Плохая идея
Проснуться от телефонного звонка - явно худшее начало дня Эндрю, а уж тем более в выходного, когда он так мечтал выспаться. Теперь же вообще не уснет, поскольку для него это целый процесс мучения и изнеможения.
Через силу пристав с кровати, он уселся, водя руками по постели в попытках найти это злорадствующее устройство, которое так паршиво вибрировало. Режим «не беспокоить» до ужаса любимая функция на телефоне у Миньярда, но порой самая ненавистная, ибо этот отвратительный звук бьет ему по ушным перепонкам до боли, словно они кровью обливаются.
Найдя смартфон под подушкой, Эндрю даже не посмотрел кто ему именно звонил, а моментально взял трубку со словами.
— Нахуй звонишь? — голос прозвучал явно раздражительно, ведь ему не нравилось, когда того будили подобным способом. Ему в общем не приносило удовольствие пробуждение и вхождение телом в ещё один немыслимый день этой жизни.
— Ну, может потому что ты опаздываешь? — в трубке послышался мягкий, женский и, конечно же, знакомый голос. Это была Рене. Лишь по интонации голоса можно понять, что она говорит абсолютно серьезно и шутить не собирается.
— Куда именно? Выходной же сегодня. — протянул Эндрю уже более лениво и устало, поскольку даже понятия не имеет куда он опаздывает. Его уши вообще не хотят слышать какую-либо тираду, мешающую его сну, ему желается вновь окунуться в сон, и абсолютно безразлично, что тот пропитан душераздирающими кошмарами.
— Ну вообще-то мы сегодня в приют пошли, а ты между прочем очень хотел туда попасть. - ответила Рене с явным недовольством, поскольку сама много обсуждала этот день с Эндрю, обговаривая как они его проведут и запомнят. В итоге её давний друг вообще не явился на акцию.
— В смысле приют? Разве мы не на следующей неделе должны были пойти? — Эндрю после слов подруги сразу же оживился, будто бы волна электрического тока прошла по коже. Приют? Как? Разве он не позже? Неужто он забыл? Позорно. Отвратно. Оскорбительно.
— Планы поменялись. Тебе вроде бы должен был Нил передать. - ответила Рене, делая аспект речи на имени, словно пытаясь привлечь внимание Эндрю именно к человеку, носящему это имянаречение.
— Да ну я забыл. — в звонке послышался уже другой голос, только вот мужской и Эндрю не с самого начала понял кто это. Но когда последовало множество извинений и нытья, он моментально понял - Нил.
— Так ты ещё и папку с кружка домой унёс. - ворвалась в диалог Дэн, но только уже с веселым настроем, будто бы озаряя эти сквозные муки стыда Хэтворда.
Эндрю из всего этого якобы информационного диалога понял только то, что из-за Нила он не попал туда, где до ужаса хотел оказаться. Ладно, такое бывает, но всё же в глубине души это запомнится. Осадок останется скрытой неприязнью или же скорее своей же виной.
Он практически всегда помнит всё, всё то, что плохое и хорошее было в его жизни. Казалось, что это отличный навык - иметь дивную память на воспоминания, но порой хочется, чтобы его и вовсе не было. Есть такие противные моменты, запоминающиеся в голове настолько прочно, будто их молотком туда забили, не позволяя хотя бы на мгновение забыться. Они тянут на дно, глубоко в темную бездну, заставляя окунуться в смерч навязчивых мыслей, удушающих в горле неоседаемым комом.
В итоге Эндрю и вовсе повесил трубку, поскольку громкие и нечленоразделительные голоса забивали уши трезвоном. Вновь улегшись на кровать, тот откинул телефон куда подальше и безусловно плевать на то, что ему звонили ещё несколько раз. Зачем уже куда-то идти, если по логике скоро всё закончится? Да и обиду держать не зачем, поскольку обижаться - это что-то незначительное в его личности.
Он так и не уснул.
