Раскрытие души
— Легиллименс!
Гермиона застонала. Оказывается, на первом занятии Окклюменции, Снегг колдовал даже не в полсилы! Все ее стены он разрушал играючи. Гермиона напрягалась так сильно, насколько это было возможно... Он заходил в потайные уголки ее сознания, безжалостно вырывал из сердца самые ее постыдные тайны и позорные моменты из жизни. А когда он добрался до интимных желаний, Гермиона с криком выбросила его из своего сознания, резко построив на его пути прочную стену.
Снегг потирал свой лоб, словно от ушиба.
— Ну, наконец-то! Лёд тронулся!
— Профессор! Это... это... — Гермиона задыхалась от возмущения.
— Это я вас должен спросить: что это? — издеваясь, спросил Снегг.
— Вы... не имели права!
— Если вы, придя обучаться Окклюменции, решили почитать мне нотации о правах и свободах личности — можете забыть дорогу в мой кабинет! — подчеркивая каждое слово, процедил Снегг. Гермиона тут же замолчала. — А теперь, сосредоточтесь! Легиллименс!
Они вновь в библиотеке. Седрик смеётся вместе с ней, затем, вдруг, впивается поцелуем в ее губы. Гермиона расслабляется, но, затем вспоминает: этого не было! Значит...
— Да, неужели дошло? — послышалось над головой. Гермиона вновь напряглась. Огромная каменная стена выдавила Снегга из ее разума.
— Вы... вы создали липовое воспоминание? — в шоке пробормотала она.
— И, я так понимаю, оно вам понравилось... — насмешливо произнёс он.
— Но... как?... То есть... Я знаю, что можно изменять воспоминания, но ведь это должно быть заметно!
— Как вы можете это заметить, мисс Грейнджер? — заинтересованно посмотрел на неё Снегг.
— Да... По малейшим деталям! К примеру, цвет одежды, нечеткость образа... А это... — Гермиона с силой сжала руки в кулак, чтобы не расплакаться от боли в груди. Она судорожно проглотила накативший на горло ком. — А это воспоминание было... настолько четким! И правдоподобным... даже... его родинки и...
— Поцелуи, — подсказал Снегг, — верно?
Гермиона кивнула, покраснев. Однако, на Снегга это не произвело никакого впечатления. Словно на лекции, он начал говорить:
— Благодаря Легилименции я могу не просто просмотреть или спутать ваши воспоминания и мысли... я могу выдать желаемое за действительное. И, причём, основываясь на тех фактах, которое мне подкидывает ваш разум. Я просто-напросто очертил ваши фантазии...
Гермиона зачарованно слушала его. Ещё никогда он так не привлекал ее внимание, как сейчас. Голос его был чарующим, а слегка приподнятый подбородок, придавал больше важности сказанному им. Приглядевшись к нему получше, она вдруг поняла, что он намного привлекательней, чем все привыкли думать. И его чёрные, как смоль, волосы, говорили о том, что он ещё довольно молод, пусть даже и годится ей в отцы. Внезапно, она поняла, что задумалась. Понял это и Снегг и поэтому, не дожидаясь, пока она выйдет из царства грёз, он неожиданно произнёс:
— Легиллименс!
Он мгновенно увидел свой же образ и услышал ее мысли. От внезапно охватившего его шока, он стоял оцепенев, ее мысли все звучали и звучали.
«И глаза у него чёрные, как ночь... И статен он, словно аристократ. Возможно, это слизеринская выправка... Но ни один слизеринец не может сравниться с ним в грациозности движений»...
— Прекратите!
Гермиона испуганно посмотрела на него и покраснела ещё сильней. Черт! С чего вдруг к ней пришли такие мысли?! Он же ее преподаватель! Он же старый! И она любит Седрика! ... Снегг, тем временем, яростно впивался в неё взглядом:
— Вы... издеваетесь надо мной, мисс Грейнджер?!
— Что? Нет! Профессор... я просто...
