Глава 10.
Я прихожу в себя, лежа на спальном мешке. Надо мной нависают трое. Это они. Питер, Зак и Келли. Они заваливают меня вопросами, кто-то впихнул кружку с чаем мне в руки, и теперь смотрят на меня в ожидании каких-либо ответов.
Но все мои мысли будто застыли во времени, пока я пялюсь на костер, который освещает напряженные лица моих друзей. Крепко сжимаю горячую кружку, едва не обжигая руки, чтобы отвлечься от боли, которая ощущается сильнее. После всех приключений на мою несчастную задницу у меня ломит все тело.
Услышав шорох позади, я испуганно оборачиваюсь, но вижу лишь неподвижные заросли кустов в темноте леса. Меня пробирает озноб. Не покидает ощущение, будто за мной все еще кто-то гонится или преследует.
Вернее, не "кто-то", а Хантер... Почему перед тем, как отключиться, я видела его в маске перед собой? Неужели он так плотно засел в моих мыслях, так безжалостно внушил в меня страх, что теперь я буду видеть его повсюду?
— Что с тобой случилось? — голос Питера возвращает меня в реальность.
Я сталкиваюсь с его обеспокоенным взглядом, но почему-то он больше не кажется мне искренним. Он ведь бросил меня в лесу и предательски сбежал. Обида рвется наружу, и я, сцепив зубы, выдавливаю:
— Ты бросил меня там. Я могла умереть.
— Ну чего ты, Дел... — приторно начинает Пит. Узнаю этот тон. Слышу его каждый раз, когда он пытается сгладить ситуацию, в которой виноват, и обесценить мои чувства.
— Слушай, мы все чуть не наложили в штаны в тот момент, — в защиту Питера встревает Келли, будто ее кто-то спрашивал.
Я настолько устала, что сил остается только на то, чтобы бросить в нее хмурый взгляд. В воздухе висит напряжение.
— Не подумай ничего такого, — осторожно говорит Зак, — мы рады, что ты в порядке. Просто интересно, где ты была и как в итоге нашла нас?
Перевожу взгляд на Зака, и сейчас он кажется мне самым менее раздражающим человеком в компании. Огонь отражается в линзах его очков, когда он смотрит на меня с нескрываемым любопытством. Смягчившись, я начинаю свой рассказ.
Говорю обо всем, что произошло. О том, как Хантер догнал меня и велел бежать, а затем утащил к себе в особняк, о том, как со второй попытки мне наконец удалось сбежать. Что-то темное внутри, что подпитывается моей обидой на Питера, заставляет меня рассказать о попытке Хантера поцеловать меня.
Питер заметно напрягается, скрестив руки на груди. Во время моего монолога выражение лица Зака становится все более удивленным с каждым моим словом. А Келли... Келли, как всегда, безучастна, если речь идет не о ней.
— Какого хрена псих в маске целовал тебя? Он что-то сделал с тобой? — выпаливает Питер, когда я заканчиваю.
— Нет!
— Выходит, ты нашла ту самую деревню из легенд про сектантов? — спрашивает Келли, словно это единственное, что зацепило ее в моем рассказе.
— В Аппалачах были и есть и другие поселения, это может быть другая деревня, — отвечает ей Зак, а затем возвращает свое внимание ко мне, что явно не нравится Келли, судя по тому, как она закатывает глаза. — Дел, ты видела что-то странное?
— Помимо насильника в маске, — язвительно добавляет Пит.
— Он не насильник, — тут же возражаю я, даже не успев обдумать, какую реакцию это вызовет у Питера.
— А, теперь ты защищаешь его?
— Нет, я просто говорю то, что знаю. Он мог сделать со мной все, что угодно, но не сделал. И даже больше — в отличие от тебя, моего парня, Хантер спас меня.
Это ведь правда, если подумать... У мужчины, едва ли не втрое крупнее меня, было достаточно сил и возможностей воспользоваться моей уязвимостью, но он этого не сделал.
— Хантер... — выплевывает Питер, будто яд. — У тебя стокгольмский синдром что ли? Или ты головой сильно ударилась?!
Я узнаю этот его взгляд, выражение лица, и то, как сильно он стискивает ладони в кулаки. Еще немного — и Питер выйдет из себя.
Поэтому я перевожу тему, отвечая на вопрос Зака:
— Я больше не видела ничего странного. У меня было мало времени, чтобы рассмотреть деревню, когда я убегала.
— Здесь творится какая-то чертовщина, особенно по ночам, — говорит Зак, оглядываясь на ребят. — Мы слышали стремные звуки, как тогда, в первый раз, плач младенца и какие-то крики. Мы боялись, что это могли быть твои крики.