•••
Ещё один день. Вновь алгебра и очередная двойка в дневнике. Кажись, это уже какие-то традиция и полноценный ритуал, что как только Эндрю Миньярд объявляется в школу и, конечно же, нужно обязательно вызвать его к доске с целью опозорить и выставить оценку, которая желает лучшего.
Смотреть на это позорище до ужаса стыдно, оно мозолит ему глаза до такой степени, что уже какой раз возникает жгучее желание вырвать их из орбит. Если бы не правила школы, он давно бы порвал и выкинул в окно это недоразумение, поскольку смотреть и якобы “радоваться” уже не хватает сил.
Всё его внимание концентрируется только на этой двойке, закладывая в сознание, что уже давно пора взяться за эти предметы, но сможет ли он всё так быстро запомнить и самое главное - это понять? ЕГЭ и выпуск со школы совсем не за горами, а в училище его не примут с ужасными результатами экзаменов. На самом деле думать о выходе со школы, а уж тем более о будущем - Эндрю не нравится, но если сейчас он не задумается о том, что будет делать в дальнейшем - останется не с чем. И это чувство больше всего наводит неприятное и горькое ощущение.
От напряженного транса единого взгляда в дневник его отвлек мужской и хрипловатый голос, который уже стал ему знаком.
— Ты взглядом пытаешься вывести её? — спросил Нил, оказавшийся за спиной Эндрю, слегка выглядывая из-за неё. Слабо улыбнувшись, тот перегнулся через плечо одноклассника, тыкнув пальцем на оценку в дневнике. Видимо это была шутка, но если посмотреть на вялое лицо Хэтворда, то не скажешь, что ему самому было смешно.
— Допиздишься - я тебя выведу. — безразлично ответил Эндрю, словно не он пару секунд назад сказал что-то угрожающее. Агрессия есть, но она практически всегда пассивная. Пассивная - это ещё слабо сказано, она более явная, но не в эмоциях, а жестах и действиях. Хотя есть и такие случаи, где Миньярд и вовсе не прячет своего плохого настроя.
— Ладно-ладно. — промямлил Нил, всё же усаживаясь на своё место. Оно уже стало ему таким родным, что вряд ли он хотел бы сидеть с кем-то другим. Нет… Нет, смог бы, но наверняка ему это понравится. Шутить на уроках математики и физики над Эндрю и одновременно восхищаться им на репетициях, читая новые статьи и наблюдая за ним на волейболе - стало для него более привычным. Да и другие ребята в классе: Рене, Дэн, Ники и многие - уже за такой малый срок смогли внушить ему в душу, что те совершенно не зловестны.
— Кстати, — неожиданно произнёс Хэтворд, поддавшись вперед, чтобы заглянуть в лицо соседа по парте. — Помнишь про репетиторство по математике? В общем, я согласен, — сделав паузу, он обращал на себя всё больше внимания Эндрю, — но только с условием, что ты согласишься мне помогать с ролью Рауля.
Эндрю на самом деле забыл про то, что обращался к Нилу за помощью в непонятных для него предметах. Ему и вовсе уже не хотелось что-то учить или мыслить в математике и во всём том, что с ней связано. Но вспоминая Бетси, её заботу и тревогу, и то, что совсем вблизи, почти вплотную, ему экзамены машут рукой и ехидно улыбаются. Смеются и хохочут над ним. Заставляют почувствовать себя самым настоящим преступником, словно не знать что-то - это грех и недоразумение. Для него это слишком позорно. Позор перед его уже горячо любимой матерью. Она всегда была для него просвещением света, понимающей его абсолютно во всем. Бетси никогда его не ругала за оценки, не ругает и не будет. Эндрю это знает, но не может пользоваться добротой, не чувствуя угрызение совести. Она давит глубоко в сердце, заставляя биться напряженно и учащенно быстро. Чувство вины никак не покидает мысли, наплывая медленно, но пробивая каждый сантиметр мозговой клетки.
