6 часть
Снейп — более-менее — восстановил свое внутреннее равновесие, когда Гарри вечером вновь пришел в его покои. Ему потребовалось два флакона умиротворяющего бальзама и ледяное полотенце после того, как Поттеровский отпрыск назвал его «дядюшкой», а потом еще и — да это слово и сейчас, Мерлин ему в помощь, слизью скатывалось по его горлу - «папой».
Все равно, даже если бы Волдеморта не существовало и Джеймс с Лили остались бы в живых, Снейпа бы не ждали Поттеры у себя дома, что уж говорить об отношении с их исчадием. Бесцеремонные высказывания Гарри всегда выбивали почву у него из-под ног. Для мужчины, с детства избегающего любые близкие отношения, нетрудно было пасть жертвой наивных слов ребенка.
Когда он принял Темную Метку, Снейп только-только отошел от разорванной дружбы с Лили. Его служба Волдеморту отнимала все силы и время, да и желание «дружиться» с другими кругами у него не возникало. Для чистокровных он был ничтожеством, не достойным их внимания. Терпели его только потому, что, благодаря своим способностям в зельях, он ходил в любимчиках у Темного Лорда. Он все еще не был тем, с кем хотели водиться. Снейп и сам все еще был неловким юношей, когда дело доходило до отношений, а учитывая опыт и то, насколько сильно он разрушил их с Лили дружбу, у него не было ни единого желания проходить через ту боль вновь. А когда он стал шпионом светлой стороны, было слишком опасно сближаться с кем-либо — либо тебя могли раскрыть, либо тот, кто был ему дорог, мог пострадать.
А затем пришло время того ужасающего Хеллоуина, когда сердце Снейпа остановилось. Он загнал себя в темное, терпкое, безрадостное состояние, из которого никто — особенно он сам — не хотел его выводить. Альбус пытался, но у него были свои обязанности, а Северус наотрез не шел ему навстречу. В конце концов, Альбус начал смиренно ждать, когда угрюмый юноша начнет приходить в себя.
В момент, когда жалящие эмоции побледнели, Снейп стал зарабатывать репутацию злой мыши подземелий, типичного слизеринца, чей острый язык подпортил многим детство. Кому бы в голову пришло искать «нормальные» дружественные отношения с ним, когда единственный его опыт с рыжеволосой ведьмой закончился два десятилетия назад? Он не знал, как сближаться с другими, лишь то, как запугивать, игнорировать или же отталкивать их. Да если б не Дамблдор, он с легкостью провел время, не взаимодействуя с другими на протяжении двух месяцев. Он разорвал все мосты с остальными представителями педсовета, когда только принял должность, а вечные слухи — обычно распространяемые учениками любого курса Хогвартса — о его темном (буквально) прошлом, явно не делали его партнером номер один, да еще и тем, с кем можно было бы выпить в Дырявом Котле.
Может и не удивительно, что простые слова Гарри имели такую силу над Северусом. Во многом, несмотря на (а может и из-за) лет, полных жестокости и одиночества, он оставался неловким юношей, рыщущим в поисках любви и привязанности. И непривычная, ничего под собой не скрывающая симпатия ребенка очень, очень сильно привлекала.
Чисто из принципа — он слизеринец, в конце концов — Снейп ждал наихудшего. Он пришел к выводу, что поведение шкета изменится, стоит ему познакомиться с Уизли. Они ведь были примерными родителями. Их дети любили их и неутомимо ценили принципы их семьи. Молли и Артур явно знали, что делать при тех или иных ситуациях, и не обзывали своих детей, унижая их. Что уже говорить про кидание их в стену. Пусть стены и были потертыми, но из них так и сочилась аура тепла и заботы. Снейп всегда утверждал, что печенье Молли, способное вызвать диабет, вызывало у него тошноту, когда он навещал их — в основном, из-за проделок близнецов — но, будучи откровенным, это было ощущение уюта, наполняющего его.
Гарри в миг расцветет благодаря их заботе и позабудет о язвительном одиночке, шляющемся в подземельях и не имеющем ни малейшего представления о том, как по-доброму обращаться с детьми. Запугивать - да, умел. В этом у него не было равных. Даже змейки не любили его. Уважали, симпатизировали его бесконечной защите, верности факультету… и избегали, как чуму. Не важно, как сильно они скучали по родителям, грустные первогодки со Слизерина всегда решались пойти за утешением к старостам, а не к декану факультета.
