Хоть в гроб клади!

Мне бы очень хотелось уже сейчас рассказать вам о том, что происходило в несчастной семье нежити примерно в то же время, как мы о них узнавали. Ведь они тем временем изучали нас. Но вам, наверное, лучше сначала узнать кое-что о них от Гаусса. Пусть все его слова и были галимым враньем, вы хотя бы научитесь отличать его родственничков друг от друга.

- Я не буду рассказывать, если вы не внемлете! – Гаусс бросил в Теслу, все никак не способного собраться, моей кроссовкой.

Не для этого я снимал обувь, чтобы ей пугали хихикающую парочку на задних рядах гаражного лектория, но больше у временного препода под рукой ничего не оказалось. Бор за ужином насовсем отобрал у наших агрессивных хищников указку, а даже если бы не отобрал, думаю, хватило бы мозгов не швырять ей – могла и как копье сработать.

- А я не буду слушать, если ты будешь говорить как дед! – Женёк демонстративно закрыл уши и озарил гараж своим звонким ла-ла-ла на самой высокой ноте, которую мог взять.

У чувствительного слуха нежити и мертвецов были минусы – их такие выкрутасы доводили до белого каления, нервного тика и почти агонии.

- Ну ты и жупел! – возмутился Гаусс, закрывая уши ладонями и морщась. – Хорош, а то покусаю!

- Щас уже и я тебя покусаю! – закричал также мучившийся Бруно, свернувшийся на полу клубочком от Женькиных способностей. – А я могу и не остановиться: сам же слышал, новообращенные бешеные!

- Женя, - Ламарр лежавшая на Тесле спиной, сильно пихнула его локтем в бок, тоже морщась от этой нерадостной мелодии, и та прекратилась как по волшебству.

Все выдохнули с облегчением. Лучше бы в миллионный раз Баблгам бич слушали, честное слово.

- Так вот где у него кнопка! – Бор, поверх толстовки уже укутанный в кожанку Бруно, посмеялся, насколько хватило его сил.

- Она с биометрией, на вас не сработает, - Женя уложил голову Але на плечо и все-таки успокоился.

- Ламарр, брат, ты тогда там как адекватная в настройках поковыряйся, звук на часок ему отруби. – Все еще морщащий нос недовольный Бруно заполз на диван между нами с Бором.

- А чего это я – брат?

- А кто, сестра?

- Ну как будто да, - Ламарр состроила недовольное из своих феминистичных выражений лиц, что по совместительству оказалось самым феминистичным из ее недовольных.

- А у нас че, сестринство с каких-то пор? Или сестробратство? Братствосестринство? – Бруно запрокинул голову и глянул на новенькую вверх ногами. – Не-а. Братство: как было, так и осталось.

- Боже, какой же ты токсичный маскулинный говнюк, Бруно. Даже не буду продолжать этот диалог, я выше этого! – Аля закатила глаза.

- Да без проблем, главное еще последи, чтобы Тесла тоже обиделся и заткнулся.

Мы с Бором и Гауссом переглянулись и заулыбались. Я почти смеялся. Ламарр за своей принципиальностью упускала очень важную вещь – Бруно признал ее и принял (а мы, кстати, до того момента даже не были полностью уверены, принял ли он Теслу). Вообще, это был лучший комплимент, на который был способен наш основатель, пусть он и оставался токсично-маскулинно говнючьим.

- Гаусс, прости, ты можешь начать, - Бруно вернул голову в нормальное положение и лег, подпирая себя локтями.

- Спасибо, - удержался в рамках вежливости Гаусс. – Первородные или урожденные вампиры. Появляются от размножения двух таких же первородных, всё тем же путем, что у людей, а там вы, надеюсь, и сами в курсе. У первородных вампиров много... Да, Фейнман? У тебя вопрос?

- Да... Почему вы называетесь первородными, даже если, строго говоря, не первые? Ну, то есть... Не должно ли быть первородным только самое первое поколение? – после ужина у меня прибавилось сил, а уж интереса накопилось: полная сумка и во всех карманах до предела. И тут я от вопросов удерживаться не мог. – Там же буквально в слове «перво-»...

- Так звучит лучше. Мы питаем слабость к пафосу, - слегка раздраженно отметил Гаусс, явно ожидавший вопросов поинтереснее, но у меня были и еще.

- Поэтому же вы «вампиры», а не «упыри»? Заимствованное слово звучит лучше славянского?