Эндрю и так стыдно за происшествие на прошлой неделе, когда Бетси в очередной раз появилась в школе, но не для того, чтобы посмотреть выступление сына или же на прийти на родительское собрание, а вновь объявится в кабинете директора по вызову. В тот момент он тоже присутствовал, и, конечно же, второй соучастник безобразия со своей же родительницей.
•••
— Я не согласна. - с каждым разом протестовала Бетси, когда вновь на её ребенка наговаривали уже лишнее. То, что он даже не сделал, но как обычно пренебрегли крайним.
— Он опасен для общества. — стояла на своём мать Сета, уже разъяренная и готовая чуть ли не набросится на соперницу. Не может же она позволить обижать своего ребенка, а уж тем более применять физическую силу по отношению к его здоровью.
— Вообще-то это ваше недоразумение начало первым. — сразу же ответила Добсон, более пренебрежительно отвечая на эту бездумную фразу. Бетси до последнего верит только своему сыну. Она знает, что тот её не оскорбит, не возненавидит, а уж тем более не обманет. Всеми своими силами она строила такое доверие по кирпичкам, каждый месяц продвигая свой труд выше и упорнее.
— Во-первых, недоразумение здесь только он, - тыкнув пальцем на Эндрю, грозно заявила Лидия, кидая злобные взгляды на одноклассника Сета, — Во-вторых, почему ваш сын вообще относится к нетрадиционной ориентации? Это же вообще абсурд! — никак не унималась она, уже переходя на личности и уж тем на выбор человека. До последнего пыталась защитить свое чадо.
— Это уже его выбор к кому и как ему относится. - ответила Бетси уже более спокойно, но сложила руки на груди, отводя взгляд в сторону. Она всем своим видом показывала, что ей неприятно находиться рядом с этим человеком, а общаться совсем противно.
— Потише, - резко прервала идиллию директриса, замечая то, что родительницы уже перепрыгнули с темы, - Моё мнение заключается в том, что виноваты все. Но всё же, Гордон, прошу не кидаться грубыми словами по всем сторонам, а уж тем более по отношению к тому, чего тебя вообще не касается. И, Эндрю, я понимаю, что для тебя это звучало оскорбительно, но руки распускать не надо. У нас тут не цирк. — заключила свой рассказ Марина Александровна, обводя взглядом всех присутствующих.
Кабинет накрыла гробовая тишина, казалось, что можно было бы даже услышать, как у Эндрю сердце стучалось в груди. За весь этот “спектакль” он не слова не проронил в отличие от Сета, который в каждой бочке был затычкой. Но всё внимание Миньярда было сконцентрировано на диалоге, манере речи и прежде всего тоне людей, ведущих дискуссию. Мнение Марины Александровны в каком-то степени его удовлетворило, поэтому тот остался в покое. Видимо не все люди были так снисходительны в подобной теме ориентации.
•••
— Я не против. - спустя долгие три минуты ответил Эндрю, всё же закрывая свой дневник, чтобы не демонстрировать другим свои “успешные” результаты в учебе.
Только вот на это уже ничего не ответил именно Нил, который мирно сидел с открытым учебником истории, явно пытаясь запомнить прочитанное. Сделал такие выводы Эндрю именно из-за сдержанного лица одноклассника. Как тот сжимал руки в замок, а потом переплетал пальцы между собой. Поджатые в тонкую линию губы и хмурый взгляд. Резко же поменял свой настрой Нил, уж слишком быстро и будто бы намеренно пытаясь привлечь к себе внимание.
Но так казалось с первого взгляда, поскольку Хэтворд даже подобного не задумывал, а лишь повторял домашний материал. Миньярд это знал. Знал, что история совершенно не предмет Нила. Но видя то, как тот старался будто бы превзойти самого учителя и, возможно, даже создателя этого учебника - поражало до мозга костей. Поражало то, как Хэтворд мог учиться на одни отличные оценки, хоть и плавает в русском языке. Не знает что-то или даже не запоминает, но ежедневно с готовым домашним заданием. Казалось, что у Нила и вовсе личной жизни не было. Не в смысле отношений, а попросту увлечений или же обычных дел по дому. Прогулок, близких друзей и вообще что-то в этом роде. У Эндрю складывалось впечатление, что у Нила и вовсе нету такого в жизни.