И все же, несмотря на желчную натуру, едкие высказывания, отсутствие нежности и снисхождения, Снейпу удалось вызвать у Гарри впечатление доброго человека. Не стараясь. Даже наоборот, отчаянно пытаясь не вызывать симпатии у ребенка. Но на Гарри не работали все усилия Снейпа, он не сторонился. Наоборот, неким образом неверно истолковывая его слова, мальчик предпочитал компанию зельевара Директору, похожего на добродушного дедушку, медиведьме и ее красноречию со сладостями, и даже собственному, помешанному на Квиддиче и льстящему ему, декану. Слизеринское сердце Снейпа подпрыгивало от радости, стоило представить, насколько положение дел бесило его коллег. Но предыдущий опыт подсказывал — это вскоре закончится. Если он будет злорадствовать сейчас, то в будущем его будет ждать наибольшая боль, как только Гарри попрощается с ним и у других появится возможность платить ему той же монетой.
Снейп присел, снимая холодный компресс с лица и взглядом проносясь по своим покоям. Вот что с ним не так? С чего он ведет себя так, словно ему есть разница, жив малой или нет? Ну, ладно — разница была. Но это только из-за нерушимого обета. Да ему абсолютно плевать на мальца. Ветер в голове летает, как пить дать. Ну, посмотрим, насколько быстро он убежит к Уизли.
Снейп нацепил непреклонно черный костюм. Проявляя редкую сентиментальность, он выбрал старую, но все еще презентабельную мантию. Он с уважением отнесется к хозяевам дома, не выставляя напоказ различия между их материальным положением. Он мельком проверил время и выругался. Где пропадает этот мелкий сопливый —
Стук прервал его разворачивающуюся тираду. Взмахом палочки он отворил дверь и внутрь вбежал Гарри, задыхающийся и покрасневший.
- Простите, - проголосил он, не дав Снейпу начать отчитывать его за опоздание. - Профессор Макгонагалл и Оливер вечность меня там держали. Они заставляли меня ловить ту золотую штуку. Снова и снова, снова и снова, пока я не начал себя чувствовать, словно разваливаюсь. Они становились все более воодушевленными и говорили «еще раз»! Ну, не понимаю, что в этом такого особенного, а вы?
Снейп уставился на сорванца. У Гриффиндора появились шансы заполучить кубок. Учитывая, как юный идиот распевался о Снитче, который он ловил «снова и снова», то им с трудом удастся обойти львов.
Не обижаясь на молчание опекуна, Гарри сбросил свою сумку и скривился, сжимая мышцы на спине и потирая попу.
- Очень больно сидеть на метле так долго. Вот вы знали об этом? Я и представить себе не мог, что Квиддич такой сложный. Завтра все болеть будет. Такое ощущение, будто я опять переполол все грядки тети Петуньи.
Снейп нахмурился сильнее, когда ему в очередной раз напомнили, как эти магглы вбивали в магического ребенка послушание. В момент он очутился возле Гарри, не обращая внимания ни на то, что он рефлекторно отскочил от него, ни на последующее смущение.
- Где болит? - строго спросил он, исследуя кожу мальчишки в районе спины и плеч.
Гарри удовлетворенно прикрыл глаза, радостно извиваясь от импровизированного массажа.
- Эмм, вот здесь. Между лопаток. И ниже спины.
Снейп застыл, замечая узелки на спине мальчика. Его трапециевидная мышца была безумно напряжена и он потянул спину, вследствие всех акробатических упражнений.
- Где еще?
- Эммм, ну, чуть ниже, - покраснев, признался Гарри. - Ну, знаете… там, на чем обычно сидят.
Игнорируя смущенные визги Гарри, Снейп наклонил его и продолжил исследовать. Как он и предполагал, ягодичные мышцы Гарри пострадали от переизбытка упражнений, а спина и прочее были натерты и болели из-за того, что ему приходилось крепко держать метлу во время многих ныряний и поворотов. Макгонагалл — безумная фанатичка, тихо заскрипел себе Снейп, раздраженный тем, что ведьма довела его подопечного до такого истощенного состояния. Она что, не могла увидеть, что мышцы парня истощены? Еще пара минут, и силы покинули бы его, наверняка бы в тот момент, когда эти фанатичные идиоты заставляли бы его выполнять очередной нелепый трюк.
