Глава 4
Даже сквозь сон голова раскалывалась на тысячу кусочков. Тело сдавлено так, что кажется, ребра вот-вот сложатся пополам, а легкие растеклись вдоль позвоночника и теперь судорожно хватали малейшую порцию воздуха. Жарко. Было ужасно жарко. И всё же сдаваться нельзя! Еще одна попытка распрямить плечи и скинуть с себя эту страшную тяжесть. Она закричала...
...Къёла сбросила теплое одеяло на пол с криками:
— Какого черта?!
Как только девочка завозилась, Фейралисе тут же вскочил. Создавалось впечатление, что он совсем не спал, просто лежал с закрытыми глазами. Он тревожно разглядывал раскрасневшуюся Къёлу, пытаясь оценить ситуацию.
— Какого черта?! — повторила она.
— Всё нормально, — удовлетворенно вздохнул Фей, устало падая на подушку. Он еще не отошел от ранения и возвращения Къёле человеческого облика, чувствуя себя совершенно раздавленным физически и морально. Голова кружилась, в руках слабость.
Къёла вытерла вспотевшее лицо.
— Мне такой кошмар приснился, — простонала она, опускаясь рядом и кладя голову ему на плечо. Фей обнял ее и поцеловал в макушку. Устало закрыл глаза. Рука девочки легла на его грудь. Он едва заметно улыбнулся. — Как будто Тиас сошел с ума. Представляешь, во сне он чуть не убил Матвеева. Я, конечно же, за него начала заступаться. Пыталась вразумить Тиаса. А он был совсем безумным. А потом... Потом он насадил меня на меч, как бабочку на булавку! Представляешь? Вот так вот взял — пшик — и я труп! Брат! Близнец! Он убил меня недрогнувшей рукой! А потом мне показалось, что я проснулась. Там был ты и ты хотел защитить меня, но... Я так долго летела... Хотела в кого-нибудь превратится, но не могла, у меня не хватало сил. И ужасно болела грудь. Я не могла дышать, задыхалась... Казалось, что я воздушный шарик, из которого выходит воздух, и мой полет неконтролируем. — Къёла неожиданно громко всхлипнула и расплакалась.
Фей потрепал ее по голове, нежно произнес:
— Действительно кошмар. Не плач. Всё обошлось.
Она приподнялась на локте:
— Так это не сон?
— Сон. Сон, Къёла. Страшный, уродливый сон. Все кончилось.
— И Тиас на самом деле хотел меня убить?! — Она вскочила с кровати и попятилась от нее, словно вместо Фейралисе там лежал монстр.
Фей промолчал. Великий Космос, как же дерьмово он себя чувствует. Он не способен сейчас ни на что. Даже на утешение сестры. Фей прекрасно понимал, что в настоящий момент она заново переживает все события последних дней, знал, что слезы и истерика — это последствия шока. Для Къёлы тот день еще не стал прошлым, и должно пройти время, чтобы всё забылось. Он заставил себя подняться с кровати. Подошел к рыдающей девочке и обнял.
— Тиас не виноват. Его заколдовали. Ты же знаешь, как сильно он любит тебя и бережет. Я видел его. Он пытался бороться с собой, честное слово. Къёла, он, правда, пытался бороться. И, знаешь, когда он скинул тебя в пропасть, он тем самым пытался спасти тебя.
— Зашибись способ спасения! — закричала она на русском, отталкивая его.
Фей едва не упал. Устало опустился в ближайшее кресло.
— Как мог, так и спас. Что теперь об этом говорить? Ты жива, здорова, а значит его план сработал.
— А сам он где?
— В Караганде, — в рифму ответил Фей, хмурясь.
Къёла напряглась.
— Что с Тиасом? Он жив?
Фей отвернулся.
— Говори! — приказала она.
— У нас очень серьезные проблемы.
— Он жив?
Фейралисе неуверенно покачал головой и развел руками:
— Госпожа Эуа наложила на него заклятие, чтобы спасти...