С виду он обычная прилежная и вылизанная персона, но такой он для тех, кто совершенно невнимателен. Даже то, как Нил постоянно обрызгал кожицу вокруг ногтей до крови судя по всему для него в волнительных моментах - уже говорило о том, что сам Хэтворд не просто “робот” в плане оценок, стараний и всего только есть положительного в нем. О том, что он тоже имеет переживания, чувство вины и даже просто банальную усталость.
Наблюдать за ним интересно и просто забавно. Не в том смысле, что смешно, а именно, что сам Нил при общении довольно уверенный и более складчатый в разговоре. Эндрю по крайней мере пока ещё не сталкивался с тем, чтобы кто-то жаловался на Нила или же, чтобы Нил жаловался на кого-то. Но что-то подсказывает внутри, что всё это неправда. Неправда его характера, что всё скрывается где-то в глубине души. Может быть ему просто кажется?
Поток мыслей прервал громкий и противный звонок. Вроде бы хорошо, а вроде бы вновь история, которую он вчера читал и учил около двух часов, но практически ничего не запомнил. Память на подобные тексты у него была ну уж очень плохой. Зато запоминал всё ужасное! “Прекрасно” прям.
Да он с Нилом в общем даже и не обсудил место, где он будет якобы подтягивать его по математике. Лишь от одной мысли, что ему будет помогать именно Хэтворд - наводила некое странное чувство в груди, сжимающее легкие до яркой боли. Хотелось словно вырывать волосы с макушки, лишь только эти предостерегающие мысли покинули его голову. Он много раз с кем-то ходил на встречу, даже не опасаясь того, что может случится что-то страшное. Но сейчас ему и правда было неоспоримо и иррационально страшно аж до такой степени, что он не мог объяснить причину своего неосознанного мучения мыслей.
•••
— Эндрю, постой. — послышалось за спиной у Миньярда. Он мог бы не останавливаться, что делал практически всегда, но именно сейчас его ноги будто бы стали ватными и тяжелыми, заставляя остановиться на месте и обернуться назад на встречу к зову.
В глаза моментально бросился движущийся к нему силуэт. Нил — пронеслось где-то в подсознание Эндрю, когда он, стоя на месте, дожидался того, когда тот добежит до него. Казалось, что время и вовсе остановилось, словно как в замедленной съёмке. Рыжие кудри слегка развивались и нежились на ветру, глаза поблескивали на еле видном, но всё же солнечном свете, выявляя яркие признаки синего цвета, веснушки и вовсе казались блестками на щеках и переносице, озаряя всё лицо своим множеством. Эндрю даже не осознавал того, что пялиться. Не просто так, а на Нила Хэтворда. Вообще это было не раз, не два и даже не три, а постоянно. Этот внешний вид, лицо, манера речи, даже просто сама персона будто бы выявляли в нем признаки заинтересованности и осознаваемой симпатии.
Эндрю много кто нравился по внешности, характеру, голосу, но практически всегда это бывало на пару недель. Никогда не было такого, чтобы он зацепился за человека и хотел желать видеть его рядом с собой. Значит, вскоре и Нил перестанет ветать в его мыслях. Это исчезнет, пропадет и останется лишь дружеским осадком.
— Мы же вот буквально сегодня договаривались, что я могу помочь тебе с математикой там и так далее, — пробормотал Нил, уже остановившийся возле Эндрю, слегка согнувшись в спине, чтобы опереться руками об колени. Отдышавшись, он продолжил, — Можешь дать свой номер телефона? Так будет более удобно вести разговоры вне школы. - на этой фразе Нил уже более замялся, но всё равно пытался казаться стойким и уверенным в себе человеком.
Казалось бы, что обычная просьба и банальная ситуация, но внутри Эндрю словно всё вверх тормашками перевернулось от такой фразы от Нила.