- Нет. Упыри – это другие существа. Они не такие интеллектуальные и не социализированы. Наполовину животные. Страшные твари. По счастью, редкие. – Гаусс остановил меня жестом, когда я уже открывал рот. – Предвосхищая другие лингвистические вопросы, мой пытливый друг, мы не взяли название позднее, мы мигрировали на территорию Руси и принесли его с собой, потому что это то, кем мы являемся. И я предпочел бы опустить историю переселения вампиров, потому что вы и сами сможете догадаться, откуда ноги растут, если вспомните, сколько в мире было войн и революций. В каждую кто-нибудь куда-нибудь эмигрировал. Удовлетворил твое любопытство? Продолжить могу?

- Последний вопрос, - я неловко улыбнулся. – То есть вы не кочевые?

- Нет. Не кочевые.

- Точно-точно?

- Фейнман, мы сейчас и у тебя кнопку будем искать, - Гаусс сдавил переносицу двумя пальцами, будто у него начала болеть голова. – Давай пока остановимся на том, что касается нескольких конкретных вампиров, потому что ты заводишь меня не в ту степь.

- А в степях как раз кочевые...

- Хорошо, среди вампиров бывают и те, кто кочует. Твоя гиперфиксация на кочевание удовлетворена?

Я только угукнул, потому что Гаусс уже рыкнул на меня и был по-настоящему зол. Попозже расспрошу, пожалуй.

- Спасибо. Итак, у первородных вампиров много сверхъестественных нечеловеческих способностей. Как вы можете догадаться, слух-зрение-обоняние усилены в сравнении с вашими, но это еще цветочки. Среди первых поколений встречаются, например, такие как огнестойкость, чтение по крови, паучье передвижение и просачивание. Фейнман, не вдыхай, я и так объясню. – вставил раздраженно. – По крови можно прочитать характер и некоторые последние впечатления, но не воспоминания. Редко – род деятельности. И, конечно, болезни, если они влияют на кровь. Паучье передвижение это, прости господи, как в человеке-пауке. Ползать по стенам можно и висеть на потолке. А просачива... Что, Фейнман? Ты уникум, который ни разу не смотрел человека-паука?

- Да не, тут опять чисто лингвистика... - я смущенно улыбнулся, понимая, что уже его достал, но никак не мог перестать. - Ты господа помянул, тебе нормально?

- От вас, людей, чего только не наберешься. – тут Гаусс закатил глаза, но все же одобрительно хмыкнул. Ему, наверное, льстило, что хоть кто-то заинтересован. – Тем более – от русских. Даже самый ярый атеист порой через фразу божится, это же просто слова-паразиты у нас. Никто всерьез не думает о Христе или его Отце, когда говорит «прости господи» или «боже мой». Но если тебе принципиально, чтобы вампир боялся христианской символики, можешь считать, что я прошу милости Зевса. Спокойнее станет?

- Наверное, но вот все-таки про христианскую символику... Вас, получается, религия не пугает?

- Да не в этом дело. На Бруно глянь, – (упомянутый основатель тут и сам на себя глянул, будто чем-то обляпался) – вот он, считай, умер и воскрес. Чем не чудо? Только Бог тут не замешан, скорее сила противоположная, какую нечистой зовут. Дьявольщина, которая нас: и нежить, и мертвецов, - всех в мире держит и заставляет кровь пить. – Гаусс вздохнул. – Как ты понимаешь, сложновато тут верить в рассказанные вашей религией истории.

Он вещал, а я продолжал смотреть на Бруно. Как и все. А Бруно смотрел в пустоту перед собой, превращаясь из нашего привычного уверенного и сильного лидера в мрачно-задумчивого уставшего парня с болью в глазах.

- Не спим, - Гаусс щелкнул перед ним пальцами два раза, и тот очнулся. – Фейнман угомонился, сейчас снова интересное начнется.

Вампир улыбнулся своему новому сородичу-мертвецу. Бруно хмыкнул, но натянуто. Вальяжная поза его сменилась закрытой и сутулой: он сел, сложив ноги по-турецки, и теперь слушал хмуро, незаметно расчесывая ногу под татуировкой колючей проволоки. Я посматривал на него тревожно, пока слушал Гаусса. Нормальная жизнь для Бруно кончилась раньше, чем должна была. Он был слишком юн для этого дерьма.

Впрочем, по прошествии лет, уверенно могу сказать, что мы все были слишком юны и не должны были в этом участвовать. Но Бруно досталось больше других и, хотя он был из нас самым сильным, эту ношу в одиночку даже он бы не вынес. Только то нас и спасло, что мы были вместе.

- Так вот, просачивание, - продолжал лектор, - это способность обращаться дымкой и проходить сквозь замочные скважины или дверные щели. В общем, попадать в помещения, на первый взгляд закрытые, но не герметичные. Еще есть способности, вроде повышенной силы, полета, обращения зверем и скорости, но с ними все понятно интуитивно. Надеюсь.

