4 глава
- Хорошая мысль. Да, фото есть, - подтверждаю, тянусь в карман за телефоном. Но образ улыбчивой блондинки сам всплывает в голове.
Тем временем Лиля лихорадочно пытается дозвониться своей подруге, но из динамика слышатся гудки.
- Не отвечает, - грустно сообщает.
Продолжает набирать, когда мы все садимся за стол. Я слежу за Колей и Митей, которые облепили меня с двух сторон. Окружили, взяли «в котел» - и не оставили путей для отступления.
Мальчики косятся на праздничные блюда, но стесняются что-то взять. И тогда я прихожу им на помощь. Наполняю большие тарелки с горой разными салатами, бутербродами и мясом – сами пусть выбирают, что им по вкусу. Замечаю, как пацаны переглядываются, а после – с удовольствием набрасываются на еду.
- Неужели опять ее этот босс-самодур припахал? – бурчит Лиля, так и не дозвонившись. - Как его, забыла… - щелкает пальцами. – Вадим. И фамилия такая еще. Как стихия... Шквал. Гроза. Гром…
- Шторм, что ли? – отзывается Ян, что устроился с семьей напротив, и откладывает вилку.
- Точно! – взвизгивает Лиля. – Вы знакомы?
- Да, давно общаемся. Еще с момента, когда Вадим в Польше филиал открывал. Я сейчас напрямую ему позвоню, - чмокает в макушку свою беременную жену, которая нехотя ковыряется в салате, потом наливает ей сок, а сам поднимается из-за стола.
Минут через пять мы уже общаемся со Штормом по видеосвязи.
Вадим внимательно слушает меня, короткие вопросы задает. Держит себя так, словно не президент холдинга, а психиатр. Не по себе даже становится. Но для меня главное, чтобы он согласился помочь нам с пацанами.
- Без проблем, - невозмутимо постановляет Шторм.
На мгновение я замираю. Так просто? Я уговаривать готовился, убеждать, приказывать – да что угодно, лишь бы скорее маму ребят найти.
- Жду фото и контакты. Составлю короткий текст, а Снежана обзвонит телеканалы, - озвучивает свой план.
- Снежана? Мы ей как раз дозвониться не могли, - вспоминаю тщетные попытки Лили.
Получается, права она оказалась по поводу босса-тирана. В новогоднюю ночь помощнице покоя не дает.
- Она отключила телефон, когда близняшек укладывала… - выпаливает Вадим и осекается резко. Мрачнеет, будто лишнее сказал и внутренне ругает себя за это.
- Эм… Кхм. Вы там вместе? – включаю свой «профессиональный нюх» и сканирую лицо собеседника.
- Ждем фотографии, - чеканит он и отключается.
Работает Шторм оперативно. Через час милое личико Миры сияет улыбкой почти по всем каналам. А еще через полчаса на мой номер поступает входящий звонок.
- Здравствуйте, вас беспокоят из городской больницы. Мы видели фото по телевизору. Кажется, ваша жена у нас…
***
- Обнаружили ее случайные прохожие три часа назад возле здания клуба. Сразу же вызвали скорую, - тараторит врач и ведет меня по длинному белому коридору. Как дорога на тот свет, ей-богу. Не хватает вспышки в конце тоннеля.
В сотый раз поправляю медицинский халат, который норовит сползти с плеч. Бахилы шелестят на ногах. Казалось бы, обычные вещи, но раздражают меня невероятно. Не понимаю, откуда эти нервы - спокоен я обычно. Однако стоит лишь подумать о том, что скоро я увижу Миру (если это вообще она), так все внутри сворачивается. А в сознании всплывают невинные взгляды ее детей.
Пацанов специально дома оставил - незачем им разочаровываться раньше времени. Сначала я должен сам удостовериться, что нашел ту самую девчонку с фотографии. И посмотреть, в каком она состоянии. От одной мысли, что все может быть плачевно, сердце щемит.
Угораздило же меня так влипнуть, а-а!
- Почему в полицию не сообщили? – чеканю недовольно. – Более того, мои ребята обзванивали приемные покои. Но им не предоставили информацию.
Доктор теряется, резко останавливается, а я вздыхаю обреченно. Хочу скорее увидеть потерпевшую, узнать в ней Миру и… убедиться, что она в порядке, насколько это возможно в сложившейся ситуации. Взглядом указываю мужчине вглубь коридора, и он, спохватившись, продолжает шагать дальше.
