5-25
Мы занимаем столик в самом дальнем углу. Здесь тепло и уютно, и я снимаю плащ. Кей смотрит на меня так, будто бы я разворачиваю подарок.
-Не обольщайся, это push-up, - сообщаю я, проследив направление его взгляда.
-Вот и я думаю, что они должны быть поменьше, - задумчиво произносит он, продолжая меня разглядывать.
-Ну, так не обращай внимания на всякую мелочь, - настойчиво рекомендую я.
-Я просто радуюсь, что твои малышки выбрались, наконец, из жёсткого плена и пребывают в более комфортных условиях.
Я досадливо морщусь и присаживаюсь на предупредительно отодвинутый моим кавалером стул.
-Так это всё ради меня? – проводит он пальцами по рукавам моего прелестного платья, когда я сажусь.
-Это всё ради тёти Мико, она была так счастлива, что я одеваюсь как девочка, что потратила на меня всю свою зарплату. Если бы не она, я пришла бы в джинсах и футболке.
-Тогда я повёл бы тебя по магазинам. Даже немного жаль, что этого не произошло.
Я опять морщусь. Ещё девять свиданий в том же духе, лучше бы я ушла из школы. А ещё было бы лучше распрощаться у фонтана, вряд ли получится нормальный разговор.
-Как твоя рука? – вдруг спрашивает Кей.
-Лучше, чем твоё лицо, - усмехаюсь я.
-Я рад, - искренне говорит он, берёт мою правую руку и целует костяшки пальцев, при этом смотрит на меня насмешливо. Ему что, правда, хорошо со мной?
Я как всегда теряюсь от его прикосновений. Он дотрагивается моими пальцами до своей пострадавшей скулы и говорит, хитро улыбаясь:
-Если поцелуешь, заживёт быстрее.
Я раздумываю немного, а потом отвечаю:
-Ладно, я поцелую тебя, если ты честно и серьёзно ответишь на мои вопросы. Без пошлых шуточек, заигрываний, подначек и всего такого.
-Хорошо, я согласен.
Он вмиг становится серьёзным, откидывается на спинку стула, но руку мою не выпускает. К нам подходит официант, предлагает меню, и я пользуюсь этим, чтобы освободить свою ладонь.
-Травяной чай, - говорю я.
Вообще-то, мне ничего не хочется, плохой признак. Но так будет, куда деть руки и отвести взгляд. Кей заказывает американо.
-Возьми ещё что-нибудь, здесь прекрасные десерты. Ты такая сердитая и напряженная, тебе точно нужно съесть что-то сладкое.
-Если девушка не заказывает сладкое, ей говорят, что она слишком злая. Если заказывает – что слишком толстая, - говорю я с усмешкой.
-Ну, это не про тебя. Мне кажется, твою талию можно обхватить двумя ладонями. Надо, кстати, проверить при случае, - Кей подмигивает мне и говорит официанту, - Принесите для моей невесты тирамису.
Я молчу, собираясь с мыслями, он тоже молчит, но красноречиво пялится. Странный человек, он же видел, что у меня под платьем, откуда такой восторг? Причуды богатенького мальчика, которому надоели нормальные красивые девочки? Как же это противно!
Возвращается официант с нашим заказом. Тирамису пахнет изумительно, я решаюсь поковырять его ложечкой.
-Что-то ты притихла, моя строптивая Катарина, - говорит Кей, когда мы снова остаёмся одни.
У Фуюми много проблем, и одна из них – это жизнь в чёрном цвете, когда из всех вариантов наиболее вероятным кажется самый худший. У Хикару такой ерунды нет, он просто живёт и радуется. Если бы он сидел сейчас здесь, всё было бы легко и весело: фривольные разговоры, милые игры, прикосновения как бы невзначай. Но этот идиот Такеши Кей выбрал Фуюми.
Выяснить всё и сразу, несмотря на страх. Ладно, я тоже так могу. Наверное.
-Ты любил Ньёко? – спрашиваю я, решившись.
О да! Мне удаётся его удивить, но он быстро справляется с собой.
-А почему ты спрашиваешь?
-Ты несколько раз сказал, что любишь меня, хочу понять, понимаешь ли ты, о чём говоришь.
Коварный вопрос. Если он скажет, что любил, я спрошу, как он смог так быстро полюбить меня. А если скажет, что не любил, я спрошу, почему они так долго встречались. Но Кей не говорит ни того, ни другого, он спрашивает:
-А ты любила кого-нибудь?
Хороший ход, хочет приравнять меня к себе, что ж, добавим красок.
-Я всю жизнь любила только своего брата, - говорю я и, чтобы скрыть волнение, пробую десерт.
-И какая же это была любовь? – интересуется Кей, не сводя с меня глаз.
-А что, если это была очень странная любовь? – говорю я и задумчиво слизываю с ложечки кофейный крем, - Что, если больше ни для кого в моей жизни места просто не было? Что, если я испытываю некое не совсем нормальное удовольствие, когда ношу его одежду? А что, если я связалась с тобой только потому, что ты похож на него?
-Занятно, - говорит Кей, протягивает руку и убирает капельку крема с моей нижней губы, затем слизывает её со своего пальца, - Продолжай.
-Так и знала, что тебя привлекает всякая мерзость! – я усмехаюсь и откидываюсь на спинку стула.