— Весьма похвально, что вы научились выдавать ложные воспоминания! — вдруг улыбнулся Снегг. У Гермионы отлегло от сердца.
— Да! Я... старалась... смутить вас! Вы же меня смутили! — тут же ухватилась она за его же собственное суждение.
— Немного получилось! Похвально, весьма похвально! — Снегг вдруг рассыпался в комплиментах, но тут же, резко прервал их. — Но впредь советую не прибегать к таким фокусам! Я не понимаю таких шуток!
— Да, сэр! — пискнула Гермиона, в который раз сжавшись под его пронзительным взглядом.
— Сегодня у нас по счёту пятое занятие. И вы справляетесь весьма недурно.
— Спасибо, профессор! — просияла Гермиона.
— Но, я ещё не действовал в полную силу. — вдруг понизив голос, грозно проговорил он. Гермиона раскрыла рот, глядя ему прямо в глаза.
Не в полную силу?! Если и сегодня было не в полную силу, то какова же его мощь! Значит он могучий волшебник! Один из сильнейших! А ведь, он ещё так молод... и интересен... если бы не этот дурацкий регламент о запрете отношений между учениками и учителями... Снегг вновь отшатнулся от неё.
Черт! Она опять это сделала! Откуда эти мысли в ее голове?! Снегг рассвирепел:
— Я ведь предупреждал!
— Профессор, я... — пролепетала Гермиона, но Снегг не дал ей закончить, заорав:
— Легиллименс!
Вот теперь Гермионе было паршиво. Он вытащил все ее мечты, воспоминания и желания наружу, вывернул их наизнанку и самые сокровенные из них выставлял им обоим на обозрение.
— Вот значит, о чем вы мечтали, когда целовали Диггори?!
Вот они вновь целуются в бассейне, но эти поцелуи были жгучими, страстными, совершенно бесстыдными... Снегг переигрывал всё настолько пошло, что Гермиона едва не умерла на месте от возбуждения и стыда.
— Пожалуйста! Не надо! — расплакалась она. Но Снегг неумолимо продолжал мучить ее.
— Вы понимаете, что по сути вожделеете мертвеца?
В эту же секунду, Седрик в ее объятиях превратился в холодный труп со стеклянными глазами. Гермиона закричала.
— Не-е-ет! Прекратите!
— Я вас предупреждал, Грейнджер: я не из тех, кто понимает ваши глупые шутки! Я никогда не буду потакать вашим идиотским играм!
— Я не играла! — прорыдала Гермиона. Снегг на секунду замедлился, ошеломлённый этим признанием и за эту самую секунду, тело Седрика исчезло, а вместо него, в объятиях Гермионы оказался сам зельевар. Он замотал головой, силясь оттолкнуть гриффиндорку, однако она приникла к его губам.
Они оба вылетели из сознания Гермионы. Причём, Гермиона опять растянулась на полу, а Снегг врезался поясницей в стол.
— Ваши фокусы переходят всякие границы, мисс Грейнджер! — тихим угрожающим тоном произнёс зельевар.
Однако, ответа не последовало. Снегг подошёл к Гермионе и обнаружил ее без сознания. Громко выругавшись, он провёл палочкой над ее телом и сказал:
— Оживи!
Ни один мускул на лице Гермионы не дрогнул. Снегг перенёс ее на кушетку и сел напротив. Что творит эта девчонка? Его-то можно понять — Гермиона очень напоминала ЕЕ! Ту единственную, кого он был в состоянии любить... А он? Почему Гермиона заинтересована в нем? Во взрослом мужчине жуткого вида... В своём сознании она назвала его привлекательным. Привлекательным?! По шкале неотразимости Он даже близко не стоит с погибшим Седриком Диггори! Она могла переключиться на кого угодно: на Крама, на Уизли, даже на Пот... Снегг гневно сжал кулаки. Нет! Только не Поттер! Не снова...
***
Гермиона бродила в плену своего сознания. Она понимала, что неспроста уснула. От ментальной борьбы со Снеггом у неё произошло магическое истощение. Снова. И теперь, пока она не отдохнёт—не проснётся. И, как назло, снов никаких нет.
