22 глава
- Ну, езжайте уже, опоздаете по делам своим. Деловые, - присоединяется к нам Марья Тимофеевна. – Я присмотрю за детишками. В том числе и за старшеньким, - намекает на Кузнецова, а тот глаза закатывает важно. – Не волнуйтесь, - подталкивает нас к выходу.
Расслабленно хихикнув, позволяю Дане помочь мне с верхней одеждой, принимаю и впитываю его заботу, которой он окружил нас с детьми. Всего лишь месяц спокойной семейной жизни, а кажется, будто мы вечность вместе. И не хочется расставаться.
Однако проблемы дают о себе знать и заставляют меня нервничать.
- Что если она передумала? – беспокойно переминаюсь с ноги на ногу, когда мы уже стоим в холле аэропорта. Крепко сжимаю руку Дани, царапая ногтями его ладонь, и вглядываюсь в толпу прибывших пассажиров. – Что если вообще не прилетела? Или сыновей не согласится отдать? Что если… - всхлипываю, находясь на грани истерики.
С наступлением беременности мои чувства обострились, а эмоции плещутся бесконтрольно. Но Даня стойко выдерживает все перепады настроения, учится находить ко мне подход, хотя порой это очень сложно.
- Не нервничай раньше времени, - шепчет он и обхватывает меня за талию, притягивая к себе. – Будем решать проблемы по мере их поступления. Не накручивай себя. Вам вредно, - свободной рукой ласково проводит по моему животу.
Стоит мне немного обуздать эмоции, как они взрываются с новой силой. Потому что среди суетящихся, спешащих куда-то людей я вижу её…
Мирослава как всегда красива, одета по последнему писку моды, идеальна. Кожа тронута легким загаром, фигура стала еще изящнее. Походка модельная, улыбка голливудская. А взгляд… хищницы. И, скользнув по мне без особого интереса, он стреляет прямиком в МОЕГО Даню.
Появление сестры пробуждает во мне забытые комплексы. Я всегда чувствовала себя неполноценной рядом с Мирой. И это гадкое ощущение стремительно возвращается, как бы я ему не противилась. И даже теплые объятия Дани, сжимающие меня в кольцо, не спасают.
В то время как я должна собраться и бороться за наше общее будущее, я остро желаю спрятаться в раковину.
- Привет, сестренка.
Мира чмокает воздух рядом с моей щекой и окутывает меня шлейфом дорогущих и приторно сладких духов, запах которых вызывает приступ тошноты.
- Мирослава, - протягивает тонкую ручку Дане и играет пальчиками, усеянными кольцами. Не все подарки Гаврилина в ломбард сдала. Интересно, на какие деньги она тогда жила в Таиланде? – Очень приятно познакомиться, - произносит с придыханием.
Обворожительно улыбается Дане, взмахивает ресницами, а я сдаюсь без боя. Как всегда поступаю в ее присутствии. Подсознательно прячусь в тень.
- Я знаю ваше имя, Мирослава, - вкрадчиво проговаривает Даня и берет ее ладонь в свою. Казалось бы, обычный жест, но я вспыхиваю от ревности. - Оно все эти месяцы у меня на слуху. Чуть ли не родным стало, - хмыкает он, а я совершенно теряю логическую нить. Расстраиваюсь и злюсь.
- Ой, что вы, - кокетничает сестра, пока я чуть отстраняюсь от Милохина.
Пусть эти двое дальше заигрывают друг с другом, а мне на моих мальчиках сосредоточиться нужно. В конце концов, у меня главные козыри – паспорт и карточки сестры.
Разочарованно сжимаю губы, делаю маленький шажок в сторону, но чувствую цепкие мужские пальцы на своем боку. Недоуменно смотрю на Даню, который ни на секунду не разрывает зрительного контакта с Мирой. Но и меня не отпускает.
- Так что, Мирослава, готовы сотрудничать со следствием? – неожиданно чеканит строгим тоном. Сестра испуганно глаза округляет и хочет вырвать руку, но Даня держит крепко. Перехватывает за запястье, будто в невидимые наручники заключает. – Или дождетесь официальной повестки в суд?
- Что? Я ни в чем не виновата, - сестра мгновенно теряет весь свой шарм и забывает о женских уловках. На смену им приходит страх.
