Я - женщина!
Внимание! В данной части затронута темо женской физиологической природы. Кому неприятно, может не читать данную часть. Она, особо, не влияет ни на что
После столовой нас, как детей в детском садике, развели по своим камерам. Моя камера была не далеко от камеры этих придурков, которые досождают мне весь день.
Кинув меня в свою камеру, иначе не скажешь, Хаджиме ушёл, а я осталась сидеть около ме аллической двери с окошком для разговоров.
Меня, по-видимому, оставят в этой камере в одиночестве. Это вполне логично, так как я, девушка, нахожусь в мужской колонии, а это чревато последствиями и опасностью, для меня. Всё таки мужчины, целая толпа, против одной девушки, которая и драться толком не умеет – перебор. Хотя судя потому, как я смело и умела раздавала люли парням из соседней, тринадцатой, камеры, я не такая уж и слабая. Наверное.
Тем более меня печалило то, что я не знаю как, но убила целую толпу людей. Я не знаю с каким промежутком, какими способами, но меня трясло от одной мысли, что я убила такое количество людей за что меня и посади сюда, в колонию «Намба». Тюрьму для самых опасных преступников. Страшно представить, какие типы находятся в пределах этой тюрьмы.
Хотя, судя по этим четырём дуракам из тринадцатой, то сюда посылают и всякий сброд, тут и может быть полно таких же больных на голову как и они. Ещё и Ямада, который нёс меня на своём плече без зазрений совести.
Ещё меня заставлял задуматься ещё и тот факт, что моё тело – не моё вовсе. У меня не на стол ко были пышные формы. Грудь, талия и попа – всё это было не моим, а принадлежало кому-то другому. Я не видела себя в зеркале, а потому, понятия не имею, как я выгляжу. Я ли я? Вопросы, конечно, глупые, но а вдруг? Я не верю во всю эту дре едень с переселение душ, но в фильмах и аниме, которых я в своей юности насмотрелась дофигища, бывают такие ситуации. Кажется, таких называют попаданцами. Они переселяются в другой мир. Но обычно они сохраняют свое тело. А я, видимо, переселилась в кого-то. И этот «кто-то» была молодая преступница, которая перебила целую кучу народу и отбросил копыта ещё в том грузовике. Вот повезло-то. Но почему она умерла? Судя по телу, в котором я сейчас нахожусь, она была сильной и физически натренерованной (чего стоил только один удар по не частному мальчишек Нико, который, без преувеличения, о летел от меня в большом направлении, как ещё не поранился).
Ещё меня одолевали смутные сомнения. Имена, которые я слышала: Ямала, Сейтаро, Джуго, Уно, Року, Нико – очень сильно мне что-то напоминали, но я не понимала что. А имя Хаджиме – так вообще отозвалась в моём воспоминании биение сердца, как при влюблённости. Не уж то я в какой-то книге, ко орую прочитала давным давно? Глупо и тупо, зато логично. Когда дело касается логики, тут уж даже самые странные версии могут быть правил ными.
Хорошо. Я разобралась. Я попаданка в чужое тело, как в старых добрых фанфиках школьниц младшего, среднего, а то и старшего звена. Всё бы отдала, чтобы проснуться в своей уютной квартире, поломать пару пальцев об углы. Поматерить эту сучку Аказуки. Меня небыло всего день, а я уже соскучилась по её «Йо, Мезеко-чан» или «У-во-лю».
Я огляделась. Моя камера была небольшой. Пол был полностью зестелен футонами. Не далеко лежал матрац, подушка и одеяло. «Вот на чём я должна была спать?» – пронеслось в моей голове. Я быстро расстелила это несчастный матрац, кинула на него подушку.
Была рядом небольшая дверь. Я приоткрыла её и обнаружила туалет. Видимо, это то место, куда я должна быду ходит по своим делам. А ЧТО ДЕЛАТЬ С МОИМ ЦИКЛОМ? Сомневаюсь, что эта физиологическая женская особенность пройдёт мимо меня, как страшный сон. Меня же окружают одни мужчины.
– Хаджиме! – бросилась я к окрошку камеры. – Ха-джи-ме! Сейтаро! Ямада!
– Ох, милая Мезеко, ты оказывается наша соседка? – услышала я слащавый голос Уно. Это меня заставило отойти от клетки и сесть в угол, уткнувшись туда лицом и обняв колени у груди.
– Ты чего села в этот угол? – я услышала голос Джуго прямо за моей спиной, в паре метров от меня. Развернулись я прижалась к стене.
– Ты что тут делаешь?
– Проведать тебя пр шли, – выглянул Уно с улыбочкой чеширского кота.
– Вы же в курсе, что вы сбежали из своей камеры?
– Говоришь как Хаджиме!
– Потому что так и есть, полудурок!
– Чего орёшь? Чего надо... – зашёл Хаджиме, поглаживая затылочную лысину. – Какаго хуя здесь творится? Четырнадцатая!
– А что я то сразу? Это они. Сама в шоке.
– От тебя одни проблемы.
– Говорю не я это! А вы чего встали? На выход из моей камеры, – я вытолкнула из своей камеры компашку из нескольких молодых людей, про ащив их мимо Хаджиме, молча наблюдаю его за всей этой картиной. После этого я громко хлопнула дверью. – Ещё раз припретесь в мою камеру, прибью!
– Но...
– Убью! – повторила я. После этого парни ушли к себе в камеру, хлопнув дверью. – Ещё раз сбежит, на фарш пущу.
После этого, настала секунда молчания и Хаджиме уже собрался уходить.
– Хаджиме, постой.
– Чего? – неохотно отвлёкся он.
– Хаджиме – я женщина!
– Да. Как-будто удивила. Если ты баба, то это не значит, что людей не будешь отхватывать.
– Не баба я! Я женщина!
– Есть разница?
– Да!
– Короче, я пошёл.
– Стой! Хаджиме, говорю, я – женщина.
– И что?
– У тебя были женщины?
– Это как-то повлияет на что-то?
– Да! Если у тебя была женщина и ты с ней пробыл, хотя бы пару месяцев, то пару раз натыкался на это!
Хаджиме секунду простоял, посмотрел на меня, а потом отправился на выход из камеры.
– Эй, я...
– Я поговорю об этом с начальницей. А теперь мне пора.
Я застыла на месте. Этот человек понял меня? И отреагировал так спокойно? Тоесть, никаких «Разбирайся сама», «Не мои проблемы» или подобного. Тоесть, он просто понял о чём я говорю и только ради меня, единственной женщины в колонии готов попросить что-то у начальницы?
Хаджиме хлопнул дверью камеры и закрыл её. После, я услышала маты на ребят из тринадцатой и спокойные шаги по коридору. Я подошла к двери камеры.
– Хаджиме! – крикнула я. Он остановился, в ожидании моих слов.
– Спасибо, – сказала я. – Мне правда неловко.
– Плевать, – рыкнул он, после этого пошёл дальше.
– А за что ты его поблагодарила? – вынул лицо из решётки Уно.
– Заткнись.