ОБНИМИ МОИ ТЕНИ
Вы остались одни, слушая, как снег тихо падает за окном, а тёплое послевкусие вечера заполняло комнату. Он опустился на диван рядом с тобой, его плечи слегка сгорбились, и в его глазах мелькнула тень, которую ты раньше не замечала. Тишина между вами стала тяжёлой, прерываемая лишь редким потрескиванием догорающих свечей. Ты заметила, как его пальцы нервно сжались, и это заставило тебя податься ближе, ожидая, что он раскроет душу.
Наконец, он заговорил, его голос дрогнул, словно он боролся с самим собой.
— Знаешь, я долго думал сегодня... глядя на тебя с отцом, с мамой... Я не уверен, что достоин тебя, — сказал он, опустив взгляд на свои руки, покрытые едва заметными шрамами. — Ты такая сильная, умная, с юридическим образованием, с будущим, а я... я чувствую себя как тень, цепляющаяся за твой свет. Иногда мне кажется, что я тяну тебя вниз, а не поднимаю вверх.
Ты повернулась к нему, удивлённая его словами, и мягко взяла его за руку, ощущая холод его кожи.
— Богдан, что ты такое говоришь? Ты достоин меня больше, чем кто-либо. Ты мой оплот, моя поддержка в каждом шаге. Не смей так думать, — ответила ты, заглядывая ему в глаза, стараясь передать всю свою веру в него. — Ты не тянешь меня вниз, ты даёшь мне крылья.
Он покачал головой, его пальцы сжались в кулак, и в его взгляде мелькнула боль.
— Ты не знаешь моего прошлого, — произнёс он тихо, почти с отчаянием. — Ты не видела, кем я был. Если бы ты знала... может, ты бы передумала обо мне. Я не хочу, чтобы ты смотрела на меня с осуждением.
Твоё сердце сжалось, и ты придвинулась ещё ближе, сжимая его руку сильнее, как будто могла передать ему свою силу.
— Тогда расскажи мне, — попросила ты мягко, с теплом в голосе. — Я хочу знать всё. Прошлое не изменит того, кто ты сейчас со мной. Я люблю тебя, и это значит, что я приму всё, что было.
Он глубоко вздохнул, поднимаясь с дивана, и подошёл к шкафу, доставая бутылку виски. Налив себе немного в стакан, он сделал глоток, его движения были медленными, будто он собирался с духом. Затем он повернулся к тебе, его голос стал хриплым, пропитанным тяжестью давно подавленных воспоминаний.
— После расставания с бывшей... я потерял себя, — начал он, глядя в сторону, где тени от свечей плясали на стенах. — Это было как падение в бездонную яму. Я тратил деньги на бесконечные тусы, алкоголь лился рекой, сигаретный дым застилал разум. Женщины — не те, что любят по-настоящему, а те, что продают свои улыбки за горсть монет, — заполняли мои ночи, но оставляли только пустоту. Мне всегда было мало, я гнался за чем-то иллюзорным, за мгновениями, которые растворялись с первыми лучами солнца. Та юность, что могла быть светлой, превратилась в чёрную дыру, из которой я не видел выхода. Я знал, что это путь к гибели, но не мог остановиться. Чувствовал, как смерть уже дышит мне в спину, и не сопротивлялся.
Он сделал ещё один глоток, его рука задрожала, и он опёрся о край стола, словно нуждаясь в физической опоре, чтобы выдержать тяжесть своих слов. Затем, собравшись с силами, он продолжил, его голос стал ниже, почти шёпотом, полным сожаления.
— Это было в Варшаве, куда я переехал по заданию "Пламени". Однажды ночью мы вылезли из такси, вокруг ярко светили фонари, отбрасывая блики на мокрый асфальт. Я был полон вчерашнего спирта, не протрезвев ни на минуту. С четырьмя женщинами, чьи лица я едва различал в пьяном угаре, мы продолжали пить — Мартини Бьянка, смешанное с чем-то ядовитым, и курили всё, что попадалось под руку. Варшава сверкала огнями, но для меня это были лишь дешёвые стразы, мишура вместо настоящих бриллиантов. Я танцевал, был первым на танцполе и у бара, кричал, пока горло не саднило, но внутри была только пустота. Деньги таяли, годы ускользали, и я их проигрывал в этой безумной игре с тенью.
Он замолчал, его взгляд затуманился, и он сделал шаг назад, словно видя перед собой тот роковой момент.
— Однажды это дошло до края, — продолжил он, его голос сорвался, а глаза наполнились влагой. — Мы оказались в заброшенном подвале клуба на окраине, где воздух был тяжёлым от дыма и криков. Я лез на столы, танцевал, как безумный, был первым в этом аду, но кто-то из тех, кого я считал союзниками, подсунул мне смесь — не просто для веселья, а чтобы добить меня окончательно. Они знали, что я слишком много видел в "Пламени", слишком много знал о тёмных делах, и решили избавиться от меня. Я упал, потерял сознание, а когда очнулся, вокруг была кровь — моя собственная. Тот, кто дал мне эту отраву, в панике ударил ножом, думая, что я уже мёртв. Кровь лилась, я чувствовал, как жизнь уходит, пока скорая с ментами не примчала. Сердце остановилось ещё до их приезда, врачи потом сказали, что меня вернули с того света чудом. Очнулся в больнице, один, с мыслью, что это конец. Часть меня осталась там, в той тьме, среди стразов и предательства.