- Как минимум, вы скрывались под чужими документами, - и подчеркивает: - украденными документами, Мирослава. А как максимум… - делает паузу, чтобы она испугалась еще больше. - Следователь разберется, - продолжает мучить ее Даня. – Ну что, теперь ты готова к беседе? – резко переходит на «ты» и разжимает захват на ее руке. – Недалеко есть кафе, там и поговорим, - приказывает так грозно, что даже я вздрагиваю в его объятиях.
Милохин вздыхает и головой качает неодобрительно. Я чувствую, что мое поведение расстраивает его, но не могу совладать с собой.
- Что происходит? Прекрати дрожать и ёжиться, глупая, - несмотря на грубоватые слова, Даня произносит их с нежностью. Выбирает момент, когда мы чуть отстаем от нервной, дерганой Миры, и наклоняется к моему уху. – Иначе я вызову такси и немедленно отправлю тебя домой, - с одной стороны, угрожает мне, а с другой – касается губами щеки, а потом ведет носом по виску, смущая меня. – Мне не помешает твоя поддержка, потому что только ты в совершенстве знаешь свою сестру. И сможешь грамотно надавить на ее болевые точки, - произносит едва слышно, чтобы до Миры не долетело.
- Извини, Дань, я… - осекаюсь, закусывая губу.
Что я скажу? Признаюсь, что ревную его, как последняя дура? Или что дико не уверена в себе?
Впрочем, Милохин и так все чувствует, судя по его напряженному взгляду. Поэтому я умолкаю, устремив газа в пол. Прокручиваю в мозгу слова Дани, ощущаю его руку на своей талии – и собираюсь с духом.
***
Мы устраиваемся за столиком в самом дальнем углу небольшого, уютного кафе, скрываясь от посторонних глаз, и делаем заказ, будто ничего необычного не происходит. Но кусок в горло не лезет – слишком гнетущая атмосфера воцарилась. Сделав глоток воды и покосившись на Даню, я устремляю внимательный взгляд на Мирославу.
Сестра лихорадочно заламывает пальцы, бегает глазами по сторонам, а потом тянется к сумке. Дрожащими руками достает мой паспорт и бросает на стол.
- Вот, возвращаю, - заявляет вдруг. – У меня выбора не было, - теряется под гневным взором Дани.
- Выбор есть всегда, - со сталью в голосе постановляет он. Берет мой документ, пролистывает, будто проверяет на новые штампы и пометки, а потом отдает мне. – Но ты свой сама сделала.
- Юля, я не злоупотребляла твоей личностью, мне всего лишь нужно было улететь и спрятаться от Гаврилина и его конкурентов, - передергивает Мира плечами. – Хотя могла бы тебе жизнь устроить, «выдав замуж» за одного успешного тайца, - подмигивает, забываясь на секунду.
Даня делает вдох, готовится высказать Мире все, что он о ней думает, без купюр, судя по настрою, но я вовремя накрываю его ладонь своей. Ни к чему нам вестись на провокации. Тем более он сам меня буквально несколько минут назад успокаивал. Моя очередь.
- Я сама в состоянии устроить свою жизнь, - рявкаю на сестру зло. – Еще и твою параллельно спасти, - смотрю на нее исподлобья.
- Извини, неудачная шутка. Я благодарна тебе за все, Юля, - лицемерно вздыхает Мира. – По телефону ты говорила, что Гаврилин разблокировал мои счета, но деньги перевести не смог, - не выдержав, заводит разговор о главном, что ее волнует. – Мои карты и паспорт у тебя с собой? – глаза загораются мгновенно.
- Да, - киваю невозмутимо, но тут же забираю у сестры надежду. – Но я не отдам тебе их, пока ты не выполнишь наши условия.
- К-какие? – заикается она. – Юля, ну ты чего? Злишься на меня? Должна же понять, что я…
Резко поднимаю руку, выставляю ладонью вперед, не позволяя Мире договорить.
- Сначала ты откажешься от родительских прав и позволишь мне усыновить Колю и Митю. Как только все документы будут оформлены, ты получишь деньги. И сможешь уехать хоть на край света. Мне плевать, - сама пугаюсь своего ожесточенного тона.
Лицо Миры на мгновение проясняется, но буквально через секунду сестра сводит брови к переносице.
- Это же так долго, - надувает губы.
- То есть тебя только это беспокоит? – взрывается Даня, и я бессильна перед его праведным гневом. – Не хочешь о сыновьях своих поинтересоваться? Все равно на них?