- Принимали, оказывали помощь, - оправдывается на ходу. – Пытались паспорт найти или контакты родственников. Буквально полчаса назад определили девушку в палату и оформили. Как раз собирались сообщить в полицию, но вдруг объявление по телевизору увидели.
Прищуриваюсь недовольно. Ага, как же! Случайно на телевизор отвлеклись. В новогоднюю-то ночь...
- Документов при себе не было? – включаю «полицейского». Хотя, кажется, этот режим всегда активен. Не вытравить.
- Нет. Ни документов, ни денег, ни телефона, - незамедлительно отвечает доктор. – Поступила с закрытой черепно-мозговой травмой. На затылке обнаружены следы удара тупым предметом. Есть синяки на теле, но они скорее всего при падении образовались. Сейчас пациентка без сознания. Мы предпринимаем все необходимые меры. Лечение предоставляется в полном объеме, - и на меня с опасением косится.
- Обокрали? – спрашиваю сам себя. Галочку мысленно ставлю: проверить версию. - Что за клуб? – уточняю и тут же набираю номер коллеги. – Тот, возле которого ее нашли?
- Фельдшер скорой спрашивал администратора клуба о ней. Тот заявил, что у них такая не работает, - поясняет врач.
Хмыкаю недоверчиво. Конечно, кому нужны лишние проблемы. Тем более, девчонка вполне могла быть не оформлена там. Меньше налоги – дешевле рабсила.
- Название, - настаиваю я, и доктор тут же озвучивает.
И следом раздается щелчок соединения. Быстро и четко передаю по телефону информацию в полицию. Прошу коллегу выяснить, знают ли Мирославу Гаврилину в клубе.
- Сергей, мне лично это надо, - подчеркиваю, чтобы не откладывал в долгий ящик. Знаю я своих: новогодние каникулы, а потом и вовсе дело похоронят в ворохе бумаг. – Важно и срочно!
- Твоя девчонка? – ехидно интересуется полицейский напоследок. Несколько лет с ним проработали в одном отделе. Все меня женить "пытался". На словах, конечно же. Язык у парня длинный и без костей.
- С наступающим, - тем же тоном отвечаю ему. Ведь только что работой его озадачил. Фиг ему, а не Новый год.
Наконец, мы добираемся до двери палаты. И врач распахивает ее, впуская меня первым.
Взгляд сам находит хрупкую фигурку, укрытую пледом, и цепко впивается в нее. Не оторвать. Ноги несут меня к койке. В режиме «автопилота».
Сажусь на самый край, проминая скрипучий матрас. И всматриваюсь в лицо. Пользуясь тем, что девушка без сознания, изучаю ее долго, нагло и детально.
Ее глаза закрыты. Обескровленные губы пухлые. Не хватает им лучезарной улыбки.
Овал лица, вздернутый носик, аккуратный подбородок, пшеничного цвета волосы.
В какой-то момент осознаю, что рассматриваю девушку не как на обычном опознании, а словно она - мой близкий человек. Опять накатывает ощущение соучастия и жалости. Я точно полицейскую хватку теряю.
- Состояние стабильное. Ждем, когда очнется. И переведем в общую палату, - комментирует доктор.
- «Випки» есть свободные? – машинально выпаливаю, продолжая сканировать болезненное личико.
Мирослава. У меня память фотографическая – не нужно сравнивать с изображением. Каждая черточка в мозгу отпечаталась.
На девяносто девять и девять процентов уверен, что это она. Только слабая, бледная, будто… неживая. Мороз по спине.
- Конечно. Что-то я сказал, не подумав, - идет на попятную врач. - Для вас найдем.
- Я оплачу, - не хочу злоупотреблять должностью, тем более бывшей. Я и раньше не наглел, а сейчас, управляя детективным агентством и обрывая нити с полицейским прошлым, - тем более не буду. – И составьте мне список, что необходимо. Лекарства, предметы гигиены, вещи. Продукты, в конце концов. Ей же что-то можно будет есть?