А он начинает говорить:
-У нас с Ньёко были замечательные нормальные отношения. Я признался ей в средней школе, она сказала, что чувствует то же самое. Мы стали встречаться, кучу времени проводили вместе, были друг у друга первыми. Хорошо знали друг друга, старались друг для друга, или мне так казалось. Всё было так славно и безоблачно, я знал, что однажды сделаю ей предложение, что она согласится, и мы вместе проживём всю жизнь. А потом она разбила мне сердце, используя пенис моего брата. Причём использовала она его так, как никогда не использовала мой.
Я приподнимаю бровь, но вслух не уточняю.
-Я покажу тебе как-нибудь, - обещает он, ухмыльнувшись, и продолжает, - И, наверное, во мне что-то сломалось тогда. Я стал встречаться с другими девчонками, ну как встречаться, просто спать. Как мой дорогой братец. А потом появилась ты с этой своей улыбкой и издевательством над Шекспиром. И я подумал, да какая разница, какого ты пола, если я снова могу смеяться.
-Всегда пожалуйста, - вставляю я.
-И тебе не интересно, любил ли я Ньёко, тебе интересно, люблю ли я тебя, и чего стоит эта моя любовь.
-Точнее не скажешь, -подтверждаю я, - Ты ведь влюбился в Хикару, а я, как ни прискорбно, всё-таки не Хикару.
-Что значит имя? Роза пахнет розой, хоть розой назови её, хоть нет, - пожимает плечами Кей. Опять Шекспир…
-Я не роза.
-Роза, не роза, но пахнешь восхитительно! – смеётся он, - И я люблю тебя, не важно, мальчик ты или девочка, плачешь ты или смеёшься, нежна ты или жестока, целуешь ты меня или бьёшь.
Я качаю головой, чтобы выбросить из неё его слова, и говорю:
-Слушай, в мире столько замечательных девушек с красивой кожей, с нормальным характером, и которые не носят одежду своих мёртвых братьев. Зачем тебе я?
-А ещё ты западаешь на волосы, - донельзя довольный собой, добавляет он.
-Что?! – тут же вспыхиваю я.
Как давно он заметил? Кей наклоняется ко мне через стол и опускает голову:
-Ну, давай, не стесняйся, ты же этого хочешь. Нас никто не видит.
И моя рука сама собой тянется к его голове. Чёрт! Кого я обману, если не сделаю этого? Я запускаю пальцы в его волосы и сжимаю ладонь в кулак, немного стягивая пряди.
-Не надо издеваться надо мной, - произношу я жестко.
-Я не издеваюсь.
-Быть того не может! – я отпускаю его волосы и отталкиваю голову.
-Ты думаешь, что не можешь по-настоящему нравиться? - спрашивает он хмуро.
-Ну, если только какому-нибудь извращенцу.
-Что ж, возможно, у меня и правда извращённый ум, - говорит он холодно, - Мне кажется странным, что девушку, которая изменяет тебе с тем, кто перспективнее и богаче, считают нормальной, а ту, которая изображает своего погибшего брата, нет. Да, я тот ещё извращенец!
-Ладно, - говорю я, исчерпав все доводы, - Тогда скажи, чего ты всё-таки от меня хочешь, богатенький избалованный мальчик? Экзотического секса с невестой Франкенштейна?
Кей смеётся.
-Кстати об этом, - говорит он, в то время как его палец скользит по тыльной стороне моей ладони, - ты действительно не терпишь, когда на тебя смотрят и когда тебя трогают? Или это было враньё, чтобы сберечь твой секрет?
-Я много могу вытерпеть, - отвечаю я тихо, - но всё же предпочитаю, чтобы меня не трогали и не рассматривали.
-Ты разделась передо мной вчера.
-Я думала, что это тебя отпугнёт, - невесело усмехаюсь я, на глаза наворачиваются слёзы, - И потом, ты видел меня в зеркале, а это не так, как лицом к лицу. Ну, и что скажешь? Тебе понравилось?
Я спрашиваю с издёвкой, он всерьёз смущается и говорит:
-Я видел твою боль, а не тело. И, если честно, почти ничего не помню.
Он смотрит на меня так же, как тогда, это невыносимо.
-С тобой действительно что-то не так, - говорю я надменно, чтобы скрыть свои чувства.
-Ты для меня не тело, Фуюми, - объясняет он, - Ты для меня – ты.
Я не знаю, что сказать на это, поэтому просто смотрю в свою пустую тарелку, будто ничего не слышала.
-Заказать тебе ещё что-нибудь? – спрашивает Кей, - Глядишь, и грудь больше станет, и характер мягче, и жизнь счастливее.
-И задница толще, - добавляю я, не сдержавшись.
-Тоже можно, - соглашается Кей, подумав.
Я почти улыбаюсь. Слава Богу, тон нашего разговора снова стал шутливым.
-Жаль, что на самом деле жизнь нельзя исправить ещё одним десертом. Или ещё одним свиданием.
-Но ты согласилась на десять. Почему? На что-то надеешься, или так не хочешь бросать школу?
-Нет, просто я хочу сыграть Меркуцио, - отвечаю я и чувствую, что время моё на исходе, - С меня хватит, Кей. Я от себя устала, свидание окончено, мне пора домой.
-Я подвезу тебя.
Кей тут же достаёт телефон и набирает своего водителя.
-Нет, не нужно, я лучше сама.
Я поспешно встаю из-за стола и чувствую, что мои ноги против. Я мучительно выбираю из двух зол, но Кей решает быстрее, бросает на стол какие-то купюры, подхватывает мой плащ и меня, и направляется к выходу.