- Ай. Ауч, - хныкал Гарри, когда сильные пальцы Северуса проходились по чувствительной спине и попе, но он должен был признать, что чувствовал себя лучше, когда спазмы в мышцах прекращались.
Снейп освободил мальчика и с помощью акцио притянул зелье и флакон из своей каморки. Гарри наблюдал за ним с любопытством.
- Выпей это, - приказал профессор.
Гарри поморщил нос. Может он и новичок в магическом мире, но уже умудрился узнать, насколько неприятные многие зелья на вкус. Он мельком глянул на профессора, надеясь выкрутиться из этого, но один взгляд на строгое лицо профессора, и он отбросил попытки. Он вздохнул и взял в руки флакон. Сжимая нос одной рукой, он вылил содержимое флакона себе в рот другой.
- Агх! - скривился он, адски содрогаясь. - Оно на вкус хуже грязных носков.
- Как и должно быть, учитывая, что они — главный ингредиент, - безэмоционально отозвался Снейп.
Гарри уставился на него.
- Вы это серьезно? - прошептал он, чувствуя, как тошнота подступает к горлу.
- Тупица. Конечно же нет, - Снейп закатил глаза. Гриффиндорцы! - Как могу судить, восстановительные зелья будут играть большую роль в твоем будущем, мистер Поттер. Перед нашим следующим занятием ты принесешь мне список ингредиентов, входящих в целебные снадобья, не менее двенадцати дюймов.
Гарри расхохотался.
- Вы поймали меня! - задорно признал он, к премногому удивлению Снейпа. Он ведь только что оскорбил пацана и назначил ему — крайне несправедливо, учитывая, что он первогодка, занимающийся только первую неделю — эссе в качестве наказания, а Гарри верил, что все это — хорошая шутка?
Гарри ликующе потянулся. Профессор Снейп просто продолжал заботиться о нем. Даже несмотря — как с трудом объяснила ему профессор Макгонагалл — что Гарри будет играть против команды факультета Снейпа, мужчина был заинтересован его тренировками. Более того, чуть стоило Гарри упомянуть боль, так он сразу начал кружить возле него, выясняя, что не так, и помогая ему. Гарри ни на что не намекал, когда возмущался по поводу тягучей боли. Дурслям нравилось, когда он пыхтел и кривился, когда он показывал, что сильно трудился, так что у него вошло в привычку стонать. Не до такой степени, чтобы он ныл или вызывал чувство вины, просто чтобы показать, что он не расслаблялся.
Но никогда бы в жизни дядя и тетя не стали массировать его спину — уж тем более попу — чтобы он чувствовал себя лучше, что уж говорить про лекарства. Гарри подпрыгнул от искренней радости. Профессор правда-правда хорошо заботился о нем.
И он был веселым. Заставляя Гарри поверить, что он выпил грязные носки. Гарри заулыбался. Это была хорошая шутка — стоило попытаться проверить, попадется ли на нее кто-то другой. А еще ему дали разрешение изучать большее? Еще одно доказательство в копилку того, насколько милым был профессор Снейп. Дурсли никогда не позволяли ему притрагиваться к домашней работе, чтобы он не выставлял Дадли большим тупицей, и многие учителя в его школе в миг вскоре поверили, что он был таким же ленивым и тупым, как и его кузен. Все вопросы о школьной программе, задаваемые Гарри, отвечались быстро и кратко, так как такой неразумный ученик в жизни бы не понял более сложные примеры. А профессор Снейп не только ожидал от него ответов, но и хотел, чтобы Гарри искал ответ самостоятельно, когда сам не давал ответа.
Гарри нравилось читать — у Дурслей это было единственным спасением — так что «указ» найти новую информация подталкивал его проводить больше времени с книгами. И зная, что профессор уделит время, чтобы прочитать, что же Гарри такого нашел, а потом сказать, не допустил ли он где ошибку… Да, никогда прежде никто не вкладывал столько сил в Гарри.
