ШАГИ В ТЕНЬ
Утро 28 ноября 2024 года медленно просачивается в квартиру в Печерск Скай через плотные шторы из тёмной ткани, мягко отбрасывая серые блики на паркет и высокие окна с видом на заснеженные крыши Киева. Тишина в просторной гостиной нарушается лишь редким потрескиванием обогревателя и слабым дыханием Богдана, лежащего на кровати в углу. Ты просыпаешься на диване, где провела ночь, укрытая тёплым пледом, и поворачиваешь голову, чтобы взглянуть на него. В твоих глазах — нежная, но стальная решимость, укоренённая глубоко внутри. Эта решимость родилась в тот момент, когда ты, сжимая окровавленный пинцет дрожащими руками, доставала пулю из его ноги, сдерживая слёзы, пока он стонал от боли, а кровь, тёплая и липкая, стекала между твоими пальцами. Тогда, под тусклым светом старой лампы, ты поняла: чтобы защитить его, нужно действовать без колебаний, вырезая угрозы, как тогда доставала свинец из его плоти. "Тени" — та же рана, и ты обязана покончить с ними, даже если это потребует временами стать непреклонной. Его дыхание стало ровнее, но раны под бинтами на рёбрах всё ещё слегка кровоточат, оставляя на белой ткани едва заметные розоватые пятна — молчаливое напоминание о его уязвимости и твоей миссии. Ты встаёшь тихо, стараясь не скрипеть полом, готовишь чай с мёдом на кухне, где пахнет свежим деревом и специями, и возвращаешься с подносом. Поставив его перед ним с лёгкой улыбкой, ты шепчешь: — Выпей, тебе нужно восстановиться, мой дорогой. Аромат мёда и трав смешивается с кедровыми и цитрусовыми нотками его одеколона, и ты мягко касаешься его плеча, проводя пальцами по ткани его рубашки, прежде чем отойти к ноутбуку.
Сегодня твой первый день в фирме Богдана. Ты согласилась работать с ним вчера, видя в этом шанс уничтожить "Тени" ради его безопасности. Богдан просыпается, медленно приподнимается на кровати, и его слабая улыбка озаряет лицо, несмотря на боль. — Доброе утро, Т/и, — хрипит он, голос сдавленный, но тёплый. Ты садишься рядом, нежно сжав его руку, чувствуя тепло его кожи, и отвечаешь мягко: — Доброе, мой хороший, но давай сразу к делу. — Открыв ноутбук, ты включаешь VPN и Tor с лёгким кивком, и свет экрана отражается в твоих глазах. Его брови взлетают вверх, и он, отставив чашку, удивлённо произносит: — Ты что, сразу в глубокую воду ныряешь? Это... я не ожидал такого от тебя.
Ты улыбаешься, отводя взгляд, и твои пальцы невольно теребят край пледа. — Я хочу защитить нас, вот и всё. Буду невидимкой, если потребуется, — отвечаешь ты, подключаясь к сети фирмы с тихой уверенностью, пока он смотрит на тебя с восхищением.
К полудню ты замечаешь странности: несколько грузовиков останавливаются на складе без записей в логах. Решив сделать перерыв, ты подходишь к Богдану, который сидит на диване, морщась от боли, и его лицо кажется ещё бледнее под мягким светом люстры. — Давай посмотрим на твои раны, — говоришь ты ласково, доставая аптечку из шкафа с зеркальными дверцами. Он кивает, и ты с нежностью начинаешь процесс: аккуратно развязываешь бинты, чувствуя, как ткань слегка прилипает к коже из-за подсохшей крови. Раны под ними воспалены, с розовыми и красными краями, и свежие капли крови проступают на поверхности. Ты берёшь антисептик и вату, промывая их мягкими, почти ласкающими движениями, и шепчешь: — Потерпи, мой дорогой, это скоро пройдёт, я рядом. — Его дыхание учащается от жжения, но он смотрит на тебя с теплом, и ты видишь, как его глаза смягчаются. — Спасибо, Т/и, — шепчет он, и ты улыбаешься, накладывая новые бинты с заботой, поправляя их уголки, чтобы не давили. — Отдыхай, но не расслабляйся слишком, хорошо? — тихо добавляешь ты, проводя рукой по его волосам, прежде чем вернуться к работе.
Днём ты продолжаешь анализ, находя координаты ангара через взлом почты водителя, просматривая электронные письма с точными временами и маршрутами. Богдан, заглянув через плечо, замирает, его пальцы дрожат на подлокотнике дивана. — Ты... взломала аккаунт? — его голос полон изумления. — Т/и, ты серьёзна? Это... невероятно! Ты поворачиваешься, слегка нахмурившись, и говоришь: — Да, серьёзна. Смотри и учись, — передавая координаты ему с лёгким кивком. Он кивает, впечатлённый, и его взгляд следует за тобой.