Гаусс надолго задержал взгляд на мне. Строгий. Я понял, что больше ничего спрашивать не надо, кивнул.

- Отлично. Теперь семья. – Он обратился к доске, указал на один из листков своего конспекта с очень плохо зарисованной девочкой в разноцветном (я одолжил ему карандаши в среду). – Это обращенная, она живет с ними, но большой угрозы не представляет. Зовут Аэлита, из особых способностей, которые неизбежно наследует обращенный от обратившего, у нее только просачивание, но она, по-моему, так и не научилась его использовать по делу. Вопросы?

- Пришел один.

На удивление, это был не я.

- Слушаю.

- Как у обращенных с размножением? – как-то очень строго и отрепетированно спросила Аля. - Ты сначала говорил, что первородные могут как люди, а обращенные?

- У них детородной функции нет. Простите, что так цинично, - Гаусс виновато глянул конкретно на Бруно, но быстро отвел глаза. – Но здесь, кроме сухих фактов, мне сказать нечего. Если нежить и та вырождает себе подобных, мертвецы не могут создать ни жизнь, ни нежить.

- Ты не просто так сказал «вырождает»? – теперь снова я.

- Нет. Не просто. С каждым поколением способностей у новых вампиров все меньше, они слабеют. Мы почти не размножаемся, так как уже через пять-десять поколений стали бы слабыми, как мертвецы, не в обиду им, - Гаусс вздохнул и сделал меланхоличную паузу, глядя то ли на свои ноги, то ли просто в пол, но быстро собрался и продолжил. – В общем, это сложная тема о нашей необъяснимой генетике. И не мне, вампиру весьма среднего ума, вам рассказывать...

- Так давай уже про существующих родственников, а не только гипотетических, - поторопил Тесла.

Я заметил, что Бор тяжело засопел. Сжимаясь комком, подтягивая колени к груди, он уже почти спал, но еще боролся с тяжкой дремотой. Его все колотило от холода. Неудивительно, что не согревался – он был замерзший, когда накинул куртку Бруно, и теперь она как в термосе держала его таким же холодным.

Бруно тоже на него посмотрел и вздохнул.

- Подождите, - негромко. – Бор... - совсем шепотом. – Дюш, ты как?

- Просто простыл, - пробурчал в ответ сонный Бор. – Я еще пока слушаю...

- Чай?

- Спасибо...

- Продолжай, - Бруно кивнул Гауссу, а сам неслышно скользнул к чайнику и зашуршал со стаканами. – Не обращайте на меня внимания.

Нежить потер глаза и тяжело вздохнул, осмотрев несчастного Бора. Но мы ничем не могли помочь с простудой.

- Начнем с младшего. Олег, - Гаусс указал на свой схематичный рисунок мальчика с каракулями на руках и голове. – У него, скорее всего, до сих пор татуировки. Не, думаю, что он своему имиджу изменил. Но, в общем, я не знаю, какие, так что просто обозначил.

- Они у него переводные что ли? – усмехнулся мнущийся возле чайника Бруно. Он лучше всех нас понимал в тату, но, конечно, и остальные почувствовали неладное в странном объяснении Гаусса.

- Нет, настоящие, как у тебя, - нежить хмыкнул. – Просто регенерация за несколько лет вымывает татуировки, будто их и не было. Олег переделывает их каждые несколько лет. Переделывал. Пока я с ними жил.

- А мне тоже придется переделывать?

- Только если новые сделаешь. Прижизненные отметины и шрамы с тобой навсегда.

Бруно коснулся шрама на затылке.

- Именно, - Гаусс продолжил рассказ. - Так вот, Олег быстрый, сильный, обращается дымом и видит в ночи. Еще при особых обстоятельствах он может обратиться псом, но это в новолуние или под угрозой смерти. Процедура не из приятных, а Олег из младшего поколения, у него переброс отнимает очень много сил.

- Так вы вампиры или оборотни? – пошутил Тесла.

- Оборотни – выдумка. Точнее, попытка человека изобрести новое из вампиров, умеющих обращаться зверями.

- Получается, у Беллы был выбор между вампиром и вампиром?

- Тесла, - Бруно закатил глаза, выключая чайник. – Давайте по существу, пока меня стошнило.

Он разбавил чай водой и подал горячую чашку скорчившемуся Бору.

Я подумал, что угроза абсурдна – если Бруно уже больше недели не ел твердой пищи, да и желудок его вряд ли работал как раньше, чем бы его стошнило?