— Подожди, — сестра подошла к нему и опустилась на колени около кресла. — Давай все с самого начала. Я ничего не помню. Только сможешь мне вылечить голову? У меня кошмарная мигрень.
Парень положил ей открытые ладони на макушку и произнес заклинание, снимающее боль. Вроде бы получилось. Сил совсем нет. Как он завтра обряд будет проводить?
— Если всё с начала, то начну с итогов. Матвеева мы потеряли.
Къёла побледнела.
— Нет-нет, он жив. Надеюсь, что жив. На нем мой Талисман. Если он его не снимет, то у тебя еще будет повод с ним пособачиться. Нас троих из замка Туранчоса вытащила госпожа Эуа. Собственно, ей мы обязаны жизнями. Землянина на тот момент оттуда уже куда-то переправили, поэтому мы не знаем, где он. Тебя я пару часов назад в порядок привел. Но в идеале, тебе бы надо показаться врачу. Лечебная магия, сама понимаешь, мало предсказуема для очень серьезных ранений. Я боюсь, что легкое опять схлопнется.
— Что с Тиасом?
— Его заколдовали. Если я правильно понял из разговора с Туранчосом, то именно Матвеев пронес колдовство в замок. Я не знаю, каким образом...
— Он ходил купаться на озеро. Может там его подцепили? У него был какой-то провал в памяти, всего полчаса. Я не успела его посмотреть, он проснулся.
— Возможно, именно эти тридцать минут и создали нам все эти неприятности. Но в любом случае, я уверен, почву для этого они подготовили еще во время пленения. Осталось только запустить колдовство. В общем, Саша пронес подсадку и оставил ее у Тиаса в комнате. Так они подчинили волю брата себе. Он сопротивлялся до последнего, пока мы с тобой с легкой руки Эо не помогли Туранчосу дожать брата. Та температура и стала откликом организма на колдовство. Когда температура спала, Тиас был полностью подчинен. Мы допустили ошибку. Нельзя было сбивать жар.
— Кто знает, как было бы лучше поступить в тот момент, — задумчиво отозвалась Къёла. — Что с ним?
— Туранчос заколдовал его на повиновение себе и агрессию к друзьям. Тиас не мог сопротивляться, но пытался, я видел. Он выполнил приказы Туранчоса, хотя и не совсем так, как тот рассчитывал. Как я уже сказал, нас спасла госпожа Эуа. Вот только проблема в том, что Эуа, пытаясь помочь брату, использовала заклинания, которые вошли в противоречие с заклятиями Туранчоса. Она лишила его агрессии, сделала абсолютно послушным, но создала конфликт огромной силы, который теперь и убьет Тиаса. Если мы снимем заклинание, то убьем и его, и ее. Если не снимем, то погибнет только Тиас. В защиту госпожи Эау могу сказать одно — она действовала очень быстро, и в той ситуации вряд ли нам помогло что-то другое. Сейчас в этом мире нашего Тиаса держат только веревки Отрицания и щит госпожи Эуа.
— Талисман его защитит! — убежденно произнесла Къёла.
— Я только на это и рассчитываю. Но остается госпожа Эуа. Обратный удар ее убьет.
— Как-то же можно отвести удар от нее?
— Мой план таков: мы должны снять защитное заклинание колдунов Туранчоса, блокирующее нашу работу, убрать непосредственно основное колдовство Туранчоса и повиновение Эуа, отвести от чародейки обратный удар, ну и вернуть Тиаса к жизни. И всё это надо сделать одновременно.
— Но как? — Къёла покачала головой. Идея Фейралисе — снять все это одновременно — не выдерживала никакой критики.
— Круг Вааралама. Другого пути я не вижу. Этот обряд может помочь, и то если нам крупно повезет. Должно повезти. Мы с тобой будем действовать параллельно. Я сниму заклятия Туранчоса и Эуа. Потом отправляю одно заклятие на хозяина, другое нейтрализую, чтобы не убить госпожу Эуа. А ты защищаешь госпожу Эуа от обратки, если что-то пойдет не так, и вытягиваешь Тиаса.
