос, хоть немного связанный с чем-то за пределами их текущей ситуации.

- Это Париж, - мягко ответил Арс. - Мы там были. Вместе. Помнишь?
Антон медленно покачал головой. На его лице появилось привычное выражение легкой растерянности.
- Нет. Не помню.
Надежда, только что вспыхнувшая в Арсении, погасла так же быстро. Он заставил себя улыбнуться.
- Ничего страшного. Просто... там было очень красиво. Мы ездили туда на твой день рождения несколько лет назад. Ты так хотел увидеть Лувр.

Антон слушал, но его взгляд оставался пустым. Он не узнавал этих слов, этих воспоминаний. Для него это была лишь чужая история, которая не вызывала никакого отклика.

Когда чайник закипел, Арсений налил две кружки чая. Он поставил перед Антоном тост с джемом, стараясь не настаивать, но и не сдаваться.

- Ешь, Тош. Хоть по чуть-чуть.

Антон послушно взял тост. Он ел медленно, механически, словно выполняя команду. Арсений наблюдал за ним, чувствуя себя беспомощным. Он хотел вернуть ему его жизнь, его воспоминания, но не знал, как это сделать. Каждый такой момент, когда Антон не узнавал что-то, что было частью их общего прошлого, отдавался острой болью. Но Арс знал, что сдаваться нельзя. Они только в начале пути, и ему нужно было верить, что Антон снова станет прежним.

После завтрака Арсений решил вернуться к вопросу с телефоном Антона. Он взял смартфон, лежавший на столе, и сел рядом с Антоном на диван. В ярком утреннем свете, проникающем сквозь шторы, небольшой экран казался хранилищем утерянных тайн, и Арсений чувствовал, что именно там, возможно, кроется ключ к выздоровлению.

- Смотри, - начал Арсений, осторожно показывая заблокированный экран. - Это твой телефон. Если мы сможем его разблокировать, там могут быть фотографии, контакты... Может быть, это поможет тебе что-то вспомнить. Ты случайно не помнишь, какой у тебя пароль?

Антон посмотрел на телефон с каким-то отстраненным любопытством, словно Арсений показывал ему чужой, незнакомый предмет. Он взял его в руки, повертел, его пальцы слегка скользнули по гладкой поверхности. Он нахмурился, пытаясь сосредоточиться, но усилие было тщетным.

- Нет. Я... не знаю, - он покачал головой, и в его голосе прозвучало не только незнание, но и нарастающее отчаяние. - Я вообще ничего не помню. Ничего.

Арсений чувствовал, как его собственное сердце сжимается от этой беспомощности. Он начал перебирать в уме все возможные варианты. Дни рождения, годовщины, их даты знакомства, какие-то значимые для Антона числа, которые могли бы послужить паролем. Он вводил их одну за другой, медленно, с замиранием сердца, но каждый раз телефон лишь мигал, сигнализируя об ошибке. Антон наблюдал за этим безучастно, словно это не его жизнь и не его воспоминания пытаются пробудить.

- А твоя дата рождения? - спросил Арсений. Он прекрасно знал эту дату, как и многие другие, но хотел, чтобы Антон сам попытался её вспомнить, чтобы активизировать хоть какие-то процессы в его памяти.

Антон снова нахмурился, его взгляд был потерянным.
- Я даже этого не знаю, - он снова покачал головой, и в его голосе сквозила горечь. - Я ничего не знаю. Это... это так странно. И страшно.
Арсений почувствовал, как боль пронзает его сердце. Он положил телефон обратно на столик.
- Хорошо, не волнуйся, Тош. Мы что-нибудь придумаем. Не стоит себя заставлять.

В этот момент телефон Арсения завибрировал. Это был Дима. Арсений на мгновение заколебался, не желая создавать дополнительного напряжения для Антона, но всё же решил ответить, поднявшись и стараясь отойти подальше, чтобы Антон не слышал весь разговор.