— Ну почему я истощена настолько, что даже вообразить ничего не могу! — простонала Гермиона.
— Потому что надо думать, прежде чем бороться с опытным легиллиментом! — раздался в ответ голос Снегга.
— Профессор? — Гермиона огляделась вокруг пустого пространства. — Вы где?
— Везде и нигде, мисс Грейнджер!
— Вы можете показаться?
— Зачем?
— Я бы хотела поговорить с Вами... С глазу на глаз.
— А не хотите дождаться пробуждения?
— Боюсь, потом я могу забыть и больше не решиться. Сейчас я полна решимости.
— Вы меня пугаете. — с
ядовитой усмешкой произнес Снегг.
— Покажитесь, пожалуйста.
Неизвестно откуда спустился туман. В его гуще нарисовался знакомый силуэт и с каждой секундой становился все ближе. Гермиона усмехнулась. Снегг всегда любил эффектные появления. Наконец, он приблизился и свысока посмотрел на неё. Гермиона вновь восхитилась его величавостью.
— Я вас внимательно слушаю, мисс Грейнджер.
— Я хочу признаться вам...
— Я в курсе, что это вы украли дорогостоящие ингредиенты из моей кладовой. Я увидел это в вашей голове, ещё в прошлом году.
— Я не об этом. Я про свои мысли... о... Вас...
— Меня раздражают подобные шутки, мисс Грейнджер! — вновь завёл старую шарманку Снегг. Он боялся услышать правду, хотя, безумно этого хотел. — Вы ещё легко отделались в этот раз.
— Послушайте, пожалуйста! Я не шутила!
Снегг замолчал. Он знал это. Но признавать до последнего не хотелось. Он страшно боялся своего увлечения этой молодой школьницей. Ведь это преступление. Это безнравственно. Это предательство. Гермиона набрала побольше воздуха в легкие и выпалила:
— Вы можете выгнать меня после того, что я Вам скажу, но я скажу! Вы не безразличны мне, профессор! Я восхищаюсь вами! Я не знаю, что вас заставило взяться за мое обучение... Но я счастлива, когда вижу Вас!
— Грейнджер, замолчите! Вы пожалеете о сказанном!
— Нет, не пожалею! —упрямо заявила Гермиона, чем удивила зельевара. Она обычно не прекословила преподавателям. А тут... такие признания. — Я не признаюсь Вам в любви, профессор, потому что кроме Седрика я не смогу по-настоящему полюбить никого на свете! Но вы — единственный, кто заставляет мое сердце биться чаще! Я заметила, что в этом году вы ни разу не нагрубили мне, не отняли баллов, не высмеивали перед всем курсом... как делали это раньше... Скажите, вы пожалели меня? Или что? Почему вы стали так добры ко мне? Почему помогаете и занимаетесь со мной?
— Потому что я понимаю Вас, мисс Грейнджер.
— В каком смысле?
Снегг долго молчал, пока Гермиона терпеливо сверлила его взглядом. Затем, вздохнув, он тихо произнёс:
— Я знаю, каково это— терять любимого человека.
Теперь ей стало все ясно. Понимание ее ситуации — вот, что сподвигло его так поменять к ней отношение. Гермиона шагнула к нему навстречу.
— Я никогда и никому не расскажу об этом! Профессор... Вы... давно потеряли ее?
— Давно. Прошло более десяти лет. И мне повезло меньше, чем Вам, Грейнджер. Моя любовь, в отличие от вашей, была безответна. Вы во всех смыслах потеряли Диггори. А Она... Никогда и не принадлежала мне!
Гермиона потихоньку приближалась к нему, пока он отстранённо смотрел перед собой, отдавшись воспоминаниям. Внезапно, он перевёл взгляд на неё. Его глаза налились тоской.
— Не советую питать иллюзий, о наших невозможных отношениях, мисс Грейнджер. Я причиню вам боль. Я никогда и никого не смогу полюбить...