— Фей, ты забываешь, у нас два Талисмана. Наших сил хватит только на то, чтобы снять заклятия. Но нейтрализовать их последствия для Тиаса и вылечить его — это уже из разряда фантастики. Ты понимаешь, что мгновенная задержка, и Тиас умрет от наших рук?
— Знаешь способ лучше — предлагай.
— Знала бы — предложила.
— Смотри, Круг Вааралама позволит увеличить силу твоего Талисмана и заставит его взаимодействовать с Талисманом Тиаса. Мы будем действовать одновременно и независимо друг от друга.
— Ох, не знаю... Слишком рискованно. Момент между твоими действиями и моими будет ничтожно мал. На мгновение представь, что мы его упустим.
— Я предпочитаю жалеть о том, что сделано, чем рыдать по тому, что я упустил момент. Мы с Эуа продумали все до мелочей. Должно получиться.
Къёла вздохнула. Круг Вааралама, конечно, сильная штука, но никакой гарантии он не дает. Помимо Круга надо ставить хороший щит, но на него уйдет столько сил, что на все остальное ничегошеньки не останется. И потом, нужна индивидуальная защита каждому из присутствующих. Это слишком опасно. И еще очень страшно ошибиться. Круг Вааралама — слишком ненадежный обряд, слишком непредсказуемый и неконтролируемый. Неужели другого способа нет?
— Какие у нас ресурсы?
— Ресурсы, между нами, так себе, но других нет. Ученицы Эуа победили в конкурсе на лучшую магическую школу пару дней назад. Они, может быть, еще не слишком умелые, зато силы в них хоть отбавляй. А для нас сейчас важнее сила. Девочек шестеро. Сама Эуа первоклассная чародейка, у нее Высшее Авгу. Сюда же добавим еще Эо и Ию. Их возможности нам хорошо известны. Они отличные чародеи. Остальные — Мастера из числа педагогов школы. Вот такой расклад.
— Ну, не все так плохо, — Къёла вымученно улыбнулась. — Школа Эуа негласно считается лучшей во Вселенной. Сама Эуа действительно очень сильная чародейка, она будет хорошей помощницей. Преподаватели, насколько мне известно, не раз снимали сложные заклятья. Меня напрягает способ. Круг Вааралама самый непредсказуемый и рискованный обряд из всех существующих. Если маги расцепят руки, погибнут все. Если защита не выдержит, погибнут все. А мы с тобой мало того, что не сможем контролировать ход процесса, мы даже не сможем ничего изменить и отвести беду.
— Надо пробовать, Къёла. Это единственный способ спасти Тиаса и не убить при этом мать А-аонцев.
— Тогда надо отработать все действия до автоматизма и подготовить девушек. Не возражаешь, если я этим займусь?
— Договорились. А я подготовлю амулеты и защиту.
***
Обряд решили перенести с утра следующего дня на ближайший вечер. Жизнь стремительно покидала Тиаса, и ребята опасались, что к утру спасать будет уже некого. Поэтому в самом большом помещении замка — зале для церемоний, они нарисовали заговоренным мелом круг, максимально защитили руническими символами и пентаграммами стены, окна и двери. Насыпали по периметру зала специальный травяной сбор, который в процессе будет окуривать их от вторжения злых духов извне и тем самым защитит. В центре круга стоял стол, покрытый особой мягкой тканью, которую накануне расшили пентаграммами все присутствующие на обряде маги. На столе лежал Тиас, окруженный свечами и сильными защитными амулетами. По линии круга, в шаге от него, стояли юные чародейки, Мастера школы магии Эуа, сама госпожа Эуа Аое и ее дети Эо и Ия. Они крепко держались за руки. Между ними расставлены белые и зеленые свечи. Чародеи создали мощнейший щит, и теперь, чтобы ни происходило за пределами круга, нарушить эту целостность возможно только в одном случае — если живая цепочка разорвется. Все одеты в длинные белые облачения, также расшитые защищающими рунами. Комнату наполнял немного горьковатый запах манурины.