- Да, Дима? - тихо сказал он, его голос был напряжен.
- Арс, привет! - голос Димы звучал одновременно взволнованно и обнадеживающе, хотя и с нотками облегчения. - У меня новости. Мы с Катей смогли дозвониться до его мамы.
Арсений почувствовал, как по его спине пробежали мурашки от предчувствия. Это был важный, долгожданный момент.
- И что? Она... как она? - выдохнул Арсений, едва сдерживая дрожь в голосе.
- Она в шоке, конечно, - продолжал Дима, его голос стал чуть тише, серьёзнее. - Она была в глуши, на своей даче, там, где вечно нет связи. Поэтому и не отвечала. Катя ей всё объяснила, насколько это возможно по телефону. Она уже собирается. Выезжает, как только сможет, пытается достать билеты на ближайший поезд. Она очень переживает, естественно. Так что будьте готовы к её приезду. Я сам, как только смогу, тоже заеду.
- Это... это отлично, Дима, - голос Арсения дрогнул от искреннего, глубокого облегчения. - Когда она будет?
- Сказала, что постарается быть сегодня к вечеру, если всё пойдет по расписанию и будет свободное место. Она очень переживает. Так что будьте готовы.
- Хорошо, спасибо, Дим. Большое спасибо. Ты... вы молодцы.

Арсений повесил трубку, его взгляд невольно остановился на Антоне. Антон сидел на диване, его взгляд был устремлен в пустоту, но теперь Арсений знал, что скоро у него появится шанс встретиться с самым близким человеком, который, возможно, сможет пробудить в нем хоть какие-то воспоминания. Это давало надежду, но и добавляло новый слой тревоги. Как Антон отреагирует на мать, которую он не помнит? И как мать отреагирует на сына, который не помнит её?

Арсений подошел обратно к дивану, где сидел Антон. Его взгляд упал на лежащий телефон. Мысли о маме Антона кружились в голове, но что-то зацепило его внимание. День рождения Арсения. Эта мысль пришла внезапно, словно молния, пронзив сознание. Он вспомнил, как когда-то давно Антон, шутя, сказал: "Я ставлю паролем что-то такое, что точно не забуду, потому что это самое важное". И тогда он назвал эту дату.
Каково же было его собственное потрясение, когда он, почти не веря, взял телефон Антона и ввел 2003.
Экран вспыхнул, и телефон разблокировался.

Арсений замер, глядя на открывшееся меню. В его голове пронеслись две совершенно разные, но одинаково сильные мысли.

Первая: Антон всё ещё любит его. Даже после стольких лет, после их разрыва, он оставил паролем дату, которая была важна для него. Это было неоспоримым доказательством того, что Арсений занимал огромное место в его жизни, возможно, даже до сих пор. Чувство тепла и пронзительной нежности разлилось по его груди. Это была тонкая, но такая важная нить, связывающая их с прошлым Антона.

Вторая мысль была более прагматичной, но не менее горькой: возможно, Антон не менял пароль просто из-за банальной лени или нежелания утруждаться запоминанием нового. Он всегда был человеком, который предпочитал простоту в быту, если это не касалось его работы или увлечений. Эта мысль кольнула, но Арсений тут же отогнал её. В данный момент неважно, по какой причине Антон оставил именно этот пароль. Важно было то, что теперь у них есть доступ к его цифровой жизни.
Антон, заметив перемену в выражении лица Арсения, вопросительно посмотрел на него.

- Что? Ты разблокировал его?
Арсений кивнул, его голос всё ещё был слегка хриплым от нахлынувших эмоций.
- Да. Я разблокировал.

Он протянул телефон Антону. Тот взял его, и его взгляд скользнул по иконкам. Ни одна из них не вызывала видимого узнавания.

- И что теперь? - спросил Антон, его голос был полон неуверенности. - Что там?
Арсений глубоко вдохнул.
- Теперь мы посмотрим. Там могут быть ответы. Возможно, фотографии, сообщения, которые что-то для тебя значат.