Он опустился на диван, поставив стакан на стол, и закрыл лицо руками, его плечи дрожали от подавленных слёз. Ты придвинулась к нему, обнимая его крепко, чувствуя, как его боль перетекает в тебя. Твои руки гладили его спину, стараясь успокоить.
— Богдан, это было тогда, — сказала ты мягко, с дрожью в голосе. — Ты не тот человек теперь. Ты выстоял, ты выжил, ты изменился. Я вижу, кто ты сейчас — сильный, заботливый, мой защитник. Прошлое не определяет тебя, оно сделало тебя тем, кто ты есть, и я люблю тебя за это. За то, что ты преодолел, за то, что ты со мной сейчас.
Он поднял на тебя глаза, в которых блестели слёзы, и сжал твои руки, словно боясь, что ты исчезнешь.
— Ты правда так думаешь? — прошептал он, его голос был хриплым от эмоций. — После всего этого? После того, как я сам себя чуть не уничтожил, а потом чуть не стал жертвой своих же?
Ты кивнула, прижимаясь лбом к его лбу, чувствуя тепло его кожи.
— Правда. Ты мой свет, несмотря на все тени. Я вижу твою душу, и она прекрасна. Я никуда от тебя не денусь, Богдан. Мы пройдём через всё вместе.
Он обнял тебя крепче, его дыхание выровнялось, и в тишине комнаты вы нашли друг в друге опору. Его слёзы впитались в твою кофту, но в его объятиях ты ощутила, как он начинает исцеляться. Вдруг он отстранился, вытирая лицо, и кивнул в сторону балкона.
— Пойдём, мне нужно глотнуть воздуха, — сказал он тихо, беря пачку сигарет с полки.
Вы вышли на балкон, холодный ветер ударил в лицо, смешиваясь с запахом снега. Богдан закурил, затянулся глубоко, и дым растворился в воздухе. Он опёрся о перила, глядя на падающие снежинки, и продолжил, его голос стал тише, но более устойчивым.
— После той ночи в Варшаве я вернулся в Киев. Прошло около полутора лет, я пытался собрать себя по кусочкам, но тени прошлого всё ещё преследовали. И вот однажды пришёл заказ — найти тебя. Задание было чётким: если ты опасна для нас, устранить; если нейтральна или безопасна, перевести на нашу сторону. Я помню, как впервые увидел твоё досье, и что-то внутри меня дрогнуло. События сложились идеально. Ты работала в "Молотом Раю" — моём любимом кафе, где я проводил часы, пытаясь забыть себя. А по вечерам ты была в "Сапфировой Звезде", том самом вип-ресторане, где всё началось для "Тёмного Пламени". Я ходил туда, смотрел на тебя издалека, и... я чувствовал, что всё будет хорошо. Что ты станешь с нами. Не знаю, как объяснить, но в глубине души я знал, что ты не просто цель, а судьба.
Он затянулся ещё раз, выпустив дым в ночь, и повернулся к тебе, его взгляд смягчился. Затем он протянул сигарету в твою сторону с лёгкой улыбкой.
— Хочешь попробовать? — спросил он, чуть хрипловато, но с ноткой тепла. — Может, хоть разок разделим этот мой порок.
Ты заколебалась, глядя на дымящийся кончик, но любопытство и желание быть ближе к нему взяли верх. Взяв сигарету дрожащими пальцами, ты поднесла её к губам и сделала осторожную затяжку. Горький дым заполнил лёгкие, и в горле запершило, но ты сдержала реакцию, улыбнувшись. Богдан удивлённо приподнял бровь, глядя на тебя.
— Ого, даже не кашлянула и ещё тянешь? — сказал он с лёгким удивлением. — Ты что, раньше курила или нет?
Ты улыбнулась, передавая сигарету обратно с лёгким смехом.
— Курила электронки и редко сигареты, — ответила ты, потирая горло. — Поэтому просто непривычно, вот и всё.
Но вместо того чтобы отпустить сигарету, ты передумала и снова взяла её, с удовольствием затягиваясь ещё раз, а затем докурила до конца, ощущая тепло и лёгкое головокружение. Богдан замер, глядя на тебя с удивлением, а затем вынул новую сигарету из пачки и зажёг её, затягиваясь тихо. Он повернулся к тебе, его глаза блестели от эмоций.
— Я поражаюсь, — начал он, его голос дрогнул от искренности. — Ты такая умная, смелая, дерзкая... а парня до меня не было. Я не могу понять, как такое возможно. С твоими 22 годами ты уже так много знаешь о жизни, а я, с моими 27, прошёл через университет, гулянки, алкоголь, да и не только... всё тот безудержный беспредел, который оставил во мне только шрамы. А ты пришла ко мне чистая, невинная, с такой душой, что я до сих пор не верю, что ты выбрала меня.
Ты посмотрела на него, чувствуя, как его слова касаются самых глубоких струн твоего сердца.
— Богдан, я не искала кого-то до тебя, потому что, наверное, ждала именно тебя, — прошептала ты, придвигаясь ближе. — Ты видишь во мне то, чего я сама не замечала. И я хочу, чтобы мы вместе открывали всё, что впереди.
Он сжал твою руку, его взгляд стал ещё мягче, полным нежности и обещания.
— Тогда давай будем открывать это вместе, — сказал он тихо, притягивая тебя к себе. — Ты — мой свет, моя надежда, и я буду беречь тебя, как своё самое большое сокровище.
Вы стояли на балконе, обнявшись, пока снег тихо падал вокруг, и тишина ночи обволакивала вас, соединяя ваши души ещё сильнее.