Тринадцать Мастеров взялись за руки и дружно произнесли закрывающее заклинание. Теперь круг имел четкую границу и тщательно охранял находящихся внутри магов. Он светился ровным белым светом. Мастера негромко читали охранные заклинания, призывающие на помощь Силу Космоса.
Фей и Къёла громко и четко произносили совершенно иные заклинания. Они пытались выйти на контакт с Высшими Силами, чтобы аккумулировать энергию Талисманов. Вскоре в помещении вспыхнул необыкновенный свет. Он сиял, струился, заливал искрами всё вокруг. Реальный и осязаемый свет, казалось, до него можно дотронуться рукой и обжечься.
— О, Высшая Сила! Дай нам силы противостоять злу! — как единый организм воскликнули все на авгуладу.
Пробив купол Круга Вааралама, на стол устремился золотой луч, укрыв Тиаса от взора магов.
— Дай нам силы противостоять злу! — снова произнесли они.
И золотой луч стал расширяться, спрятав под своим покровом Фея и Къёлу. Переливающийся вихрь поднял их, закружил и поставил обратно. Теперь свет стал прозрачным, а купол серебристо-золотым. Ни один огонек свечи не шелохнулся от золотых вихрей. Ребята вышли на контакт с Высшими Силами. Можно приступать к самому обряду — объединенная сила двух Талисманов охраняла и помогала присутствующим.
Теперь Дети Галактик действовали самостоятельно. Фей снимал колдовство Туранчоса. А Къёла, легко убрав заклятие Эуа, удерживала Тиаса среди живых, готовясь совершить самый действенный обряд, который вернет умирающего к жизни. Вообще, Къёла очень гордилась тем, что лучше всех умеет проводить обряд Возвращения Жизни. Делала она это буквально за считанные секунды, в то время, когда парням требовалось несколько минут, чтобы поймать Нить Жизни, удерживаемую Талисманом.
Фей произнес заклинание, заставляющее чужую волю покинуть тело брата. И в этот момент произошло страшное. Тиас неожиданно выгнулся, громко застонав, словно кто-то причинял ему невыносимую боль. И липкое, хорошо осязаемое облако окутало стол, спрятав парня. Внезапно неповоротливая масса странного туманного образования закружилась и трансформировалась в чудовище. Бледная оболочка Тиаса все еще лежала на столе, окруженная талисманами и свечами, а в воздухе заметался Изменчивый Демон. Он принимал облик то стального дракона, то багрового оборотня с шестью огромными лапами и оскаленной пастью. Он обращался то в разгневанного Сына Галактик, то в клубок извивающихся змей. Стальной дракон поднимался вверх и палил черным огнем, пытаясь пробить Круг, ослеплял блеском крыльев, пикировал, выставив стальные когти. Шестилапый оборотень зловеще выл и пытался схватить крепко держащихся за руки чародеев. Но магические щиты не позволяли ему приблизиться к магам, лишь ядовитая слюна попадала на одежду, просачиваясь сквозь материал, но не ранила тело — руны защищали нежную кожу. Клубок змей расползался по полу. Каждая гадина снова и снова бросалась на людей, в попытке укусить, стеклянный пол плавился под их горячими телами, из раскрытой пасти капала кислота, оставляя в полу дыры. Лицо двойника Тиаса излучало ненависть, он метал в магов энергетические шары — они не достигали цели, Круг хорошо защищал. Он накладывал заклинания — их нейтрализовал Фей. Наконец, Демон принял облик огромного паука. Заметался внутри Круга, опутывая всё стальной паутиной. Он пытался скрыться от охранных заклинаний учениц Эуа, от заклинания повиновения, которое много раз бросали Мастера, от заклинаний добра, любви, радости, которыми сыпала Къёла, не останавливаясь. Паутина таяла на глазах.