— Ну, может они были и мои, не знаю, — пожимаю плечами, ощущая, как все тело ноет. — Я очень устала.
— Ты и правда пережила многое, — с сочувствием вздыхает Зак.
Наконец меня перестают атаковать вопросами и говорят, что я могу поспать в спальном мешке, пока они присмотрят за мной.
***
Сон поверхностный и тревожный, поэтому вскоре я просыпаюсь и чувствую себя разбитой после сна на твердой и сырой земле. Я порядком продрогла, даже не хочется покидать спальный мешок.
Повернув голову, я вижу Зака, сидящего по другую сторону костра. Глядя на пламя, он копошится какой-то веткой в костре.
— Где Питер? — хриплым ото сна голосом спрашиваю я.
— Они с Келли пошли к озеру за водой и ветками для костра. Чего не спишь?
— Как-то не спится, — безрадостно усмехнувшись, я сажусь в спальном мешке и подношу ладони к костру, чтобы согреться.
Зак понимающе кивает.
— Они пошли вдвоем? — спрашиваю я, чувствуя какое-то смутное напряжение в груди.
— Ага, — отвечает Зак. — Мы не ходим по одиночке, особенно по темноте. Обычно кто-то один остается следить за костром.
Не могу объяснить себе, почему, но мне не нравится, что Питер пошел с Келли. Может, женская интуиция, а может, подорванное Питером доверие после его измены на первом курсе во время нашей ссоры длиной в три дня. Он тогда сказал, что "думал, мы расстались" и что "никогда не изменил бы мне и такого больше не повторится". Я, казалось, простила, но с тех пор подозрительность и недоверие отравляют меня изнутри.
— В какой стороне озеро? — спрашиваю, поднимаясь на ноги. Боль в лодыжке и колене после падения уже ощущается не так сильно, но все равно беспокоит.
— Туда, — Зак показывает большим пальцем себе за спину. — Ты что, пойдешь одна?
— Ага. Мне не привыкать, — с иронией отвечаю я, намекая на то, что они меня бросили, оставив одну в этом стремном лесу.
Поджав губы, Зак вздыхает. Кажется, он единственный, кто показывает, что ему неловко из-за их поступка.
— Только будь осторожна. Ищи на ветках знаки, мы оставляем их, когда отходим от лагеря, чтобы окончательно не заблудиться.
Слегка размяв ноющую шею и плечи, я иду в направлении, которое указал Зак. Чем дальше я от лагеря и костра, тем быстрее глаза привыкают к темноте. Последовав совету, я высматриваю какие-либо знаки на деревьях. Надо мной возвышаются высокие, древние сосны, не пускающие даже лунный свет. Деревья вокруг кажутся одинаковыми, извилистые ветви, будто густая паутина, скрывают небо и звезды.
Холод пробирает каждую клеточку моего тела. Обхватив себя руками, я медленными шагами ступаю по едва заметной тропинке, вытоптанной на влажной земле, судя по всему, Питером и Келли. Мои зубы стучат друг о друга от холода и страха, хотя я и стараюсь не издавать лишних звуков, чтобы не привлечь диких животных или... Хантера. Вдруг он найдет меня?
Или я слишком много о себе думаю? Сомневаюсь, что я так нужна Хантеру, что он станет обыскивать лес в поисках. Наверняка он в своем особняке сейчас. Сам ведь говорил мне, что ночью в лесу опасно...
Мой взгляд вдруг цепляется за светлый кусочек ткани, повязанный на одной из нижних веток сосны впереди меня. Кажется, вот он — знак.
Ускорив шаг, я следую за этими знаками и вскоре они приводят меня к берегу озера. У меня перехватывает дыхание. Ночной пейзаж завораживает настолько же, насколько и пугает. Темная водная гладь, отражающая серебристые блики полной луны, которая выглядывает из-за черных облаков на ночном небе. Озеро окружено горами и густым непроглядным лесом. В моменте мне хочется, чтобы в руках у меня оказался мой этюдник и холст с красками...
Питера и Келли у озера я не вижу, но мое внимание привлекает отдаленный шорох где-то в зарослях кустов у линии берега. Опасаясь, что это может быть дикое животное, я осторожно и почти бесшумно ступаю по сырой земле к источнику звуков. Когда оказываюсь ближе, мне удается разобрать человеческие голоса и смех...
В груди леденеет ощущение тревоги, но я начинаю идти быстрее, ведь там явно не дикое животное.
Сделав еще несколько быстрых шагов, я застываю на месте, когда перед моими глазами разворачивается картина из моих кошмаров.