“Это просто репетиторство, успокойся.” - повторялось раз за разом эхом в голове Эндрю, словно уже на уши ему завывал ветер о том, что это плохая идея. Плохая идея - связываться с Нилом. Принципе ещё с самого начало можно было понять, что всё то, что связано с Хэтвордом - не подлежит хорошему.
— Без проблем — всё же выдавил из себя Эндрю пару коротких слов, поскольку другие явно прозвучали бы расплывчато и чересчур насмешливо для него самого же.
Похлопав по карманам брюк, он обнаружил свой мобильник и всё же с некой неохотой вынудил его из укрытия. Эндрю немалое количество раз кому-то предоставлял свой номер. В качестве знакомств, передачи информации или же банального перевода денег на карту. Обычные ситуации и это тоже, казалось, такой же обыкновенной, как и все остальные, но именно сейчас сердце, мысли, совершенно всё тело кричали о том, что растерянность и гребанная неуверенность в себе скоро возьмет верх. Что его лицо не сможет уже принять такой безразличный и бесстрастный вид, а губы сразу же расплывутся до ужаса в нервной улыбке или же глаз задёргается.
Всё же предоставив свой номер, Эндрю просто кивнул на позже сказанные фразы Нила и моментально скрылся с глаз Хэтворда долой. Было приятно чувствовать себя полным объектом внимания в какой-то момент, но эта фраза точно не будет связана с кем-то вроде Нила.
Нет, для Эндрю он не был страшным и уж тем более грозным человеком. Он наоборот казался ему чересчур сдержанным и добродушным, но внутренне “я” так и не давало сблизиться с этим человеком. Будто бы уже с самого начала обрекая их общение на поражение. Стыдливое поражение.
•••
В воздухе повис непроходимый белый туман, окружающий местность, словно пытаясь заглотить целиком всё на своем пути. Опустив взгляд на свои руки, Эндрю, казалось, что они чересчур бледные. Будто бы он уже давно не числился в живых. Уши настерегает тихое звянькае чего-то металлического, оседая под конец протяжным завывом ветра. Но ветра не было, Эндрю не чувствовал того, чтобы холодный или же теплый ветерок касался его лица, волос. Может быть это был не ветер?
Раздаётся негромкий голос, но достаточно слышный, чтобы разобрать сказанные слова. Кажется, его зовут. Зовут в эту неизвестность, пытаются здесь его заточить. Эндрю не хочет идти, не единой подобной мысли не закрадывалось в его голове, но тело… Оно его не слушается, наоборот, шагает против собственных желаний. Идет все ближе и ближе туда, где вновь еле слышное…
— Эндрю… — тянется на каждом слоге, и с хрипотцой заключается под конец имени. Голос кажется ему знакомым. До боли знакомым. Эндрю точно слышал его где-то, и непросто слышал, а вслушивался, будто бы пытался запомнить этот нежный и приятный голос.
На плечо аккуратно легла рука, слегка сжимая в ласковом жесте, чтобы не принести хотя бы малейшей боли. Миньярд не вздрогнул, не охнул, не испугался. Ничего. Он просто позволил сделать это ему - Нилу. От этого лёгкого касания веяло теплом и беззаботностью, будто бы Эндрю не раз прочувствовал подобное. Такое уже точно было. Было - он помнит.
Помешать этому пространству могло лишь одно - трезвон будильника. Неожиданно подскочив с кровати, он даже не понял того… Того, что это был сон. Спокойное, нежное сновидение, где не было не единой капли кошмара или же чего-нибудь злосчастного.
На часах 7:40, а вставать с постели Эндрю даже не задумывал. В мысли снова бросился он. Почему именно Нил? Но если честно признаться, то подобные сны для него не были противными. Это не кошмар, не ужас, не мучения. Это то, что ему так не хватало во сне - чрезвычайного покоя.
