20 глава
Подталкивает меня к дивану, одним суровым взглядом приказывая сесть, но сам уходит куда-то, не позволив мне объясниться. Приносит матрас и бросает его прямо на пол перед камином, а мне так неудобно становится в этот момент. Туда же летит и подушка. Все молча, рвано, немного нервно.
Чувствую себя виноватой. Я ведь вовсе не считаю Даню нахалом, желающим воспользоваться ситуацией. Да и глупо так думать в сложившихся обстоятельствах! Просто рядом с ним... безумно волнительно. И мне сложно спокойно воспринимать любую нашу близость.
Хочу окликнуть Даню, но он вдруг сам ко мне приближается. Садится на краю дивана, протягивает мне руку, в которую я мгновенно вкладываю свою ладонь. Без тени сомнения. Просто доверяю ему.
- Ты правильно поступила, сняв кольцо Миры, - проводит большим пальцем по моей кисти, поджигая чувствительную кожу. – Это не наша история. Мы будем писать собственную…
Ахаю ошеломленно, когда ощущаю холод металла на своем безымянном пальце. Опускаю удивленный взгляд и, будто сквозь густую дымку, наблюдаю, как Даня надевает мне на палец изящное колечко со светлым камнем.
Он проворачивает это по-мужски топорно. Без слов. Без вопросов. Без эмоций.
Я же по-женски кокетливо делаю вид, что совершенно ничего не понимаю.
- Опять маячок решил на меня прицепить? – припоминаю ему браслет, который он на Старый Новый год мне дарил. Как оказалось, с умыслом…
- Хм… Нет… - Даня продолжает сжимать мою руку, которая кажется игрушечной по сравнению с его. - Прости, Юля, но... я не жалею о том браслете, - заявляет вдруг. - Благодаря ему я сразу нашел тебя. Но я ругаю себя за другое, - подносит мою ладонь к губам, согревает и будоражит кровь дыханием. – Я должен был забрать вас в тот же день. Не слушать тебя, распознать ложь. Понять, как тебе было страшно и сложно. Но я был зациклен на себе и своих чувствах, которые ты якобы предала, вернувшись к мужу-миллионеру, - хрипит с тихим рыком.
- Не я, а Мирослава, - фыркаю и пытаюсь отстраниться. – На тот момент я действительно верила, что возвращаюсь к законному супругу, отцу своих детей, - выплескиваю обиды прошлого, даю волю чувствам, иначе взорвусь от их переизбытка. - Ты вообще понимаешь, каково мне было? Как я ненавидела себя за то, что между нами случилось? – сипло шепчу, чтобы мальчики не услышали. – Ты хоть на секунду задумывался, что происходило в моей голове тогда? Если бы ты рассказал хоть что-то прежде чем…
- Знаю, моя милая, знаю, - обнимает, не позволяя пошевелиться, и в кольце его рук становится жарко. – Прости, но время назад не отмотать, как бы мне не хотелось все исправить. Сейчас нужно решить, как нам с тобой жить дальше. Заново построить все. У нас ведь будет малыш, - ослабив хватку и отклонившись, в очередной раз касается моего плоского живота, будто не верит в случившееся. А сам смотрит на меня, как на божество. И от одного этого взгляда хочется сдаться. – Наш малыш, - повторяет, наслаждаясь известием.
Не могу сдержать улыбки, которая предательски расползается по моему лицу.
Все мои обиды превращаются в пыль по сравнению с тем чудом, что растет внутри меня. Нашему ребенку нужна семья, тем более мы с Даней оба хотим быть вместе, но…
На горизонте маячит то самое «но», которое упорно мешает мне раствориться в сказке. Весь вечер не выходит у меня из головы…
- Я не оставлю мальчиков, Дань, - стерев улыбку, произношу строго. – Более того, я планирую поговорить с сестрой о том, чтобы она позволила мне усыновить их… - сглатываю, понимая, что рою яму, где мы похороним наши неразвившиеся отношения. Но не могу иначе. – Если все получится, вскоре я стану многодетной мамой. Я знаю, что ты на подобный расклад не рассчитывал. Но я не пожертвую ни одним из своих детей. Даже ради любви, - пожимаю плечами.
- Ну, знаешь ли, - холодно чеканит Даня, и мое сердце останавливается, превращаясь в лед.
Все, как я и предполагала: он не примет чужих детей. А я никогда не откажусь от них. Конец. Без «долго и счастливо».
- Угу, - всхлипнув горько, я отворачиваюсь.