— Как и я. — мгновенно отреагировала гриффиндорка. — Но... Их больше нет. Ни вашей любимой женщины, ни... Седрика... Их нет! А вы знаете обо мне всё! Вы побывали в самой глубине моего сознания... И, кстати, если вы думаете, что я не заметила, как вы проникаете в мои сны и делаете их менее тревожными, то я заметила! Я научилась отличать мои обычные сны от ваших напускаемых видений!
— Что вы хотите этим сказать, мисс Грейнджер?
— Что в этот раз ваши чувства взаимны! И они схожи с моими, как никогда!
Внезапно, Гермиона вздрогнула. Она очнулась, лёжа на кушетке. Рядом с ней стоял Снегг и встревожено глядел на неё. Гермиона вздохнула:
— Я все помню, профессор. Даже не думайте стирать мне память! Я все равно это замечу!
— Собирайтесь. Вам пора идти.
Гермиона встала. На выходе она обернулась:
— Я приду. Я буду ещё приходить и тренироваться. А за вами остаётся лишь подумать над моими словами. Вы можете всю жизнь оплакивать покойницу и не подпускать к себе никого, либо позволить себе быть счастливым... Хотя бы попытаться!... Лично я — хочу. До свидания, профессор.
Гермиона вышла, оставив онемевшего Снегга в кабинете.
***
Какая же она дура! Гермиона готова была орать в подушку, лишь бы хоть как-то заглушить бешеное сердцебиение внутри себя. Она призналась своему учителю в чувствах! И ещё кому? — Снеггу! И какая муха ее укусила? Так расхрабриться перед Ужасом Подземелий.
Но в глубине души, Гермиона считала, что поступила правильно. В первую очередь для себя. После смерти Седрика, она жила лишь одной мыслью: убить Волан-де-Морта, отомстить за убитого возлюбленного. И она была уверена, что ее кровавая мечта сбудется. Но... когда это произойдёт? И что она будет делать после? Как она будет жить? С кем?
Северус Снегг — единственный человек, которому она открыла не только своё сердце, но и сознание, и душу... Она привязалась к нему. И он, явно чувствовал к ней что-то. Что-то необъяснимое. С ним она чувствует невероятную храбрость. Все сомнения отлетают прочь и она в состоянии думать только о нем...
***
Несмотря на искренность своих чувств, Гермиона весь следующий день избегала встречаться взглядом со Снеггом. Затем, что-то решив для себя, она не пришла на их урок Окклюменции вечером. Пропустила она его и на следующий день. А на удивленные вопросы Рона и Гарри, отвечала, что Снегг, якобы, ее помиловал. Однако, спустя три дня непрерывной игры в прятки, ей пришлось пойти на урок Зельеваренья.
Почти весь урок прошёл на редкость спокойно. Гермиона прилежно готовила зелье, однако, руки ее, отчего-то тряслись. И, неправильно измельчив корень женьшеня, зелье ее начало булькать и забрызгивать окружающих.
— Мисс Грейнджер! — рявкнул Снегг. — Не знаю, где витают ваши мысли, (ну Конечно, не знает он!) но за этот ужасный беспорядок, назначаю вам отработку! Сегодня в семь!
Гарри с Роном гневно посмотрели на внезапно взбесившегося зельевара. Да, Крэбб и Гойл, чуть ли, не каждое занятие доводили свои котлы с зельями до извержения по всему классу! Что он так на Гермиону взъелся?! Гарри вытащил платок и начал вытирать мантию Гермионы он больших пятен.
— Гарри, ничего страшного. Я сама... — неловко залепетала Гермиона.
— Помолчи и стой смирно! — резко ответил Гарри.
— Мистер Поттер! Урок ещё не закончен! — отчеканил Снегг, возвышаясь прямо над ними.
— Можете назначить отработку и мне, если пожелаете! — огрызнулся в ответ Гарри.