Вновь его кто-то звал, но это уже было звонко и достаточно громковато, чтобы уж точно обратили внимание. С самого начала Эндрю и вовсе показалось, что ему послышалось или же это ещё остатки сна. Но когда вновь раздалось…
— Эндрю, ты опять проспал? — раздался знакомый голос, и на этот раз Миньярд точно узнал, что это Рене. Она всегда могла распознать его утреннее невнимание и игнорирование, как никто другой.
Эндрю повторно медленно открыл глаза и почувствовал, как его раздирают остатки сна, смешанные с недовольством от того, что его снова будят. Он потянулся, пытаясь прогнать усталость, и встал с постели, ощущая, как ноги словно прилипли к полу. На самом деле он не очень удивился тому, что ещё с самой раннего утра Рене могла у него блуждать по дому, поскольку Бетси всегда впускала её, когда бы та не пришла.
— Да-да, я уже встаю, — пробормотал он, хотя на самом деле не был совершенно уверен, что готов к новому дню. В голове всё ещё крутились мысли о том странном сне, в котором Нил казался ему таким близким и понятным, как никогда прежде. Будто бы Эндрю знал его целую жизнь, вечность, но уж точно не пару дней или уже… неделю? две? Время слишком быстро идёт.
Он вроде как быстро приоделся, стараясь не задерживаться, и как только вышел из комнаты, наткнулся на Рене с недовольным выражением лица.
— Ты же тогда обещал, что пойдешь с нами в приют, — напомнила она, глядя на него с легким упреком. — Мы все тебя ждали.
Эндрю вздохнул, решив, что не сможет оправдаться, даже если бы и хотел. В глубине души он понимал, как важно для него было это событие, как много значит для него помощь другим. Но непривычное чувство страха и неуверенности снова накрыло его, и он не знал, что сказать. В понедельник его ещё пронесло, поскольку Уокер не было в школе по семейным обстоятельствам, а если быть точнее, она ездила к бабушке в деревню.
— Я просто не знал, что всё изменилось, — попытался он объясниться, хотя и понимал, что это звучит неубедительно. — Тем более по вашим словам, это меня Нил не предупредил. — Эндрю не пытался перекласть вину на своего одноклассника, но в этом же есть смысл.
— Это да. — Рене, казалось, почувствовала его замешательство и смягчилась в лице. — Мы ещё в следующий понедельник собираемся в столовую, чтобы помочь работникам покормить людей из дома пристарелых. Ты с нами? — уже открыто улыбнувшись, спросила она, словно даже и не держала обиду.
— Будто бы у меня есть выбор, — пробормотал Эндрю, делая более недовольное лицо, словно его заставляли. На самом деле он конечно же не был против, просто хотелось позлить Рене.
— Не делай вид, что тебя туда силком тянут. — закатив глаза, она сложила руки на груди, но всё же настолько долго не смогла удержаться от смеха.
— Так уж и быть. — будто бы сделав одолжение, Эндрю натянул на плечо сумку, которая как всегда звенела громче колокола или же грозы.
— Ну ты как всегда в своем репертуаре. — на выходе из комнаты заявила Рене, взглядом показывая на “портфель” друга. Она не была против, а спрашивала ради того лишь, чтобы разговор продолжился. В тишине не очень весело идти.
— Без этого никак. — подтвердил Эндрю, всё же прикрывая дверь и легким шагом спускаясь вниз.
От Бетси будто бы и след простыл, видимо та уже поехала в больницу. Ну принципиальная норма, поскольку на подобную работу лучше и вовсе не опаздывать.
Рене его в итоге перегнала и первее вышла за дверь, воскликнув.
— А вот и наша звезда. — протянула она, такая пальцем на выходящего из дома Эндрю.
Миньярд не с самого начала понял кому именно говорил Уокер, но когда заметил рыжую макушку, то сразу всё стало понятно. Понятно то, что это Нил. Неужели она притащила Хэтворда к его дому? Ладно, в этом нет ничего особенного.
Нил лишь помахал ему рукой, слабо улыбнувшись. Но эта улыбка такая… Такая искренняя. Легкая и воздушная. Да и с тем учетом, что она была адресована именно Эндрю. Именно ему.