- Я знаю, что с Юлей они в безопасности, - отшатывается от стола Мира. – В отличие от сестренки, я отвратительная мать, да. Хотела богатого Гаврилина ребенком привязать. А второго оставить ты сама меня убедила, - тычет в меня пальцем, будто обвиняет. – Я не знала, к чему все приведет. Ошиблась, сто раз пожалела об этом…
В голове всплывают слова врача и по совместительству лучшей подруги Миры об абортах, картинки ее романа со Львом, измен мужу, побега. И мне становится стыдно за свою сестру.
- Боже, Мира, лучше заткнись… - я прячу лицо в ладони. Не могу ее слушать. – Коля и Митя – лучшее, что ты сделала в своей жизни. Но ты так ничего и не осознала…
- Да, согласна, - кивает судорожно. – Говорите, что делать. Готова искупить вину. Перепишу детей без проблем, - соглашается поспешно. – Знаешь, я в Тае моделингом занялась опять, спонсора нашла. Я вернусь туда, как только все будет готово здесь.
Своими оправданиями лишь хуже делает. Я разреветься готова от ее безразличия и холода по отношению к детям. Особенно, когда вспоминаю, как Коля и Митя о "маме Мире" спрашивали.
- Ты не хочешь хотя бы попрощаться с ними? – сквозь слезы уточняю.
Я категорически против того, чтобы сестра встречалась с детьми. И Даня разделяет мою позицию. Но я переступаю через себя ради них... ради моих любимых мальчиков. Не хочу, чтобы они считали себя брошенными. Не смогу наблюдать, как они страдают без родной матери.
- Д-да, конечно, - кивает сестра. Но делает это машинально. Лишь бы нам с Даней угодить.
Мне так больно, что перехватывает дыхание. Но горячая ладонь Дани ложится мне на плечо, поглаживает успокаивающе.
- Тогда поехали, - всхлипнув, поднимаюсь из-за стола.
***
В детективное агентство Миру впускаем первой. Как только она проходит в кабинет, оттуда тут же доносятся радостные визги Коли и Мити. И вместе с ними мое сердце рвется на куски, превращается в мельчайшие, окровавленные осколки, которые осыпаются на землю.
- Я им никогда настоящую мать не заменю, - шепчу обреченно, не в силах заставить себя войти.
- Уже заменила, Юля, - приободряет меня Даня, но его слова не помогают.
Мне плохо, одиноко, больно. Будто в этот момент теряю нечто важное. Часть себя.
Опираюсь на локоть Дани, с трудом делаю шаг, еще один.
Через дверной проем наблюдаю, как мальчики обнимают Мирославу, воодушевленно рассказывают ей что-то, хохочут.
- Мама Мира, - то и дело доносится из кабинета, вонзаясь в душу острым ножом.
Кузнецов и Марья Тимофеевна недоуменно переглядываются, заметив меня. Сравнивают нас с Мирой, удивляются, но не вмешиваются.
- Что делать, боже, - надрывно постанываю. – Я умру, если потеряю их.
- Тише, милая, - Даня ведет ладонью по моей пояснице. – Все решим. Пусть пообщаются пока что. Парни сами все поймут, они у нас смышленые.
- Не у нас, - спорю в отчаянии. – Больше не у нас…
Коля и Митя отрываются от матери и, наконец, обращают внимание на нас с Даней. Машут нам руками в знак приветствия. А я из последних сил выдавливаю из себя улыбку.
- Мама Мира, - серьезно произносит Коля, обращаясь к моей сестре. – Ты же будешь в гости к нам приезжать? По праздникам, например?
И вместе с Митей они головы набок наклоняют в ожидании ответа.
- В гости? – ошеломленно повторяет Мирослава.
- Ну да, - хором отзываются. – Мама Юля сказала, что мы можем выбрать, с кем остаться, - вспоминают нашу беседу. И мы с Даней врастаем в пол, превращаясь в слух. Ждем, что дальше скажут мальчики. – Так вот, мы жить будем с ней и Папой Морозом. А тебя в гости приглашаем, - подытоживают, довольные своим решением. – Можно ведь, ма-ам? – переводят глазки на меня.
Не знаю, что на меня действует сильнее: их выбор или это «мам» без уточнения имени. Но я срываюсь в истерику, не в состоянии погасить бурю в солнечном сплетении.
- Конечно, - сиплю сквозь слезы.