- Вообще-то именно Колю и Митю я встретил раньше. Точнее, они сами меня нашли, - продолжает Милохин, но я почти не слушаю. Неловкими движениями слезы стираю. – По-детски очаровали, папой нарекли. Потом уже ты появилась в моей жизни, - хмыкает. – Откуда вывод, что эти парни ничего не значат для меня? – заканчивает чуть слышно.
Мы и так все время разговариваем на пониженных тонах, чтобы не разбудить мальчиков, но сейчас, касаясь таких щепетильных тем, и вовсе начинаем читать по губам. Ловлю взгляд Дани и пытаюсь распознать его, детектором лжи просканировать.
- У тебя будут проблемы с Гаврилиным, - напоминаю Милохину.
- Будто сейчас мы с ним друзья, - приподнимает уголок губ вверх в кривой ухмылке. – С ним у нас давние счеты. Среди жертв его махинаций однажды оказались и мои родители. Они подписали в его банке договор, не вчитываясь, и чуть этот дом не потеряли. Но я вовремя сориентировался и выступил против Гаврилина. Хоть его не привлекли в итоге к ответственности, а с меня звезду угрожали снять за самодеятельность, зато долг с родителей был списан, а дом – сохранен. На самом деле, обманутых заемщиков намного больше. И большинство в итоге остаются ни с чем, – рассказывает Милохин, а я, притаившись, внимаю каждому его слову. - Но даже думать не смей, что я с вами из-за мести. С Гаврилиным я бы в конечном итоге и сам справился, - стальным тоном выделяет, но добавляет гораздо мягче: - А вот вы мне нужны. Очень. Несмотря ни на что, - бросает ту самую фразу, произнесенную в нашу ночь.
- Правда? – уточняю наивно. А на моих ресницах застывают слезы, готовые сорваться вниз. Но Даня собирает их поцелуями.
- Конечно, - обхватив мои щеки ладонями, выдыхает жарко. – Я же люблю тебя, - порывисто впивается в губы, но заставляет себя прерваться. – Хочу, чтобы ты стала моей женой, - короткими поцелуями не позволяет мне и слова вставить. – Чтобы подарила мне семью… Многодетную, - усмехнувшись, косится на спящих мальчишек.
- Дань, я… - в горле от волнения пересыхает так, что сложно говорить.
- Подумай. Потом ответишь, - чмокает меня в лоб и поднимается. – Спокойной ночи.
- Куда ты? – в последний момент ловлю его за запястье.
- К Дину на коврик, - отшучивается и кивает в сторону матраса, что так и валяется у камина. – Не буду тебя смущать.
- Нет, - интенсивно качаю головой. – Останься со мной, - тяну на себя, вынуждая вернуться и прилечь.
Удобнее устраиваюсь на его груди, но больше мы не разговариваем. На сегодня хватит. Нам обоим нужно подумать. Впрочем, кажется, Даня давно все решил для себя. Мне же нужно научиться ему верить. И я готова сделать шаг на этом пути…
А пока… Умиротворенно засыпаю в горячих, бережно обнимающих меня и таких родных мужских руках. Ощущаю себя в уютном коконе, что способен защитить меня и моих детей от любых невзгод.
***
- Так, парни, пока меня не будет, вы за главных. Не разрешайте маме ничего по дому делать, ясно? – тихо, но строго инструктирует мальчиков Даня.
Покидаю кухню, останавливаюсь в дверном проеме, оперевшись плечом о косяк, и украдкой подсматриваю за моими мужчинами. Двумя руками сжимаю кружку с горячим чаем. Согреваю ладони, но делаю это скорее, чтобы нервы успокоить и отвлечься, потому что сегодня в доме и так достаточно тепло. Даня все-таки добился оптимальной температуры, комфортной для нас с детьми. Как и обещал…
- Так точно, Папа Мороз, - отзываются Коля и Митя одновременно. - А ты куда уезжаешь? Надолго?
И одновременно задирают головы, впиваясь в него молящими взглядами и практически не моргая.
- В командиловку? – уточняет Митя, вспоминая Гаврилина. – Тогда надолго, - вздыхает и глаза в пол устремляет.
- Да нет, по делам, - хмыкает Даня. – Куда же я от вас денусь, - треплет обоих по макушкам.
Вдруг поворачивается ко мне, словно почувствовал, что наблюдаю, и подмигивает, приглашая подойти. Отвечаю легкой улыбкой, оставляю чай на столике, а сама послушно приближаюсь к Милохину.