Он осторожно провел пальцем по экрану, открывая галерею. Десятки, сотни снимков мелькали перед глазами. Вот Антон на сцене, смеющийся, с микрофоном в руке. Вот он с Димой и другими ребятами, обнявшись, после выступления. Вот он, совсем юный, с каким-то смешным головным убором на детском празднике. Арсений медленно пролистывал фотографии, внимательно наблюдая за реакцией Антона.

Лицо Антона оставалось бесстрастным, но в его глазах появилось какое-то странное выражение, похожее на смутное узнавание, а затем — вновь потерянность. Он вглядывался в свое собственное лицо, словно в лицо незнакомца.

- Это я? - тихо спросил Антон, указывая на одну из фотографий, где он широко улыбался, обнимая какую-то девушку.
- Да, это ты. Это Катя, Димина жена, - пояснил Арс, стараясь удержать нотки ностальгии в голосе.

Антон снова покачал головой, его брови нахмурились. Он медленно пролистывал дальше, но ничего не отзывалось в его памяти.
- Бесполезно, - прошептал Антон, его голос был полон разочарования. - Я ничего не чувствую, когда смотрю на это.
Арсений мягко прикоснулся к его руке.
- Это нормально, Тош. Память – сложная штука. Давай пока отложим это. Не нужно себя перегружать.

Он аккуратно взял телефон из рук Антона и положил его на столик, подальше от глаз. Нужно было дать Антону отдохнуть от этого ментального напряжения. Арсений решил приготовить обед, что-то простое и легкое.

В полной тишине, нарушаемой лишь негромким шумом воды из кухни, экран телефона, лежащего на столике, вдруг погас. Антон, который до этого пытался сосредоточиться на едва различимом узоре на обоях, вздрогнул. Он протянул руку, чтобы включить его.

Пароль. Он снова заблокирован.
Потеря памяти сама по себе была ужасающей, но осознание того, что он не может даже разблокировать собственный телефон, чтобы попытаться найти хоть какую-то зацепку, повергло его в новую волну тревоги. Он чувствовал себя абсолютно беспомощным, отрезанным от мира, даже от малейшей возможности узнать что-то о себе. Он лихорадочно начал вводить случайные комбинации цифр – даты, которые казались ему хоть сколько-нибудь значимыми, но каждая попытка была неверной. Паника медленно, но верно начала подступать к горлу. Он сжимал телефон в руке, его пальцы дрожали. Он не мог вспомнить. Он не мог вспомнить даже такую простую вещь, как пароль.

С каждой неверной попыткой его нервозность росла. Дыхание стало более частым и поверхностным. Он чувствовал, как голова начинает неприятно гудеть, а в ушах снова появился тот самый звон. Глаза метались по комнате, ища что-то знакомое, что-то, что могло бы стать подсказкой, но всё было чужим.

В этот момент Арсений вернулся из кухни, неся в руках два стакана воды. Он сразу заметил, что Антон сидит, сгорбившись, с бледным лицом и дрожащими руками, сжимающими телефон.

- Антон? Что случилось? - обеспокоенно спросил Арс, мгновенно отставив стаканы.
Антон поднял на него мутный взгляд, полный отчаяния.
- Телефон, - выдохнул он, протягивая его. - Он выключился. И я не могу его включить. Я забыл пароль. Я не помню! Я ничего не помню!
Арсений тут же сел рядом. Он осторожно взял телефон из его дрожащих рук.
- Тише, тише, Тош, - мягко сказал Арс, а затем накрыл его нервно сжатые кулаки своими, стараясь успокоить. Тепло его ладоней передалось Антону, и тот инстинктивно расслабил пальцы. - Не волнуйся. Я помню пароль. Это не твоя вина. Всё будет хорошо.

Он взял телефон, быстро ввел код, и экран снова ожил, залив комнату мягким светом. Антон смотрел на это с изумлением, а потом его взгляд вернулся к Арсению, в нем читалось облегчение, смешанное с глубокой беспомощностью.