— Весь следующий месяц отрабатываете у мистера Филча, Поттер! — сверкнув глазами, прошипел Снегг. Гарри лишь равнодушно пожал плечами и продолжил чистить мантию подруги.
***
Оказавшись перед, уже знакомой дверью в подземелье, Гермиона глубоко вздохнула. Ну, где же ее решительность?
— Проходите, мисс Грейнджер! — раздался голос из кабинета.
Гермиона открыла дверь. Снегг, сложив руки на груди, смотрел на неё. Когда она подошла к нему поближе, Снегг направил палочку на дверь:
— Коллопортус! Оглохни! — вокруг повисла оглушающая тишина. — А теперь возьмите Чёрное перо.
Гермиона вздрогнула. Что?! Он собирается пытать ее, подобно Амбридж? Она неверяще посмотрела на него. Тот вздохнул:
— Вы поставите всего лишь одну маленькую подпись кровью в Магическом договоре. Вы должны принести Обет молчания, о том, что не расскажете никому о том, что узнаете сейчас.
Новые знания? Да, Гермиона и литр крови не пожалеет за новые знания! Она схватила пергамент, прочитала условия договора, который обязывал ее о молчании и быстро подписала Чёрным пером, почувствовав едва заметный укол в руке.
— Легиллименс! — произнёс Снегг.
Он впустил ее в своё сознание, в котором Гермиона увидела рыжеволосую девушку с зелёными глазами и, страшно похожего на Гарри, мужчину в очках. Гермиона мгновенно сообразила:
— Джеймс и Лили Поттеры!
— Тогда ещё она была Эванс. — промолвил Снегг. — Мы с ней дружили до пятого курса...
Гермиона удивлённо воззрилась на учителя, но, в ту же секунду все поняла:
— Вы любили ее!
— Любил, люблю и буду любить вечно. — Снегг, с болью, посмотрел Гермионе в глаза. — А этот... Поттер отнял ее у меня. Моего единственного друга, мою любовь... Она выбрала ЕГО— человека, который с первого курса не давал мне жить спокойно, который издевался надо мной по малейшему поводу! ... Да, возможно, это глупо, но я до сих пор не отпустил эту детскую обиду и поэтому так не справедлив к их сыну, хотя, должен заботиться о нем, как о последнем, что оставила после себя Лили. Хочу, но не могу!
Гермиона, помедлив, сделала шаг к своему профессору и, дрожащей рукой, прикоснулась к его щеке. Тот вздрогнул. Затем, немного подумав, решился сказать самое важное:
— А вы, мисс Грейнджер, ужасно напоминаете мне ее. В вас то же упорство, вы так же очень добры, порой говорите те же фразы, что и она, когда-то говорила мне... И она была умна... Бесспорно, она стала бы величайшей ведьмой этого столетия, если бы не погибла. Мне жаль вас расстраивать, но именно к вам я не питаю никаких чувств. Я люблю в вас ЕЕ.
Однако, к его удивлению, Гермиона ничуть не смутилась. Она лишь нежно улыбнулась и обняла его. Снегг застыл.
— Что вы делаете?
— Когда мне снились плохие сны — вы обнимали меня. Теперь моя очередь. — немного помолчав, она добавила. — Поверьте, профессор, ваше мнение никогда не имело для меня значения. И пусть даже, я просто напоминаю вам женщину, которую вы любили — пусть. Это неважно. Это не повлияет на мое отношение к вам. Вы доверили мне самое сокровенное. Вы открылись мне. Теперь мы с Вами на равных.
— Хотите сказать... вы все равно хотите ...— Снегг пытался подобрать слова. Гермиона пришла к нему на помощь.
— Я ведь уже сказала: я не люблю вас, но счастлива в вашем присутствии... А после увиденного сегодня, я решила целиком и полностью посвятить себя.... Вам... Вы ведь тоже хотите попытаться быть счастливым, иначе зачем вам раскрывать мне свою душу?
Гермиона посмотрела на него. Снегг наклонился к ней и прикоснулся к ее нежным губам.