Мира растерянно оборачивается на меня. Только сейчас в полной мере осознает, что потеряла собственных детей. Навсегда.
Сестра выглядит ошеломленной и расстроенной.
- Буду. Приезжать. В гости, - соглашается с сыновьями, но таким тоном, словно сама не верит в случившееся. Признаться, я тоже удивлена.
Мира хлопает ресницами, будто совета моего ждет. Но мне нечего сказать ей. Я и так всегда жертвовала собой и своими интересами ради сестры. Пришло время мне строить собственную жизнь, выбираться из тени смелой, успешной Мирославы.
- Ты только не переживай сильно. Тише, - беспокойно просит меня Даня.
Придает мне сил, позволяет чувствовать себя нужной, любимой.
- Так, Папа Мороз, опять мама плачет? – мальчики упирают руки в бока. – Не уследил?
Приближаются к нам, бережно меня за талию обнимают, лицами в живот утыкаются.
- Не плачь, мам, - просят жалобно.
Отстраняются и, задрав головы, умоляюще смотрят на меня.
- Ох уж эта мама, - Даня прижимает меня к себе, пока я борюсь с рыданиями. – Любишь ее, любишь, а она ревет по любому поводу.
- Ну, Дань, - хлопаю его по груди.
И мы начинаем смеяться. Все, кроме Миры, которая внезапно стала лишней в нашей семье.
Она сама отказалась быть матерью. И превратилась в гостью.
Юлия
Несколько месяцев спустя
Толкаю дверцу машины, впускаю в салон свежий ветер – и полной грудью вдыхаю чистый, пропитанный ароматами цветущих деревьев и трав, воздух. Такой знакомый, родной, пробуждающий теплые чувства и ассоциации, что на доли секунды я будто возвращаюсь в детство. Выставляю ногу – и тут же утопаю в мокрой жиже из растаявшего снега вперемешку с землей.
Вместо того чтобы огорчиться, я улыбаюсь: в маленьком городке, откуда я родом, за последние годы ничего не изменилось. Все такие же размытые тропинки вместо дорог, узкие улочки, небольшие дома. Но главное – здесь живут наши с Мирой родители.
Стоило мне заикнуться, что я соскучилась, как Даня незамедлительно организовал эту поездку. Ведь он знает ценность времени, проведенного с родными людьми, и сам испытал горечь потери. Теперь готов сделать все для меня и мальчиков. Чтобы мы успели...
- Эй, ребята, полегче. Вы сейчас станете, как два поросенка, - Даня отчитывает Колю и Митю, но те шлепают по весенней слякоти как ни в чем не бывало.
- Ба-а нас почистит, - отмахиваются они и мчатся к железным, чуть покосившимся воротам. Из-под подошв некогда новых ботинок летят коричневые брызги, часть из них остается на джинсах, превращая модную одежду в заляпанную тряпочку.
Переговариваясь и смеясь, мальчики тарабанят кулачками по калитке. Подтянувшись на прутьях, заглядывают во двор.
- Ба-а, а дед где? – орут что есть мочи.
- Ай, дома ваш дед! С электрошашлычницей бодается, - доносится голос мамы, и на душе становится спокойнее, теплее. Чувствую себя маленькой девочкой, которая вернулась домой. – Вечно ерунду какую-нибудь купит, а потом все вокруг виноваты, что она не работает и инструкция на китайском, - причитает, открывая защелку со скрипом.
Хихикнув, я одной рукой придерживаю округлившийся животик, а вторую - подаю подбежавшему ко мне Дане.
- Не укачало? Нормально себя чувствуешь? – с волнением он всматривается в мое лицо. – Побледнела, - касается щеки горячей ладонью.
- Все хорошо, - шепчу я и захлопываю за собой дверь. – А вот машине твоей не повезло, - оглядываюсь на покрытый слоем грязи железный бок, измазанное крыло и утонувшие колеса. – На мойку придется отгонять.
- Пф, да черт с ней. Всего лишь железяка, - хохочет Даня и бережно приобнимает меня за талию. – Идем?
Охотно доверяю ему себя - и не только... Впрочем, я сделала это, когда согласилась выйти за него замуж.
Милохин придерживает меня на протяжении всего пути к дому, не позволяя поскользнуться и потерять равновесие. На мгновение отпускает, чтобы я обняла маму и чмокнула ее в щеку, но потом тут же под локоть берет.