- Теперь как себя чувствуешь? - Спросил Снейп, раздумывая о том, не могло ли зелье внезапно соединиться с токсинами истощенных мышц и вызвать таким образом парадоксальное головокружение. Как еще объяснить специфичные улыбочки мальчи — экх, шкета.
- Намного лучше, - сразу же ответил Гарри. Он последний раз потер свою спину. - Все еще побаливает, но уже не так явно. Ваше зелье чудесно, пусть и отвратительно на вкус!
Снейп строго зыркнул, уже скорее из принципа, а потом протянул ребенку небольшой флакончик.
- Натирай этой смесью себе спину и прочие болящие места перед сном и утром. Эти мышцы особенно истощены, так как ты никогда прежде не летал. Тебе придется хорошо их натренировать в последующие недели, - он замолк, стоило мысли проникнуть ему в голову. - Вуд показывал тебе, как подготавливаться перед тренировкой и после нее?
Гарри слепо покачал головой.
- Нет, сэр. Как подготавливать метлу?
- Идиот, - Снейп потряс головой раздраженно. - Ты подготавливаешь свои мышцы, разминаешь их, чтобы не чувствовать боль, которую испытал ты, - он сузил глаза, представив, коим образом отомстит гриффиндорскому капитану. О, он покажет, чего стоит игнорирование здоровья первогодок лишь из-за мелкого воодушевления нахождения ловца.
- Сэр? - донесся голос Гарри, вытаскивая его из сладких фантазий, где ноющий Вуд скреб пятнадцать неочищенных котлов вечером. О, он покажет ему, насколько болезненна потянутая спина!
- Что такое? - насторожился он.
- Разве мы не должны идти к Уизли, сэр? - осторожно спросил Гарри. Он бы не удивился, если бы Уизли поменяли планы. В конце концов, профессор уже был чудесным опекуном и относился к нему лучше, чем Гарри только мог мечтать. Если бы у него еще появилась вторая семья, то Гарри ощущал бы себя жадиной. Гарри понял, если бы родители Рона решили, что у них и так достаточно детей и им не нужен ничтожный ур — ой-ёй. Гарри в миг прервал свою мысль и смущенно посмотрел на профессора. Учитывая остальные навыки профессора, Гарри не удивился бы, коль узнал, что он мог еще и мысли читать.
Если Снейп услышит, что Гарри опять называет себя уродцем, то его только чудо помилует и даст другие строчки. Профессору очень не нравилось, когда Гарри называл себя подобным образом, хотя мальчику не верилось, что мужчина на самом деле засунул бы ему в рот мыло.
Профессор был безумно, в неожиданной степени, удивительно мягким человеком. Пусть он и срывается да язвит — даже не смотря на все выходки Гарри — мужчина никогда не устраивал ему такой взбучки, как в первую отработку. И Гарри не понимал, почему. Да, Снейп говорил, что те события были «неподобающими», но Гарри прекрасно знал, что иногда вел себя очень, очень плохо, прям как тогда, когда он ослушался мадам Хуч. Если что он и узнал у Дурслей, так это то, что плохое поведение заканчивается взбучкой. Но Снейп, хоть он и не был особо снисходительным, не вился вокруг идеи наказания.
Вместо того, что обижать или хорошенько ударить Гарри, профессор задавал ему линии, которые помогали ему тренироваться с пером. Или давал в задание написать эссе, чтобы он мог узнать о многих вещах. Или настаивал, чтобы он приходил и проводил время с ним. Гарри застыл. Профессор Снейп явно путал понятия «наказать» и «наградить».
Гарри ведь знал, что от наказаний должно быть больно, но даже шлепки Снейпа не были болезненными, как минимум, не особо; их можно было сравнить разве что с периодическими похлопываниями по попе. Конечно, сам факт, что профессор был разочарован, приносил боль. Очень и очень сильную. Она была сильнее, чем любое наказание у Дурслей, на самом-то деле. Чувство того, что он подвел мужчину или разочаровал его, вызывало резкую боль в сердце, которая была сильнее всего, что пережило его тело, и эта боль не пропадала так же быстро.
Гарри остановился на этой мысли. Ладно, может профессор шарил в наказаниях.
