Глава 9.
Выбежав из дома, я несусь со скоростью спринтера. Я стараюсь бежать так быстро, что не успеваю рассмотреть местность вокруг. Сейчас на это нет времени! Только боковым зрением замечаю, что мимо проплывают смазанные образы домов, но вот людей не вижу. Будто это место, напоминающее небольшое поселение, давно заброшено.
Я не слышу ничего, кроме своего прерывистого дыхания и шороха моих быстрых шагов, но не решаюсь обернуться и проверить, бежит ли Хантер за мной.
Вместо этого я еще больше ускоряюсь, выжимая максимум из своего тела, переполненного адреналином. Дорожка, по которой я бегу, становится все темнее, а дома по сторонам перестают мелькать.
Кажется, я уже достаточно далеко от особняка, от Хантера, но остановиться не могу — уверена: стоит мне снизить скорость, как я рухну на землю от бессилия.
Я почти не чувствую своих ног, бегу на автомате, стараясь не задохнуться. Легкие словно в огне, а каждый вдох обжигает изнутри.
Оказавшись в глубине леса, я чувствую озноб, будто какой-то первобытный страх проникает в каждую клеточку моего тела. Несмотря на то, что еще даже не наступил полдень, лес кажется более жутким и мрачным, чем перспектива вновь оказаться в особняке Хантера. Солнечные лучи едва пробиваются сквозь густую крону, и меня окутывает полумрак. Вздрагиваю от каждого шороха, который сама же и создаю своим бегом, но, черт возьми, этот лес внушает ужас даже днем!
Силы на исходе. Тропинка, по которой бегу, сужается. Высокие деревья все ближе склоняются надо мной, ветви бьют меня по лицу, словно пытаются удержать, но я прорываюсь, не обращая внимания на боль.
В голове пульсирует лишь одна мысль: БЕЖАТЬ.
Но вдруг мое истощенное тело перестает меня слушаться. Земля уходит из-под ног и резкая боль, кажется, пронзает каждый мой нерв. Рухнув на сырую землю, я оказываюсь прямо на краю обрыва.
От одного взгляда вниз меня пробивает дрожь и все органы сжимаются. Я быстро осознаю, что если продолжила бы бежать, не видя края, то непременно сорвалась и разбилась бы, судя по внушительной высоте обрыва.
Не хочу испытывать судьбу, поэтому долго не лежу, распластавшись на земле. Я поднимаюсь на ноги, ощущая ломоту в каждом атоме своего тела, и пытаюсь выровнять дыхание.
Похоже, из-за перенапряжения, в моей голове начинают возникать неуместные и абсурдные мысли о Хантере.
А что если я его убила?
Канцелярским ножом?
Вряд ли.
Но вдруг?
Я ведь никогда теперь не узнаю...
Может, мне не стоило сбегать?
Может, я могла с ним договориться?
Его взгляд не казался мне пустым, как у настоящего психопата. Он будто смотрел в глубь меня... понимал меня.
Боже, да что я несу?
Я сбежала. Круто.
Но куда я теперь пойду? Кругом лес и...
Поток мыслей останавливается, когда мой взгляд цепляется за струйку черного дыма, поднимающегося к небу. Костер? Значит, в той части леса кто-то есть?
Но деревья скрывают источник дыма.
А вдруг там Питер и остальные?
Мое сердце тут же подскакивает от этого слабого огонька надежды. Я верю, что это они, это должны быть они. Вряд ли тут ходит много таких же тупиц, как мы! Это гребаная глушь.
Отряхнув влажный мох и куски сырой земли с одежды, я отправляюсь в путь.
***
Мои конечности умоляют о пощаде, но я продолжаю идти. Я не могу остановиться сейчас. Только не сейчас, когда я вижу вдали мелькающий свет от огня между деревьями.
Прошла словно вечность с момента, как я обнаружила дым. Уже стемнело. Мне холодно. Я голодная и измотанная. Но я продолжаю идти на свет.
Продолжаю, пока не начинают слышаться голоса. Пока наконец я не различаю в них знакомый голос.
Питер.
— Питер! — кричу я от избытка эмоций и, собрав последние силы, бегу прямо туда, откуда идут голоса.
В глазах уже все плывет, я чувствую, что вот-вот рухну на землю, но я должна добежать, должна найти Питера.
Знакомые голоса становятся ближе, а перед глазами темнеет. Чернота вокруг сгущается, мне сложно дышать, но прежде, чем я отключаюсь, чувствую, как меня подхватывают руки. Это руки Питера. Его голос.
И почему-то... последнее, что я вижу перед глазами — лицо Хантера в маске.