- Проверь документы, ничего не забыл? – беспокойно выдаю, с нотками контроля. Попутно укладываю руки Дани на плечи, делаю вид, что поправляю ворот рубашки, но на самом деле лишь нервно пальчиками его тереблю.
- Кое-что забыл, - усмехается он игриво, а я не узнаю в этом довольном мужчине прежнего сурового, холодного Даню, которым он предстал передо мной в больнице. Образ, что Милохин так упорно держал, пока я была без памяти, сейчас рассыпался. И я рада такой метаморфозе. Мы с Даней стали ближе. Роднее. Он больше не возводит невидимых стен между нами. Теперь это делаю я. Точнее, не до конца могу разрушить уже построенную.
- Что? – наивно взмахиваю ресницами.
- Это…
Губы обжигает горячее дыхание, а следом на место ему приходит жаркий поцелуй. Я начинаю привыкать к тому, что Даня не упускает ни единого удобного момента, чтобы не поставить на мне свою отметку. Обнять, прикоснуться, чмокнуть. Мне кажется, я уже сама пропиталась им. Постоянно чувствую на себе его запах. И… мне это нравится.
- Ну, Дань, - отстраняюсь игриво, но мужчину не отталкиваю. Мне нравится нежиться в его объятиях. – Я же серьезно.
- Нет, бумаги все собрал. Тем более, основной компромат я Врагову еще вчера по почте переслал. Они с Загорским уже активно работают над полученной информацией, - переходит на серьезный тон.
- Может, пусть и работают сами, - аккуратно предлагаю, предвкушая взрыв. Ведь знаю, что Даня хочет самостоятельно контролировать процесс борьбы с Гаврилиным. От и до.
- Нет, - делает шаг от меня, но я не позволяю отойти дальше. Обвиваю его шею руками. – Юля, я к своим ребятам в полицию. Параллельно законным способом действовать будем.
- Там же Гаврилин повлиять может, - пугаюсь я.
- Не все у нас продажные, - спорит и хмурится при этом. – Я с проверенными коллегами общаюсь. Просто доверься мне, Юля.
- Как скажешь, - на выдохе сиплю. Но тут же невольно царапаю его шею.
Переживаю сильно. И предчувствие плохое не покидает с самого утра. Но если Дане скажу об этом, он лишь посмеется. Не верит в подобные «глупости».
- Как вы себя чувствуете? – неожиданно ласково спрашивает, по-особому выделяя слово «вы». – Ничего не болит?
- Все хорошо, - ощущаю, как улыбка растягивается от уха до уха. Мне так непривычно, но в то же время приятно купаться в заботе любимого, что я замурлыкать от удовольствия готова. – Лекарства помогают.
- Нужно в аптеку заехать? – вопросительно бровь изгибает.
Обезоруживает вниманием, прочно окутывает сетями. Не выдержав, чмокаю Даню в щеку.
- Пока нет. Лев купил все по рецепту, - выпаливаю, не подумав.
И уже в следующую секунду Даня возгорается от ревности. Старается не подавать вида, но глаза кровью наливаются, а крылья носа бешено раздуваются.
Слежу за его вспышкой гнева без капли страха.
Глупый мужчина. Не понимает, как дорог мне.
Доказываю это поцелуем, нежным, полным чувств. Обнимаю Даню крепче, чувствую, как сжимаются его руки на моей талии. Жду, пока ревнивец успокоится и расслабится.
- Не переутруждайся, пока меня не будет, - прервав поцелуй, продолжает командовать мною. – Если тебе станет хуже, придется в больницу ехать срочно. А сейчас вам с мальчиками лучше не появляться в городе. Гаврилин вас ищет… - объясняет Даня. – Пообещай беречь себя.
- Да, конечно, - киваю интенсивно. – И ты тоже, - хмурюсь.
- Парни, - выкрикивает за мою спину. Подает мальчикам какие-то знаки, получает молчаливый ответ – и только потом меня отпускает.
Удовлетворенный тем, что раздал всем приказы, Милохин уезжает.
И с этого момента сердце в моей груди начинает безумные пляски. Никак не хочет усмирить ритм. Что я не делаю, чем себя не занимаю, но душа не на месте.
***
С наступлением сумерек становится еще хуже. Даня не звонит, а сама я дергать его не решаюсь. Покрутив телефон в руках, оставляю его на камине.
- Мама, хочешь мороженое? – заметив мое беспокойное состояние, предлагает Коля.