Снейп протяжно выдохнул. Не получится откладывать встречу дальше. Им придется прийти в Нору на ужин к Уизли. Снейп нахмурился самому себе, размышляя, станет ли Молли оспаривать его опекунство на глазах ребенка. Ну, что же. Так тому и быть. Если малец решит проводить все свое время в плену у рыжеволосых простаков, то так тому и быть. Снейпу было абсолютно точно наплевать.
Он осмотрел ребенка. Очевидно, тот принял душ после тренировки, беспорядочное торнадо, которое малой называл своей шевелюрой, было влажным и еще более растрепанным.
- Иди сюда, - приказал он, тыкая палец между бровей мальчика, пока тот терялся в своих фантазиях. Наверняка думает, что у них сегодня на десерт — мысленно фыркнул Снейп.
Гарри послушно подошел к профессору и встал возле него, сдерживая шокированный визг, когда мужчина схватил его руки и начал изучать его ногти, а потом посмотрел за уши.
- Что? - нахмурился Снейп, краем глаза замечая выражение лица мальчишки. - Ты ведь не думал, что я позволю тебе опозорить нас обоих, заявившись в гости недостаточно ухоженным?
- Н-ни коим образом, сэр, - пролепетал Гарри. - Просто никто никогда — Я хотел сказать, я не —, - он прервался, не зная, как ему объяснить, что тетю Петунью никогда не заботил его внешний облик, даже если он был похож на оборванца, пока он близко не подходил к их семье. Никто его никогда не успокаивал, говоря, что он выглядит нормально. Он всегда ориентировался на смешки одноклассников, которые говорили ему о таких вещах, как «наизнанку», или показывали, что он неправильно застегнул рубашку.
Снейп насмешливо фыркнул в ответ на красноречие мальчишки. Убедившись в опрятности ребенка, он переключился на его одежды.
- Почему ты все еще в своей форме? - недовольно спросил он. - Разве я не говорил тебе надеть лучшее, что у тебя есть, чтобы произвести хорошее впечатление? Я, что, сам с собой разговаривал?
Гарри заулыбался, стоило образу профессора Снейпа, мирно беседующего с самим собой, возникнуть в его голове. Он сразу прогнал свою веселую улыбочку, стоило глазам Снейпа угрожающе сузиться.
- Нет, сэр, - он наклонился, чтобы поднять свою сумку. Было приятно поворачиваться к кому-то спиной, не ожидая за этим шлепка или еще чего болезненного. Он давно понял, что поворачиваться к дяде Вернону и Дадли — плохая идея. Мысль крепко засела в голове, когда неожиданный пинок под зад не только сбил его с ног, но еще в добавок отправил лететь до середины гостиной.
Да, мысленно подтвердил Гарри, было приятно доверять профессору Снейпу. А еще знать, что он может защищаться, если кто-то другой будет его обижать. Интересно, знал ли профессор, насколько приятно не ждать удара из ниоткуда.
Снейп уставился на мелочь в неверии. Мелкий поганец действительно собирался перебираться к Уизли.
- Что, Мерлин тебя упаси, ты творишь, нелепое дитя?
Мальчик достал пару потертых тряпок.
- Конечно же я знал, что вы хотели, что бы я одел что-то помимо моей формы, но другие мои вещи не очень «презентабельные». Так что я решил их принести, чтобы сами могли решить.
Снейп сморщил нос и схватил оскорбительные «одежды» из рук мальчика, стараясь едва касаться лохмотий, насколько было возможно.
- Они не могут быть лучшим, что у тебя есть, - прошипел он, всматриваясь в шкета. Дешевая футболка и джинсы были грязноватыми и огромными. Они бы свисали с тела Поттера, словно клоунский костюм.
Гарри покраснел.
- Мне жаль, - жалобно донесся его голос. - Наверное, мне стоило купить какие-нибудь вещи, когда Хагрид отвозил меня на Косую Аллею, но их не было в списке…
Снейп с помощью инсендио сжег лохмотья, мечтая о таком же действии, но в сторону всех семейки Дурслей. Итак, они еще и одевали сына Лили в жалкие, не подходящие тому обноски, которые любая уважающая себя благотворительность не приняла бы, а потом еще и заставила Гарри верить, что это его вина, что у него нет нормальной одежды для самого себя. Ярость делала его голос в разы резче.