Вечером ты углубляешься в расследование. Зашифрованный чат мигает: "ФЕНИКС: Тёмный ангел, Ксет движется. Следи за трафик." Твои подозрения вспыхивают — позывной Богдана совпадает. Он подходит, и ты, мягко взяв его за руку, чувствуя его пульс, спрашиваешь: — Феникс опять? Это ты, да? Не скрывай. — Голос тёплый, но с лёгкой настойчивостью.
Он вздыхает, его улыбка вымученная. — Т/и, нет. Это совпадение. Феникс — их лидер, а я против него. Давай проверим трафик, — говорит он. Ты киваешь, взламывая приватные камеры на дорогах и находя движение грузовиков к ангару, замечая номера машин и время на кадрах. Богдан, увидев изображения, резко выдыхает, глаза расширяются. — Камеры? Т/и, ты... это не укладывается в голове! Как ты это делаешь? — в его голосе восхищение.
Ты улыбаешься. — Это для нас. Они узнают, кто я.
29 ноября ты продолжаешь, используя Tor. К обеду ты находишь запись: "Ксет, 30/11, 22:00, ангар." Богдан напрягается, пальцы сжимают подушку на диване. — Это может быть ловушка, — шепчет он. Ты мягко сжимаешь его плечо, чувствуя напряжение в его мышцах. — Возможно, но я разберусь. Как ты выжил без меня? — Он смотрит на тебя, удивлённый. — Но как ты так быстро? — спрашивает он.
— Я должна, ради тебя, — отвечаешь ты нежно, гладя его руку. — Мне всё равно, что это не законно, мы закончим это, никто не узнает.
Он кивает, с тревогой. — Да, но не сейчас. Я поговорю с Катей.
Вечером он звонит. — Катя, проверь ангар... Да, тихо, без шума, — шепчет он. Ты запускаешь Tor, анализируя трафик Ксета, фильтруя пакеты через прокси, отслеживая узлы связи по IP-адресам. Система сопротивляется — файрвол и AES-256 шифрование создают барьер, отбрасывая запросы с ошибками. Экран заполняется кодом: красные строки, переплетение символов, сложные алгоритмы. Твоя злость прорывается: сжимаешь кулаки, пока ногти впиваются в ладони, зубы скрипят от напряжения. "Чёрт, эта штука не остановит меня!" — рычишь ты, резко отодвигая стул и шагая на кухню за кофе. Налив горячую кружку, ты вдыхаешь пар, чувствуя, как гнев уступает место холодной решимости, и возвращаешься. Взгляд падает на экран, и ты замечаешь уязвимый порт — прерывистый импульс в трафике. С ледяной сосредоточенностью ты запускаешь эксплойт, внедряя скрипт для декодирования ключа, методично разбирая шифр слой за слоем. Напряжение нарастает, пока ты проникаешь через файрвол, получая доступ к устройству Ксета. Затем ты сканируешь его телефон и компьютер, активируя встроенные камеры: на экране — он в машине, говорит по телефону, переписка с точными координатами ангара. Ты копируешь логи звонков, контакты, фото, выгружаешь данные в зашифрованный архив. Эмоции взрываются — ты вскакиваешься, бьёшь кулаком по столу, и кричишь: "Да! Ты повержен, Ксет! Теперь ты мой, и я тебя сломаю!" — глаза горят, тело дрожит от триумфа, голос эхом разносится по комнате.
Богдан оборачивается мгновенно, прерывая разговор, глаза расширены, телефон падает с глухим стуком. Его лицо теряет краски, он пошатывается, вцепляясь в край стола, и медленно опускается на одно колено, словно ноги отказываются держать. Дыхание его прерывисто, руки дрожат, а взгляд, полный изумления и беспокойства, устремлён на тебя. — Т/и... что ты сделала? — шепчет он, голос дрожит. — Этот код... камеры... твой крик... Я знал, ты невероятная, но это... это пугает меня за тебя, — добавляет он, в глазах мелькает тревога, смешанная с гордостью. После паузы ты отправляешь: "ФЕНИКС: Досье на Ксета. Ангар, 30/11, 22:00. Камеры и данные приложены. Действуй."
Ты подходишь, мягко обнимая его и гладя по спине, шепча: — Всё хорошо, мой дорогой. Я здесь, с тобой, и всегда буду. Это для нас. — Твой голос тёплый, полон заботы, и ты нежно прижимаешься к нему, проводя рукой по его волосам. Он поднимается, крепче обнимая тебя, уткнувшись лицом в твою шею, и шепчет: — Не сейчас, Т/и. Доверься мне, моя любовь, — голос дрожит, но в нём звучит глубокая нежность. Ты стоишь, глядя на мерцающие огни Киева, чувствуя его тепло, и тихо напеваешь ему успокаивающую мелодию, мягко качая его в объятиях, обещая себе защитить его любой ценой.