И Изменчивый Демон предпринял последнюю отчаянную попытку вырваться за переделы истребляющего его Круга. Он обернулся многоглазым многоруким существом, и с жутким воем взлетел вверх, едва не пробив купол щита. Дети Галактик почувствовали, как защита дрогнула и затрепетала. Еще одна такая попытка, и Демон уничтожит защиту. Фей послал заклятие, увеличивающее защитную силу. И Зло не смогло выйти за пределы Круга. Демон заметался в небольшом пространстве, стараясь полностью заполнить его собой и раздавить магов.
За пределами Круга творилось что-то неописуемое. В замке бесновался черный вихрь, срывал с места мебель, с ужасным грохотом бил ее о стены, круша все вокруг. Он не мог выйти наружу и соединиться с более могучей силой, поэтому всю энергию черный вихрь вложил в разрушения внутри замка. Ситуация начала выходить из-под контроля. Именно этого и боялась Къёла больше всего. На помощь порождению Зла спешили все темные силы. Солнечный день превратился в холодную ночь. Набежали тяжелые свинцовые тучи. Поднялся ураган. Загрохотал гром, и молнии начали бить в стены прекрасного дворца. Зло старалось освободить узника. Но Эуа при строительстве очень постаралась защитить свой дом от любого негативного вторжения извне. Лишь черный вихрь, разрушив едва ли не все перегородки, носился по замку, поднимая столбы хрустальной пыли вперемешку с обломками мебели.
Наконец, Дети Галактик смогли поймать Демона и опутали его веревкой Повиновения. Они старались все туже и туже затянуть узлы. Но Изменчивый Демон не сдавался, веревки трещали. И никто не мог помочь ребятам, другие маги удерживали Тиаса в мире живых, боясь нарушить целостность Круга. Обряд явно затягивался. Их изматывали колдовством, вытягивали магические силы. Къёла чувствовала, что юные чародейки держатся из последних сил. Надо срочно что-то предпринимать, иначе это создание уничтожит абсолютно всех.
— Повинуйся! — закричала Къёрнетта Ларма на авгуладу. — Я приказываю тебе! Повинуйся!
Демон оскалился и ринулся на девочку. Фейралисе накинул на него защитный аркан. Демон завизжал, взвился вверх, снося всё на своем пути. Фейралисе, крепко вцепившегося в веревку, тут же сбило с ног и закрутило в страшном вихре.
Къёла с ужасом смотрела, как ее брата убивает Изменчивый Демон. Ну нет! Вот тут ты не угадал! Она грозно закричала древнейшее заклинание на старейшем наречии авгуладу:
— In An Exs! Kal Ort! Noxs An Ort! Nexs Sen! Yys Gyxs! Rel Por In! Noxs An Morf! Mani Elem! Vas Dess Canet!
Откуда она его знала, точно сказать нельзя. Более того Дочь Галактик имела весьма поверхностные представления о наречиях языка магии, но, казалось, что кто-то говорил это заклинание за нее. Демон замер. Упал на пол, сотрясая все вокруг, и медленно начал таять, слизкой массой прожигая стекло. Ветер стих. Стояла мертвая тишина.
Къёла бросилась к окровавленному Фейралисе. Он рассеянно осматривал обожженные энергетической веревкой ладони, на которых начали вздуваться огромные волдыри.
— Надо же, никогда не думал, что Изменчивого Демона так трудно удержать! Чем ты его убила?
Ответить девочка не успела. Словно мстя за поражение, зло нанесло последний удар. Яркая молния ударила в замок и стены не выдержали...
Когда хрустальная пыль осела, живущие недалеко а-аонцы увидели, что замок из хрустальных слез превратился в груду битого стекла, поломанной мебели и камней. Он обрушился, но там, где проходила граница Круга Вааралама, не упало ни единого стеклышка. Золотисто-серебристый щит исчез. Чародеи и чародейки, стоящие в Кругу, лежали без сознания. Фей накрыл Къёлу своим телом. А на столе крепко спал Тиас — неестественно белый, но живой.