- Позже... У нас тут трехразовое питание, - предлагает он, но я морщусь и посылаю ему недобрый взгляд. – Ну да, больничная еда не сравнится с домашней… Кх-кх… Я напишу все назначения, рекомендации и вам отдам. Оставить вас? – указывает взглядом на Мирославу, а потом в сторону двери кивает. – Время посещений закончилось давно, но для вас сделаю исключение. Тем более ситуация такая. Пациентке будет приятно присутствие кого-то родного – она хоть и без сознания, но все чувствует. Того и гляди, быстрее на поправку пойдет.
- Да, оставьте, - произношу, а сам будто со стороны себя слышу.
Вот на кой ты это сказал, Даня? Какой ты ей к черту родной? Пришел, опознал. Рецепт забрал – и вали обратно к Враговым! Пацаны как раз уснут, и сам отдохнешь. Что ты за идиот, а?
Пытаюсь привести самого себя в чувства. Но голос здравого смысла тонет в новых, неизвестных мне эмоциях.
Всему виной Новый год. Атмосфера придурковатая, будь она неладна. Все вокруг, как юродивые, ходят. Вот и я заразился.
Стоит доктору покинуть палату и плотно прикрыть за собой дверь, как я протягиваю руку к спящей Мирославе. Касаюсь пальцами тоненького запястья, провожу по тыльной стороне маленькой ладони.
Мирослава не реагирует. Дышит по-прежнему ровно, глаза не открывает, не двигается.
Изможденная, в отличие от фото. Худая. Почти прозрачная. Хрустальная.
Белоснежка, мать ее. Никак не очнется. И я вместо семи гномов ношусь с ней.
Как она выжила вообще после нападения и удара? Казалось бы, тронешь – и рассыплется сама на миллиарды осколков.
Импульсивно сжимаю прохладную ладонь – и Мирослава отвечает мне лихорадочным вздохом.
Отдергиваю руку. Как объяснять ей потом, почему чужой мужик ее лапает? Будто маньяк.
Если посудить, незнакомая рожа с трехдневной щетиной – это явно последнее, что хотела бы видеть Мира, когда очнется. Нужно детей привести.
Уйти немедленно, а завтра вернуться с мальчишками.
Просто встать и шагать на выход.
Но я продолжаю сидеть, будто врос задом в матрас, и смотреть на некогда красивую девушку, которая больше похожа сейчас на мраморную статую, бледную и безжизненную.
Лихорадочно хлопаю рукой по карману, в котором жужжит телефон. Громкая тяжелая мелодия разрывает тишину. Приподнимаюсь, чтобы достать трубку и выключить звук. Но, взглянув на имя контакта, незамедлительно соединяюсь.
Прикрыв динамик ладонью, с опаской кошусь на Миру. Вдруг очнется. С одной стороны, это и к лучшему – скорее разберусь с ее делом и ребят верну. Но с другой, испугается же меня.
Однако она не реагирует ни на музыку, ни на шорохи, ни на скрип матраса подо мной. Совсем. Будто не слышит ничего.
- Да, Сергей, уже выяснил что-то?
А вот на голос мой отклик есть. Замечаю, как трепещут ее ресницы и чуть подрагивают веки. Странно: тихо ведь ответил. Может, мне кажется?
На всякий случай отворачиваюсь и перехожу на слабый шепот.
- Выяснил! - довольно гаркает в трубку полицейский, и его слышно на всю палату. Вновь оглядываюсь на Миру, но она мирно спит. В тот раз мне точно показалось. – Вспомнил, что у меня в том клубе связи есть, - хвастается гордо.
- Беспорядочные половые? – не могу не поддеть легкомысленного коллегу. Помню, что он ни одной юбки не пропускал. И представительницами древнейшей не брезговал. Вряд ли за год изменился.
- Ой, брось. Связи у меня талантливые. Я с «местной» танцовщицей знаком, - парирует он.
- Называй вещи своими именами. Со стриптизершей? – едва сдерживаю разочарованный вздох. Хотя чему я удивляюсь?
- Не суть. Любишь ты ярлыки навешивать. Зато ты не представляешь, сколько она мне рассказала, - бросает в свое оправдание, но я лишь глаза закатываю. – В общем, так. Солнышко твое она знает.
- Какое к черту «солнышко»? – взрываюсь я.
Мира позади дышит чаще. Поднимаюсь с постели и отхожу к двери. Опираюсь плечом о косяк, оказываясь полубоком к Белоснежке. Краем глаза продолжаю следить за ней.