- У нас есть мороженое? – брови удивленно взлетают вверх.
Зато малыш внутри меня, хоть он и крошка совсем, но, кажется, рад перспективе поесть сладенького. У меня даже слюнки во рту собираются, а перед глазами вафельный стаканчик всплывает.
- Ну-у, - тянет Митя. – Папа Мо'гоз забыл его. И оно ластаяло.
- Но мы ночью нашли и вовремя заморозили! – довольный собой, сообщает Коля.
- Чего вам не спалось? – смеюсь, впервые за вечер немного расслабляясь. – Ладно, несите ваше мороженое.
От шустрого топота ног, кажется, весь дом сотрясается. Зато ждать лакомства долго не приходится.
Правда, вопреки моим ожиданиям, мальчики приносят ведро с пломбиром. Впрочем, тоже сойдет.
Вместе устраиваемся на диване, берем ложки и ковыряем перемерзшую, рыхлую массу.
- Ма-ам, - зовет Коля чуть слышно.
- М-м-м? – мычу, погружая ложку в рот.
- А мама Мира приедет или совсем нас бросила?
Едва не давлюсь ледяным пломбиром, закашливаюсь надрывно, до слез. Немного придя в себя, смотрю на притихших мальчишек.
Что сказать им? Как объяснить, почему Мирослава уехала? Ведь у меня самой нет внятного ответа…
Солгать? Нет, не вариант. Они мгновенно распознают ложь и обидятся.
А правда… слишком болючая для ни в чем не повинных детей, что оказались вдруг не нужны родной матери.
- Я попросила Даню помочь найти Мирославу, - говорю, как есть. – Думаю, она приедет, - киваю, но умалчиваю о том, что стимулом послужат деньги на счетах, а не сыновья.
- Ясно, - оба опускают головы. – Мам? – все еще не глядя на меня. – А мы с кем останемся?
Вопрос действует на меня как резкий удар в солнечное сплетение. Дыхание перехватывает, в уголках глаз собираются слезы.
«Со мной! Никому не отдам!» - хочу завопить, но хороню эмоции в глубине души. Не имею права давить на ребят. Они достаточно взрослые, чтобы выбирать самостоятельно.
- Мы с Даней хотели бы, чтобы вы жили с нами, - сипло произношу и застываю в ожидании их реакции.
- А так можно? – удивляется Митя.
- Да, но решение только вам принимать, - выдавливаю из себя.
Коля подозрительно молчит. Размышляет.
- Понятно, мы подумаем и скажем, - заявляет вдруг. А я разреветься готова от бессилия.
Отвлекает нас всех от не по-детски серьезного разговора настойчивый стук в дверь.
- Даня, наконец-то, - выдыхаю с облегчением.
Не задумываясь, мчусь к двери. И лишь распахнув ее, понимаю, что у Милохина есть ключи…
- Почему вы еще не готовы? – резко бросает незнакомец и буквально врывается в коридор. – Так, Коля, Митя! – нагло зовет моих детей! А они… откликаются. – Быстро в одну большую сумку сгребайте ваши вещи. Всех, кроме Дани, ясно? Не оставляйте улик!
Совершенно теряю способность что-либо понимать, когда ребята слушаются чужака.
- Есть, дядя Алекс! – охотно отвечают и принимаются выполнять указ.
- Вы кто такой? И что происходит? – фыркаю я, но он проходит мимо и осматривает гостиную. Берет мой телефон с камина, протягивает мне. – Что вы себе позволяете!
- Даня говорил, предупредить успеет, - тянет задумчиво. – Вам нельзя в его доме оставаться. Я к себе вас отвезу на время, - поворачивается к братьям. – К Саше, Илье и крошке Мике поедем? – с теплом говорит им.
А те подпрыгивают на месте. Радостно визжат и с еще большим усердием пакуют вещи.
Я же цепляюсь взглядом за дисплей телефона. Только сейчас вижу входящее сообщение. Видимо, пропустила сигнал, пока болтала с мальчиками.
Дрожащим пальцем веду по экрану, открываю текст:
«За вами отправился Алекс Врагов - мой друг. Временно пересидите у него. Слушайся его во всем»…
Следом еще одно СМС: «Люблю. Несмотря ни на что».
Делаю глубокий вдох, смешанный с обреченным всхлипом. Поднимаю на Врагова наполненные слезами глаза. Роковой вопрос сам вырывается из груди:
- Где Даня?