- Елена. – Гаусс без лишних пауз ткнул в картинку девушки с черными волосами в красном. – Тоже поколения помладше. Если Олег легко относится к жизни, то у Елены даже взгляд тяжелый. Ей серьезно досталось, поэтому к ней вообще лучше не приближаться, если она может почуять в вас угрозу. Усугубит ваше положение, если станете ее врагом, то, что она может проникать в сознание. Гипноз, чтение мыслей, - вы не скроете от Елены намерений. Поэтому лучше просто не представлять для нее угрозу.

- Вау, отличный план, - съязвил Бруно, уже опять развалившийся на середине круглого дивана. – Надежный, если я все верно понял, как швейцарские часы.

- Смешно, - с едкой иронией парировал Гаусс. – Но это правда. Если вам что-то нужно от моей семьи, лезьте не к Елене.

- А девчонку из Дневников Вампира тоже Еленой звали?

- Тесла, Дневники вампира запрещены вместе с Сумерками! – под хоровой тяжелый вздох взвыл Бруно.

- Ладно-ладно, просто уточнить хотел. – Женёк печально вздохнул, уже заскучавший, как на уроке.

Я улыбнулся, рассматривая его. Тесла стал плести Але косички, чтобы не сойти с ума от сидения на одном месте. Ламарр отнеслась терпеливо и молчала, лишь изредка морщась, когда неуклюжие лапищи Женька дергали за волосы.

- Потом по возрастающему старшинству я, - уже менее терпеливо продолжил Гаусс. – Но мои способности не слишком нам интересны, поэтому сразу Эдгард.

Вампир ткнул на предпоследний рисунок, самый ленивый. На нем
Гаусс, видимо, отдыхал, как природа на его способностях к рисованию. Эдгард был обозначен только контурами, у него были длинные волосы и больше никаких отличительных черт. Его Гаусс даже не раскрасил. Тогда максимум, что мы могли предположить, - что братья в ссоре.

- Эдгард уже сильнее. У нас была другая мать, поколением выше. Поэтому и наше считается выше... Но сейчас о другом. Эдгард, возможно, самый опасный, потому что даже я его толком не знаю. Не представляю, что у него может быть в голове. Он непредсказуемый и поэтому с ним нельзя бороться. Что касается его способностей. Он обладает самым редким – огнестойкостью. А еще убойная комбинация: полёт, просачивание, преобразование в дым. Он идеальный беглец, и если Эдгард не захочет, чтобы с ним связались, никто не сможет.

- Если я скажу, что почти «Эдвард», вы меня побьете? – хихикая, спросил Тесла, явно с трудом удерживавший в себе эту шутку целых минуты две.

- Еще про Запашных пошути, - Ламарр забрала у него косу из своих волос и закручивала ее резинкой-пружинкой.

- А это кто?

- Женя, как ты вообще у нас появился? – Бруно вздохнул, но как-то по-доброму, с улыбкой почти.

- Само как-то, - беззаботно пожал плечами Тесла.

Бор мотнул головой, засыпая на ходу.

- Последний. Отец, - вернул себе наше внимание Гаусс, невозмутимо и строго продолжая. Его начали раздражать наши ребячества – все-таки годы берут своё. – С ним, надеюсь, вы никогда не встретитесь. Он на три поколения выше всех нас. У него усиленная регенерация, он летает, обращается летучей мышью... Да, Тесла, как Дракула, так что даже не начинай! Еще он силен и быстр, читает по крови, просачивается и управляет животными. Да, Тесла, не тяни руку, как Белоснежка! – Гаусс завыл, почти болезненно. – Но это только способности. Еще есть его характер. Жестокость и непредсказуемость Эдгарда ничто по сравнению с теми же качествами отца, - теперь он говорил совсем строго и светло-карие, почти желтые глаза были по-настоящему зловещими. – Хитрость и коварство Елены ничто по сравнению с теми же качествами отца. Сила и грубость Олега ничто по сравнению...

- Ну мы догадались, с теми же качествами отца, - Бруно хмыкнул. – Молодец, запугал. А теперь ты подумаешь про то, что реально важно: их слабости. А ребята пока поспят.

Я зевнул. Мы действительно устали к ночи. Особенно больной Бор. И если остальные не собирались возмущаться, мне все-таки хотелось попросить еще. Не спать, не останавливать эту встречу, провести побольше времени вместе, бодрствуя! Ведь это была последняя ночевка перед началом учебного года... Но я видел уже отключающегося Бора, потягивающуюся Ламарр, клюющего носом Теслу, и три часа на часах. Я не мог лишить их нормального отдыха, поэтому промолчал, как бы ни трепетал в груди страх из-за сентября.

Просто сам спать не буду. Как вампиры, которым теперь не приходилось притворяться.