- Её в клубе так называют, - поясняет Серега. Но все равно мне это не нравится. Как кличка или сценический псевдоним. – В общем, она действительно работает в том клубе. Неофициально.
- Кем? – сглатываю я, и мой голос срывается, а рука раздраженно сжимает корпус телефона. Так сильно, что он поскрипывает, грозясь пойти трещинами. – Кем она там работает?
- В две смены девчонка пашет, - сообщает полицейский, а я зубами скриплю от того игривого тона, которым он о Мире говорит. – Днем поломойкой работает.
- Ты можешь нормально изъясняться? – злюсь из-за его грубости. Хотя коллега всегда таким хамом был. Но именно сейчас терпеть я это не собираюсь.
- Ну, уборщицей. Клуб драит, - делает паузу, и я слышу, как он жует что-то. – А ночью вип кабинки обслуживает…
Замираю. Разворачиваюсь, устало уперевшись спиной в дверь, и совсем иначе смотрю на ту самую миниатюрную девушку без сознания. Милая и невинная на первый взгляд, а на самом деле… Ну и зачем?
- То есть она… - язык не поворачивается озвучить.
- Официантка, - ржет он. Намеренно меня выводит. – Клуб элитный. Если кто посидеть и пообщаться хочет, то для таких компаний закрытые кабинки сделали. Ничего криминального. То, о чем ты подумал, на втором этаже. И «солнышко» туда даже носа не показывает, - насмехается надо мной, а потом добавляет заговорщически: - Признавайся, дело ведь личное? Кто она тебе, а? Иначе не бесился бы так.
- Никто, - отмахиваюсь, а сам взгляда с Миры не свожу.
- Ай, ладно, - сдается коллега. - Но, если что, девчонка нормальная. Ей не раз предлагали танцевать. Ну, и не только, сам понимаешь. На второй тоже приглашали. Там доходы – не сравнить с зарплатой уборщицы и официантки. За одну ночь месячную ставку бы взяла. Но отказывалась она. Хоть и двое детей. И нуждается. И администратор давил. Угрожал зарплату не выплатить. Вот только в последний день года деньги ей все-таки отдал за два месяца, - закашливается, подавившись. – Победила она, короче, так и осталась непоколебима.
Усмехаюсь, гордый за маму «подкидышей». Радуют меня такие новости.
Мира, оказывается, бойкая. И принципиальная.
- А почему неофициально работает, если не из этих? – недоуменно брови свожу.
- У нее вроде документов нет. Или скрывает. Кстати, моя танцовщица сказала, она и картой не пользуется. Только наличкой. И живет в съемной квартире. В чем там дело, я выясню, но уже завтра, - собирается оборвать звонок. – С наступающим.
- Нет, стоп! На нее напали возле клуба, - повышаю голос. Но Мира выдыхает со слабым стоном, вынуждая меня утихнуть. – В затылок ударили. Если это правда, что при ней выручка была, то еще и ограбили. Нужно проверить записи с внешних камер. И администратора прижучить. У меня полномочий нет.
- Полномочий нет, а приказываешь, как раньше, - бурчит Сергей. – Хорошо, я займусь. Только мне заявление надо. Ты Миру нашел же? Пусть подаст.
- Не может она, - с тоской поглядываю на бледную статую. – От моего имени напишем.
- Так ты же посторонний, - язвит он. – «Никто». И все такое…
- Придумаем, как сформулировать, - рычу на него.
Девчонке помочь надо, а этот паяц «петросянит». Устал я от его неприкрытого сарказма.
Нервно зажимаю кнопку отключения. Бросаю прощальный взгляд на Миру но та даже не шевелится. Заставляю себя уйти.
В коридоре сталкиваюсь с доктором, который протягивает мне список и рецепт. Лекарства беру в ближайшей аптеке, а вещи решаю купить завтра и привезти, когда девушка очнется. Напоследок запихиваю в карман врачу несколько купюр, чтобы внимательнее к «потеряшке» был. Он отказывается, конечно, но я стремительно покидаю клинику. Чтобы ноги опять предательски не отнесли меня к постели Миры.
Когда возвращаюсь в дом Враговых, Коля и Митя уже спят. Для них выделили отдельную комнату на втором этаже. Там же, наверху, уложили и остальной «детский сад», так что в гостиной уже не так шумно. Но друзья сидят за столом, негромко переговариваются, чокаются бокалами.