- Конечно же не было, недалекий ребенок. Нормальные родители и опекуны покупают детям нормальный гардероб, и поэтому такие вещи не упоминаются в списке. Тебе не повезло очутиться в доме поехавших, бессердечных тварей, чье безумство безгранично, насколько можно судить. Нам с тобой надо будет пройтись по магазинам. Я обязан, раз и навсегда, сжечь все мосты, напоминающие об этом дрянном семействе.
Гарри охнул. Профессор был в ярости, но вместо того, что отругать Гарри за его недальновидность, тот пообещал закупиться новыми вещами. Гарри ничего не понимал. Профессор Снейп явно новичок в этих «опекунственных» делишках, раз так сильно путает понятия «наказание» и «награда».
А, может поэтому они и идут к родителям Рона? Чтобы они объяснили профессору, как наказывать детей и сколько им нужно тратить времени на уборку по дому и прочее. Профессор Снейп явно не разбирался в этих вещах, а родители Рона, учитывая сколько у них детей, должны быть спецами в дисциплине. Гарри вздрогнул, гадая, насколько строгими были Уизли. Рон рассказывал, что его мама была известна в Хогвартсе благодаря ее «кричалкам» - или как еще Рон объяснял, «громовещателями». Гарри не нравилась идея того, что профессор будет на него кричать, но вскоре решил, что это все еще лучше, чем избиения у Дурслей. И все же, у него все внутренности сжимались, стоило представить, что Снейп орет на него так же, как кричали на него родственники.
- Что же, хорошо, Поттер. Ты можешь оставить школьную форму на себе. А теперь иди сюда, - Снейп повел их к камину, не понимая, почему его сердце болезненно сжимается. Конечно же он предпочтет их ему. Это было очевидно. В этом ведь и состояла вся суть, разве нет? Дать ему настоящую семью, чтобы его обнимали и лелеяли эти рыжеволосые наивняки.
Гарри, предсказуемо, встал замертво перед камином.
- Что — что вы делаете? - заикнулся он.
- Ты никогда не пользовался каминной сетью? - недовольно спросил Снейп, а потом ударил себя по голове. Конечно же не пользовался. Резкая, устрашающая мысль пронеслась в голове. - Твои родственники когда-либо поджигали тебя? Прижимали к камину или к плите? - если такое происходило, то ребенок действительно в жизнь не сможет перемещаться каминном.
Гарри проморгался.
- Нет, - честно ответил он. Какими бы ужасными ни были Дурсли, они были не настолько поехавшими. Пинки, шлепки, порка, взгляды, отвращение и игнорирование — все это было всегда, но его родственники не были садистами. Для них он был всего лишь опасным, никому не нужным уродцем, умеющим колдовать, и они делали все в своих силах, чтобы он осознавал это каждую секунду его жизни, но они никогда не били его ради битья. - Обычно они просто были злобными — вы ведь знаете, как они меня называли и как смотрели на меня — но если они и били меня, то только руками, - конечно, получить пощечину от дяди Вернона — не цветочки сажать, да и у тети Петуньи ручки не были шелковыми, но было видно, что они не хотели прикасаться к нему. - Время от времени меня пороли расческой или ремнем, но обычно они просто кричали или толкали меня. По большей части, я просто не знал, когда этого ожидать, так что все было не так плохо. Обычно, - добавил он, вспоминая моменты, когда все шло по худшему сценарию. - Но они никогда не ломали мне кости, жгли там или топили, честно, - добавил он еще раз, слегка негодующе.
Снейп выдохнул, чуть успокоенный тем, что страх Дурслей привел их больше к пренебрежению мальчишкой, а не к пыткам. Другая часть его была неприятно поражена высокомерием и безмозглостью семьи. Тупые магглы!
- Что же, тогда за мной.
Мальчик все еще сомневался, с опаской смотря на вьющиеся витки пламени. Снейп отчаянно выдохнул и поднял ребенка на руки. Испуганный, Гарри сразу же обвил его руками и, когда Снейп постепенно заходил в пламя, уткнулся в шею мужчины.